Франкл Виктор. В борьбе за смысл
И все же найдутся люди, признающие уникальность жизни, желающие реализовать ее конкретные, неповторимые ситуативные ценности, которые все равно рассматривают свое положение как «безнадежное». Нам надо прежде всего спросить себя: что значит «безнадежное»? В конце концов, человеку не дано предсказывать будущее, он не может этого сделать хотя бы потому, что знание будущего тут же оказало бы влияние на его настоящее положение. И это влияние было бы разным, в зависимости от характера человека, от того, насколько он внушаем, покорен или независим. Таким образом, в любом случае человек строил бы свое будущее по-разному, так что первоначальное предсказание не подтвердилось бы.
Поскольку человеку не дано предвидеть будущее, он никогда не может безошибочно определить, будут ли у него в будущем возможности для реализации ценностей. Один чернокожий заключенный, приговоренный к пожизненной каторге, был отправлен на корабле из Марселя на остров Дьявола.
Когда пароход вышел в открытое море, на нем неожиданно вспыхнул пожар. С заключенного сняли наручники, и он-благодаря своей необычайной силе-сумел спасти многих пассажиров корабля. Позднее за этот героический поступок его амнистировали. Если бы на набережной Марселя этого человека спросили, видит ли он хоть какой-нибудь смысл в своей оставшейся жизни, он бы наверняка ответил отрицательно. Никто не может знать, что готовит ему жизнь, какие падения и взлеты ожидают его.
Никто не вправе упорствовать в недооценке своих собственных достоинств. Как бы ни был человек неудовлетворен собой, как бы он себя ни мучил размышлениями о собственных неудачах и как бы строго он себя ни судил, сам факт, что он поступает так, уже доказывает, что он не такое жалкое создание, каким представляется себе. Подобно тому как, исследуя относительность всех знаний и ценностей, мы приближаемся к объективности этих знаний и ценностей, нравственное самоосуждение приближает человека к его идеалу. Таким образом, тот, кто способен судить себя строго, уже соприкоснулся с миром ценностей и начинает приобщаться к нему.
С того момента, как он смог применить представления о человеческом идеале к самому себе, он уже навсегда перестает быть обесцененным ничтожеством. Ибо этим самым он достигает уровня нравственных ценностей, которые спасают его от бессмысленности существования. «Когда б в глазах твоих не было б ничего от солнца, то никогда б его тебе не видеть…»
То же самое справедливо по отношению к тем мрачным обобщениям, которые нередко вызываются нравственным отчаянием и заставляют усомниться в человеческой нравственности вообще. Такой способ мышления предполагает, что человек сам по себе в корне порочен. Однако нельзя, чтобы эта мировая скорбь парализовала нравственные действия человека. Кто-то может возразить, что, мол, все люди, в конце концов, не более чем эгоисты и что случающиеся альтруистические действия на самом деле тоже эгоистичны, поскольку тот, кто кажется альтруистом, просто пытается освободиться от неловкости, вызванной чувством симпатии. Наш ответ на это будет таким: в первую очередь, избавление от боли сопереживания-это не цель, а результат; во-вторых, сам факт, что человек сочувствует, испытывает симпатию, предполагает нравственность в форме истинного альтруизма.
Более того, то, что мы сказали о жизни отдельного человека, относится также и к существованию всего человечества: решающими в развитии и оценке любого исторического периода являются пиковые точки — аналогично высоте горной гряды. Несколько идеальных судеб, несколько интеллектуальных или нравственных гениев или даже единичная такая личность, появляясь время от времени, могут вполне оправдать существование человечества в целом.
Если же, наконец, утверждается, что непреходящие, высшие идеалы человечества сплошь и рядом используются недостойно-в качестве средств достижения деловых или политических целей, удовлетворения личных эгоистических интересов или собственного тщеславия,- на это можно ответить так, что все сказанное лишь свидетельствует о непреходящей силе этих идеалов и показывает их универсальную действенность. Ибо если кто-то для достижения своих целей вынужден прикрывать свое поведение нравственностью, это доказывает, что нравственность действительно представляет собой силу и, как ничто иное, способна оказывать влияние на тех людей, которые высоко ее ставят.
Таким образом, каждый человек имеет свою цель в жизни, которую он в состоянии достичь. Соответственно экзистенциальный анализ призван помочь человеку осознать ответственность за реализацию всех его целей. Чем больше он видит жизнь как выполнение поставленных перед ним задач, тем более полной смысла кажется она ему. И если человек, не осознающий своей ответственности, просто принимает жизнь как нечто данное, экзистенциальный анализ учит людей воспринимать жизнь как «миссию». Здесь необходимо сделать следующее дополнение: существуют люди, которые идут еще дальше, которые переживают жизнь в другом измерении. Они живут переживаниями того, кто посылает нам задачи,- всевышнего, наделяющего людей их «миссиями». Мы считаем, что это в первую очередь отличает человека религиозного: для него собственное существование-это не только ответственность за выполнение своих задач, но и ответственность перед всевышним*.
Особенно трудным поиск конкретных, личностных задач представляется для людей, страдающих неврозами, поскольку такие больные, как правило, ложно определяют свои задачи.
Например, одна женщина, страдающая неврозом навязчивых состояний, как могла, избегала изучения научной психологии, к которой у нее явно было призвание; при этом она старательно преувеличивала свои материнские обязанности. Используя свою житейскую психологическую интуицию, она вывела для себя теорию, по которой изучение психологии для нее оказалось «второстепенным занятием», праздной игрой болезненного сознания. И только после того, как в результате экзистенциально-аналитической работы с этой женщиной она решительно отказалась от своего ошибочного самоанализа, только тогда она смогла «познавать себя, действуя», и выполнять свои «каждодневные обязательства». Заняв подобную позицию, она обнаружила, что в состоянии заниматься и ребенком, и тем, что оказалось ее призванием.
Невротический больной обычно стремится выполнять какую-либо одну жизненную задачу в ущерб всем остальным. Типичного невротика отличают и другие виды ошибочного поведения. Например, он может решить жить, «шаг за шагом следуя задуманной программе», как сказала одна больная, страдающая обсцессивным неврозом.
В действительности мы не можем жить по Бедекеру, ведь в таком случае мы бы упустили все возможности, которые возникают лишь однажды, прошли бы мимо ситуативных ценностей, вместо того чтобы реализовать их.
С точки зрения экзистенциального анализа жизненной задачи «вообще» не существует, сам вопрос о задаче «вообще» или о смысле жизни «вообще»-бессмысленен. Он подобен вопросу репортера, который спросил гроссмейстера: «Ну а теперь, маэстро, скажите мне, какой самый лучший ход в шахматах?» Ни на один из подобных вопросов нельзя ответить в общем виде; мы всегда должны учитывать конкретную ситуацию и конкретного человека. Если бы гроссмейстер серьезно воспринял вопрос журналиста, он должен был бы ответить следующим образом: «Шахматист должен попытаться, насколько это в его силах и насколько позволяет противник, сделать лучший ход в любой данный момент времени». Здесь важно выделить два положения. Во-первых, «насколько это в его силах»-то есть необходимо учитывать внутренние возможности человека, то, что мы называем характером.
И во-вторых, игрок может лишь «попытаться» сделать лучший в данной конкретной ситуации игры ход-то есть лучший при определенном расположении фигур на доске. Если бы шахматист начинал игру с намерением сделать лучший-в абсолютном смысле этого слова-ход, его бы одолели вечные сомнения, он бы увлекся бесконечной самокритикой и в лучшем случае проиграл бы, не уложившись в отведенное ему время.
В подобной ситуации находится и человек, которого мучает вопрос о смысле жизни. Для него также подобный вопрос имеет смысл только по отношению к какой-либо конкретной ситуации и по отношению лично к нему. Было бы неправомерно с нравственной точки зрения и психологически ненормально упорствовать в намерении выполнить действие, которое соответствовало бы «наивысшей» ценности,-вместо того чтобы скромно попытаться сделать лучшее, на что человек способен в сложившейся ситуации. Стремление к лучшему для человека просто необходимо, иначе все его усилия сведутся к нулю. Но и в то же время он должен уметь довольствоваться лишь постепенным процессом приближения к цели, никогда не предполагающим ее полного достижения.
Наши замечания по вопросу о смысле жизни сводятся к радикальной критике вопроса как такового, если он поставлен в общем виде. Спрашивать о смысле жизни вообще-ложная постановка вопроса, поскольку она туманно апеллирует к общим представлениям о жизни, а не к собственному, конкретному, индивидуальному существованию каждого. Возможно, нам стоит вернуться назад и воссоздать исходную структуру переживания. В этом случае мы должны будем совершить нечто вроде революции Коперника и поставить вопрос о смысле жизни в принципиально ином ракурсе. А именно: сама жизнь (и никто иной!) задает вопросы людям. Как уже отмечалось, не человеку вопрошать об этом; более того, ему было бы полезно отдать себе отчет в том, что именно ему (и никому другому) держать ответ перед жизнью; что он вынужден быть ответственным перед ней и, наконец, что ответить перед жизнью можно только отвечая за жизнь.
Возможно, самое время сейчас отметить, что психология развития также убедительно показывает, что процесс «постижения» смысла характеризует более высокую стадию развития, чем «присвоение» уже известного, «представленного» человеку смысла (Шарлотта Бюлер).
Таким образом, доводы, которые мы пытались логически развить выше, находятся в полном соответствии с направлением психологического развития: они сводятся к парадоксальной первичности ответа по отношению к вопросу. Вероятно, это основано на том, что человек ощущает себя в роли «ответчика». Проводником, ведущим человека в его ответах на вопросы, поставленные жизнью, в принятии им ответственности за свою жизнь, выступает его совесть. Негромкий, но настойчивый голос совести, которым она «говорит» с нами,-это неоспоримый факт, переживаемый каждым. И то, что подсказывает совесть, каждый раз становится нашим ответом. С психологической точки зрения религиозный человек-это тот, который воспринимает не только то, что говорится подобным образом, но и самого говорящего, то есть его слух в этом смысле острее, чем слух неверующего. В диалоге верующего с собственной совестью — в этом самом сокровенном из всех возможных монологов — его Бог становится его собеседником.
О смысле смерти
Пытаясь ответить на вопрос о смысле жизни-на этот самый человеческий из всех вопросов,-индивид вынужден отступить; он должен понять, что это жизнь ставит перед ним вопросы и перед жизнью ему держать ответ.
Таким образом, человек вновь обращается к основным элементам человеческого бытия-сознательности и ответственности. Экзистенциальный анализ, который рассматривает, что значит быть человеком с точки зрения ответственности, показывает, что ответственность эта проистекает из неповторимости личности и ситуации и что с повышением этой уникальности растет и ответственность. Как мы уже видели, ответственность тем выше, чем более неповторимы человек и ситуация, в которой он находится в каждый конкретный момент. Неповторимость и своеобразие, как мы уже отмечали, являются основными составляющими смысла человеческой жизни.
В то же время эти два главных фактора существования человека заставляют его остро ощущать конечность своего бытия. Следовательно, эта конечность должна являться тем, что придает человеческому существованию смысл, а не тем, что его лишает этого смысла. Положение это требует более глубокого обсуждения. Сначала рассмотрим такой вопрос: может ли ограниченность человеческой жизни во времени-то есть тот факт, что человек смертен,-лишить жизнь смысла?
Как часто мы слышим доводы о том, что смерть в конечном итоге делает жизнь полностью бессмысленной.
Что в конце концов все творения человека не имеют смысла, коль скоро смерть разрушает их. Так действительно ли смерть лишает нашу жизнь смысла? Напротив! Ибо что бы являла собой наша жизнь, будь она бесконечна? Если бы мы были бессмертны, мы бы спокойно могли откладывать каждый свой поступок на какое угодно время. И неважно было бы, совершим мы сейчас какой-либо поступок или не совершим; каждое дело может быть с равным успехом сделано и завтра, и послезавтра, и через год, и десять лет спустя. Перед лицом же смерти-как абсолютного и неизбежного конца, ожидающего нас в будущем, и как предела наших возможностей-мы обязаны максимально использовать отведенное нам время жизни, мы не имеем права упускать ни единой из возможностей, сумма которых в результате делает нашу жизнь действительно полной смысла.
Конечность, временный характер, таким образом, не просто являются характерными чертами бытия, но и помогают сделать его осмысленным. В основе смысла человеческого существования лежит принцип необратимости.
Поэтому ответственность человека следует рассматривать как ограниченную во времени и неповторимую. И если с помощью экзистенциального анализа мы хотим помочь пациенту максимально осознать свою ответственность, мы должны иносказательно довести до его сознания исторический характер бытия, который является истоком этой ответственности. Например, врач может предложить пациенту представить себе, как тот на склоне лет пролистывает страницы своей биографии. Пусть больной допустит, что он только что открыл главу, в которой говорится о настоящем моменте его жизни, и что он обладает волшебной властью решать, каким быть содержанию следующей главы. То есть он должен представить, что он в состоянии исправить ошибки в решающей главе неписаной, внутренней истории его жизни.
В общем виде ведущий принцип экзистенциального анализа может быть сформулирован следующим образом: к любой ситуации нужно подходить так, как будто живешь во второй раз и в прошлой своей жизни уже делал ошибку, подобную той, которую собираешься совершить сейчас.
Как только человек действительно представит себя в такой воображаемой ситуации, он немедленно осознает всю глубину той ответственности, которую он несет через любой момент своей жизни, ответственности за то, во что воплотится ближайший час его существования, за то, каким будет его следующий день.
В некоторых случаях мы рекомендуем пациенту представить свою жизнь в виде снимающегося фильма, из которого, однако, нельзя ничего вырезать, так что исключена возможность вернуться назад и изменить что-либо из прожитого. Подобные примеры нужны врачу для того, чтобы убедить пациента в исторической природе человеческого существования, и в частности-в необратимом характере его собственной жизни.
В начале вся жизнь представляет собой еще нетронутый и неоформленный «материал». По мере того, однако, как она «разворачивается», этого «материала» становится все меньше и меньше и он все больше и больше превращается в функцию-так что под конец жизнь во многом состоит из того опыта поступков и переживаний, который накопил человек на своем жизненном пути.
Таким образом, человеческая жизнь напоминает радиоактивный элемент с его ограниченным «периодом полураспада», в течение которого его атомы распадаются и его вещество постоянно и необратимо трансформируется в энергию. Поскольку процесс ядерного распада является «направленным» и необратимым, здесь наблюдается аналогичная картина неуклонного уменьшения исходного количества «материала». Так же и жизнь, можно сказать, утрачивает со временем все больше и больше своего «заготовочного материала», так что в конце превращается в «чистую форму». Поэтому человек во многом похож на скульптора, который работает с бесформенным камнем для того, чтобы его материал приобретал все более зримую форму. Человек ваяет свою жизнь из того материала, который дан ему судьбой: в творчестве, в переживаниях или страдании он созидает ценности собственной жизни-каждый по мере своих сил формирует или ценности творчества, или ценности переживания, или ценности отношения.
Можно ввести также фактор времени в эту аналогию со скульптором: достаточно представить, что ему отпущено ограниченное время на то, чтобы закончить свое произведение,- более того, ему даже не сообщается конкретный срок окончания работы.
Так что он не может предположить, когда ему будет велено прекратить работу и не прозвучит ли это требование в самую ближайшую минуту. Таким образом, он просто обязан каждый раз максимально использовать отведенное ему время- иначе его работа рискует оказаться фатально прерванной. Однако, даже если время истекает до того, как работа завершена, это ни в коей мере не обесценивает ее. «Фрагментарность» жизни, по Зиммелю, не умаляет ее смысла. Из длительности сроков жизни мы никогда не сможем вывести меру ее осмысленности. В конце концов, мы не можем судить о биографии на основании числа входящих в нее страниц или ее продолжительности-мы должны основываться в оценке любой биографии на богатстве ее содержания. Героическая жизнь, даже если она оборвалась в юном возрасте, без сомнения, более содержательна и осмысленна, чем существование какого-нибудь тупицы-долгожителя. Нередко незавершенные произведения оказываются среди наиболее достойных творений человека.
Жизнь постоянно ставит людей в положение, очень похожее на то, в какое попадают студенты на заключительном экзамене: в обоих случаях не так существенно, насколько ваша работа завершена,-куда важнее, чтобы в целом она была высокого качества.
Студент должен успеть подготовиться к ответу точно к тому самому моменту, когда звонок просигналит об истечении времени, отведенного на выполнение задания,-так же и в жизни мы должны в любое время быть готовыми к такому «вызову» и держать ответ за все, сделанное нами к данному моменту.
Рано или поздно каждый человек сталкивается с понятием «конечность»: мы осознанно воспринимаем конец чего-либо как неизбежность, как часть сделки, заключенной нами с жизнью. Такое восприятие жизни присуще не только героям; фактически подобное отношение свойственно поведению любого обыкновенного человека. Когда мы идем в кино, нас гораздо больше заботит, чтобы фильм имел какую-либо концовку вообще, чем чтобы он обязательно заканчивался благополучно. Сам факт, что человеку нужны и кино, и театр, служит доказательством того, что исторический аспект событий не лишен смысла. Если бы развертывание событий во времени не имело значения для людей, они бы довольствовались «моралью произведения», переданной в кратчайшей форме, вместо того чтобы утруждать себя, часами высиживая в театре.
Таким образом, совсем необязательно резко разграничивать жизнь и смерть, скорее смерть является неотъемлемой составляющей жизни. Не существует способов «победить» смерть, хотя люди иногда стремятся обрести бессмертие путем продолжения своего рода. Совершенно несправедливо утверждение, что смысл жизни человека состоит в том, чтобы узнавать себя в своих потомках. Прежде всего жизнь не может продлеваться до бесконечности. Случается, семьи полностью вымирают, когда-нибудь настанет день, и может вымереть все человечество-если, предположим, людям суждено жить лишь до тех пор, пока в результате какой-нибудь космической катастрофы не исчезнет сама планета Земля.
Если бы фактор конечности жизни лишал ее смысла, было бы неважно, когда настанет конец, в обозримом ли будущем или очень и очень нескоро. Мы должны были бы признать, что время, когда всему придет конец, не существенно. В противном случае мы рискуем уподобиться даме, которая, услышав от одного астронома, что, вероятно, через миллиард лет настанет конец света, вскрикнула от ужаса.
А когда тот успокоил ее словами: «Но не ранее чем через миллиард лет», она облегченно вздохнула: «Ох, а мне показалось, что вы сказали—всего лишь миллион». Либо жизнь имеет смысл и сохраняет его вне зависимости от того, длинна она или коротка, воспроизводит она себя или нет, либо жизнь бессмысленна, и в этом случае она не станет более осмысленной, даже если будет длиться долго и воспроизводить себя. Если бы жизнь бездетной женщины действительно была бессмысленной только потому, что у нее нет детей, это значило бы, что человечество живет только для детей и что единственным смыслом жизни человека является воспроизводство себе подобных. Но подобный взгляд на эту проблему лишь оттягивает ее решение. Ведь получается, что каждое поколение передает проблему следующему, так и не разрешив ее. Весь смысл жизни одного поколения состоит в том, чтобы вырастить другое. Но бессмысленно увековечивать нечто, само по себе лишенное смысла. Ведь если что-либо смысла не имеет, оно его не приобретет, даже будучи увековеченным.
Огонь факела имеет смысл, даже если он угас; а вот проводить бесконечно длинную вселенскую эстафету, передавая из рук в руки негорящий факел, бессмысленно. «То, что дает свет, рано или поздно неизбежно сгорает»,-утверждает Вилдганс. То есть все дающее свет обречено на страдания, пока оно не сгорит, не сгорит полностью, «до конца».
Таким образом, мы приходим к парадоксу: жизнь, смыслом которой являлось бы размножение, была бы, по сути, столь же бессмысленна, как и размножение. С другой стороны, продолжение жизни имеет смысл только в том случае, если жизнь сама по себе наполнена смыслом.
Поэтому возводить материнство в единственный смысл жизни женщины — значит бросать тень не только на жизнь женщины, не имеющей детей, но и на жизнь женщины-матери. Жизнь выдающейся личности не может лишиться смысла из-за того, что у этой личности нет потомства. Более того, самим своим существованием подобная личность способна придать смысл жизни многим поколениям своих предков, являясь как бы пиком, венчающим династию.
Из всего вышесказанного видно, что жизнь никогда не кончается сама в себе и что воспроизводство жизни никогда не является ее смыслом; скорее жизнь приобретает смысл в других, небиологических сферах: интеллектуальной, этической, эстетической и т. п. Таким образом, эти сферы отношения оказываются внешними по отношению к биологической стороне жизни. Жизнь превосходит себя не в «длину» — в смысле самовоспроизводства, а в «высоту»-путем реализации ценностей-или в «ширину»-Бездействуя на общество.
Мы привели эти доводы пациенту, которому категорически не рекомендовалось иметь детей из-за отягощенной наследственности. В результате пациент, преподаватель и писатель по профессии, сам признал, что его первоначальные взгляды на смысл жизни — а он считал, что его плодотворной в интеллектуальном плане жизни не достает смысла из-за того, что он не может иметь детей,- представляли собой «фактически какой-то убогий материализм». Более того, нам удалось убедить его в том, что его первоначальная позиция проистекала из его презрения к себе: из-за собственного физического недостатка пациент склонен был переоценивать важность биологического «бессмертия».
Пришлось спросить его, хотел бы он оставить о себе память в образе сына, страдающего тяжким наследственным недугом, и не лучше ли, если он будет жить во многих поколениях своих читателей и учеников. Приняв для себя все это, пациент был готов отказаться от планируемого брака. И снова врачу пришлось вмешаться, для того чтобы объяснить ему, что воспроизводство не является смыслом брака, как не является оно и смыслом жизни. Удовлетворение природных инстинктов и биологическое воспроизводство-это в конечном счете лишь два, причем даже не самых важных, аспекта брака. Гораздо более существенным является «духовный фактор»-то, что мы называем любовью.
Подобно тому как существование каждого человека непохоже на существование других, так и сам по себе человек неповторим. Но так же, как и смерть, ограничивая жизнь во времени, не лишает ее смысла, а скорее является тем самым, что составляет смысл жизни, так и внутренние пределы делают жизнь человека более осмысленной. Если бы все люди были идеальны, тогда каждого человека всегда можно было бы заменить любым другим.
Именно из людского несовершенства следует незаменимость и невосполнимость каждого индивида- поскольку каждый из нас несовершенен на свой манер. Не существует универсально одаренных людей — более того, человек неповторим именно в силу своего отклонения от нормы и средних стандартов.
Поясним это примером из биологии. Хорошо известно, что, когда одноклеточные организмы эволюционируют в многоклеточные, это оборачивается для них потерей бессмертия. Они лишаются и своего «всемогущества». Они меняют свою универсальность на специфичность. К примеру, исключительно дифференцированные клетки в сетчатке глаза выполняют такие функции, которые не может выполнить ни один другой вид клеток. Известный принцип «разделения труда» лишает отдельную клетку исходно присущей ей функциональной автономии и универсальности, однако утраченная клеткой способность независимого функционирования компенсируется ее относительной специфичностью и незаменимостью внутри организма.
В чем смысл жизни? или Личные жизненные задачи
Продолжаю публиковать выдержки из книги В.
Франкла «Человек в поисках смысла». Начало тут, продолжение тут.Если я хочу стать тем, чем я могу, мне надо делать то, что я должен.
Если я хочу стать самим собой, я должен выполнять личные и конкретные задачи и требования.
«Чем больше человек стремится к наслаждению, тем больше он удаляется от цели. Другими словами, само «стремление к счастью» мешает счастью. Это саморазрушающее свойство стремления к наслаждению лежит в основе многих сексуальных неврозов. Снова и снова психиатру приходится наблюдать, как и оргазм, и потенция нарушаются, когда они превращаются в цель. В особенности это случается тогда, когда, как нередко бывает, чрезмерное желание сочетается с чрезмерным вниманием. В норме наслаждение никогда не является целью человеческих стремлений. Оно является и должно оставаться результатом, точнее, побочным эффектом достижения цели. Достижение цели создает причину для счастья. Другими словами, если есть причина для счастья, счастье вытекает из нее автоматически и спонтанно.
И поэтому незачем стремиться к счастью, незачем о нем беспокоиться, если у нас есть основание для него».
_________________
«Чем больше человек нацелен на наслаждение, тем больше оно от него ускользает, и наоборот: чем больше человек стремится избежать неудовольствия, избежать страданий, тем больше он ввергает себя в дополнительные страдания».
_________________
«убедить наших больных в том, что жизнь обладает какой-либо безусловной ценностью, можно лишь в том случае, если нам удастся помочь им наполнить жизнь каким-либо смыслом, определить цель своего существования, другими словами, поставить перед собой определенную жизненную задачу. «Если у человека есть основание для жизни, он вынесет почти любые ее условия», — говорит Ницше. Огромную психотерапевтическую и психогигиеническую ценность имеет убежденность человека в том, что ему есть ради чего жить. Мы возьмем на себя смелость сказать, что ничто так не помогает человеку преодолевать объективные трудности и переносить субъективные неприятности, как сознание того, что перед ним стоит жизненно важная задача.
Особенно ярко это проявляется в том случае, когда человеку эта задача кажется будто специально предназначенной для него лично, когда она представляет собой нечто вроде «миссии»
_________________
«Поскольку человеку не дано предвидеть будущее, он никогда не может безошибочно определить, будут ли у него в будущем возможности для реализации ценностей. Один чернокожий заключенный, приговоренный к пожизненной каторге, был отправлен на корабле из Марселя на остров Дьявола. Когда пароход вышел в открытое море, на нем неожиданно вспыхнул пожар. С заключенного сняли наручники, и он, благодаря своей необычайной силе, сумел спасти многих пассажиров корабля. Позднее за этот героический поступок его амнистировали. Если бы на набережной Марселя этого человека спросили, видит ли он хоть какой-нибудь смысл в своей оставшейся жизни, он бы наверняка ответил отрицательно. Никто не может знать, что готовит ему жизнь, какие падения и взлеты ожидают его».
Отблеск костра. Исчезновение. — М.
: Советский писатель, 1988 %PDF-1.5 % 1 0 obj > /Metadata 2 0 R /PageLabels 3 0 R /Pages 4 0 R /StructTreeRoot 5 0 R /Type /Catalog >> endobj 6 0 obj /Title /Author /Subject (ISBN 5-265-00159-X) >> endobj 2 0 obj > stream
Отзывы о Средней общеобразовательной школе №1 на улице Виноградова — Образование
Виктория Самум 31 января 2019 в 14:32 через ВКонтакте
Комментарий
Недостоверность евангелий.
Тексты «священного писания» содержат в себе различные противоречия и отличаются малой достоверностью и правдоподобием. Например, возьмем евангелия, сообщающие о чудесах. Кто кроме верующих заявит о достоверности этих описываемых событий? Где ручательство и уверенность в том, что четыре евангелия, сообщающие о мнимых чудесах Иисуса, действительно составлены теми, кому они приписываются? А если они действительно составлены ими? то где уверенность в том, что это были люди … – показать
честные и заслуживающие доверия, а не мошенники своего времени? Из того, что мы знаем их имена, что один назывался Матфеем, другой Марком, третий Лукой и четвертый Иоанном, еще не следует, что они были людьми честными и заслуживающими доверия. Это еще ничего не говорит нам и о том, были ли это умные и образованные люди, не были ли они сами введены в заблуждение и не желали ли они обманывать других. Мы можем предположить и то, что это были люди невежественные, которым, следовательно, легко было внушить все, что угодно. Наконец, какая уверенность, что эти четыре евангелия, известные под их именами, не были подделаны и фальсифицированы, как это делалось и еще по сию пору делается со многими другими историческими рассказами? Ведь нам приходится чуть ли не отказываться верить передаче тех фактов, которые происходили даже в наши дни и почти на наших глазах: из десятка человек, рассказывающих о них, вряд ли двое передадут их в точности. Какая же гарантия возможна в отношении столь древних событий, которые отделены от нас рядом веков и тысячелетий и рассказаны нам чужестранцами, неизвестными людьми? Да и еще рассказывающими столь необычайные и маловероятные, лучше сказать — невероятные вещи?
Нередко ссылаются на то, что эти повествования всегда признавались святыми и священными и поэтому всегда хранились нерушимо и в точности, без малейшего изменения содержащейся в них истины. Но этот аргумент в их пользу не имеет смысла, так как, напротив, он, наряду с другими аргументами, делает, пожалуй, еще более подозрительными эти повествования.
В самом деле, последние, возможно, тем больше искажались и фальсифицировались лицами, рассчитывавшими извлечь для себя из них выгоду и опасавшимися, что они недостаточно говорят в их пользу.
Наконец многие люди по своей природе лгуны и любят только свои собственные произведение, рассказы, вымыслы, поэтому на ходу выдумывают, преувеличивают, шаржируют по грубости или глупости. Спросите даже самого честного человека, всегда ли он правдив в своих речах, не ловит ли он себя порой на рисовке, к которой приводят тщеславие и легкомыслие, не случается ли ему не раз прибавить от себя для красного словца к передаваемому факту какое-нибудь вымышленное обстоятельство?
Факт, что в так называемом «священном писании» были произведены в разное время различные добавления, сокращения и подделки признавал один из наставников верующих. «Святой» Иероним определенно говорил в нескольких местах своих прологов, что это мнимосвященное писание подверглось искажениям и фальсификациям, так как уже в его время оно находилось в руках всякого рода лиц, производивших в нем вставки и выкидки по своему усмотрению, в результате чего существовало столько же различных версий этого писания, сколько списков его.
Что касается, в частности, книг ветхого завета, то Ездра, «служитель закона», тоже свидетельствовал, что он исправил и привел в первоначальный вид «священные книги» своего закона, которые, как он сообщает, были отчасти утеряны, отчасти искажены. Если эти книги были частью утеряны, частью искажены, как об этом свидетельствует Ездра и как об этом неоднократно упоминает также Иероним, то, значит, нет никакой уверенности в их содержании. И если тот же Ездра говорит, что исправил их и привел в целостный вид «по вдохновению свыше», то это не означает никакой достоверности, каждый обманщик мог бы сказать то же самое.
Наконец можно утверждать, что искажения в «священные тексты» вносились и когда их переводили на другие языки. Так, в своем предисловии к книге Иисуса Навина Иероним говорил, что у латинян было столько же версий, сколько списков, каждый делал вставки и выкидки по своему усмотрению, уверенный в том, что противоречащее ему не может быть правильным. В своем предисловии к посланию к галатам Иероним также писал, что «в настоящее время существует столько различных текстов, сколько народов».
Как же сами верующие относились к своим «священным писаниям»? Фарисеи, известная секта у евреев, признавали только пять книг Моисея и отвергали книги пророков. Маркион и его последователи отвергали книги Моисея и пророков и вводили другие книги, по своему вкусу. Карпократ и его последователи поступали таким же образом, отвергали весь ветхий завет и утверждали, что Христос был простым смертным. Маркиониты и севериане тоже отвергали весь ветхий завет, а также наибольшую часть четырех евангелий и посланий св. Павла. Эбиониты признавали только евангелие от св. Матфея и отвергали три прочие евангелия и послания св. Павла. Маркиониты в подтверждение своего учения обнародовали евангелие под именем св. Матфея. Равным образом апостолики ввели новые книги и использовали с этой целью некоторые Деяния, которые они приписывали св. Андрею и св. Фоме. Манихеи написали евангелие в своем духе и отвергали книги пророков и писания апостолов. У элкесаитов была своя книга, которая, по их словам, явилась с неба; они отвергали почти все книги ветхого и нового завета или же толковали их по своему произволу.
Алогисты приписывали евангелие и апокалипсис св. Иоанна еретику Керинфу и на этом основании отвергали их. «Еретики» средних веков отвергали, как апокрифические, некоторые книги, которые католики считали святыми и священными, как то: книги Товит, Юдифь, Есфирь, Варуха, песнь трех отроков в печи огненной, историю Сусанны и историю идола Бела, книгу Премудрости Соломона, Иисуса Сирахова, Первую и Вторую книги Маккавеев. Между тем у римских католиков все эти книги считались святыми и священными. Римские католики, в том числе даже папа Гелазий и св. отцы римской церкви, отвергали, как апокрифы, евангелия св. Варфоломея, св. Матфея, св. Иакова, св. Петра и других апостолов, а также Деяния св. Петра, его книгу проповедей, его апокалипсис, его книгу суда и детства спасителя и ряд других такого же характера. И т.д. и т.п. Итак, вышесказанные мнимые чудеса и якобы святые и священные книги не обладают, по мнению самих же их защитников, необходимой достоверностью, кроме той, которую они находят в своей слепой вере.
Даже те, кто упорнее всего стоит за авторитет этих якобы святых и священных книг и за подлинность сообщаемых в них лжечудес, даже эти люди вынуждены были признавать, что в них вносились искажения.
По материалам французских просветителей.
Спустя столетие неоплачиваемый труд заключенных продолжает править Флоридой
Бен Конарк | [email protected]
Весной 1923 года около сотни свидетелей свидетельствовали об ужасных условиях в государственных лагерях для заключенных перед объединенным комитетом Законодательного собрания Флориды.
Примерно через 57 лет после отмены рабства лазейка в 13-й поправке к Конституции позволила государству получать прибыль от принуждения к работе заключенных, большинство из которых были чернокожими. Мужчины жили в грязи и почти не ели.Их арестовывали по легкомысленным или мелким обвинениям и заставляли выплачивать долги, работая долгие часы на солнце. Те, кто не подвергался порке, избиениям и пыткам.
Охранники могли быть жестокими и излишне мстительными.
Слушания длились несколько дней и вызвали заголовки в газетах по всей стране. Под давлением законодатели штата отменили аренду заключенных — или продажу заключенных частным компаниям. Вскоре после этого они запретили повязку как форму наказания.
Тем не менее, принудительный труд не только сохранялся, но и оставался неотъемлемой частью тюремной системы Флориды.Порка была заменена одиночным заключением. Аренда заключенных превратилась в тюремные фермы и сетевые банды, а государство взяло на себя опеку над заключенными.
В конце концов, цепные банды стерлись из памяти, несмотря на кратковременное возрождение в середине 1990-х. Но по сей день государственные заключенные вынуждены выполнять большую часть той же работы. На самом деле, они только взяли на себя больше обязанностей. И хотя порка и избиение в основном прекратились, сообщения о бесчеловечных условиях в трудовых лагерях для осужденных сохраняются.
Каждый год около 3500 заключенных, которым не платят зарплату, составляют теневую экономику Флориды.
Государственные дорожные бригады и «команды общественных работ», заключенные в тюрьму Департаментом исправительных учреждений, субсидируют местные органы власти от Панхандла до Майами-Дейд: электроснабжение отделов по вывозу мусора и общественных работ, уборка кладбищ и школьных территорий, техническое обслуживание и строительство зданий, очистка сточных вод и сбор мусора. (Посетите http://jacksonville.com/workforced, чтобы увидеть список государственных контрактов). комиссия.
Они описали заключенных, которых заставляли работать долгие часы в летнюю жару Флориды, разгоняя травоядных и разбивая тротуары. Перерывы на отдых и еду было трудно найти. Правила нарушались или откровенно нарушались. Сотрудники исправительных учреждений могут быть жестокими. Вопросы здоровья и безопасности были проигнорированы.
Как и сетевые банды столетней давности, люди из отрядов общественных работ остаются без оплаты. Их единственная альтернатива работе: заключение. Рабочие отряды состоят из сокамерников, приближающихся к освобождению, но они не получают сертификатов о профессиональном образовании, и им нечего показать за свою работу, когда они выходят.
Кот Каннингем базировался в Ланкастерском рабочем лагере в Трентоне. Он сказал, что его заставляли косить, красить, пропалывать и собирать мусор на улице. Каннингем сказал, что заключенные в лагере терпели принуждение и плохие условия до тех пор, пока они не были «сведены на нет», а затем освобождены без каких-либо рабочих навыков, применимых во внешнем мире.
«Вы отброшены обратно в общество, и вы должны сделать это и добиться успеха, — сказал Каннингем Times-Union, — но вы вообще ничего не получаете от пребывания в нем.
В Алачуа комиссия проголосовала в декабре за расторжение трудового соглашения округа с Департаментом исправительных учреждений Флориды после двух слушаний. Это было новаторское решение, вошедшее в историю: Алачуа был одним из первых округов, отменивших систему аренды заключенных после слушаний 1923 года.
Условия содержания в тюрьмах Флориды — жестокие и неукомплектованные — вызвали у комиссаров скептицизм. Так же как и секретность Департамента исправительных учреждений, который отказал общественному защитнику Гейнсвилля Стейси Скотт в интервью заключенным об условиях их работы в городском государственном трудовом лагере.
«Самым большим ударом по этой программе является то, что мы в некотором роде замешаны в несправедливой системе», — заявил на слушаниях комиссар Хатч Хатчинсон.
Флорида — один из немногих штатов, в которых используется неоплачиваемый труд заключенных. Все они южные, и в них непропорционально много чернокожих заключенных.
Практически невозможно подсчитать стоимость труда заключенных по всей Флориде. Сотни государственных и муниципальных учреждений, а также десятки государственных колледжей и некоммерческих организаций используют принудительный труд.
Около 2500 заключенных назначены в отряды общественных работ, а еще 1000 — в дорожные отряды Департамента транспорта Флориды. Заключенные отработали около 17,7 млн часов за последние пять финансовых лет только в бригадах общественных работ. Департамент исправительных учреждений оценивает стоимость этой рабочей силы примерно в 147,5 миллиона долларов за период времени, но реальная стоимость, вероятно, вдвое или втрое выше этой оценки с учетом фактической заработной платы и пособий.
FDOT заявила, что с июля 2015 года она использовала около 67 миллионов долларов труда заключенных.
The Times-Union изучила политику департамента, проанализировала огромное количество публичных документов и взяла интервью у 11 бывших заключенных, чтобы лучше понять скрытую рабочую силу штата. То, что получилось, было тревожным портретом, напоминающим вековую практику.
- Заключенных заставляют работать. По крайней мере, в некоторых случаях это касается тех, у кого есть проблемы со здоровьем. Те, кто не выходит со своими отрядами, получают дисциплинарное взыскание, которое может привести к лишению свободы на срок до 60 дней и потере времени, заработанного за счет их приговоров.Сотрудники исправительных учреждений Флориды составляют в среднем 1750 дисциплинарных взысканий в год за «отказ работать». Не совсем очевидно, сколько из них предназначалось для людей из рабочих отрядов.
- Одиннадцать заключенных из трудовых лагерей — девять из них были в отрядах, вышедших за ворота, — сказали, что им не хватало еды, чтобы выдержать полную смену каторжных работ.
Они жаловались на чрезмерную жару летом, и все, кроме одного, сказали, что их часто заставляли вымазывать грязь от униформы на кровати перед тем, как принять душ, что представляет опасность для здоровья.
- Коммунальные службы и рабочие отряды Департамента транспорта не получают зарплату, а все деньги, которые заключенные имеют у себя, облагаются штрафами и сборами, связанными с тем, что частные продавцы ведут их банковские счета. Работа в рабочих отрядах не приводит к получению профессиональных степеней или сертификатов, помогающих подготовить бывших заключенных к возвращению в общество.
- Тюремные работники не имеют такой же защиты, как свободные работники, и методы работы на некоторых заданиях вызывают у заключенных опасения по поводу безопасности и гигиены окружающей среды.Рабочие бригады по месту жительства и Департамента транспорта составляют 3,5 процента заключенных, но в среднем с 2016 года на их долю приходится 20 процентов зарегистрированных травм.
Эти травмы, вероятно, занижены из-за опасений заключенных мести.
- Условия в лагерях допускают то, что Департамент исправительных учреждений называет «экономией затрат» или соглашениями о «добавленной стоимости» с местными органами власти, компенсируя расходы на содержание городов и округов по всему штату, предоставляя множество неоплачиваемых мужчин для муниципальных нужд. отделы.
- Расовые различия, наблюдаемые в тюремной системе штата, находят отражение и в рабочих отрядах. Согласно последним данным DOC, 45% мужчин в тюрьмах Флориды — и 43% в рабочих отрядах — чернокожие. Чернокожие мужчины составляют менее 10 процентов населения штата.
Департамент исполнения наказаний защитил свою программу.
Секретарь Марк Инч сказал Times-Union, что «рабочие программы являются ценной частью исправительной системы Флориды и являются неотъемлемой частью реабилитации и возмещения ущерба заключенным.
«В соответствии с законодательством Флориды рабочие программы Департамента исправительных учреждений Флориды позволяют заключенным возмещать ущерб общинам по всей Флориде», — говорится в заявлении Инча, который не согласился на интервью.
Бывшие члены отряда, опрошенные Times-Union, не согласились. Как и чиновники округа Алачуа.
Комиссар округа Алачуа Кен Корнелл подчеркнул уровень рецидивизма в штате, или частоту, с которой заключенные возвращаются в систему — 33 процента в течение трех лет, но удваивается примерно до 65 процентов в течение пяти лет, по данным Института Джеймса Мэдисона.
«Когда они решат проблему, пусть вернутся и продадут нас в пользу использования бесплатной рабочей силы», — сказал он на январских слушаниях.«Это должно включать в себя более низкий уровень рецидивизма и лучшую профессиональную подготовку. Я не собираюсь задерживать дыхание».
Другие окружные и муниципальные департаменты зависят от труда заключенных и включают сэкономленные средства в свои бюджеты.
Большинство из них живут в сельской местности и испытывают трудности с получением налоговых поступлений.
«Мы не смогли бы позаботиться о наших объектах, наших дорогах, наших канавах, если бы у нас не было труда заключенных», — сказал Уоррен Йегер, бывший комиссар округа Галф. «Мы не могли бы облагать наших граждан достаточными налогами, чтобы заменить ценность, которую труд заключенных вносит в наше сообщество.
Город Джексонвилл не имеет соглашения с Департаментом исправительных учреждений, но округ Дюваль отправляет в тюрьму больше людей, чем любой другой округ штата, поэтому жителей часто назначают в рабочие отряды. Самым последним учреждением округа Дюваль, использовавшим труд заключенных, был город Болдуин в 2017 году. Гейнсвилл. Примыкающий к основному блоку рабочий лагерь может вместить до 280 человек в четырех общежитиях открытого типа, вмещающих около 70 коек в каждом.
Несколько заключенных, опрошенных Times-Union, сообщили о грязных, иногда заплесневелых и часто антисанитарных общежитиях в некоторых учреждениях, включая Ланкастерский рабочий лагерь.
Эдвард Денсон, которому когда-то поручили там уборку, сказал, что чесотка распространяется по койкам, и иногда приходится помещать в карантин целые общежития. Денсон частично обвинил в этом гигиену, особенно при принятии душа.
Мужчинам, возвращающимся в лагеря из рабочих отрядов, часто покрытым потом и грязью с работы на улице, не разрешается принимать душ и переодеваться первыми, если они прибывают незадолго до подсчета заключенных, по словам всех, кроме одного из бывших заключенных, опрошенных Таймс-Юнион.
Во время счета заключенные должны сидеть на своих койках, размазывая грязь со своей униформы по своим кроватям.
Каннингем, находившийся в заключении в Ланкастерском трудовом лагере, описал качество жизни там как нечеловеческое. Это стало привычным рефреном для других заключенных, освобожденных из учреждения.
«Ты должен вернуться с осмотра и сесть на нары в своей грязи», — сказал он. «У вас нет чистого места для жизни или сна».
В общем, поддержание чистоты может быть проблемой.
Департамент исправительных учреждений снабжает своих заключенных лишь небольшим кусочком мыла каждую неделю, поэтому большинство заключенных прибегают к предметам, продаваемым в тюремной столовой, которая приносит отделу 35 миллионов долларов или более в год. Частные магазины берут с заключенных около 1 доллара за кусок мыла и около 4 долларов за дезодорант.
«Вы можете получить дисциплинарное взыскание за плохую гигиену», — сказал Денсон. «Но если мне никто не присылает денег, как я могу поддерживать свою обычную гигиену?»
Стирка сама по себе была кошмаром, сказал Денсон.Стиральные машины были перегружены, а форма возвращалась с еще худшим запахом, чем при входе. Заключенные также жаловались на стирку в другом учреждении.
Денсон, Каннингем и еще один бывший заключенный рассказали, что некоторые сотрудники исправительных учреждений Ланкастерского трудового лагеря могли оскорблять заключенных физически и словесно: оскорбляли заключенных на расовой почве и иногда били их.
Но жаловаться на офицеров нельзя, сказали мужчины. Девять из 11 бывших заключенных, опрошенных Times-Union, сказали, что жалобы заключенных иногда выбрасывались в мусорное ведро или «терялись».Мужчины также сказали, что обиды сделали их более уязвимыми для возмездия.
«На вас напишут [дисциплинарное заключение] и посадят в бокс только за то, что вы написали жалобу», — сказал Денсон. «Тогда тебе угрожают, что ты напишешь жалобы, или подсунут контрабанду за то, что ты пишешь жалобы… Пытаются лишить тебя голоса».
Заключенные штата Флорида жалуются на неэффективность системы рассмотрения жалоб. Заявления о мести часто появляются в заявлениях заключенных, сделанных во время дисциплинарных слушаний.
«Если вы что-то скажете, ваше время станет хуже», — сказал Каннингем.
Кристофер Фрехзе, находившийся в рабочем лагере в Гейнсвилле, сказал, что его и других заключенных заставляли подписывать документы, в которых говорилось, что они знают, как обращаться с тяжелым оборудованием, таким как бензопилы, тяжелые упаковщики и пилы для бетона, независимо от того, имели ли они опыт работы с инструментами или нет./s3/static.nrc.nl/wp-content/uploads/2015/05/ANP-32456185.jpg)
.
Тех, кто не подписал документы, отправили обратно в основной блок, сказал Фрезе.
По словам бывших заключенных, в рабочих бригадах было трудно найти перерывы на отдых.
Даже если офицеры будут строго следовать техническому руководству отдела для начальников рабочих отрядов, оно предписывает только два 15-минутных перерыва на отдых: один утром и один днем, а также 30-минутный обед. Но в руководстве говорится, что любой из этих перерывов должен быть прерван или отменен, если в этом районе появится гражданское лицо.
В обеденное время не так много топлива. По словам каждого бывшего заключенного, опрошенного Times-Union, упакованных обедов с арахисовым маслом и бутербродов с колбасой (по одному) и кусочка фрукта недостаточно для полного дня каторжных работ.Департамент исправительных учреждений сообщает, что в нем работают диетологи, которые следят за тем, чтобы заключенные получали достаточно калорий каждый день.
Профсоюзы выступали против тюремного труда со времен сдачи в аренду заключенных, ссылаясь на угрозы безопасности, обесценивание прав рабочих и нечестную конкуренцию с бесплатным трудом.
Джеремайя Таттерсолл, организатор АФТ-КПП Северной Центральной Флориды, помог округу Алачуа расторгнуть трудовые договоры штата с заключенными.
Тюремные работники не пользуются защитой, подобной той, которая предлагается федеральным управлением по охране труда и здоровья, сказал Таттерсолл.
«Вы можете сказать заключенному рабочему спуститься в это болото, в котором, как вы знаете, водится аллигатор, или вы можете очистить его от кустов, в которых водятся змеи», — сказал Таттерсолл. «Свободный работник может позвонить своему начальнику и подать жалобу. Этих вариантов нет для заключенных».
«Это должно быть выгодно для государства»
За несколько лет до того, как в 1923 году законодатели отменили аренду заключенных, государственные чиновники перешли к другим способам наживы, заставляя заключенных работать.
Во-первых, штат был занят строительством тюремной фермы, используя труд заключенных и прибыль от сдачи чернокожих заключенных в аренду. В мае 1917 года Законодательное собрание Флориды одобрило законопроект о дорожных силах для осужденных, в соответствии с которым 300 заключенных были назначены в Департамент автомобильных дорог штата, что открыло путь для строительства дорог цепными бандами для удовлетворения растущих волн туристов.
В 1921 году комиссар сельского хозяйства Уильям А. Макрей, отвечавший за передачу заключенных под стражу государства, подытожил растущие настроения.
«Никто не может оправдать систему аренды для заключенных штата», — сказал Макрей. «Кроме того, если труд государственных каторжников выгоден частным лицам, то он должен быть выгоден и государству».
Но условия для цепных банд были ненамного лучше, чем при аренде каторжников. Дорожно-транспортные заключенные во Флориде содержались в переносных стальных клетках с ярусами железных коек и использовали цинковый поддон в качестве туалета.
«Ночью заключенных приковывали цепями к койкам и полу, и поскольку цепи звенели при каждом движении, сон часто был невозможен», — Вивьен М.
Л. Миллер, специалист по истории тюремного труда Флориды, написала в своей книге «Каторжный труд и тяжелое время: Солнечная тюрьма Флориды и каторжные бригады».
По образцу, который будет продолжаться на протяжении всего 20-го века, Макрей использовал более гуманное обращение для преобразования тюремного труда, но условия на местах не сильно изменились.
«Что сделало государство для осужденного? Ничего, — сказал Макрей. «Но мы взяли деньги от его труда и присвоили и использовали их для всех известных целей, кроме одной — улучшения его несчастного положения.
Макрей, однако, опередил свое время. Он считал, что после освобождения мужчинам следует заплатить за их труд.
Значительная часть истории тюремного труда Флориды публиковалась на веб-сайте Департамента исправительных учреждений под хронологией под названием «Исправительные учреждения Флориды, века прогресса». Департамент убрал хронологию со своего веб-сайта осенью 2017 года.
Однако большая часть истории продолжает переплетаться с современностью.
По сей день государственные дороги Флориды в значительной степени субсидируются за счет труда заключенных.
Даже после того, как округ Алачуа и город Гейнсвилл отказались от трудовых договоров с тюрьмами штата, у Департамента транспорта Флориды были тюремные бригады, работающие рядом с кампусом Университета Флориды. Заключенные держали оборудование, такое как лопаты, в то время как студенты проходили мимо.
Государственное дорожное управление с июля 2015 года выплатило Департаменту исправительных учреждений 67 миллионов долларов за труд заключенных, который, по его оценкам, стоит 10,65 долларов в час. FDOT использует заключенных штата для выполнения самых разных физически напряженных задач: ремонт и переделка грунтовых обочин, расчистка канав, обслуживание мостов и многое другое.
Более 100 государственных, окружных и муниципальных учреждений имеют официальные контракты с Департаментом исправительных учреждений, что означает, что они платят тюремной системе за труд.
В общей сложности эти агентства заплатили около 36 миллионов долларов с июля 2014 года, чтобы помочь компенсировать расходы на сотрудников исправительных учреждений и административные расходы на рабочие группы.
Государственные департаменты, колледжи и университеты имеют свой собственный тип контракта, известный как рабочие бригады по 2 доллара, названный в честь почасовой ставки, по которой агентства выплачивают Департаменту исправительных учреждений.Эти агентства заплатили тюремной системе почти 1,3 миллиона долларов за 635 725 часов труда за тот же период времени.
Университет Флориды использует больше заключенных, чем любой другой колледж в штате, в основном в своих центрах сельскохозяйственных исследований. Флагманский университет использовал не менее 156 684 часов тюремного труда штата с 2015 года. к работе или к заключению за отказ от работы.
«Мы не контролируем и не знаем, что происходит в тюрьме после работы на ферме [Университета Флориды / Института пищевых и сельскохозяйственных наук]», — сказал Стив Орландо, представитель университета.
Орландо добавил: «Работники получают ценный опыт работы, который может быть использован для трудоустройства после заключения».
«Мы открыты для участия в программе, которая привела к получению степени или сертификата», — сказал Орландо.
Флорида Университет побережья Мексиканского залива, второй по величине университетский потребитель с 69 581 часами, использует труд государственных тюрем с 1995 года, за два года до того, как он впервые открылся для студентов.
Сьюзен Эванс, вице-президент университета и начальник штаба, сказала, что «основная помощь сокамерников заключалась в удалении очень большого количества экзотических и инвазивных растений (мелалеука и бразильский перец), которые угрожают нашей естественной и устойчивой среде кампуса».
Эванс рассказал Times-Union, что сотрудники университетов, ежедневно работающие с заключенными, «узнают непосредственно от них, что им нравится работать на открытом воздухе в FGCU и что это предпочтительнее, чем проводить дни в тюремной камере.
«Заключенные оказывают важную услугу университету, позволяя нам сэкономить значительные суммы, которые можно использовать вместо этого для академических и студенческих программ поддержки», — сказал Эванс в электронном письме.
Несмотря на то, что между бесчисленными агентствами Флориды обмениваются миллионы долларов на труд заключенных, те, кто на самом деле выполняет эту работу, ничего этого не видят.
Многие законы, регулирующие труд заключенных и компенсацию за работу по контракту, были приняты в 1980-х и 1990-х годах, когда количество заключенных в тюрьмах резко увеличилось из-за политики «жестких наказаний».
В 1980 году в тюрьмах Флориды содержалось около 20 000 заключенных. Это удвоилось в течение следующего десятилетия.
Многие из новых заключенных были отправлены по обвинению в наркотиках, что делало их идеальными для принудительного труда более низкого уровня содержания под стражей, который мог питать сельские общины. За 1980-е годы процент госпитализаций по обвинению в наркотиках вырос примерно с 10 до 32 процентов.
В 1990 году чернокожие составляли 74 процента всех поступивших в тюрьмы Флориды за наркотики. Более половины из них были моложе 29 лет.В то время округа Бровард, Хиллсборо и Дейд отправили в тюрьму больше всего чернокожих по обвинению в наркотиках.
Как всегда, тюремная система штата использовала труд заключенных, чтобы освободить место для его большего количества, заставляя заключенных строить трудовые лагеря по всей Флориде. Строить лагеря было значительно дешевле, чем полноценные тюрьмы, и они уменьшали переполненность основных частей. Таким образом, государство построило 31 трудовой лагерь за шестилетний период в конце 1980-х и середине 1990-х годов.
Даже сегодня 19 из 34 рабочих лагерей департамента все еще работают (посетите http://jacksonville.com/workforced для лагерей) были построены между 1987 и 1995 годами.
«Нам нужны тела»
Когда-либо.
Вслед за рецессией в 2013 году сокращение бюджета коснулось Департамента исправительных учреждений.
Агентство закрыло рабочий лагерь и сократило субсидии на труд заключенных 27 рабочим бригадам, что вызвало бурю негодования в сельских округах.
Йегер, бывший комиссар округа Галф, написал письмо тогдашнему губернатору.Рик Скотт от имени Коалиции малых округов, лоббистской группы округов с населением менее 150 000 человек.
«Расположение государственных тюрем в небольших округах Флориды обещало расширение возможностей трудоустройства и использование труда заключенных, что позволило местным сообществам сэкономить сотни тысяч долларов в год на затратах на рабочую силу», — писал Йегер в 2013 году.
В В интервью Times-Union Йегер сказал, что обещание, о котором он говорил, не было абстрактным.
«Это было прямое обещание, что если вы позволите нам построить тюрьму в вашем районе, мы позаботимся о том, чтобы вы получили необходимые рабочие бригады для заключенных», — сказал Йегер.
Существуют сотни местных трудовых соглашений, которые не приносят доходов Департаменту исправительных учреждений, субсидируя накладные расходы бесчисленных местных органов власти, государственных учреждений и некоммерческих организаций.
Для этих агентств и других, которые сотрудничают с департаментом, заключенные были вынуждены работать около 17,7 миллионов часов за последние пять лет.
Департамент оценивает экономию в 147,5 миллиона долларов, поскольку количество отработанных часов умножается на 8,31 доллара, что близко к минимальной заработной плате.Но местным органам власти, вероятно, придется платить больше, не говоря уже о пособиях, чтобы привлечь работников, которые будут выполнять задачи полный рабочий день.
Большинство округов Флориды, в которых используется труд заключенных, являются сельскими и нуждаются в налоговых поступлениях. В трех из пяти крупнейших — Юнион, Гадсден и Галф — проживает около 77 700 жителей, или 0,3 процента населения штата.
Округа Флориды с населением менее 100 000 человек использовали более половины рабочей силы «общественной работы» за последние пять финансовых лет, или 79 долларов.2 миллиона по оценке ведомства. (Посетите http://jacksonville.com/workforced, чтобы увидеть карту сбережений по округам.
)
В 2010 году клерк округа Либерти написал письмо в Департамент исправительных учреждений после того, как агентство попыталось отозвать свои рабочие бригады из груминга. кладбища, которые были практикой с тех пор, как в 1989 году открылась государственная тюрьма, согласно журналу The Calhoun-Liberty Journal.
За эти два десятилетия заключенные из рабочих отрядов построили множество объектов местной инфраструктуры, как отмечалось в статье журнала: Общественный центр Мемориального парка ветеранов, пристройку к окружной тюрьме, восстановление местной церкви и переоборудование местного здания суда, и т.д. несколько.
Несмотря на наличие правил, запрещающих заключенным работать на частной собственности, Департамент исправительных учреждений разрешил продолжить работы на кладбищах после вмешательства члена палаты представителей США Эла Лоусона, демократа, согласно журналу.
Мишель Глэйди, пресс-секретарь Департамента исправительных учреждений, сказала, что не может объяснить изменение политики, поскольку оно произошло почти десять лет назад.
Лоусон, который примерно в то время представлял округ Либерти в качестве сенатора штата, сказал, что не помнит подробностей о отрядах кладбищ.
Хотя Лоусон поддерживает программу рабочих отрядов, он считает, что заключенные должны получать компенсацию за свое время. Например, он сказал, что государство должно обязать суды отказываться от долгов по реституции для тех, кто участвует в рабочих программах.
— Они уже заплатили, — сказал Лоусон. «[Реституция] была трудом».
Глубоко в Панхандле, недалеко от границ Джорджии и Алабамы, мэр Генри Дж. Хокинс управляет городом Сенчури, в котором есть государственный рабочий лагерь. На вопрос, какую ценность тюремный труд принес в его город, Хокинс ответил: «тела.
— Нам нужны тела, — сказал Хокинс.
В Гейнсвилле городской комиссар Гейл Джонсон гордилась своим голосом за прекращение трудового договора с заключенными. Как и Хокинс, Джонсон обсуждал экономику принудительного труда заключенных в тех же терминах, но совершенно другим тоном.
— Мы все еще покупаем тела, — сказал Джонсон. «Мы покупаем тела и торгуем рабочей силой».
Джонсон сказала, что труд заключенных во Флориде впервые произвел на нее впечатление семь лет назад, когда она переехала в Гейнсвилл.Она вспомнила тревожное зрелище, когда на обочине дороги работали в основном чернокожие заключенные. Позже, в качестве комиссара, решимость Джонсон прекратить эту практику укрепилась, когда она сказала, что сама разговаривала с мужчинами в экипажах и слышала, как они описывали бесчеловечное обращение со стороны офицеров.
В течение 2018 года нарастало стремление к прекращению контрактов с тюрьмами округа Алачуа и Гейнсвилля. Благодаря забастовкам в тюрьмах, которые привлекли внимание всей страны, местные активисты по защите прав заключенных, такие как Организационный комитет заключенных, разбили лагерь перед рабочим лагерем Гейнсвилля.Активисты преследовали рабочие отряды и привлекли внимание СМИ.
Во время дебатов в Алачуа местный прокурор штата Билл Червоне поддержал программу рабочей группы.
Государственный защитник Гейнсвилля Стейси Скотт не занимала официальной позиции, но она сообщала о своих опасениях уполномоченным округа, информируя их о различных сообщениях о неудовлетворительных условиях бывших заключенных и сообщая, что официальные лица отказали ей в возможности взять интервью у людей в отделениях, чтобы спросить их напрямую. об условиях их работы.
В декабре 2018 года Комиссия округа Алачуа проголосовала за расторжение контракта с Департаментом исправительных учреждений. В следующем месяце во время публичных слушаний комиссия вновь рассмотрела этот вопрос и подтвердила голосование.
Несколько недель спустя городская комиссия Гейнсвилля последовала его примеру. Несмотря на то, что налогоплательщики понесли значительные расходы, которых теперь попросят заплатить за замену тюремного труда, эти шаги не вызвали особого политического сопротивления.
Джонсон сказал Times-Union, что расторжение контракта является моральным долгом города.
«Пользоваться этой системой и участвовать в ней бесчеловечно по отношению к людям», — сказал Джонсон.
«Я действительно верю, что когда мы оглянемся на этот период через 200 лет, люди оглянутся назад и скажут: «Как мы участвовали в этом и почему?»
«Отказ от работы».
Один заключенный из рабочего отряда был отправлен в карцер, потому что он проспал, пропустил два предыдущих приема пищи и был слишком голоден, чтобы работать. Другого отправили в изолятор за то, что он работал недостаточно быстро.
The Times-Union изучила все 105 дисциплинарных взысканий, выданных за «отказ от работы» с июля 2018 года, и выявила как минимум девять из них, которые были составлены для членов рабочей группы. Два из них были написаны одним и тем же офицером, Стивеном Холмсом, который охранял рабочую группу Министерства транспорта, базирующуюся в исправительном учреждении Патнэм.
В своем ответе на нарушение Деррик Хармон настаивал на том, что он не отказывался работать, а просто чувствовал себя небезопасно в рабочей группе Холмса.По его словам, в течение недели он подозревал Холмса и другого офицера в заговоре с целью привлечь его к дисциплинарной ответственности за отказ работать.
Группа дисциплинарных слушаний, состоящая из высокопоставленных должностных лиц исправительных учреждений, признала Хармона виновным на основании заявления Холмса, в котором цитировались слова Хармона: «Сегодня я не попаду ни в какие канавы».
«Когда офицер Холмс спросил заключенного Хармона, отказывается ли он работать, он ответил утвердительно», — говорится в дисциплинарном заключении.
Хармон провел две недели в административном заключении, прежде чем его перевели в другой отряд.
Две недели спустя другой заключенный из отряда Холмса, Генри Саммерлин, пожаловался на личные трудности и другие проблемы с безопасностью. Саммерлин, который сказал чиновникам, что он обезумел после того, как недавно узнал, что его жена умерла, пожаловался на то, что его заставляют работать посреди «очень оживленного перекрестка на пляже Сент-Огастин». Пару дней спустя, сказал Саммерлин, Холмс отклонил его просьбу о новой паре защитных очков и перчаток.
«Он заявил, что уже сказал нам, что нам нужно лучше следить за нашим оборудованием, и что он не может продолжать получать нам новое каждый день», — написал Саммерлин в своем заявлении.
«Вы знаете, что я очень легко отношусь к вашей заднице», — предупредил Холмс мужчин, согласно заявлению Саммерлина в дисциплинарном отчете.
Проведя неделю в административном заключении, Саммерлин потерял 10 дней «выигрышного времени» или времени, заработанного за счет приговора. Затем его перевели в службу общественного питания.
На Шеррода Смита написали после того, как он подошел к офицеру в порту вылазки в рабочем лагере Полка и сказал, что не может работать в этот день по медицинским показаниям.Точная природа его состояния была отредактирована.
«Я спросил его о характере [отредактировано], и он сказал, что у него возникли трудности [отредактировано]», — написал офицер в отчете. «И это несмотря на то, что я наблюдал его примерно 2-3 минуты назад, в столовой, он громко смеялся и разговаривал и не проявлял никаких внешних симптомов [отредактировано]».
На Смита надели наручники и отправили в изолятор.
В Панхандле Майкл Спаркс был назначен в рабочую группу по контракту из рабочего лагеря Санта-Роза, когда он подвергся репрессиям за использование нарушения «отказ от работы», согласно его заявлению.
Спаркс сказал, что офицеры приказали ему схватить сборщика травы, надеть ботинки и прыгнуть посреди канавы, потому что он «промахнулся».
«В середине канавы не было пропущено ни одного пятна, потому что она была полна воды по колено и быстро текла по камням», — сказал Спаркс в своем заявлении по поводу дисциплинарного отчета.
Перед инцидентом, по словам Спаркса, у него была стычка с офицерами, которые сказали ему, что у них «что-то есть на меня, поэтому у меня сложилось впечатление, что они пытаются предъявить мне новые обвинения.
«Столько часов добросовестного труда каждый день и каждый день»
Тюрьмы Флориды и неоплачиваемый труд заключенных штата были сформированы рабством.
Даже через 50 лет после отмены рабства остатки рабства явно присутствовали в зарождавшихся государственных исправительных учреждениях. В 1919 году в официальном отчете об исправительных учреждениях штата говорилось, что «негры составляют очень большой процент преступников Флориды, и то же самое верно и для других южных штатов».
«Негры как класс обладают притупленным или слабо развитым нравственным чувством, лишены умственной деятельности, — продолжал отчет, — но, как правило, он более послушный заключенный, чем белый человек.”
Сегодня горстка штатов с неоплачиваемым трудом в тюрьмах относится к Югу, где большинство заключенных составляют чернокожие или близкие к большинству чернокожие.
«Вы можете проследить всю политику тюремного труда до периода эмансипации», — сказал Сэм Синьянгве, специалист по данным и активист, изучающий расы и тюремный труд. «Флорида была одним из худших штатов не только с точки зрения доли, но и того факта, что они обязаны работать».
Синьянгве указал на закон штата Флорида о труде заключенных, который предписывает, что «департамент должен требовать от каждого трудоспособного заключенного, заключенного в любом учреждении, столько же часов добросовестного труда каждый день и каждый день в течение его или ее срока заключения». в порядке, установленном правилами ведомства.
Управление исправительных учреждений выделило этот же абзац в защиту программы рабочих отрядов.
Но программа отрядов общественных работ также отличается от общего правила, согласно которому заключенные должны работать независимо от их положения. Отряды заполнены заключенными с низким уровнем содержания под стражей, приближающимися к освобождению, не осужденными за преступления на сексуальной почве, которые выходят «вне сети» и работают на виду в основном в сельских общинах.
В последнее десятилетие Управление исправительных учреждений использовало различные аргументы, чтобы проиллюстрировать назначение рабочих бригад, иногда описывая их как способ сэкономить деньги налогоплательщиков, а иногда утверждая, что это помогает заключенным овладеть рабочими навыками.
Заявленная цель последнего, однако, не соответствовала Синьянгве.
«Если [профессиональные навыки] были целью, как тип работы, которую люди выполняют в подавляющем большинстве случаев, соответствует этому?» — сказал Синьянгве.
«Если вы собираете овощи или вывозите мусор, как это реинтегрирует вас в общество?»
По словам Синьянгве, изменения в политике департамента и законодательстве штата помогут достичь этой цели. По его словам, на уровне штатов законодатели могли бы помочь устранить препятствия, мешающие освобожденным из мест лишения свободы трудоустроиться.На уровне тюремной политики Синьянгве сказал, что заключенные должны получать компенсацию за свое время, а Департамент исправительных учреждений должен перестроить рабочие программы, чтобы обучать профессиональным навыкам, полезным во внешнем мире.
Тюрьмы штата Флорида предлагают некоторые профессиональные дипломы, но они преподаются вместо работы в рабочей группе.
Одним из реальных стимулов для заключенных в трудовых отрядах является то, что они могут ежемесячно получать до 10 дней «дополнительного времени» по сравнению с их приговорами за участие в рабочих программах и хорошее поведение.Но это ограничение ограничено законом штата, согласно которому все заключенные отбывают не менее 85 процентов своего срока.
«Они пытаются сказать, что вы работаете, чтобы выиграть время, что вы работаете ради своих дней, но штат Флорида сказал, что я должен работать 85 процентов своего времени», — сказал Джамаал Литтл, который также изо всех сил пытается найти работу после освобождения из рабочего лагеря RMC.
И хотя бригады тюремных рабочих не выдают ученых степеней или сертификатов, они используют уже имеющиеся у заключенных навыки.
Чад Браун, например, научился сваривать до того, как отбыл свой второй тюремный срок. Он был заключен в рабочий лагерь приемного и медицинского центра, где сначала работал сварщиком в Департаменте исправительных учреждений, а затем перешел в магазин за воротами, работая в округе Юнион.
Браун сказал, что он делал тележки для белья и металлические двери весом 600 фунтов для тюрем, которые будут использоваться в отделении психического здоровья. Двери, по его словам, должны были быть настолько плотными, что даже зубная нить не могла пройти в щели.
По его словам, Браун и другие заключенные потратили шесть месяцев на их постройку примерно дюжины. По словам Брауна, в округе он в основном работал над восстановлением мусорных баков.
Как и все заключенные, опрошенные Times-Union, Браун считал, что его работа должна быть вознаграждена. Он сослался на трудности с получением работы после отбытия своего срока и на тот факт, что заключенные, у которых на банковских счетах было 100 или более долларов в любой момент за последние шесть месяцев, больше не получают никаких денег после выхода из тюрьмы.
«Раньше они давали вам 100 долларов и билет на автобус», — сказал Браун.«Теперь они просто дают вам билет на автобус».
Николь Каталанд внесла свой вклад в исторические исследования для этого отчета.
Бен Конарк: (904) 359-4103
Тюремный труд в США – Confluence
Тюремный труд имеет долгую, но неоднозначную историю в пенитенциарной системе Соединенных Штатов. В условиях системы тюремного труда некоторые трудились годами, иногда до самой смерти, в то время как другие смогли добиться некоторого чувства финансовой независимости или позитивных психических изменений благодаря своей работе.
Из-за этих несоответствий в том, как тюремный труд проявлялся с течением времени в разных районах страны, система в конечном итоге дала несколько неоднозначные результаты, что впоследствии затрудняет определение того, может ли тюремный труд быть полезным для финансового и личного самочувствия заключенного. — рост, или если это просто эксплуататорская система, в которой негативные аспекты перевешивают позитивные. Тюремный труд является многогранным бизнесом, который влечет за собой ряд возможностей трудоустройства в самых разных областях для заключенных, и, хотя тюремный труд потенциально может быть полезен для эмоционального и психологического благополучия заключенного, он в конечном счете незначителен в обеспечении значимая основа для самодостаточности и плавного перехода в свободное общество, и в этом свете это в значительной степени эксплуататорская индустрия, которая часто не оказывает ощутимого положительного влияния на жизнь заключенных после освобождения.
История тюремного труда в США (восемнадцатый-двадцатый века)
Тюремный труд не является новой концепцией для пенитенциарной системы Соединенных Штатов.
На самом деле тюремный труд существовал с самого начала американской истории, еще в эпоху послереволюционной войны, до Гражданской войны, хотя ранние проявления были гораздо более бесчеловечными по сравнению с современными формами труда. Кроме того, в отличие от современных воплощений тюремного труда, который более или менее связан с содействием реабилитации и предотвращению праздности заключенных, тюремный труд колониальной эпохи применялся как средство воспитания дисциплины среди непокорных пенитенциарных учреждений.Осужденных, которым не грозила смертная казнь, приковывали цепями и в течение дня подвергали общественным каторжным работам, заставляли часами ремонтировать дороги и здания, а ночью возвращались в свои камеры. Считалось, что публичный труд смущает осужденных и удерживает как граждан, так и заключенных от совершения преступлений в будущем, хотя этот метод сдерживания в конечном итоге только создаст больше проблем. Идея тюремного труда как дисциплинарной тактики, возникшая в Англии, также была основана на содействии реабилитации заключенных, использовании труда в сочетании с упором на «гуманное обращение с заключенными».
К тому времени, когда эта практика пришла в Соединенные Штаты в восемнадцатом веке, в ней почти не было ничего гуманного, хотя предполагаемая гуманность английского тюремного труда компенсировалась присущей ему эксплуатацией преступников. Помимо того факта, что тюремный труд мог быть жестоким, изнурительным, существовал также эксплуататорский аспект того, как пенитенциарные учреждения «нанимали» осужденных на промышленный наемный труд, когда многие из этих «преступников» занимались только незаконной деятельностью, которая могла варьироваться от от мелкого воровства до попрошайничества — из-за отсутствия подходящей фабричной и внефабричной работы.
При анализе того, как труд стал основным видом наказания в Англии, система была введена еще в шестнадцатом веке, становится очевидным несколько параллелей между современным американским тюремным трудом и Англией колониальной эпохи. Современное проявление пенитенциарной системы в Соединенных Штатах — это система, в которой содержатся и содержатся лица из низшего и рабочего класса, отнесенные к окраинам общества.
После того, как десоциализованная низкоквалифицированная наемная рабочая сила переехала за границу в поисках более дешевой рабочей силы, у этих людей не осталось иного выбора, кроме как заниматься незаконными или незаконными способами работы, чтобы обеспечить (отчасти) стабильный доход.Аналогичное явление имело место в колониальной Англии, где введение капитализма вынудило ремесленников, купцов и торговых рабочих подчиниться новой системе наемного труда. Растущие массы перемещенных и обедневших «свободных рабочих» обратились к попрошайничеству или преступлению (воровству), чтобы прокормить себя, либо отказываясь участвовать в новой системе наемного труда, либо совершенно не имея возможности найти работу, потому что количество безработных превосходило количество рабочих мест. молодые производители могли бы предоставить.Результаты были парадоксальными, поскольку труд стал формой юридического наказания, введенного в действие для несправедливого использования масс бедных, безработных, пролетариев в качестве дешевого наемного труда.
Противоречие здесь заключается в том, что эти «преступники», большинство из которых были нищими или бродягами исключительно из-за обстоятельств, связанных с отсутствием у них доступной работы, были наказаны за то, что не могли работать на свободном рынке, вместо этого вынуждены работать посредством законной эксплуатации.
Хотя современная американская система тюремного труда в конечном счете сильно отличается от колониальной английской системы, эти две системы, тем не менее, имеют сходство во взаимном тюремном заключении и занятости лиц, принужденных к преступлению из-за безудержной безработицы и отсутствия работы в их странах. сообщества.Хотя не все рабочие места, предлагаемые в современных американских тюрьмах, связаны с капиталистическими средствами свободного рыночного товарного производства, есть некоторый парадокс, присущий найму бедных безработных на тюремный труд. Заключенные, в некотором смысле, «платят за свое [собственное] заключение . . . сначала в монете лишения, затем в монете труда», динамика, определяющая тюремный труд как двойное наказание.
Пенитенциарные учреждения Соединенных Штатов вскоре начнут включать труд в пенитенциарную систему, поскольку растущие настроения высших классов в отношении хаоса и преступных наклонностей среди низших классов убедили правительства использовать каторжный труд в качестве дисциплинарной, но также потенциально образовательной и реабилитационной тактики. последние два являются более важными для современного тюремного труда.В конце концов, общественный труд сам по себе создавал проблемы, побуждая осужденных протестовать против своей работы или, в некоторых случаях, даже совершать новые преступления во время работы. Это привело к внедрению жесткой плановой фабричной работы в тюрьмах Пенсильвании, напоминающей промышленный труд, который северные капиталисты использовали на своих рабочих местах в девятнадцатом веке. Эта новая форма труда под маской северной индустриализации вытеснила бы ремесленников и ремесленников с жизнеспособных источников дохода, частные предприятия «бесплатно нанимали» заключенных, в то время как свободный, безработный рабочий класс боролся, часто безуспешно, за поиски подходящей работы.
не на заводе и не посадили бы их.[6.Лебарон, «Переосмысление тюремного труда», 332.]
После того, как Пенсильвания начала «индустриализировать» тюремный труд, другие северные штаты в конце концов последовали его примеру, создав промышленный комплекс тюремного труда через систему контрактов, которая была исключительной для Севера. Понимая, что ремесленников, которые раньше работали в нефабричном, непромышленном контексте, будет не так легко завербовать в плохие условия и физически изнурительную атмосферу фабричного труда, северные капиталисты обратились к тюрьмам, чтобы разместить фабрики, где заключенные станут новыми источник труда.По сути, с помощью этой системы тюремных контрактов частные корпорации приобретали права собственности государства на труд заключенных в обмен на доход, полученный от этого труда, который иногда мог достигать 150 процентов первоначальных затрат на содержание заключенных в заключении. . Очевидно, что и корпорации, и администрация тюрем извлекли большую выгоду из контрактной системы.
Заключенных, однако, не было.
Заключенные, вынужденные работать по северной тюремной контрактной системе, тяжело трудились под тяжестью чрезвычайно длинного рабочего дня, ужасных условий на рабочем месте и жестокого физического насилия со стороны тюремных «надзирателей», включая порку и пытки за невыполнение или отказ работать.Взрослых осужденных заставляли работать от четырнадцати до шестнадцати часов в день, а детей — от десяти до двенадцати часов. Помимо наказания, телесные травмы, связанные с работой, были обычным явлением. Один пример из тюрьмы в Мичиган-Сити, штат Индиана, сообщил, что за один год было 245 несчастных случаев или смертей среди 378 заключенных, а это означает, что около одной трети работников были серьезно и навсегда инвалидами или погибли из-за своей рабочей среды. . Если заключенные рабочие не подвергались потенциальному физическому ущербу из-за своей рабочей среды, это было любезно предоставлено теми, кто наблюдал за работой заключенных.Рабочие-заключенные могли подвергаться избиениям или откровенным пыткам по целому ряду причин: нарушение правил, невыполнение необходимого количества продукции в отведенное время, порча оборудования — случайно или преднамеренно — или безо всякой причины.
Двумя особо жестокими формами тюремных пыток были «пробитие большого пальца», когда заключенного отрывали от пальцев ног за большие пальцы, привязанные к леске, прикрепленной к шкиву, прикрепленному к потолку, и форма пытки водой, аналогичная погружение в воду, которое воспроизводило ощущение и последующий нервный шок при утоплении.На протяжении девятнадцатого века тюремные фабрики на Севере добивались высоких показателей производительности труда за счет психических и физических пыток заключенных, а частные предприятия иногда получали прибыль, вдвое превышающую первоначальные затраты на труд заключенных. Кажется крайне маловероятным, что в Соединенных Штатах могла существовать более бесчеловечная система тюремного труда, однако система найма заключенных, использовавшаяся на американском Юге после Гражданской войны, оказалась еще худшим воплощением тюремного труда, где бывшие афро- Американских рабов могли произвольно арестовывать, осуждать и принуждать к одному из самых смертоносных видов тюремного труда, который когда-либо существовал.
Аренда осужденных на юге после Гражданской войны была следствием узаконивания Тринадцатой поправкой принудительного труда как формы юридического наказания преступников. Поскольку южная экономика почти полностью зависела от бесплатного труда, полученного от черных рабов, после того, как рабство было объявлено вне закона в Соединенных Штатах, южные штаты увидели, что их экономическая основа пошатнулась и нуждалась в помощи. Результатом стала система аренды заключенных, форма тюремного труда, при которой чернокожие заключенные-мужчины специально эксплуатировались и подвергались жестокому и бесчеловечному труду до самой смерти.До и после окончания рабства афроамериканец на Юге мог быть арестован произвольно, и в случае ареста у него было мало шансов обжаловать свой арест в суде из-за южной культуры сильного расизма по отношению к чернокожим, чье тяжелое положение было оправдывается осознанной неполноценностью. Чернокожих могли арестовывать по любой причине — после того, как рабство было объявлено незаконным по всей стране, бывших рабов можно было арестовывать на том основании, что они просто существуют.
Более того, поскольку определение того, что влечет за собой «бродяжничество», было расширено в Тринадцатой поправке, бывшие рабы, которые только что сбежали с плантаций и искали работу в городах или скрывались в сельской местности, могли быть арестованы на том основании, что они «бродяги» — по сути, отправлены в тюрьму на том основании, что у них нет дома, поскольку их прежний дом был домом их рабовладельца.Частные компании, узнавшие об этой новой дешевой системе тюремного труда, стали искать в южной сельской местности «приобретение» рабочих — обычно чернокожих — для работы. На самом деле приобретение рабочих означало оплату коррумпированным чиновникам правительства, тюрем и полиции за арест, осуждение, заключение в тюрьму и отправку чернокожих заключенных в частные компании. Таким образом, при этой новой системе тюремного труда тысячи афроамериканцев, которые, вероятно, не совершали никаких преступлений, были брошены в пенитенциарную систему и вынуждены работать бесплатно в ожидании своей возможной смерти, часто подвергаясь наказанию, равному, если не хуже чем те, которые используются в северной промышленной системе.
Рабочие-заключенные, работавшие в рамках системы аренды заключенных, не содержались в реальной тюремной инфраструктуре, а скорее содержались и были прикованы к передвижным клеткам, которые бродили по Югу, строя железные дороги и работая на угольных шахтах, лесопилках, фосфатных заводах и кирпичных заводах. В рамках системы аренды осужденных бывший раб, которому наконец удалось избежать жестокости рабства на южных плантациях, также мог снова оказаться на хлопковой или сахарной плантации, если его арестовали, осудили и отправили в тюрьму.Условия в этой системе были еще хуже, чем на тюремных фабриках на Севере. Осужденные часто работали по пятнадцать-семнадцать часов в день, недоедали из-за недоедания, а также работали в условиях болезней. Как и в рабстве, осужденного могли бить просто для удовольствия, а пытки были типичным средством дисциплины для «неуправляемых» рабочих. Менеджеры по труду часто носили с собой те же инструменты дисциплины, которые используются на плантациях рабов, вооружившись кнутами, дробовиками, ищейками и потогонными ящиками.
В рамках системы аренды заключенных рабочих буквально заставляли работать до смерти: в Миссисипи ни один осужденный не прожил достаточно долго, чтобы отбыть наказание не менее десяти лет, в то время как в Техасе средняя продолжительность жизни осужденного составляла семь лет. Между тем, компании, занимающиеся арендой заключенных, получили огромные экономические выгоды от системы, в которой массовая смертность заключенных обычно приравнивалась к чрезвычайно высоким показателям производительности. Не имея возможности бороться или протестовать против своих условий из-за постоянной угрозы физического насилия, каторжники на юге были вынуждены работать по этой системе, пока она не угасла в начале двадцатого века.
Современный тюремный труд (конец двадцатого – двадцать первый век)
Современный тюремный труд, хотя и все еще бесчеловечный на некоторых уровнях (несмотря на жестокое обращение с заключенными), гораздо более укрощен по сравнению с его воплощениями в девятнадцатом и начале двадцатого века.
Кроме того, в 2014 году сообщалось, что около 31 процента исправительных учреждений штата и федеральных исправительных учреждений нанимают заключенных в тюремной индустрии, поскольку не каждый заключенный в каждом из этих учреждений работает в тюрьме, фактическое количество заключенных, которые вовлеченных в тюремный труд на самом деле довольно мало по сравнению с общим числом заключенных в американской пенитенциарной системе.Современный американский тюремный труд также не является наказанием сам по себе, у заключенных есть возможность работать в тюрьме, хотя они и не обязаны это делать. На самом деле, для некоторых заключенных в Соединенных Штатах тюремный труд может быть скорее привилегией, чем наказанием, поскольку некоторые рабочие места в тюрьме могут предложить профессиональный опыт, работу за пределами тюремных стен и возможность примириться со своими прошлыми ошибками. Многие заключенные, должностные лица исправительных учреждений и тюремная администрация считают, что кроме конкретных преимуществ, связанных с работой, которые предлагают некоторые современные формы тюремного труда, тюремный труд может смягчить чувство праздности и скуки, а также привить заключенным чувство распорядка и трудовую этику.
не удалось добиться этого за пределами тюрьмы.Товарное производство в тюрьме все еще существует, хотя этот аспект тюремного труда является оболочкой его прежнего воплощения, поскольку заключенным стали более доступны «тюремно-домашнее производство» и различные виды общественных работ. Тем не менее, работа в сфере производства товаров является очень востребованной и уважаемой работой в тюрьмах, часто с более высокой заработной платой и большими льготами с точки зрения применимого опыта работы после освобождения. Некоторый труд по производству товаров, например, сельскохозяйственные работы в Колорадо, где заключенные заменили рабочих-мигрантов, не так гламурны, за эту работу платят всего около 0 долларов.60 в день за тяжелую работу, связанную со сбором урожая, в том числе кукурузы, перца и дынь. Тюремное домашнее хозяйство, область труда заключенных, в которой в конечном итоге работает большинство заключенных, относится к нерыночной работе, такой как стирка, уборка, укомплектование столовой и общее техническое обслуживание — работа, которая приносит пользу большему заключенному сообществу, но оплачивается меньше.
чем рабочие места в товарном производстве. «Общественные работы» могут иметь широкий спектр возможностей и встречаются как внутри тюремных стен, так и за их пределами.
Современные примеры тюремного труда
Калифорнийские тюремные пожарные лагеря
Калифорнийские тюремные пожарные лагеря в последнее время стали тщательно изученной формой тюремного труда, часто вызывающей сенсацию в основных СМИ из-за предполагаемой эксплуатации заключенных. Привлечение заключенных к решению проблемы лесных пожаров в Калифорнии кажется очень ненадежным и бесчеловечным способом заставить заключенных работать, однако лишь очень небольшой процент заключенных в Калифорнии на самом деле работает в этих пожарных лагерях — около 4100 заключенных в сорока двух пожарных лагерях — и им обычно поручают выполнять работу профессионального уровня, а не тушить пожары.Существует ряд квалификационных требований, которым должен соответствовать заключенный, прежде чем он будет рассмотрен для работы, в том числе отсутствие совершения насильственного преступления, оставшееся пять лет или менее отбывания наказания и признание сотрудника исправительного учреждения «низким уровнем безопасности».
В случае принятия в программу заключенным обычно поручают выполнять ручную работу, которая может включать обслуживание поля для гольфа, вывоз мусора на обочине, озеленение общественного парка и установку специализированных сетей в рыбоводном заводе. Эта работа обычно приносит сокамерникам 1 доллар.45 в день (около 43,50 доллара в течение тридцати дней), в то время как фактическое тушение пожара приносит им 1 доллар в час при двенадцати- или двадцатичетырехчасовой смене, хотя эта сумма может меняться в зависимости от размера пожара. Большинство заключенных, борющихся с пожарами, в конечном итоге не занимаются «тушением пожаров» в традиционном смысле этого слова. Вместо того, чтобы использовать шланги для воды, заключенные работают в «ручных бригадах» и занимаются «перерезанием линии огня», что влечет за собой расчистку участков земли, покрытых деревьями, чтобы предотвратить дальнейшее распространение огня. Поскольку заключенные не работают в пределах тюремных стен и товары не производятся, работа в пожарных лагерях совпадает с работой по обслуживанию заключенных, поскольку они оказывают услугу в виде предотвращения пожаров.
Удивительно, но некоторые заключенные на самом деле удовлетворены своей работой в пожарных лагерях. «Майк» прокомментировал, как выход из лагеря заставил его почувствовать себя свободным, как будто он больше не в тюрьме, хотя технически он все еще в заключении. «Поттер» считал, что пожарные лагеря могут помочь привить чувство распорядка дня заключенным, которые никогда не привыкли к постоянному режиму, и этот упор на распорядок может уберечь заключенных от повторного попадания в тюрьму после их освобождения. «Стивен» думал, что работа пожарным может быть полезна для исправления ошибок его прошлого, полагая, что его действия на государственной службе, такие как спасение людей и животных от пожаров, могут избавить его от некоторых из его прошлых ошибок.Некоторые заключенные, однако, сообщают о неудовлетворенности некоторыми аспектами лагеря для костра. «Андре» казалось, что сотрудники исправительного учреждения пренебрежительно относились к заключенным, а иногда и проявляли к ним несколько оскорбительное поведение.
Андре упомянул о психическом (и, возможно, физическом) насилии со стороны сотрудников исправительного учреждения, особо отметив, что это насилие должно вызвать реакцию со стороны заключенных, которая может привести к их исключению из программы. Другой заключенный, «Том», комментирует, что, по его мнению, клеймо заключенного мешает людям видеть в нем кого-либо, кроме потенциального убийцы или насильника.В то время как некоторые люди благодарили его и его товарищей по команде за их помощь в тушении лесных пожаров, Том считает, что большинство прохожих видят только свои ярлыки «заключенных», а не то добро, которое они делают для общества. В аналогичном примере женщины-заключенные в женских пожарных лагерях сообщали о предубеждениях со стороны пожарных, не находящихся в заключении, которые отказывались делиться своим кофе с пожарными-заключенными из-за своего статуса заключенных. Сообщается, что такое враждебное поведение по отношению к обитателям пожарных лагерей является довольно распространенным явлением.
Опыт работы в пожарных лагерях был в лучшем случае неоднозначным, заключенные сообщали как о положительных, так и о отрицательных сторонах работы. Следует, однако, отметить, что весь положительный опыт, связанный с трудом на костре, имел отношение к фактической работе, выполняемой в лагере, в то время как отрицательный опыт был связан с межличностным общением и необходимостью примирения с клеймо заключенного.
Исправительные учреждения Пенсильвании
Pennsylvania Correctional Industries (PCI) — это уникальная программа в рамках Бюро Департамента исправительных учреждений штата Пенсильвания, которая действует как независимое предприятие, основной целью которого является реабилитация заключенных посредством трудоустройства, профессиональной подготовки и опыта работы.Эта программа делает упор на обеспечение успешного перехода из тюрьмы в свободное общество посредством трудоустройства и предлагает множество различных рабочих мест, ориентированных на увеличение опыта работы в специализированной (и неспециализированной) области. В девятнадцати тюрьмах насчитывается тридцать пять фабрик PCI, на которых по состоянию на май 2013 года работало около 1487 заключенных. Как и в пожарных лагерях для тюрем в Калифорнии, в PCI есть несколько квалификационных требований для заключенных, желающих претендовать на должность, включая отсутствие дисциплинарных взысканий. как минимум уровень чтения восьмого класса и приговор с оставшимся сроком от двух до шести лет.При приеме в программу заключенные имеют возможность работать либо в неспециализированных, либо в специализированных сферах деятельности. Специализированные формы труда заключенных варьируются от оказания услуг в области оптики (работа только для женщин, требующая шестимесячного интенсивного курса, позволяющего сдать сертификационный тест Американского совета оптики) до деревообработки и обивки мебели, в то время как неспециализированный труд в основном относится к на работу на швейную фабрику. Поскольку большая часть товаров, производимых с помощью PCI, используется в тюрьмах и общей инфраструктуре исправительных учреждений, PCI относится как к тюремному домашнему хозяйству, так и к производству товаров, когда заключенные производят товары, которые приносят непосредственную пользу заключенным, а также государственным чиновникам и сотрудникам исправительных учреждений.
[26. Ричмонд, «Зачем работать в заключении?» 238.]
Заключенные могут получать почасовую оплату от 0,19 до 0,42 доллара в зависимости от того, в какой области они работают и является ли работа специализированной или неспециализированной. Независимо от того, в какой области заключенный решает работать, почасовая оплата намного меньше, чем заработная плата, предлагаемая за тушение пожара, возможно, потому, что эта работа представляет меньшую физическую угрозу для заключенных. Однако, поскольку миссия PCI состоит в том, чтобы продвигать опыт работы и реабилитацию заключенных, программа предоставляет бонусы, когда заключенный может заработать 0 долларов.70 в час в дополнение к почасовой оплате, которую они уже получали, что при добавлении к первоначальной заработной плате могло привести к тому, что заключенный зарабатывал где-то от 0,89 до 1,12 доллара в час, или на ошеломляющие 21 доллар в неделю больше, чем средняя тюремная работа. Поскольку менее половины заключенных, работающих в тюремных пожарных лагерях, работают в PCI, а мужчины и женщины, работающие в PCI, имеют более строгие правила в отношении квалификационных требований, заключенные должны иметь не более шести лет до окончания срока наказания и уровень чтения 8-го класса.
, понятно, почему заработная плата может оказаться выше, хотя и незначительно, чем та, что предлагается в лагерях.Это также может быть связано с тем, что труд, предлагаемый через PCI, может быть более полезным для обеспечения необходимых навыков для поиска достаточных средств работы за пределами тюрьмы, хотя клеймо бывшего преступника всегда будет барьером, который ущемляет способность бывшего заключенного получить работу. Тем не менее заключенные, особенно женщины, считают, что ЧКВ может быть полезным для их психического благополучия — их работа прививает чувство общественного вклада и метафорическую «свободу» от тюрьмы.
При исследовании 70 заключенных, работающих в ИКТ, — 38 женщин и 32 мужчин — восприятие ИКТ было в подавляющем большинстве положительным, преобладающее отношение к труду как к полезному аспекту тюрьмы, включая улучшение самовосприятия, стимул избегать конфликтов, усиление навыки межличностного общения и профессиональное обучение/образование. Заключенные также с большим уважением относились к персоналу PCI, что несколько удивительно, учитывая комментарии в отношении сотрудников исправительных учреждений в пожарных лагерях. Сообщалось, что сотрудники хорошо осведомлены о сфере, за которой они наблюдают, и искренне поддерживают заключенных, что временно мотивирует заключенных работать еще усерднее.Заключенные рассматривали своих сотрудников как создающих благоприятную среду, в которой они (персонал) могут «показать вам, что вы делаете неправильно. . . [но] не отказывайтесь от вас», ценя их мнение в процессе и давая заключенным чувство гордости и достижения, способствующее более здоровому психическому состоянию. Большинство откликов заключенных об PCI были положительными, если не полностью поддерживали их работу, хотя мнения мужчин и женщин о тюремном труде немного различались. Восприятие заключенными-мужчинами труда в тюрьмах было связано с общественными идеалами того, что значит быть «мужчиной», например, быть кормильцем для своей семьи или быть финансово независимым.В контексте тюрьмы мужчины чувствовали, что тюремный труд позволяет заключенным быть самодостаточными, а их работа дает им возможность тратить свои деньги на покупку личных вещей в магазине вместо того, чтобы просить члена семьи отправить деньги домой к их дому.
семьи, или просто сохранить для их будущего выпуска. Женщины, с другой стороны, были менее зациклены на финансовом аспекте тюремного труда, вместо этого чувствуя, что их работа может дать им возможность избежать рецидивизма, поставив себя на путь, который может предоставить им лучшие возможности трудоустройства после заключения, а также поощрение самодостаточности.Поскольку работать в оптике могут только женщины-заключенные, а эта форма труда дает больше всего возможностей для стабильной работы после заключения, женщины очень гордились своей работой и рассматривали ее как ответственность, имеющую большое значение для их. Для сравнения, женщины, работающие на неспециализированных работах, таких как производство одежды, не сообщали, что их работа имеет для них такое же значение, как женщины, работающие в сфере оптики. По сравнению с калифорнийским пожарным лагерем в калифорнийских тюрьмах, PCI казался гораздо более способствующим удовлетворенности заключенных и их психической стабильности, поскольку заключенные ценили свою работу и персонал, который наблюдает за их работой.
Единственным потенциально негативным аспектом PCI в отличие от пожарных лагерей является тот факт, что работа PCI происходит в стенах тюрьмы, в то время как лагеря предоставляют заключенным редкую возможность жить среди внешнего мира.
Программа особых потребностей для заключенных-пациентов с деменцией (CA)
Программа особых потребностей для заключенных-пациентов с деменцией или SNIPD представляет собой интересную форму тюремного труда, почти каждый аспект программы резко контрастирует с пожарными лагерями и PCI.Калифорнийская служба SNIPD, также называемая программой «Золотые халаты», поскольку золотистый халат сиделки указывает на род их деятельности, наняла всего 90 343 шести 90 344 заключенных для ухода за 170 пожилыми заключенными, двадцать шесть из которых имеют умеренную или умеренную болезнь. тяжелая деменция. Эта работа в основном связана с «общественной работой» заключенных, хотя тот факт, что заключенные заботятся о сокамерниках и обеспечивают их благополучие, также делает эту работу похожей на «тюремную домашнюю работу».
Стандарты приемлемости для возможностей работы в SNIPD заметно строже и жестче, чем другие вышеупомянутые формы труда, требуя от заключенных пожизненного или вообще длительного заключения, не менее десяти лет без дисциплинарных нарушений, без истории психических, эмоциональных или когнитивных нарушений. проблемы и нарушения, а также четкую историю приверженности общественным работам в тюрьме.Заключенные, желающие участвовать в SNIPD, также должны пройти двенадцатимесячный учебный курс, проводимый Ассоциацией Альцгеймера, самый длинный из всех упомянутых до сих пор учебных курсов. За эту работу платят 0,25 доллара в час, что через месяц составляет около 35 долларов, что немного меньше месячного дохода пожарного лагеря , если нет пожаров, которые нужно тушить, и при условии, что заключенные работают каждый день в течение примерно тридцати дней. Заключенные в этой программе на самом деле зарабатывают гораздо меньше, чем заключенные Калифорнии, которые активно тушат пожары, и заключенные Пенсильвании, постоянно получающие почасовую заработную плату плюс бонусы.Если предположить, что заключенный в тюремном пожарном лагере работал по двенадцать часов в смену за 1 доллар в час каждый день в течение тридцати дней, он зарабатывал бы 12 долларов в день, что в сумме составило бы более 300 долларов в месяц (около 360 долларов, неплохо для заключенного). в то время как заключенный, работающий в ИКП, при условии, что он работает в более нормальные почасовые смены — например, «с девяти до пяти» — и получает премию за каждую смену, которую он отработал, может зарабатывать до 250 долларов в месяц.
На двух приведенных ниже графиках показано сравнение заработной платы, полученной в рамках двух трудовых программ в калифорнийских тюрьмах: тюремных пожарных лагерей или CPC и Программы особых потребностей для заключенных-пациентов с деменцией или SNIPD.Чтобы подчеркнуть резкие различия в заработной плате, которую может получать заключенный в зависимости от типа работы, на графиках будет сравниваться заработная плата CPC с премиями, полученными от тушения лесных пожаров, и без них, с постоянной заработной платой, получаемой через SNIPD. Поскольку лесные пожары в Калифорнии обычно случаются в летние месяцы, повышение заработной платы в CPC затронет июль, август и сентябрь. Чтобы учесть разницу в количестве дней в определенные месяцы, в целях предоставления непротиворечивых данных на этих графиках, каждый «месяц» будет означать тридцать рабочих дней, и предполагается, что работа выполняется ежедневно, включая выходные.
Эта, казалось бы, скудная сумма ежемесячного дохода кажется несоответствующей работе, которую SNIPD требует от своих заключенных, поскольку этим работникам поручается ежедневный уход за пожилыми людьми с потенциально умственно отсталыми. В повседневной жизни заключенный, работающий в SNIPD, может рассчитывать на выполнение санитарных обязанностей, таких как принятие душа и бритье, в дополнение к нанесению дезодоранта и смене подгузников для взрослых. Они также помогают пожилым заключенным с повседневными делами, такими как прием пищи, написание запросов на обслуживание и приведение их на групповые собрания и встречи с медсестрами.В дополнение к ежедневной помощи, которую золотые плащи должны оказывать пожилым заключенным в повседневных задачах, им также может быть поручено посредничество в межличностных взаимодействиях между «заключенными-пациентами» и другими заключенными, которые могут быть хищниками, или взаимодействия между заключенными-пациентами и сотрудниками исправительного учреждения, не знающими об их психическая неуравновешенность и склонность к применению дисциплинарных мер за то, что они считают актами непослушания или неподчинения. Два заключенных, в частности, добавили, что на самом деле это обычное дело, что они должны защищать заключенных-пациентов с деменцией и болезнью Альцгеймера от сокамерников-хищников, что придает работе в SNIPD ненадежное, если не опасное преимущество.Интересно, что эта работа на самом деле оплачивается больше по сравнению с другими работами, предлагаемыми в тюрьме, возможно, из-за ее высокой избирательности, упора на стабильное психическое здоровье и задач, которые включают постоянный практический уход и защиту уязвимых заключенных. Тем не менее, если SNIPD оплачивается выше, чем большинство других рабочих мест, предлагаемых в этой конкретной тюрьме, то работа в PCI и работа в пожарных лагерях могут на самом деле занимать очень небольшой процент высокооплачиваемых рабочих мест в более широком диапазоне тюремного труда. Помимо финансовых стимулов, несколько заключенных, работающих в SNIPD, сообщали о положительном отношении к своей работе по уходу за заключенными.
Исследование SNIPD, проведенное Дайаной Тейлор в 2016 году, включало интервью с тремя мужчинами разного возраста и приговоренными к пожизненному заключению: Дэвид Барнхилл, сорок четыре года, отсидевший от двадцати пяти лет до пожизненного заключения, Фил Бёрдик, шестьдесят три года. и отсидевший тридцать семь лет из семи лет до пожизненного заключения, и Сесель Монтгомери, сорок девять лет и отбывший двадцать девять лет из двадцати шести лет до пожизненного заключения. Все эти люди получили довольно длительные сроки, за что уже отсидели в тюрьме много лет — Бердик и Монтгомери провели в тюрьме более половины своей жизни.Несмотря на пожизненное заключение, Барнхилл и Монтгомери были относительно новичками в программе, проработав в SNIPD пять лет, в то время как Бёрдик провел восемнадцать лет, или около половины своего срока, работая золотым мундиром. Хотя исследование не раскрывает, в чем заключались их преступления, можно предположить, что их пожизненные заключения могли быть следствием какой-то довольно насильственной или крайне незаконной деятельности. Однако также возможно, что эти длительные сроки могут быть связаны с преступлениями, связанными с наркотиками, и, возможно, результатом коррумпированных методов вынесения приговоров — поскольку исследование не предоставляет никакой конкретной информации о заключенных, ухаживающих за заключенными, помимо их приговоров, трудно сделать вывод. образованное предположение.Все трое в той или иной степени указывают на то, что они присоединились к SNIPD, чтобы загладить вину за прошлые преступления и избавиться от некоторых негативных менталитетов, из-за которых они попали в тюрьму. Все они сообщали о массовых сдвигах в умственной и эмоциональной зрелости, полагая, что SNIPD научил их практиковать эмпатию, чувствительность и сострадание, а не эгоцентризм и эгоизм. Фил Бёрдик считает, что его работа в SNIPD похожа на работу на общественных работах, где он может проявить раскаяние «за свои прошлые преступления, а также к моим жертвам и их семьям».. . а также мои собственные семьи», в то время как Монтгомери также поделился аналогичным мнением о SNIPD, позволяющем ему «отплатить обществу за преступление, которое я совершил». Хотя они сообщили, что в SNIPD есть необходимые инструменты и атмосфера для облегчения психической реабилитации заключенных, существовала некоторая неопределенность относительно того, должна ли эта программа стать более доступной для заключенных. Возвращаясь к одной из ежедневных задач заключенного, которая может включать в себя отпор хищным заключенным, Фил Бердик считает, что SNIPD не для всех, кто является заключенным, поскольку тюремная атмосфера заставила многих заключенных питать хищническое мышление, которое может привести к потенциально опасным взаимодействиям. с заключенными-больными.В то время как все трое мужчин сообщают о положительных изменениях на индивидуальном уровне, Бёрдик твердо убежден, что не каждый заключенный обнаружит или даже захочет увидеть те же изменения, которые они испытали, когда ухаживали за заключенными.
Тюремный труд: эксплуатация?
Хотя рабочие места, предлагаемые в калифорнийских пожарных лагерях через PCI и SNIPD, относительно редки и специализируются на более широком спектре тюремного труда, ясно, что тюремный труд двадцать первого века гораздо более гуманен и благоприятен. к удовлетворению заключенных, самодостаточности и реабилитации, чем его исторические прецеденты.Тем не менее, следует повторить, что рабочие места в этих различных исследованиях не отражают более широкий рынок труда заключенных. На самом деле гораздо более вероятно, что заключенный в конечном итоге будет работать на тюремном домашнем производстве, которое доступно всем пенитенциарным учреждениям, предлагающим труд заключенных, поскольку всегда будет потребность в людях, которые будут стирать белье, готовить еду, убирать помещения, и надзор за общим содержанием тюрьмы. Несмотря на резкое усиление гуманного обращения с заключенными, все еще существовали настроения эксплуатации заключенных, даже на самых высокооплачиваемых должностях.В тюремных пожарных лагерях один заключенный по имени «Т.С.» отметил, что его работа пожарным напоминает узаконенное рабство, в то время как офицер лагеря по имени «Рик» поддержал мнение Т.С., добавив, что он считает, что сокамерники, которые помогают тушить пожары, работают больше всего и выполняют основную часть работы. «кропотливая» работа, но их недооценивают по сравнению с пожарными, которые, по его мнению, выполняют не так много работы, как заключенные. Это добавляет интересный аспект к жалобам заключенных на неуважение со стороны пожарного, не являющегося заключенным, ранее, когда офицер фактически обосновывал жалобы заключенных через свой личный аккаунт.Другие жалобы на эксплуатацию заключенных в пожарных лагерях касаются низкой заработной платы. Хотя заключенные лагеря могут заработать значительную сумму денег в сезон лесных пожаров, их работа в межсезонье, которая оплачивается по фиксированной ставке в размере 1,45 доллара в день, будет равняться менее 0,20 доллара в час, если предположить, что заключенные работают около семи-восьми часов в день, когда не тушение пожаров. В этом случае, чем больше часов эти заключенные работают в пожарных лагерях, тем меньше их почасовая ставка, поэтому, если заключенный работает, скажем, по десять часов в день, его почасовая оплата составит всего около 0 долларов.14 человек в час, потому что их ежедневная оплата составляет 1,45 доллара. Таким образом, заработная плата в тюремных пожарных лагерях фактически устанавливается равной, если не ниже, самой низкой заработной платы, предлагаемой в PCI. Возможно, низкая заработная плата объясняется тем, что работа в пожарном лагере позволяет заключенным работать на природе среди лесов, чистого воздуха и дикой природы, в отличие от бесплодной металлической и бетонной инфраструктуры тюрьмы. Этот аспект пожарных лагерей можно рассматривать как дополнительную привилегию, хотя, когда приходит время бороться с пожарами, заключенные не считают свою работу такой уж гламурной.
Тюремный труд и рецидивизм
Несмотря на низкую заработную плату, опыт работы, который может быть или не быть применимым после заключения, и «преступное» клеймо, с которым бывшие правонарушители сталкиваются на рынке труда после освобождения, есть утверждения, что тюремный труд может ограничить рецидивизм. Многие из заключенных, опрошенных в рамках трех исследований, сообщают, что их работа благотворно влияет на их опыт работы, трудовую этику и общее чувство уверенности на рабочем месте. Эти преимущества, однако, компенсируются тем фактом, что не каждая из этих вакансий будет полезна на рынке труда после освобождения, и что эти рабочие места могут так же легко достаться тому, кто не имеет судимостей.Исследование 1992 года о влиянии тюремного труда на рецидивизм выявило положительную корреляцию между тюремным трудом и снижением рецидивизма среди семи тысяч заключенных, освобожденных из-под стражи в течение нескольких лет. Что интересно в этом исследовании, так это то, как рецидивизм был определен как «время выживания», или количество времени, которое бывший преступник проводит в свободном обществе, прежде чем совершить другое преступление. Исследование показало, что время выживания может увеличиться на 20 процентов для тех, кто работал в тюрьме во время отбывания наказания.В этом контексте это может означать, что возвращение заключенного в тюрьму через тридцать шесть дней, а не через тридцать дней, будет рассматриваться как «благоприятный» результат. На самом деле это незначительное увеличение времени, проведенного в тюрьме , а не , не означает, что бывший правонарушитель не совершит еще одно преступление, но что он может в конечном итоге провести более длительные периоды времени вне тюрьмы, прежде чем в конечном итоге вернуться.
В другом отчете, проведенном в 1988 году, изучался рецидивизм заключенных в семи нью-йоркских пенитенциарных учреждениях строгого режима среди 896 правонарушителей, 399 из которых участвовали в тюремной промышленности, а 497 не участвовали.Вместо использования «времени выживания» в качестве средства определения рецидивизма в этом исследовании используется традиционное определение рецидивизма наряду с «уровнем опасности», который влечет за собой вероятность происшествий или событий, которые произойдут с человеком и закончатся его арестом. . Исследование показало, что участие заключенных в трудовой деятельности было 90 343, а не 90 344 статистически значимых рецидивов среди заключенных. Кроме того, исследование фактически показало, что участие в тюремной индустрии может немного увеличить уровень опасности, что приведет к более высоким шансам на повторный арест.Один вывод из этого исследования заключается в том, что тюремный труд, который происходит относительно поздно в жизни заключенного, после того, как он уже привык к определенным социальным и психологическим факторам, которые привели его к лишению свободы, происходит в контексте, когда он работает в условиях, не обязательно способствующие отучению от такого поведения, означает, что только то, что они провели несколько месяцев или лет в программе работы, не обязательно означает, что они вернутся в общество как законопослушные, честные граждане.Кроме того, возможность положительного воздействия тюремного труда на бывших заключенных не устраняет факторы в их сообществах, которые в первую очередь могут привести их к совершению преступления. Как можно ожидать, что кто-то, кого только что отправили домой из тюрьмы, найдет работу в сообществе с небольшим количеством реальных возможностей для работы или даже применит то, чему он научился в целом, если у него нет доступных для этого возможностей?
Хотя это исследование было проведено в конце 80-х годов, общее количество заключенных, содержащихся под стражей, с тех пор резко увеличилось, а поскольку только около 31% тюрем США изначально предлагают возможность трудоустройства, кажется крайне маловероятным, что тюремный труд мог какое-либо существенное влияние на рецидивизм в тюрьмах сегодня.
Заключительные мысли
За последние несколько столетий тюремный труд в Соединенных Штатах развивался по интригующей траектории. То, что начиналось как дисциплинарный аспект тюрьмы, сродни узаконенному рабству, теперь стало полезным инструментом для создания более стабильной и продуктивной тюремной среды. Условия труда в тюрьмах девятнадцатого века были настолько плачевными, что человека могли убить их работа, их надзиратели или сама физическая среда.Сегодня тюремный труд, по-видимому, выполняет скорее реабилитационную, а не дисциплинарную миссию, хотя вероятность реабилитации зависит от работы, которую заключенный может выполнять. Однако избирательность, присущая программам тюремного труда, а также тот факт, что не все тюрьмы предлагают возможности трудоустройства, означает, что трудоустроен лишь очень небольшой процент от общего числа заключенных, и еще меньший процент заключенных добьется успеха и самореализации. -достаточность после выпуска. Подавляющее большинство заключенных, с другой стороны, не получат даже малейших преимуществ — в тюрьме и за ее пределами — которые получают те, кто находится в трудовой системе.Трудно точно сказать, способствует ли тюремный труд независимости или еще больше прививает зависимость от системы, которая создает у заключенных ложное чувство независимости. Даже если заключенный, работающий в оптике через PCI, сможет пройти курс, получить сертификат оптика и преуспеть в своей должности тюремного оптика, внешний мир может оказаться гораздо более суровым по отношению к тем, кого считают бывшими преступниками, и эти Вышеупомянутые навыки могут оказаться незначительными перед лицом необходимости «отметить галочкой» быть бывшим заключенным или конкурировать с людьми, у которых нет судимостей.
Законодатели добиваются поправки, чтобы положить конец принудительному труду в тюрьмах, так как 19 июня знаменует конец рабства
Отчаявшись продолжать получать прибыль от рабства чернокожих, лидеры Алабамы использовали исключение из 13-й поправки, которая объявляла рабство вне закона в Соединенных Штатах, «кроме как в качестве наказания за преступление ». Это предостережение остается в силе и сегодня, разрешая принудительный труд в тюрьмах, в которых содержится непропорционально много цветных людей, даже несмотря на то, что американцы празднуют эмансипацию июньским праздником, недавно объявленным федеральным праздником.
Люди со всего штата Вашингтон стекались в Black Lives Matter Plaza 19 июня, на следующий день после того, как президент Байден объявил 10 июня федеральным праздником. (Hadley Green/The Washington Post)В тот же день, когда президент Байден подписал закон, посвященный дате 19 июня, законодатели-демократы повторно представили предложение, которое, по их словам, давно назрело, чтобы действительно положить конец векам рабства: поправку к конституции, чтобы отменить « оговорка о наказании». Поскольку ключевые приоритеты администрации Байдена, такие как доступ к голосованию и изменения в полицейской деятельности, застопорились в Конгрессе, возобновление усилий по прекращению принудительной работы в тюрьмах является одним из многих изменений, которые защитники считают необходимыми, чтобы поддержать символическое объятие 19 июня общенациональными действиями по борьбе с расизмом и неравенством. .
История продолжается под рекламой
«Мы знаем, что работа по воплощению в жизнь этого видения справедливого и равноправного общества не завершена», — заявил сенатор Джефф Меркли (штат Орегон) на субботнем виртуальном собрании, через два дня после представление предложенной «поправки об отмене смертной казни» с представителем Никемой Уильямс (штат Джорджия). «Мы знаем, что наследие несправедливости рабства во многом сохраняется и сегодня».
Уильямс сказала, что она «уверена» в том, что поправка будет принята, и отметила, что некоторые штаты, красные и синие, недавно удалили аналогичные исключения из своих конституций.
«Мы переживаем период расплаты с историей нашей страны», — сказала она в субботу.
Ученые спорят о намерениях, стоящих за 13-й поправкой к принудительному труду для людей, осужденных за преступления. Но Мишель Гудвин, профессор права Калифорнийского университета в Ирвине, говорит, что законодатели Юга, обсуждавшие эту меру, были «пристрастием» к рабству и богатству белых, которое оно порождало.
История продолжается под рекламой
Депутат-аболиционист Чарльз Самнер из Массачусетса хотел четкого заявления о том, что все люди равны, написал Гудвин в Cornell Law Review, и призвал своих коллег из Сената «очистить свод законов от всех существующих сторонников рабства». , так что он не может найти там ничего, за что он мог бы цепляться за жизнь.”
Но другие законодатели опровергли эти идеи, и простое заявление о равенстве появилось только в 1868 году, когда штаты ратифицировали 14-ю поправку. Тем временем, по словам Гудвина, южные штаты, не теряя времени, создали сотни законов, направленных против чернокожих за порабощение через систему уголовного правосудия, запрещающих им собираться на углах улиц, слишком долго оставаться в городе или оставаться на улице слишком поздно.
Новые законы проложили путь для белых людей, чтобы они брали чернокожих детей в рабство, утверждая, что они могут заботиться о них лучше, чем их собственные родители, сказал Гудвин The Washington Post.
История продолжается ниже рекламного объявления
«То, что можно найти, это эти болезненные письма, написанные чернокожими родителями — которым не была предоставлена возможность получить образование, поэтому они пишут на лучшем английском языке, на который они только способны, лучшим почерком — умоляя и умолять о федеральном вмешательстве, чтобы они могли вернуть своих детей», — сказал профессор.
Ученые обнаружили, что плантации в некоторых местах фактически расширились после ратификации 13-й поправки, в то время как чернокожих, осужденных за мелкие правонарушения, отправляли трудиться на железные дороги в цепных бригадах и работать на смертельных работах в угольных шахтах.
Как сказал судья Верховного суда Вирджинии в 1871 году: Заключенный — «раб государства», с его имуществом нужно обращаться «как с имуществом мертвеца».
История продолжается под рекламой
Эти наглые «Черные кодексы» и законы Джима Кроу, которые последовали за ними в конце 19-го и 20-го веков, могут быть упразднены, говорят защитники, но оговорка о наказании 13-й поправки остается значимой для чернокожих американцев с гораздо большей вероятностью быть заключенным. Это наследие было подчеркнуто в документальном фильме Авы ДюВерней 2016 года «13th.”
Многие тюремные работники зарабатывают центы в час, потому что на них не распространяются федеральные законы о минимальной заработной плате. Суд постановил, что Конгрессу необходимо распространить эти стандарты на заключенных.
Некоторые защищают существующую систему, говоря, что заключенные могут выполнять ценную и дешевую работу на благо общества, от изготовления средств индивидуальной защиты во время пандемии до тушения пожаров.
История продолжается под объявлением
Те, кто добивается внесения поправок в конституцию, также видят льготы для рабочих программ, но говорят что угодно, но только не добровольная, оплачиваемая работа продолжает темную историю.Они также выражают обеспокоенность по поводу опасных условий труда для заключенных, поскольку распространение коронавируса в тюрьмах требует нового внимания.
Более раннее предложение Демократической партии об отмене исключения из 13-й поправки для осужденных, внесенное в декабре, не было реализовано. Мартина МакЛеннан, представитель Merkley, сообщила The Post в электронном письме, что «ничего в этом… не должно быть пристрастным вопросом», и сенатор «надеется на сотрудничество со своими коллегами по обе стороны прохода».”
История продолжается под рекламой
Гудвин сказал, что в последние годы этот вопрос набрал обороты. Колорадо был первым штатом, который отменил исключение из своей конституции в 2018 году.
« Я думаю, что мы все еще находимся на том этапе, когда нам все еще нужно действительно объяснить это», — сказал в субботу профессор права. Но она видит импульс.
« Я думаю, что сейчас лучшее время «, сказала она.
Противодействие проблемам повторного въезда и социальному неравенству
Ежегодно из тюрем освобождается более 600 000 человек, и три четверти из них подвергаются повторному аресту в течение пяти лет после освобождения (Бюро статистики юстиции, 2005 г.).Мужчины и женщины, освобожденные из исправительных учреждений, получают минимальную подготовку и неадекватную помощь и ресурсы, что затрудняет их возвращение в общество (Visher & Mallik-Kane, 2007). Судимость по уголовному делу ограничивает перспективы трудоустройства, помощи в получении государственного жилья и социальных услуг (Coates, 2015). Даже наличие незначительной судимости создает существенные препятствия и далеко идущие побочные последствия. Важно преобразовать существующую систему уголовного правосудия, чтобы сместить акцент с повторного заключения на успешное возвращение в свои сообщества.Социально-экономические факторы играют важную роль в определении успешных результатов повторного входа.
Серьезной проблемой, с которой сталкиваются ранее судимые лица, является возвращение на рынок труда. Освобожденным заключенным трудно найти и сохранить работу после возвращения, поскольку работодатели неохотно принимают на работу людей с судимостью (Urban Institute, 2008). В дополнение к судимости ограниченным возможностям трудоустройства способствуют ограниченное образование, стигматизация заключенных и отсутствие трудового стажа (McGrew & Hanks, 2017).Кроме того, в большинстве штатов работодателям разрешается отказывать в приеме на работу лицам, которые ранее были арестованы, но никогда не были осуждены за совершение преступления (Legal Action Center, 2004). Освобожденные заключенные обычно находят работу и выполняют низкоквалифицированную работу (Urban Institute, 2008) в сфере общественного питания, оптовой торговли, обслуживания или обрабатывающей промышленности. Эти возможности трудоустройства дают мало преимуществ и практически не дают возможностей для карьерного роста. Кроме того, ранее судимые лица, которым удалось найти работу, получают более низкую заработную плату, чем они получали до заключения (Urban Institute, 2008).Правонарушители также сталкиваются с препятствиями в государственном и частном секторе занятости, поскольку они не могут получить профессиональные и технические лицензии (Holzer, Raphael & Soll, 2003). При ограниченных возможностях и ресурсах легального трудоустройства лица, возвращающиеся в свои общины, с большей вероятностью совершат повторные правонарушения.
Повторно въезжающие лица также сталкиваются с трудностями в поиске и обеспечении жильем. Высокий риск нестабильности жилья может привести к тому, что некоторые из них после освобождения останутся без крова (Fontaine, 2013).Большинство людей выходят из тюрьмы с ограниченными финансами, чтобы получить квартиру. Кроме того, строгая жилищная политика затрудняет рассмотрение этих лиц в качестве подходящих кандидатов на получение жилья. В настоящее время ассоциации частного рынка арендного жилья придерживаются политики, запрещающей сдачу жилья лицам с судимостью (Cortes & Rogers, 2010). Кроме того, лица, ранее судимые за наркотики или уголовные преступления, не имеют права на получение государственного жилья (Dougherty, 2012). Исследования показывают, что первый месяц после освобождения является уязвимым периодом, в течение которого высок риск стать бездомным и/или рецидивом (Cortes & Rogers, 2010).На самом деле отсутствие стабильного жилья может увеличить вероятность повторного ареста (Cortes & Rogers, 2010). Предоставление доступа к доступным вариантам жилья и политика снисходительности могут помочь человеку вернуться в свои сообщества и являются важным фактором предотвращения рецидивизма.
Возвращающиеся лица также сталкиваются с препятствиями в доступе к государственной помощи. Большинство штатов запрещает лицам, осужденным за преступления, связанные с наркотиками, иметь право на государственную помощь и продовольственные талоны, финансируемые из федерального бюджета (Legal Action Center, 2004).Федеральный закон о социальном обеспечении 1996 года запрещает лицам, осужденным за уголовное преступление, связанное с наркотиками, получать продовольственные талоны или денежную помощь, финансируемые из федерального бюджета. Лица, повторно вступающие в систему, не имеют права на участие в программе, даже если они отбыли наказание, преодолели зависимость или получили сертификат о реабилитации (Центр правовых действий, 2004 г.). Социальная помощь является важным переходным ресурсом для тех, кто сталкивается с экономическими трудностями после освобождения из тюрьмы (O’Brien, 2002). Отказ возвращающимся лицам в государственной помощи создает для них трудности с обеспечением себя, когда они покидают систему уголовного правосудия и возвращаются в общество.Это повысит вероятность того, что они вернутся к преступной деятельности и употреблению наркотиков.
Стоимость неудачного повторного въезда и повторного заключения отрицательно сказывается на сообществах, семьях и отдельных лицах. Лишение свободы непропорционально сильно повлияло на меньшинства, в первую очередь на молодых чернокожих мужчин и лиц с низким уровнем образования (Morenoff and Harding, 2014). Последствием заключения является то, что отношения с семьями и более широким сообществом становятся натянутыми. Для сообществ с высоким уровнем выдворения и возвращения правонарушителей это еще больше создает огромные социальные и экономические проблемы (Travis, Solomon & Waul, 2001).Факты показывают, что результаты исправлений неэффективны с точки зрения затрат и не оправдывают затраты для сообществ, семей и отдельных лиц (Datchi, Barretti & Thompson, 2016).
Необходимы эффективные стратегии, направленные на устранение барьеров, мешающих ранее заключенным лицам успешно реинтегрироваться в свои сообщества. Освобожденные заключенные находятся в невыгодном положении в образовательном, экономическом и социальном плане, что еще больше увековечивает неравенство (Vishner and Travis, 2003).Подход к снижению рецидивизма и оказанию помощи ранее заключенным в возвращении в общество заключается в тюремном обучении и программах возвращения. Многие штаты отреагировали, предложив образование для взрослых, послесреднее образование для взрослых, профессиональное и техническое образование, а также специальное образование (Taliaferro, Pham and Cielinkski, 2016). Крайне важно сосредоточить внимание на программах подготовки к освобождению, которые подготавливают людей к тому, чтобы они стали продуктивными членами своих сообществ. Обеспечение заключенных профессиональными и жизненными навыками, образовательные программы, консультирование по вопросам психического здоровья и лечение зависимости помогут преодолеть некоторые проблемы, с которыми они сталкиваются при возвращении в свои сообщества.Исследования показывают, что заключенные, участвующие в программах исправительного образования, на 43 процента реже возвращаются в тюрьму (Архив Министерства юстиции, 2017). Кроме того, каждый доллар, потраченный на тюремное образование, экономит примерно четыре доллара на расходах на повторное заключение (Архив Министерства юстиции, 2017).
Политики могут предпринимать различные усилия для снижения барьеров и улучшения повторного въезда возвращающихся лиц. Люди обременены судимостью, независимо от того, насколько незначительным было правонарушение, и сталкиваются с серьезными проблемами при реинтеграции в сообщества.Важно, чтобы подготовка к возвращению начиналась в первый день заключения и продолжалась без помех в обществе (АПА, 2017). Местные органы власти должны поддерживать возвращающееся население, выделяя средства для расширения программ, помогающих в процессе повторного въезда (Bilger, 2016) и предоставления медикаментозного лечения (APA, 2017). Для обеспечения непрерывности оказания медицинской помощи крайне важно уделять первоочередное внимание обмену информацией между системами правосудия, сообществами и поставщиками медицинских и поведенческих услуг (APA, 2017).Важно, чтобы услуги, предоставляемые заключенным, были конкретно ориентированы на их индивидуальные потребности (Mallik-Kane, 2008). Эффективные практики повторного входа признают важную взаимосвязь, которая должна быть установлена между поведенческим, физическим здоровьем и здоровьем в отношениях (APA, 2017).
Ссылки
APA. (2017). Политические рекомендации рабочей группы консенсуса для 115 Конгресса и администрации Трампа по вопросам поведенческого здоровья в системе уголовного правосудия.
Коутс, Т.Н. (2015). Черная семья в эпоху массовых тюрем. The Atlantic, 316 (3), 82.
Кортес, К., и Роджерс, С. (2010). Варианты жилья для повторного въезда: руководство для политиков. Совет правительств штатов .
Датчи, К.С., Барретти, Л.М., и Томпсон, К.М. (2016). Семейные услуги в центрах содержания под стражей для взрослых: системные принципы возвращения заключенных. Пара и семейная психология: исследования и практика, 5 (2), 89.
Догерти, Дж.(2012). Исследование выявило препятствия для успешного повторного въезда бывшего преступника . ROOCJPC.
Фонтейн, Дж. (2013). Изучение жилья как пути к успешному возвращению: демонстрационный процесс проектирования.
Хеймонд, М. (2014). Должна ли судимость иметь побочные последствия?
Хольцер, Х. Дж., Рафаэль, С., и Столл, Массачусетс (2003). Трудовые барьеры, с которыми сталкиваются бывшие правонарушители. Круглый стол по вопросам возвращения Института городского развития , 1-23.
Моренофф, Дж. Д., и Хардинг, Д.Дж. (2014). Заключение, возвращение заключенных и сообщества. Ежегодный обзор социологии, 40 , 411-429.
О’Брайен, П. (2002). Снижение барьеров для трудоустройства женщин, бывших правонарушителей: наметить путь к интеграции . Безопасный фонд.
Прендергаст, М.Л. (2009). Вмешательства, способствующие успешному возвращению условно-досрочно освобожденных, злоупотребляющих наркотиками. Наука о наркомании и клиническая практика, 5 (1), 4.
Sexton, T.L. (2016). Заключение как семейное дело: Мысль не только о личности. Психология пары и семьи: исследования и практика, 5 (2), 61.
Талиаферро, В., Фам Д., Челински А. (2016) От заключения до возвращения. ЗАСТЕЖКА.
Трэвис, Дж., Соломон, А.Л., и Уол, М. (2001). Из тюрьмы домой: размеры и последствия возвращения заключенного.
Вишер, К.А., и Маллик-Кейн, К. (2007). Реэнтри опыт мужчин с проблемами со здоровьем. В области общественного здравоохранения за решеткой (стр. 434-460). Спрингер Нью-Йорк.
Внутри тюрьмы, где пандемия коронавируса стала смертным приговором
Контент
Этот контент также можно просмотреть на сайте, на котором он создан.
Демарко Рейнор, отбывающий наказание в исправительном учреждении Cummins Unit на юго-востоке Арканзаса, был утвержден на самую престижную должность: работать в особняке губернатора. Тюремный труд в особняке — это «давняя традиция, которая позволила снизить расходы», — написала Хиллари Клинтон в мемуарах. (Она отметила, что «бывшие убийцы» оказались лучшими работниками.) Рейнор увидел в неоплачиваемой должности шанс встретиться с людьми, обладающими властью помиловать его. Но незадолго до того, как он должен был начать, офицер сказал, что он нарушил тюремные правила, надев тапочки, которые сам сшил.Работа была отозвана. Рейнор считал, что офицер намеренно воспрепятствовал его возможности. «Я все еще сохраняю свою мужественность, и ему казалось, что это уже слишком», — сказал Рейнор. Другой офицер однажды сказал ему: «Чувак, ты ходишь так, как будто ты свободен».
Рейнору сорок один год, и он отбывает пожизненное заключение за стрельбу в мужчину во время пьяной стычки, когда ему было двадцать. Рейнор, чернокожий, был осужден одиннадцатью белыми присяжными и одной чернокожей женщиной. «Я умру, вспоминая ее имя», — сказал он мне.«Она смотрела на меня весь суд, как будто я был ее сыном, а потом, когда был вынесен приговор, она не могла смотреть на меня». Рейнор следит за тем, как он использует язык, чтобы не ассимилироваться с институциональной жизнью. Он отказывается называть еду «деньгами»; он не будет приглашать людей в свой «дом», когда имеет в виду свою камеру. Он возмущается, когда заключенные, работающие на неоплачиваемой работе, называют офицера своим «боссом».
Рейнор входит в группу людей в Cummins, которые называют себя Think Tank. Все они находятся в тюрьме более пятнадцати лет, многие из них отбывают пожизненное заключение, которое они получили, когда были подростками или чуть за двадцать.Они считают своей ролью направлять молодых людей. Рейнор, у которого были амбиции стать психиатром, любит разбирать значения таких слов, как «негр», «движимое имущество» и «смерть», и обсуждать, как язык формирует нашу идентичность. Он и его друзья проводят занятия по изучению истории чернокожих в Америке: «Черный человек должен пробудиться к осознанию того, что он не такой, каким его научило быть это общество», — написал Рейнор на недавнем занятии, — и распространить книги о внимательности и поддержании романтических отношений.«Мы пытаемся заботиться о наших детях, — сказал мне Кадир, еще один член Аналитического центра. Кадиру сорок четыре года (и он боялся, что использование его полного имени приведет к возмездию), работает клерком на тюремной кухне. Когда он замечает, что люди больны или борются, он дает им двойные порции вместе с запиской: «Не думай, что ты будешь жить на это. У меня есть только определенное количество людей, которым я могу помочь».
В середине марта, когда коронавирус впервые появился в Арканзасе, Аналитический центр обсуждал историю Ноя.Кадир сказал мне: «Вот человек, строящий ковчег, и он говорит: «Готовься». Готовься». Но никто не слушал». Рейнор нашел историю Моисея более актуальной: «Я рассматриваю ее скорее как язвы, которые Бог насылает на фараона, влюбленного в свою власть, чтобы отпустить свой народ».
Каждое утро более сотни человек из подразделения Cummins отправляются на работу в отряд мотыг. Одетые в белое, они загружаются в открытый трейлер, и трактор утаскивает их вглубь тюремных полей.Камминс занимает почти восемнадцать тысяч акров земли и содержит сто десять тысяч кур, две тысячи голов крупного рогатого скота и сорок одну лошадь. Мужчины из отряда мотыг вырывают сорняки, копают канавы и собирают хлопок, огурцы и арбузы. Арканзас — один из немногих штатов, где труд заключенных бесплатен. (В других штатах платят номинальную заработную плату, например, десять центов в час.) Дюжина «полевых наездников» — офицеров на лошадях в ковбойских шляпах — патрулируют сокамерников и, если кто-то отстанет, угрожают «вызвать грузовик»: майор отвезет заключенного в группу изоляторов, известную как Дыра.
В конце марта сотрудники Cummins начали сомневаться в логике работы в поле во время пандемии. Рейнор, чья мать работала в исправительном учреждении в другой тюрьме в Арканзасе, сказал: «Я предупреждал мужчин, что они подвергают опасности свое здоровье, продолжая втискиваться в трейлер, плечом к плечу, бедром к бедру».
Заключенный, прикомандированный к отряду мотыг, который попросил назвать его инициалы Д.Б., согласился, как и десятки других. Когда офицеры назвали свои имена для работы, Д.Б. сказал: «Мы все легли в свои кровати». Мужчин наказали за «отсутствие без уважительной причины» — нарушение, которое влечет за собой наказание до пятнадцати суток изоляции. «Глобальная пандемия распространяется по воздуху», — написал один мужчина в официальной жалобе 26 марта. «Меня заставляют выходить в поле, что подвергает мою жизнь опасности».
Аса Хатчинсон, губернатор Арканзаса, потребовал, чтобы предприятия прекратили «второстепенные функции», и Д.Б. не мог понять, как работа отряда мотыг может считаться важной.Иногда он и другие мужчины проводили день, убирая траву мотыгой, чтобы расчистить землю для посадки; когда они заканчивали, трактор быстро косил тот же участок. Создавалось впечатление, что тюрьма пытается продемонстрировать ненужность своего труда и времени. Однажды, когда Рейнора назначили в отряд мотыг, он сказал офицеру, что нет смысла использовать садовые инструменты, а не современные сельскохозяйственные технологии. Офицер ответил: «Нам не нужны ваши мозги. Нам нужна твоя спина.
1 апреля газета Arkansas Democrat-Gazette сообщила, что у офицера, работавшего на ферме Cummins, был положительный результат на коронавирус.«Можно было подумать, что наши капитаны, или сержанты, или майоры предупредят нас о чем-то подобном, но они не говорили об этом», — сказал мне другой офицер, которого я назову Мари. «Они все хранили в шкафу. Если вы не поймали новости, вы были в слепой». Представитель Департамента исправительных учреждений штата Арканзас сообщил газете Gazette , что зараженный офицер не работал в стенах тюрьмы, но Мари знала, что офицеры не могут прожить ни дня, не общаясь с заключенными. «Заключенные управляют тюрьмой, — сказала она мне.«Офицеры зря пальцем не шевелят. Если заключенные этого не сделают, это не будет сделано». На следующий день Мари и несколько других офицеров пришли на работу в масках, но когда они вошли в тюрьму, им сказали убрать маски. «Они не хотят, чтобы заключенные были в бешенстве», — сказала Мари. Она оставила маску в машине.
Через несколько дней сорокадевятилетний заключенный Дэрил Хасси, отсидевший в тюрьме двадцать три года, перестал вставать с постели. Хасси жил в казарме под открытым небом, как и примерно половина людей в Камминсе, где содержится почти две тысячи заключенных.В этих бараках около пятидесяти металлических койок расставлены рядами, многие из которых расположены менее чем в трех футах друг от друга, и привинчены к полу. Когда мужчины ложатся, они чуют дыхание друг друга. Один из сотрудников Think Tank, Dashujauhn Danzie, был «пикетчиком» в казармах Хасси: он стирал всю одежду. Больше недели он замечал, что Хасси не принимает душ, не ест и не отправляет одежду в стирку. Когда люди спрашивали Хасси, что случилось, Дэнзи сказал: «Он просто кивал головой, как будто был честен.
10 апреля Хасси потерял сознание, и его проверили на коронавирус. Когда результаты оказались положительными, отряд мотыги был окончательно отстранен. Хасси доставили в Дыру в инвалидной коляске. В электронном письме Декстер Пейн, директор исправительного отдела, поручил всем своим надзирателям «подготовить часть/участок ваших карательных изоляторов для размещения заключенных, пораженных коронавирусом».
Дэнзи сам раздевал постель Хасси. Затем он пошел на пост медсестры, чтобы попросить пакет для варки, чтобы он мог отделить простыни Хасси от остального белья.Дэнзи сказал, что тамошняя медсестра, Ширли Лабин Уилсон, сказала ему: «Отвали к моему окну». В прошлом году в рамках федерального судебного процесса о гражданских правах Уилсона обвинили в том, что он обмотал телефонный шнур вокруг шеи заключенного, в то время как вторая медсестра блокировала камеру наблюдения. (Представитель Wellpath, коммерческого поставщика медицинских услуг, который управляет лазаретами в арканзасских тюрьмах, сказал, что компания «считает эти обвинения беспочвенными». Уилсон не ответил на запрос о комментариях.)
«Можете ли вы быть более конкретным?» Карикатура Дэвида СайпрессаЧетыре медсестры проверили сорок шесть других мужчин в бараках Хасси на коронавирус, проводя многочисленные тесты, не меняя перчатки. Он был у всех, кроме трех мужчин. Казармы Рейнора также были протестированы. Рейнор сказал, что позже сержант крикнул в казарму: «Вы все отрицательные». Но Рейнор заметил, что когда мужчина испражнялся в нескольких футах от него, его не беспокоил запах. Он попросил своего двоюродного брата позвонить в центральный офис тюрьмы, чтобы узнать результаты его теста.Он был положительным. «Я ходил по казарме и говорил ребятам: «Я уверен, и вы, вероятно, тоже». . Женщина по имени Кэрри Коулман рассказала мне, что ее сын два дня шил маски в Cummins, пока у него была лихорадка и озноб. (Только когда у него поднялась температура до ста четырех градусов, его отнесли в лазарет.) Мари сказала, что маски то и дело спадали с ее лица; когда она говорила, она всасывала материал в рот.Потом она заметила, что надзиратели и их заместители тайком носят привезенные из дома маски под государственные.
21 апреля компания Wellpath провела выездное тестирование офицеров. «Если результаты вашего теста положительны, — говорится в служебной записке Министерства здравоохранения штата Арканзас, — вам, возможно, придется работать, если у вас нет никаких симптомов». Губернатор Хатчинсон на своей ежедневной пресс-конференции объяснил: «Что касается охранников, у которых мог быть положительный результат теста, насколько я понимаю, они будут охранять только бараки, в которых заключенные дали положительный результат.Он добавил: «Так что эти меры предосторожности действуют, и, безусловно, они логичны». Но Мари не могла понять правила: все охранники проходили через один и тот же вход, контрольно-пропускные пункты и коридоры.
Заключенный по имени Донни рассказал, что, когда офицер подошел к двери его казармы, где мужчины дали положительный результат, он спросил, есть ли у нее вирус, и она ответила, что ее не проверяли. «Наша газета говорит, что у вас должен быть положительный результат на коронавирус, если вы работаете в наших казармах», — сказал ей Донни.Он сказал, что она саркастически ответила: «Ну, говорят, ваши кровати тоже в шести футах друг от друга».
Однажды ночью пожилой заключенный сказал Мари, что ему трудно дышать. Его глаза были налиты кровью, и он выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. Мари попросила сержанта сопроводить его в лазарет, но, по ее словам, сержант сказал ей: «Скажи ему, пусть идет в тот киоск» — компьютер, к которому ежедневно прикасаются десятки заключенных, — чтобы он мог заполнить запрос. посетить лазарет, известный как больничный.
Эми Берроу, медсестра, работавшая в Wellpath до конца 2019 года в нескольких арканзасских тюрьмах, рассказала, что, когда заключенные обращаются по поводу болезни, их обычно не посещает врач как минимум две недели. Иногда медсёстры в лазарете были настолько перегружены вызовами по болезни, что, чтобы не быть оштрафованными, если они не ответят в течение трёх дней, как это было принято в правилах, они уничтожали их. (Заключенные, у которых нет доступа к киоску, пишут свои просьбы на бумажках.) «Это была обычная рабочая процедура», — сказал мне Барроу.«Я видел, как медсестры клали бумаги с больничными листами в шредер и даже глазом не моргнули». Когда сокамерники жаловались, медсестры говорили: «Ой, бланк потерялся в коробке» или «Вы заполнили не ту форму». Берроу сказал: «Они легко могут обвинить в этом заключенного».
Мари, наконец, позвонила по тюремной радиосистеме по сигналу «Зеленый код» — сигнал вызова неотложной медицинской помощи. Приехала медсестра с инвалидной коляской, но лазарет был полон. Вместо этого мужчину поместили в камеру предварительного заключения. У него не было ни кровати, ни туалета, ни водопровода.«Часто они забывают, что там заключенные», — сказала Мари. – Они будут оставаться там часами… часами.
Как новый российский ГУЛАГ пытается сломить осужденных вроде Алексея Навального
11 марта Навальный прибыл в мужскую исправительную колонию ИК-2 примерно в 100 км к востоку от Москвы. Златоглавая православная церковь за забором из гофрированного железа, увенчанным колючей проволокой. Комплекс является частью обширной сети из примерно 700 тюрем, в которых содержится одно из крупнейших в мире мест заключения, около полумиллиона человек.
ИК-2 был переоборудован из учреждения советских времен, куда наркоманов и алкоголиков отправляли «лечить» принудительными работами. Он принял своего первого заключенного в 1996 году, через пять лет после распада Советского Союза. Сейчас он рассчитан на 794 заключенных.
Заключенные говорят, что считают это тюрьмой «красной зоны», в которой осуществляется полный контроль над мелочами повседневной жизни. Заключенные спят на двухъярусных кроватях в бараках открытой планировки. День начинается в 6 утра с звучания гимна России, за которым следуют синхронные физические упражнения и бессмысленные задачи, такие как постоянное заправление и убирание постели.Заключенные должны оставаться на ногах большую часть дня, и им запрещено спать до 22:00.
Навальный описал утренний распорядок в сообщении в Instagram, опубликованном через его адвоката. «Представьте себе территорию вокруг казарм, — писал он. «Снег. Люди в черной арестантской форме, сапогах и меховых шапках стоят в темноте, заложив руки за спину, а громкоговоритель на высоком столбе ревет: «Славься, наше свободное Отечество».
Осужденные, известные как «активисты», активисты, работают с тюремными властями в обмен на привилегии, такие как лучшее питание и супружеские свидания, рассказали Рейтер бывшие заключенные.Они также запугивают и избивают своих сокамерников. По словам Мирзоева, бывшего инспектора, тюрьмы «переняли худшие традиции (российской) армии. Они используют осужденных для пыток других осужденных».
Бывшие заключенные рассказали, как тюремные правила требуют, чтобы заключенных брили каждый день, нравится им это или нет, часто «активистами». Бритье происходит быстро и небрежно, примерно за 40 секунд любой старой бритвой из общей сумки. Заключенные иногда получают небольшие порезы и порезы. У некоторых заключенных СПИД или туберкулез, рассказал бывший осужденный Глеб Дробиленко, который в 2017 году отсидел два месяца в ИК-2 за покушение на мошенничество.По его словам, признание вины было сделано под давлением.
«Естественно, ты думал только о том, какую бритву ты возьмешь».
Истории о пренебрежительном отношении к врачу – обычное дело.
Строитель Раду Пелин начал отбывать тюремный срок в 2019 году. Он прибыл в ИК-2 с переломом правой пятки — травмой, полученной при задержании по сфабрикованному, по его словам, обвинению в нападении на клиента. По его словам, в гражданской больнице ему наложили гипс, но сотрудники следственного изолятора сняли его, заявив, что перелома нет.
«Дантист просто вырывал людям зубы и все».
Пелин сообщил агентству Рейтер, что официальные лица отклонили его просьбу о госпитализации и что ему пришлось импровизировать свои собственные повязки во время своего годичного тюремного заключения. Единственной помощью, которую он получил от тюремных чиновников, была одна или две таблетки обезболивающего раз в месяц. По словам Пелина, в медицинском отсеке было несколько коек, но ими могли пользоваться только люди «в очень плохом состоянии».
«Единственным преимуществом было то, что можно было лечь», — добавил он.
Пятка Пелина плохо зажила, и после освобождения ему пришлось сделать операцию, чтобы снова сломать кость, чтобы она могла правильно срастись. Теперь Пелин хромает на правую ногу. Он говорит, что подал жалобу на ИК-2 в связи с тем, что тюрьма якобы не предоставила ему медицинскую помощь.
Он показал Рейтер копию своей судебной жалобы и другие документы, включая медицинскую справку и рентгеновские снимки, которые, казалось, подтверждали его версию.
Тюрьма не ответила на подробные вопросы о заявлениях Пелина и других заключенных о врачебной халатности.
Опыт Пелина повторил другой бывший заключенный ИК-2, политик-националист Дмитрий Демушкин, бывший лидер запрещенной ультраправой группировки «Славянский союз». Демушкин отсидел один год и восемь месяцев в ИК-2 за разжигание расовой ненависти, что он отрицал. Он был освобожден в феврале 2019 года.
Демушкин сказал Рейтер, что во время пребывания в ИК-2 у него распухло колено. Наполненный гноем абсцесс затруднял ходьбу, у него поднялась температура. Он просил, чтобы его осмотрел сторонний врач или доставил в больницу, но, по его словам, его просьбы были отклонены или проигнорированы тюремными властями.Вместо этого ему дали таблетки от боли и воспаления и освободили от переклички, чтобы ему не пришлось стоять на улице.
«Психика человека рушится, когда он сидит в тюрьме полгода, год или два года — и ни с кем не разговаривает».
Демушкин сказал, что медблоком в тюрьме заведовала женщина, которую он назвал «садисткой», которая кричала охранникам, чтобы те увели его, говоря им: «Пусть умирает в бараке. Он должен был подумать о своем здоровье, когда совершал преступление.
После освобождения Демушкин сказал, что наконец получил доступ к надлежащему лечению. Его колено зажило.
Третий бывший заключенный, говорящий на условиях анонимности, сказал, что страдал от зубной боли, которая мешала ему нормально есть, но ему пришлось ждать шесть месяцев, чтобы обратиться к тюремному дантисту, который удалил зуб.
«Оказалось, у меня была дырка» в зубе, — сказал бывший заключенный. «Но они не сделали рентген и ничего не сделали. Я не мог нормально жевать или есть». В других случаях, по его словам, тюремный дантист «просто вырывал людям зубы, и все.Может четыре или пять зубов. Никакого лечения не было».
Заключенные, осужденные за политические преступления, как правило, избегают побоев, которые тюремные надзиратели и «активисты» раздают уголовникам, говорят шестеро бывших заключенных.
Охранники бьют обычных преступников кулаками и ногами по прибытии, а за мелкие нарушения наказывают ударами по подошве ноги деревянной ножкой табуретки, сказали они. Активисты наносят жестокие избиения, нанося удары по жизненно важным органам, но избегая лица или головы, чтобы синяки были менее заметны.
Шрамы одиночки: Альберт Вудфокс на свободе после 44 лет в бетонной камере | Гонка
Каждое утро в течение почти 44 лет Альберт Вудфокс просыпался в своей бетонной камере размером 6 на 9 футов и готовился к предстоящему дню. Он дольше всех отсидел в одиночном заключении Америки, и каждый день простирался перед ним так же, как и предыдущий.
Хватит ли у него сил, спрашивал он себя, вынести пытку своей длительной изоляции? Или это может быть тот день, когда он, наконец, сойдет с ума и, как и многие другие на уровне, внезапно начнет кричать и никогда не перестанет?
В пятницу Вудфокс проснется в гораздо лучшем месте.Он окажется в своем доме с тремя спальнями в Новом Орлеане, городе своего рождения. На стене будут красочные картины, книги для чтения, ни пяди брутального бетона в поле зрения. Будет умиротворяюще тихо – никаких криков и воплей, отбивающихся от стен, никаких лязгов металлических дверей. Поднявшись наверх, он может выйти на улицу и посмотреть на открытое небо, удовольствие, в котором он был лишен почти полвека.
Это будет хороший день. Сегодня ему исполнится 74 года. Сегодня он отметит пятую годовщину своего освобождения.
19 февраля 2016 года, в свой 69-й день рождения, Вудфокс вышел из тюрьмы после более чем 43 лет заключения. Почти все это время он провел в одиночной камере, на пожизненном сроке за убийство, которого не совершал.
Его опыт работы в качестве бывшего «Черной пантеры» в Анголе, печально известной государственной тюрьме штата Луизиана и крупнейшей тюрьме строгого режима в США, испытал его психологическую стойкость до предела и даже выше. Это заставило его глубоко погрузиться в запасы сострадания и стойкости, о которых он никогда не подозревал, и заставило его научиться жить в отсутствие человеческого прикосновения.
Спустя пять лет после освобождения он может немного посмеяться над иронией сегодняшнего дня. Это может быть его день рождения и годовщина его свободы, но он проведет день в физической изоляции вместе с большинством американцев, которые благодаря Ковиду провели последний год, получая крошечное представление о том, что на самом деле означает жизнь в одиночестве .
«Кто бы мог подумать, что все эти годы в одиночестве подготовили меня к тому, чтобы пережить эту пандемию?» — сказал Вудфокс, когда мы встретимся в Zoom.«Люди всегда хотят знать, каково это. Раньше я говорил им: «Почему бы вам не провести 24 часа в своей ванной и не выяснить это для себя». Ну, это больше не нужно — эта пандемия заставила всех изолироваться, и они сходят с ума!»
На раздаточном изображении Вудфокс (справа) в сопровождении своего брата Мишеля Мейбла (слева) выходит из центра содержания под стражей округа Вест-Фелициана 19 февраля 2016 года. Фотография: Билли Сотерн (поверенный Альберта Вудфокса)/EPAOne Один из способов Вудфокса выжить в одиночестве в камере размером 6 на 9 футов заключался в том, чтобы составить список того, что он будет делать, если его освободят.Большинство пунктов списка были поразительно приземленными: поужинать с семьей, покататься на машине, сходить в магазин, устроить праздник, поесть старой доброй домашней кухни.
Другие желания были более существенными. Он познакомится со своей дочерью Брендой, которую он родил, когда ему было 16, но почти не знал. Он пойдет на могилу своей мамы, Руби Эдвардс Мейбл, которая умерла, пока он был за решеткой. И он посетит национальный парк Йосемити в Калифорнии, в который влюбился, когда смотрел National Geographic по мобильному телевизору.
За последние пять лет он отметил каждый пункт в своем списке. На следующий день после того, как он вышел на свободу в 2016 году, он подошел к могиле Руби и сказал ей: «Теперь я свободен. Я тебя люблю.» Он наладил крепкую связь со своей дочерью и ее детьми. Его брат Майкл, шеф-повар по профессии, регулярно приходит к нему домой, чтобы приготовить ему фаршированных крабов, горячую колбасу или его любимый тушеный картофель. Он даже усыновил бездомную собаку, которую встретил у озера Пончартрейн. Он назвал его Хобо.
Не все было так просто.В первые дни своего освобождения Вудфоксу пришлось переучивать свое тело, чтобы делать то, чего оно не делало десятилетиями, например, ходить вверх и вниз по лестнице или сидеть без кандалов и ножных кандалов. Было много переживаний, которые были одновременно захватывающими и пугающими: первый полет на самолете, первое посещение университета, чтобы поговорить об одиночном заключении, и тот, который мы все разделяем, — первый раз в Zoom.
Долгое время он беспокоился о том, как он будет жить во внешнем мире. Он так долго был разлучен со своей семьей, и он также опасался своего детства в районе Треме, который, будучи подростком, подвергался мелким преступлениям и дракам.«Я попал в тюрьму ребенком, а вышел почти в 70, эта патриархальная фигура. Так как ты вписываешься? Когда я ушел из общества, моя дочь была младенцем; теперь она взрослая женщина с тремя детьми и четырьмя внуками и правнуками. И сообщество. Когда я покинул Треме, я был хищником собственного народа. Как я мог загладить свою вину?»
Я попал в тюрьму ребенком, а вышел почти в 70, эта патриархальная фигура. Так как ты вписываешься?
К его облегчению, обе стороны справились.Он настоящий и очень любимый дедушка и прадедушка, несмотря на пандемию. Через друзей детства он посещал встречи с общественными группами и извинялся за то, что он сделал еще в 1960-х годах, прося прощения. «Они дали мне второй шанс, и с тех пор я усердно работаю, чтобы заслужить доверие, которое они мне оказали», — сказал он.
Некоторые из самых сложных вещей были наименее ожидаемыми. Он почувствовал тревожное несоответствие между миром, каким он знал его из своей тюремной камеры — все это было передано ему через телевидение, книги и журналы, доступ к которым он упорно боролся в течение многих лет, — и реальным физическим миром, который теперь пристает к нему в все его сырое, нефильтрованное великолепие.
Он совершил то долгожданное путешествие в Йосемити и почти пожалел об этом.
«Это было намного грубее, чем я думал. Мы пошли к этому водопаду вверх по склону горы. Добираться туда, подниматься, подниматься и подниматься было непростой задачей. Водопад был таким высоким, что там, где вода ударялась о камни, образовались огромные брызги, и когда я повернулся к нему, мне показалось, что кто-то вылил на меня ведро ледяной воды. Оглядываясь назад, это был замечательный опыт, но в тот момент я подумал: «Какого черта я здесь делаю?» В камере все выглядело так великолепно, но когда я туда попал, я понял, знаете, это реально.
Многочисленные научные исследования показали, что когда люди находятся взаперти в изоляции, это может привести к психологическому ущербу, который может быть необратимым или даже фатальным. Это может вызвать панику, депрессию, галлюцинации, членовредительство и самоубийство, и в соответствии с международными правилами, установленными ООН, не должно превышать 15 дней.
Вудфокс провел в одиночке не 15, а 15 000 дней.
Его содержали на ярусе, известном как «закрытая камера ограниченного доступа» или CCR, где заключенные содержались взаперти в одиночку не менее 23 часов в сутки.Он попал в CCR в апреле 1972 года, в возрасте 25 лет, и оставался в нем почти без перерыва до своего освобождения в возрасте 69 лет в 2016 году. как Ангола 3, Герман Уоллес, после того, как они были обвинены и осуждены за убийство тюремного охранника Брента Миллера. Масса документов, собранных за годы его неутомимыми адвокатами, указывает на то, что их подставили.
На раздаточном изображении показаны Вудфокс (слева) и Герман Уоллес (справа), оба члены так называемой «Анголы 3», заключенные в тюрьму штата Луизиана в связи с убийством охранника в тюрьме в 1972 году.Фотография: angola3.org/EPAНа месте убийства было достаточно улик, в том числе окровавленные отпечатки пальцев, но ни одно из них не свидетельствовало о причастности Вудфокса и Уоллеса. Оба мужчины, которые в то время отбывали отдельные сроки за грабеж, имели алиби. После суда выяснилось, что главному государственному свидетелю против них, товарищу по заключению, за показания заплатили сигаретами и обещаниями смягчения приговора.
Несмотря на все это и множество других несоответствий, полностью белым присяжным потребовалось меньше часа, чтобы осудить обоих мужчин на отдельных процессах.
Существует также множество свидетельств, подтверждающих истинную причину того, почему пара, к которой позже присоединился третий член Анголы 3, Роберт Кинг, так долго содержалась в суровом неволе. За три года до того, как их обвинили в убийстве Миллера, Вудфокс и Уоллес создали в Анголе тюремное отделение партии «Черная пантера».
Они видели в этом способ борьбы за расовую справедливость в среде, в которой ее не существовало. Ангола была построена на месте старой хлопковой плантации, где разводили рабов и заставляли их работать на полях.Место было названо в честь африканской страны, поставлявшей большую часть рабов.
В 1971 году, когда Вудфокс сформировал отделение Пантеры, тюрьма продолжала эксплуатировать систему рабского труда во всем, кроме названия. Черных заключенных, отдельно от белых заключенных, отправляли на палящее солнце собирать хлопок за два цента в час.
Когда Миллер был зарезан, а виновных нужно было быстро поймать, нарушители спокойствия из Черной Пантеры были удобной мишенью. Их бросали в одиночные камеры, где они оставались год за годом, десятилетие за десятилетием, спустя много времени после того, как сама партия Черных пантер прекратила свое существование.Много лет спустя в CCR надзиратель Анголы признал под присягой в судебных показаниях, что они содержались в CCR из-за их «пантеризма».
Если власти Анголы думали, что смогут сломить Вудфокса на дыбу одиночного заключения, они не рассчитывали на его силу сопротивления. И они не учли принципы и ценности, привитые ему движением «Черная пантера», которое, по его словам, буквально спасло ему жизнь.
«Пантеры дали мне чувство собственного достоинства, что мне действительно есть что предложить человечеству», — сказал он.«Более всего, это заставило меня осознать, что личность, которой я стал, была определена не мной, а институциональным расизмом этой страны. Моя жизнь была настроена на выживание».
Вудфокс пришел к выводу, что может изменить свою судьбу простым усилием воли. «Все, что одиночка делает с тобой, мы сумели это пережить. Не только для того, чтобы выжить, но и для того, чтобы процветать как люди. Я не был уверен, буду ли когда-нибудь свободен физически, но я знал, что могу стать психически и эмоционально свободным.
Я не был уверен, буду ли я когда-нибудь свободен физически, но я знал, что могу стать психически и эмоционально свободным
В своей книге 2019 года «Одинокий», финалист Пулитцеровской премии, Вудфокс описывает, как ему удалось остаться в своем уме. Он погрузился в книги из тюремной библиотеки Франца Фанона, Малкольма Икса, Маркуса Гарви. Он изучал право для своих апелляций. Он организовывал тесты по математике и орфографию, играл в шахматы и шашки, выкрикивал вопросы викторины и ходы на доске через решетку своей камеры другим заключенным-одиночкам ниже по ярусу.
Его самым большим достижением было то, что он научил другого заключенного читать.
«Наши камеры должны были быть камерами смерти, но мы превратили их в школы, в залы для дискуссий, — сказал мне Вудфокс. «Мы использовали время, чтобы разработать инструменты, которые нам были нужны, чтобы выжить, чтобы быть частью общества и человечества, а не ожесточаться, злиться и поглощаться жаждой мести».
Явная гордость в его голосе за то, что он отказался быть сломленным, побудила меня задать извращенный вопрос.Он пропустил что-нибудь об Анголе?
Он ответил без колебаний. «Да. Я скучаю по тому времени, которое у меня было. Однажды меня осенило: у меня просто нет того времени, которое раньше было в тюрьме. В одиночке у меня было 24/7, чтобы делать то, что я хотел. У меня была структура, программа. В обществе так много отвлекающих факторов, так много требований предъявляется к вам. В Анголе, в камере, у меня не было выбора».
Тюрьма штата Луизиана, также известная как Ангола и прозванная «Южный Алькатрас» и «Ферма», представляет собой тюремную ферму строгого режима в Луизиане.Фотография: Джайлз Кларк/Getty ImagesАльберт Вудфокс, возможно, прожил 43 года в одиночке, но за это пришлось заплатить свою цену. За последние пять лет он наблюдал на себе долгосрочный ущерб, причиняемый условиями, которые ООН осудила как психологическую пытку.
«Иногда я просыпаюсь и не понимаю, где нахожусь. Меня смущают секунды или минуты. Я привык просыпаться, видя бетон и решетки, а не картины на стене, и на мгновение я думаю: «Где я, черт возьми?»
Клаустрофобия была тем, с чем он боролся на протяжении четырех десятилетий своего одиночного заключения.Временами он спал сидя, пытаясь избавиться от ощущения давящих на него стенок камеры.
У него до сих пор случаются приступы клаустрофобии каждые несколько месяцев или около того. Однажды он сидел на трибуне спортивного стадиона, наблюдая, как его внучатая племянница и племянник соревнуются, когда у него начались контрольные признаки. «Мы сидели там, и вдруг я почувствовал, что меня душат, словно атмосфера смыкается, давит на меня. Я вышла на улицу и просто шла и шла. Это было неожиданностью — я не знал, что ты можешь быть на стадионе с парой тысяч человек, и это может случиться с тобой.”
Осознание своих шрамов все еще заставляет его бороться за перемены, как и в течение последних пяти лет. Он помог основать некоммерческую организацию Louisiana Stop Solitary, чтобы настаивать на реформе тюрем Анголы и других штатов. Это долгая борьба. В прошлом году Луизиана запретила использование одиночного заключения для беременных женщин, что стало первой реформой штата в использовании этой практики более чем за столетие. Но штат по-прежнему занимает первое место в одиночной рейтинговой таблице с показателями, в четыре раза превышающими средний показатель по стране.
Вудфокс распространил свое послание по всему миру, много путешествуя по Северной Америке и Европе вместе с Кингом (Герман Уоллес умер от рака в 2013 году, через два дня после того, как власти неохотно его выпустили). Вудфокс использует силу своей истории, чтобы настаивать на прекращении одиночного заключения, в жестокой хватке которого до сих пор находятся 80 000 американских заключенных.
В октябре прошлого года он стал центральным героем альбома «12 вопросов» Фрейзера Т. Смита, в котором супер-продюсер привлекает художников и активистов, чтобы помочь ему исследовать критические проблемы нашего времени.
Смит задал Вудфоксу простой вопрос: «Какова цена свободы?» Получившийся разговор, по словам Смита, «изменил жизнь».
Смит сказал The Guardian, что вышел из боя с непреодолимым чувством, что «Альберт действительно стал свободным в этой камере размером 6 на 9 футов. Слышать, как кто-то, кто на самом деле пережил это, говорит вам, что независимо от ужасной вашей внешней ситуации, вы можете быть свободны в своем уме — это было для меня ошеломляюще».
В своей книге Вудфокс пишет, что ему «хватило мудрости понять, что горечь и гнев разрушительны.Я посвятил себя созданию вещей, а не их разрушению».
И теперь, когда его нет, что он думает о политических потрясениях, охвативших США?
«Я оптимистичен как никогда. Мне 74 года, поэтому я видел много потрясений в этой стране, и восстание в Капитолии стало определяющим моментом в американском обществе. Это заставило людей осознать, что демократия хрупка, ее можно разрушить, что она сильна ровно настолько, насколько сильны те, кто в нее верит».
Когда Вудфокс впервые вышел из плена пять лет назад, он был поражен количеством флагов Конфедерации, которые он увидел на окнах или на автомобильных номерных знаках.По его словам, ему потребовалось около трех недель, чтобы понять, что очевидные улучшения в подходе Америки к гонкам с тех пор, как он был в тюрьме, были чисто косметическими.
Думаю, можно сказать, что расизм облачился в костюм и галстук. Но он все еще был там
«Я пришел к выводу, что Америка по-прежнему остается очень расистской страной. Это стало закодировано — я думаю, можно сказать, что расизм облачился в костюм и галстук. Но это все еще было там. Дональд Трамп сделал безопасным быть расистом».
Так откуда же весь этот оптимизм? Он объяснил, что отчасти это происходит из манифеста «Черных пантер».Партия, возможно, больше не существует, но Вудфокс по-прежнему твердо придерживается своих ценностей: «Мы хотим немедленно положить конец жестокости полиции», «Мы хотим достойного жилья, подходящего для укрытия людей», «Мы хотим образования, которое учит нашей роли». в современном обществе».
Существует безошибочное эхо с Black Lives Matter, вторым источником оптимизма Woodfox. «Жертва стольких чернокожих мужчин и женщин и маленьких детей в этой стране сделала Black Lives Matter объединяющим лозунгом во всем мире», — сказал он.
В конце концов, размышления Вудфокса об изоляции, стойкости и цене свободы всегда возвращают его к чему-то более личному. Или кто-то: его мать Руби. Возможно, она не умела ни читать, ни писать, но с годами он узнал ее как своего «настоящего героя».
Ближе всего к тому, чтобы сломаться в одиночке, к тому, чтобы начать кричать и никогда не остановиться, он был, когда тюремные власти Анголы отказали ему в допуске на ее похороны в 1994 году. Оглядываясь сегодня на свои пять лет на свободе, и 43 года в бетонной камере, которые им предшествовали, он все больше и больше думает о ней.
«Ты начинаешь вспоминать то, что она говорила, как она это говорила. Моя мама была функционально неграмотной, но я никогда не видел, чтобы ее ломали, я никогда не видел выражения поражения на ее лице, как бы тяжело ни было.