От авторитаризма к демократии? Будущее политических режимов
В современном западном дискурсе давно стало привычным противопоставлять авторитаризм и демократию, а политический транзит рассматривать как линейное движение от одного к другому. Проблема в том, что собственно авторитарные режимы — рационально организованные светские автократии — становятся редкостью. Их заменяют кризисные государства и фундаменталистские режимы. «Скамейка запасных» для демократического транзита стремительно сокращается. Нарастают дилеммы «старых демократий», не говоря уже о перспективах развития режимов в таких крупных странах, как КНР или Россия.
Для современного западного человека понятие демократии стало неотъемлемым атрибутом идентичности. Сегодня вряд ли можно найти какое-то другое понятие, которое было бы более пригодно для разграничения современной западной политической формы от не западных политических систем.
В политической науке эти постулаты стали предметом постоянной дискуссии. А на уровне практической политики их «золотой век» пришелся на период третьей волны демократизации. С третьей волной в основном связывается переход от авторитаризма к демократии посткоммунистических стран Центральной и Восточной Европы, который был начат в период перестройки в СССР и стал необратимым после распада Советского Союза. Однако впоследствии третья волна застопорилась на постсоветском пространстве. Отдельным направлением демократического транзита стали попытки демократизации на Большом Ближнем Востоке. Но здесь они сопровождались тяжелыми кризисами государственности. В самом западном мире политические режимы если и не трансформируются в институциональном плане, то встают перед серьезными вызовами, на которые придется искать ответы.
В отличие от начала 1990-х годов демократию сегодня вряд ли можно рассматривать как конечную цель, заветный пункт Б на пути к свободе и прогрессу. Нелинейность политики заставляет смотреть на политический режим прагматично и подходить к демократии все больше как к средству достижения конкретных результатов, а не как цели и самодовлеющей ценности. Будущее демократии неопределенно, равно как и будущее государства как такового.
На фоне этой неопределенности возникают два крайних соблазна. Первый — соблазн апологии авторитаризма, предпочтения порядка свободе ради достижения заветной стабильности. Второй — биться за демократию до победного конца, уничтожая оппонентов ради идеи. Очевидно, что оба варианта ведут в тупик. Демократия жива и востребована до тех пор, пока она остается гибкой, адаптивной и открытой системой. Нарушение этого баланса ведет к ее деградации и вырождению — вполне реальная перспектива как на Западе, так и за его пределами.
Однако прежде чем рассуждать о будущем демократии, необходимо определиться с самим понятием.
Прежде всего демократия — это набор институтов и правил игры. В теории эти институты делают политику внутри государства конкурентной и подотчетной обществу через механизмы выборов, разделения властей, свободных СМИ и институтов гражданского общества. Современная демократия непосредственно связана с идеей национального государства. В таком государстве источником суверенитета является народ, а институты демократии, насколько это возможно, реализуют это право народа. В момент своего появления в конце XVIII и в XIX веке понятиям национального государства и демократии противопоставлялись понятия абсолютной монархии, деспотии, теократии и любых форм правления, которые исключали народ как участника политики. Собственно, понятие народа или нации как политически равных перед законом граждан также предполагалось концепцией национального государства.
В ценностном плане национальное государство и демократия стали порождением эпохи Просвещения, а впоследствии превратились в политическую форму общества модерна.
Базируясь на ценностях свободы и прогресса, такое общество было по своей сути массовым — массовое производство и потребление, массовая культура и, конечно, массовая политика. При этом просвещенческое мышление линейно. Оно предполагает возможность и необходимость достижения идеального состояния институтов, которые были бы максимально рациональными и в рамках которых рациональный индивид достигал бы максимальной свободы и эмансипации от традиционных и религиозных предрассудков.
Однако опыт ХХ века наглядно показал, что массовая политика и рационализация институтов власти далеко не тождественны демократии. От имени народа и под лозунгами освобождения создавались чрезвычайно эффективные, рационально устроенные и массовые институты подавления, которые в гораздо большей степени закрепощали индивида в сравнении с любой формой деспотии, существовавшей ранее. Понятия авторитаризма и тоталитаризма означают именно современные формы автократии — массовые, рационально организованные машины, роль индивида в которых аналогична детали хорошо отлаженного часового механизма.
При этом вряд ли найдется авторитарный или тоталитарный режим, который отрицал бы ценности свободы и прогресса, в котором отсутствовали бы формальные институты представительства и который не заявлял бы о своей «народной» природе.
Парадоксальным образом, причиной крушения многих из этих режимов, и в первую очередь, Советского Союза, оказались ограничения рациональности, пределы рационального планирования и устройства сложных и нелинейных экономических и социальных систем. В конце ХХ века западные демократии оказались эффективнее вовсе не потому, что были устроены более рационально, чем Советский Союз. Как раз наоборот. Вольно или невольно они избегали сверхцентрализованной рациональности, распределяя ее независимым от государства институтам. Более хаотичные и распределенные системы оказались эффективнее. Рациональный надзор за индивидом в них был столь же развит, сколь и в авторитарных обществах, но и он был вынесен за пределы монополии государства. Победа в конкуренции с Советским Союзом сыграла с западной демократией злую шутку.
Реалии ХХI века оказались иными. Неожиданная проблема проявилась в том, что большое число авторитарных и даже тоталитарных государств на поверку таковыми не оказались. Понятие авторитаризма превратилось в расхожий штамп, с которым на Западе ассоциируется некое абсолютное зло. Под эту категорию попадает большое число совершенно разных режимов и систем. Проблема для Запада оказалась в том, что собственно авторитарных — основанных на рациональности, светских прогрессивных режимов — осталось не так много. А вот деспотических режимов, которые базируются на иных формах легитимности — религиозной, этнической или трайболистской, становится все больше.
Сложные дилеммы возникают и в самих западных странах. С одной стороны, демократия в них «держит удар». И в Северной Америке, и в Европе нарастает социальный протест самого разного свойства. Институты демократии пока вполне успешно абсорбируют его, справляясь со своей ролью предохранительного клапана.
Во-первых, приток мигрантов и беженцев, рост угрозы терроризма ставит вопрос о мерах безопасности, а значит и об усилении контроля и надзора государства. Одно из следствий — потеря индивидом своей автономии, утрата частной жизни, которая была бы защищена от вмешательства государства. Такое вмешательство оправдано соображениями безопасности, но такие соображения со временем могут становиться все более расплывчатыми. Защита гражданина от произвола государства вновь может оказаться на повестке дня.
Во-вторых, трансформации суверенитета на фоне развития крупных наднациональных структур. Это касается, прежде всего, Европейского союза. Исчезновение границ и торговых барьеров открыло широкие возможности для бизнеса. Но это привело и к дисбалансам внутри Союза.
Национальные государства не могут воспрепятствовать утечке капитала, населения и деградации промышленности, которую может заменить производство в другой стране. Но ему приходится нести полную ответственность за последствия перед своими гражданами. То же касается и общеевропейской политики. Брюссель может реализовывать амбициозные проекты, но в случае неудачи политические издержки понесут правительства отдельных стран. Они оказываются в тисках между европейской бюрократией, транснациональными компаниями, международными финансовыми институтами и собственными гражданами, теряющими рабочие места и перспективы. Греческий кризис прекрасно показал эти противоречия. Европейским демократиям придется адаптироваться к растущей роли ЕС.
В-третьих, политические кризисы на европейской периферии. Попытка военного переворота в Турции и последующие жесткие меры правительства по наведению порядка поставили под вопрос, например, тезис о том, что НАТО представляет собой сообщество демократических государств.
Украинский кризис вынуждает старые демократии поддерживать правительство, которое также не гнушается жестких и чрезвычайных мер. Все это дает повод критиковать их за двойные стандарты, размывая легитимность демократии как проекта для других стран.
В-четвертых, своеобразным пазлом является новое поколение избирателей с его отстраненностью от традиционных идеологий и партий, а также принципиально новой средой коммуникаций. Вряд ли у нового поколения будет востребована какая-либо форма автократии. Но и старые институты и идеологии могут оказаться для них невостребованными.
Немало вопросов возникает также в отношении будущего политического режима в крупных не западных странах. Как будет меняться политический режим в КНР, пойдет ли он по пути демократизации во имя дальнейшего экономического роста? Что будет происходить с демократией в Индии, которая до недавнего времени оставалась едва ли не образцом для не западных обществ? Сохранят ли стабильность политические режимы в Латинской Америке?
Большой вопрос — будущее политического режима в России.
На Западе уже привычно списали российский режим в число автократий. Что ровным счетом не объясняет ни его природу, ни его возможную трансформацию. Историческая развилка, которую предстоит пройти России куда как сложнее выбора между демократией и автократией. Прежде всего, это решение для страны парадокса глобализации — выбора между суверенитетом и безопасностью, с одной стороны, и интеграцией в глобальный мир, с другой. Пока эти две задачи находятся в российском случае в явном противоречии. Мы укрепляем государственность и суверенитет в ущерб нашим перспективам в глобальном мире (в 1990-е мы увлеченно делали обратное).
Вопрос о демократии в российском случае тесно связан с этой дилеммой. Запрос на демократизацию в российском обществе есть. И он тесно связан с аналогичным запросом на открытость внешнему миру. Не менее силен и запрос на дистанцирование от него, особенно от Запада, запрос на «сильную руку», «порядок и стабильность». В конкуренции двух этих запросов точка явно не поставлена.
Институционализировать этот спор, вывести его за рамки революций, социальных потрясений и репрессий — задача минимум для России. Не важно, как назовут зарубежные наблюдатели этот процесс — демократизацией, авторитарной модернизацией или каким-либо другим термином. Важно появление эффективных институтов конкуренции, передачи власти и обратной связи общества. Иные сценарии чреваты серьезными издержками.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ |
Сергей Елишев
Проблемы классификации политико-правовых режимовВ общественно-политических науках описаны три вида политико-правовых режимов:
авторитарный, тоталитарный и либерально-демократический, при этом каждый из них
имеет свои особые разновидности. К тоталитарным режимам относят различные коммунистические режимы, национал-социалистический режим Гитлера, режим Муссолини, последних лет его правления. К либерально-демократическим режимам относят режимы большинства стран Западной Европы, США, Мексики, некоторых стран Азии. К авторитарным относят все остальные политические режимы, в том числе и в современной России. Это наиболее распространённая и принятая классификация видов политических режимов и, определяемых ими типов государств. Авторитарный политико-правовой режим определяет традиционный тип государства, тоталитарный — тоталитарный тип государства, либерально-демократический — «демократический» тип государства. К большому сожалению, в последнее время в системе наук, занимающихся
изучением основ организации общественного и государственного строя, под влиянием
привнесённых идеологических установок, виды политических режимов принято
выстраивать в определённую схему, состоящую из двух частей – демократические и
недемократические. Признаками демократического или, вернее, либерально-демократического режима признаются: 1.свободная деятельность различных партий, объединений, движений, функционирующих в рамках Конституции; 2. идеологический плюрализм, т.е. наличие в обществе различных течений, концепций, и отсутствие господствующей идеологии; 3. формирование органов власти выборным путём; 4. наличие в обществе демократических прав и свобод, их реальная гарантированность. Признаками недемократических (авторитарных и тоталитарных) режимов признаются: 1. запрет на деятельность демократических партий и организаций; 2. отсутствие идеологического плюрализма, господство одной идеологии в государстве; 3. 4. отсутствие демократических прав и свобод; 5. массовый террор и власть беззакония в государстве[1]. Различие между авторитарным и тоталитарным недемократическими режимами усматривается в том, что тоталитарный режим признаётся крайней формой авторитарного, но, если при авторитаризме имеет место персонификация власти, т.е. выражение её в деятельности конкретного представителя или представителей, олицетворяющих собой «диктатуру» (т.е. «не демократию»), то при тоталитаризме персонификация отсутствует, а «диктатуру» олицетворяет собой идеология и партийный аппарат. Связка-противопоставление «демократия – диктатура», лежащая в основе этой
схемы[2], видится нам во многом надуманной и неверной,
поскольку эти термины лежат в разных плоскостях. Демократия (форма власти, не
свойственная либерально-демократическому режиму) представляет собой одну из трёх
аристотелевских «правильных» форм осуществления государственной власти (наряду с
монархией и правлением аристократии), указывающих на то, кем и в интересах кого
осуществляется управление в государстве. Используя вышеуказанные признаки-определения «демократичности» или
«недемократичности» того или иного режима применительно к авторитарному режиму
Николая II, придётся признать, что он очень похож на либерально-демократический
режим. Фактически Конституцию России представляли «Основные законы Российской
Империи» 1906 года. В России имел место высокий уровень гарантированности и
защищённости различных прав и свобод, в том числе свободы слова, печати, свободы
совести и вероисповедания; существовал формируемый выборным путём
государственный орган – Государственная Дума и развитая система низовой
(земской) демократии. И всё таки мы понимаем, что политический режим в
Российской Империи имел мало общего с либеральной формой демократии. Указанные обстоятельства лишний раз подтверждают тезис о чрезмерном проникновении и влиянии идеологии в систему общественно-политических наук. «Идеализации» и абсолютизации многих некорректных постулатов, никак не подтверждённых на практике, создающих путаницу и подмену понятий, а также не позволяющих объективно рассматривать и изучать многие общественно-политические феномены. Идеологическая установка, признающая либерально-демократический режим за
своеобразный эталон развития политико-правовых режимов, внесла большую путаницу
в вопросы классификации и типологизации политико-правовых режимов. В основе
идеализации либерально-демократических режимов и демократического типа
государств лежит европоцентристский подход, признающий опыт развития
западноевропейских политических систем, режимов и государств за идеал и эталон
развития для всех остальных культурных регионов. Однако, вне всякого сомнения, упомянутые идеализированные формальные критерии
«демократичности» режима не являются определяющими при классификации режимов и
могут быть применимы при характеристике и изучении признаков авторитарных
режимов. Точно так же, как и отдельные признаки тоталитарных режимов свойственны
либерально-демократическим режимам и наоборот. Например, формирование органов
власти выборным путём характерно не только для либерально-демократического, но
авторитарного и тоталитарных режимов (выборные процедуры, как и оценки их
«правильности», «демократичности» и эффективности бывают самые различные;
зависят от политических взглядов оценивающей стороны, а также от политического
момента и конъюнктуры). Как упомянуто выше, демократия представляет собой одну из трёх выделенных
Аристотелем «правильных» форм осуществления государственной власти. Форма
осуществления государственной власти представляет собой характеристику способа
реализации верховной власти и осуществления управления обществом.
Таблица 1. Формы осуществления государственной власти.
В Древней
Греции демократию (народовластие) осуществляли полноправные граждане античного
полиса, к которым не относились метеки (беженцы, переселенцы), рабы,
вольноотпущенники и женщины (в отношении политических прав). В процентном
соотношении это было «подавляющее меньшинство» жителей полиса (примерно 10%).
Для приобретения статуса гражданина, высоко ценившегося, коренной житель полиса
должен был пройти систему цензов как атрибута демократии: возрастной,
образовательный, денежный, ценз прохождения воинской службы и ценз наличия
детей. Понимание сути демократии в идеологии либерализма, между тем, во многом расходится с воззрением древних греков. Сама идеология либерализма стоит за равноправие, т.е. равное наделение всех жителей той или иной страны равными правами и обязанностями. Для того, чтобы их получить, человеку достаточно достичь определённого возраста и прожить в стране определённое количество лет. Все другие цензы, как правило, сведены на нет. В государстве, где господствует либерализм, демократия становится нонсенсом, превращаясь в охлократию (власть масс, толпы). За толпой же, сознанием которой легко манипулировать, прячется олигархия или тиран. Получаются в любом случае формы власти «неправильные». Поэтому одним из основных, но не главных критериев разграничения
политико-правовых режимов является критерий формы осуществления государственной
власти. При авторитарных режимах возможны как «правильные» (монархия, аристократия, демократия), так и «неправильные» (тирания, олигархия, охлократия) формы осуществления власти. При либерально-демократических и тоталитарных режимах возможны только «неправильные» формы осуществления власти. Немаловажным, но также вспомогательным критерием, позволяющим разграничить и понять природу политико-правовых режимов, является критерий по времени и особенностям возникновения. Авторитарный политический режим представляет собой режим, при котором человечество жило на протяжении почти всей своей истории. Тоталитарный и либерально-демократический режимы – явление истории сугубо XX века и XXI века. Если пользоваться терминологией Л.Н. Гумилёва, то тоталитаризм и
либерально-демократический режим есть стопроцентные химеры, порождённые
антисистемами (системными целостностями людей с негативным мироощущением). Как и
любые химеры, они недолговечны и во многом схожи друг с другом: они навязывают
определённый стереотип поведения людей (через средства массовой информации),
чрезмерное расширение бюрократического аппарата, создают образ врага,
псевдорелигиозный культ. Определяющим критерием при разграничении политико-правовых режимов является отношение к традиции, традиционным ценностям общества, традиционным религизным институтам. Тоталитаризм культивирует идеологию создания «рая на земле», создаёт псевдорелигию, претендующую на абсолютную истинность. Либеральный демократизм культивирует власть «золотого тельца» и эгоцентризм под аккомпанемент фраз о «правах человека» и требованиях религиозной свободы. Иерархии ценностей в этих режимах тоже различны. Авторитаризм культивирует
традиционные устои жизнедеятельности общества, опираясь на исторически
свойственную данному обществу религиозную самобытность. Тоталитаризм и
либеральный демократизм объединяет ненависть к традиции, поскольку она не
позволяет строить воздушные замки и не покупается. Стремление разрушить,
подточить традицию, как того хотят и к чему стремятся сторонники тоталитаризма и
либерального демократизма, порождает «неправильные», искажённые формы
организации государственной власти. Стремление навязать людям определённый стереотип мышления для негативного восприятия авторитаризма характерно и для тоталитаризма, и для либерально-демократического режима, которые солидарны в неприятии реальности религиозной основы самобытности того или иного общества. Под тоталитаризмом в политологии принято понимать политический режим,
основанный на стремлении лица или группы лиц, облечённых властью, подчинить
жизнь людей одной безраздельно господствующей идеологии и организовать
политическую систему власти так, чтобы она реализовывала эту идеологию.
Тоталитарный политический режим уродливо преломляет религиозную основу
жизнедеятельности общества в пропаганду и практику новой псевдорелигии, где
наличествует набор догм, мистика, культ «вождя-пророка», имеются свои
проповедники, своё «Священное Писание» и своя житийная литература. Для него
характерна всеобязательность исповедания нового псевдорелигиозного культа для
всех членов общества. Либерально-демократический режим основан на принципе гуманизма. Это тоже искажение религиозной основы общественного бытия, поскольку на щит поднимаются «права человека», за человеком признаются безграничные возможности, имеет место любование человеком, потребности которого подлежат немедленному удовлетворению, приветствуется его «естественное» самовыражение, подчёркивается его творческая мощь. Прославляются индивидуализм, служение идолу земного богатства, все религии уравниваются в своём достоинстве и правоте, а безбожие приравнивается к особой форме религии. Но эгоцентризм, культ «золотого тельца», признание отсутствия истинной религии (равенство всех религий) являются выражением отпадения человека от Бога, его глубокой повреждённости и болезненного состояния. Согласно христианской традиции, природа человека искажена грехом, это падшая
природа, изменённый грехом ум и искажённая воля, которые должны врачеваться и
исправляться с помощью Божией благодати (энергии, которые человек может
воспринять от Бога), а не лелеяться и поощряться. Поэтому химеры тоталитаризма и либерал-демократизма не имеют исторической перспективы и обречены. Будущее за авторитаризмом. При авторитарном политическом режиме религиозная нетерпимость не приобретает характер государственной политики. Хотя в отношении иноверцев проводится определённая дискриминация, а также политика привлечения их в лоно господствующей религии, задача охвата всего населения или большей его части господствующей идеологией не ставится. Авторитаризм вполне совместим с экономическим, социальным, культурным, религиозным, а частично и с идеологическим плюрализмом, если он не наносит вреда системе. Гарантии прав и свобод личности при авторитаризме также высоки. Именно при
авторитарных режимах (способных эффективно обеспечивать общественный порядок,
сосредотачивая усилия на решении жизненно важных проблем) в Риме были
разработаны основные принципы организации и функционирования международной
правовой системы, которые эффективны до сих пор. Подводя итог рассуждениям о проблемах классификации политико-правовых режимов, следует отметить, что культивирование тех или иных ценностей и отношение к традиции, традиционным ценностям общества, традиционным религиозным институтам является основным критерием, позволяющим разграничить и классифицировать политико-правовые режимы. Все остальные критерии являются второстепенными и формальными, применение которых обусловлено скорее укоренившимися в науке идеологическими установками и штампами, часто не позволяющими на практике отличить один режим от другого (См. Приложении 1). А значит, работа по классификации политико-правовых режимов и очистке науки от идеологии отнюдь не закончена и должна быть продолжена.
Приложение 1. Различия и сходства авторитарных, тоталитарных и либерально-демократических режимов.
Библиография1. Алексеев С.С. Государство и право. М.: 1994. 2. Ильин И.А. Наши задачи. Собр. соч., т. 2, 1993. 3. История политических и правовых учений //учебник под ред. Нерсесянца В.С., М., 1997 4. Коваленко А.И. Краткий словарь-справочник по теории государства и права, М.: 1994. 5. Махнач В.Л., Елишев С.О. Политика. Основные
понятия. 6. Махнач В.Л., Елишев С.О. Факты и смысл. М.: 2003. 7. Общая теория права и государства// учебник под ред. Лазарева В.В., М.: 1994. 8. Панарин А.С. Политология. О мире политики на Востоке и на Западе. Изд-во: Университет, 2000. 9. Теория государства и права, ч.1. «Теория государства»/ учебник под ред. Венгерова А.Б., М.: 1995. [1] См.: Коваленко А.И., Краткий словарь-справочник по теории государства и права, М.: 1994. [2] Судя по всему заимствованная по аналогии из работы К. Поппера (См.: Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2-х т. М., 1992, Т. 1, С. 44), который выделял два типа режимов – демократию (когда правители мирно могут быть смещены своими подданными) и тиранию (когда избавиться от правителей без насилия и кровопролития не представляется возможным). Далее читайте:Сергей ЕЛИШЕВ
(авторская страница).
|
||
Один из которых (недемократический), в свою очередь,
подразделяется также на два – тоталитарный и авторитарный.
отсутствие органов власти, формируемых выборным путём;
Диктатура же представляет собой
неограниченную экстраординарную власть в государстве одного лица, реже группы
лиц, временно законным образом переданную или насильственно захваченную в период
острого национально-государственного кризиса для спасения нации и государства.
Как,
впрочем, и режим установившийся в современной Российской Федерации. 
Опыт развития иных культурных
пространств в расчет не берётся и при помощи манипулятивных идеологических
технологий всячески дискредитируется. Существующие и построенные на иных
принципах организации и функционирования политические системы, режимы и типы
государств в иных культурных пространствах необоснованно именуются «диктатурой»
или «тиранией» (а их приверженцы – «плохими парнями»), с которыми гражданам и
подданным этих государств и «цивилизованному миру» (самоназвание стран Запада)
следует бороться и низвергать их. 
Идеологический плюрализм, многопартийность, принцип
разделения власть характерны не только для либерально-демократического режима,
но и для большого количества авторитарных режимов. Иными словами налицо явное
расхождение теории с практикой. Попыткой объяснить это расхождение, при условии
сохранения этой весьма удобной для многих идеологической картинки со
связкой-противопоставлением «демократия-диктатура», является утверждение о
переходном характере, возможных трансформациях ряда авторитарных режимов (в
направлении развития «к демократии» или «от неё»). Однако, на наш взгляд,
критерий разграничения политико-правовых режимов лежит в иных плоскостях. 
Помимо
демократии, к правильным формам власти относятся монархия и правление
аристократии. Правильность этих форм заключается в том, что, кто бы ни
осуществлял управление в государстве — монарх, аристократия или демос (народ), —
все они действуют в интересах общества в целом. Отличие «неправильных» форм
(тирании, олигархии, охлократии) в том, что при них управляющие государством
(соответственно, тираны, олигархи или охлос (толпа)) действуют во имя своих
эгоистических интересов, нисколько не заботясь о нуждах общества (См. Таблицу
1).
Некоренной житель мог заслужить статус гражданина совершением подвига или
выполнением особо значимой для полиса работы.
При авторитаризме большинство человеческих обществ
живёт и в настоящее время.
Роль
традиции в определении норм
морали отвергается, вместо этого
этика рассматривается с чисто рациональных, «научных» позиций.
В. Сталин, А. Гитлер), олигархия, охлократия)
Осуществляется массовый
террор, тотальная слежка, доносительство, устанавливается власть беззакония в
государстве.
На практике результаты выборов зависят не столько от мнения
избирателей, сколько от умелого применения различных манипулятивных
избирательных технологий, а также от финансовых возможностей
тех или иных партий и других субъектов политического процесса, необходимых для
проведения избирательных кампаний, а сама власть фактически избирателями
не контролируется.
(Например, использование
штампа «империя зла»; освещение югославских событий и событий в Южной Осетии в
западных СМИ. Внедрение в массовое сознание негативного отношения к странам «оси
зла» и России).
Стремиться взять под контроль традиционные институты
социализации (прежде всего семью и Церковь), противодействует возникновению
корпоративной системы, нивелируя их влияние.
М.: 2008.
Политические режимы 9 класс
Видеопрезентация Абуловой Б.Т.Реализуя политическую власть государство воздействует на население страны. Характер этого воздействия зависит от типа политического режима. Что такое политический режим и как его определить выясним на данном уроке.
Политический режим – это способы, средства и методы осуществления политической власти государством. Существуют демократические и недемократические (тоталитарные и авторитарные) режимы.
Признаки тоталитарного режима
Принцип тоталитарного режима звучит так: «Запрещено всё, что не разрешено законом». Слово тоталитаризм в переводе с латинского означает общий, полный. Основным признаком тоталитарного режима является полное господство государства над всеми сторонами жизни общества.
Возникает вопрос, как достигался такой контроль в реальности. Очень просто. Дело в том, что в обществе насаждались настроения взаимной слежки и доносительства. Существовала номенклатура – многочисленные негласные работники, поощрявшие донос. В тоталитарных государствах существует единственная политическая партия, идеология которой становится официальной политикой «вождя» и насаждается обществу. Оппозиции нет либо она находится в глубоком подполье. Также ограничивается влияние церкви и интеллигенции на общественное сознание. Существует цензура – активный контроль власти над содержанием и распространением печатных изданий, произведений искусства и даже частной переписки, если в ней содержится информация неугодная власти. Таким образом, в тоталитарном государстве всякое «инакомыслие», противостояние людей власти пресекается карательными мерами и массовыми репрессиями, направленными на устрашение людей и подавление их воли. Тоталитарный режим утвердился в 20- х гг. XX века в фашистской Италии, в 30-х гг.
нацистской Германии и в годы правления Сталина (1924 — 1953) в СССР. В современном мире тоталитарный режим существует КНДР (Северная Корея). Почему возник столь жестокий режим правления? Причина возникновения тоталитаризма в Италии, Германии и СССР кроется в необходимости быстрой модернизации экономики, которая могла быть обеспечена только под полным контролем государства и карательными методами.
Признаки авторитарного режима
Принцип авторитарного режима звучит так: «Разрешено всё, кроме политики». Слово авторитаризм в переводе с латинского означает власть, влияние. В истории человечества авторитарных государств существовало очень много. Авторитарные режимы есть и в настоящее время в развивающихся государствах Азии, Африки, Латинской Америки. Тоталитарный и авторитарный режимы схожи в том, что в них существует монополия власти одной группы и одной партии, лидер которой признается общенациональным вождем. Роль парламента сведена к минимуму. Политическая оппозиция допускается, но строго контролируется и в случае угрозы правящему режиму безжалостно пресекается.
Удержание власти обеспечивается с помощью армии, но чрезмерно жестокие меры, как при тоталитаризме не применяются. Кроме армии авторитарная власть опирается на церковь. Велика роль традиций. Разница между тоталитарным и авторитарным режимом состоит в том, что при тоталитаризме осуществляется полный контроль над всеми сферами жизнедеятельности общества, а при авторитаризме под контроль берется только политическая сфера. Гражданам предоставляются экономические права, свобода личной жизни.
В истории существовали режимы, сочетавшие признаки тоталитарного и авторитарного режимов, к примеру, режим Франко в Испании между 1936 и 1975 годами. Признаками режима были диктаторство лидера, запрет политических партий, отсутствие политических прав и свобод, значение церкви и поддержка традиций.
Признаки демократического режима
Принцип демократического режима звучит так: «Разрешено все, что не запрещено законом». Слово демократия в переводе с греческого означает народовластие.
Главным отличием данного режима является подконтрольность власти обществу, которая обеспечивается с помощью активной работы свободных СМИ, политической оппозиции и общественных организаций. Другим важным признаком демократии является разделение государственной власти на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Это необходимо для предотвращения монополизации власти одним органом. Демократии присуща гарантированность прав и свобод граждан в различных сферах общества, к примеру, в политической сфере – право избирать и быть избранным, в экономической сфере – свобода предпринимательской деятельности, в социальной сфере – право на образование, в духовной сфере – свобода совести и вероисповедания. Важной особенностью является равенство всех граждан перед законом. Народ является источником власти, что закреплено конституциями демократических государств. К примеру, в статье 3 Конституции РФ, согласно которой многонациональный народ РФ осуществляет власть как непосредственно, то есть напрямую, так и через своих представителей – выборных органов власти.
Таким образом, существуют две формы демократии: прямая и представительная. Проявлениями прямой демократии является участие граждан на выборах, когда избирается президент или депутат и участие на референдуме, когда проводится голосование по самым значимым для государства и общества вопросам. К примеру, путем референдума граждане РФ приняли Конституцию в 1993 году, по результатам референдума республика Крым и город Севастополь присоединились к России 16 марта 2014 года. Представительная демократия осуществляется гражданами не лично, а через избранных представителей, к примеру, депутатов Государственной Думы, которые, издавая законы, должны исходить из интересов своих избирателей.
Урок подготовила учитель и репетитор по обществознанию Абулова Б.Т. 👉 для связи
Страны Восточной Европы во Второй мировой войне (1939 – 1945 гг.)
РОСТ НАЦИОНАЛИЗМА В ЕВРОПЕЭкономическая отсталость, преобладание сельскохозяйственного сектора, невнятная (если она вообще существовала) индустриализация, демографическая перегруженность, низкий уровень образования и, как следствие, огромное число «нестабильных», неграмотных, практически антисоциальных элементов, готовых на все, лишь бы вылезти из нищеты, — эти факторы присутствуют во всех странах, где усиление национализма приводит к установлению авторитарных режимов, в частности, в Средиземноморской и Восточной Европе…
<…>
Распространение авторитарных режимов в Европе
Итальянский фашизм никогда не был столь крепким, как его немецкий последователь и продолжатель национал-социализм.
Многие слои итальянского общества (аристократия, офицеры-монархисты, рабочие и крестьяне) поддерживали его более чем «сдержанно», но его влияние было, пожалуй, дал большим. Именно итальянские фашисты первым после окончания «Большой войны» (Первой мировой) показали, что демократия — не единственная возможная форма управления государством.
Диктатура очень заразная болезнь. Она была особенно опасна для слаборазвитых стран Европы, где либеральная демократия, лишенная буржуазного фундамента, сталкивалась с практически непреодолимыми экономическими и социальными трудностями. Иногда достаточно совершить военный переворот, чтобы за несколько дней или даже часов заменить демократию авторитарным режимом, зачастую имеющим все внешние признаки фашистского (концентрация всей полноты власти в руках одного человека; зачастую установление однопартийной системы; значительная роль в обществе полиции, молодежных организаций и пропаганды).
В Польше финансовый кризис и конфликт между маршалом Пилсудским и правительством по вопросу об организации управления армией заставляют маршала организовать 12 — 14 мая 1926 года некое подобие похода Муссолини на Рим.
Увы, поход на Варшаву был кровавым и привел к установлению странной диктатуры: сохранялась видимость парламентского правления, действовала многопартийная система, был создан Правительственный блок партий, которому, однако, не удалось обеспечить себе большинство на выборах 1928 года. Глава блока, маршал Пилсудский, отказавшись от поста президента Республики, сохраняет за собой военное министерство (с 1926 года до своей смерти). Правда, Пилсудский успевает настоять на принятии новой конституции, продлившей до 1939 года существование «диктатуры полковников» во главе с маршалом Рыдз-Смиглы.
Вслед за Польшей диктатура приходит в Литву, где консервативная оппозиция, воспользовавшись предлогом о якобы возможном сговоре левого правительства то ли с Польшей, то ли с СССР, организовала 17 декабря 1926 года государственный переворот. Власть в стране переходит в руки профессора Вольдемараса (до 1929 года), работа парламента в период с апреля 1927 по июнь 1936 года приостановлена.
Тоже диктатуру, однако совсем другого толка, навязывает своей стране 5 января 1929 года король Югославии Александр.
Он приостанавливает действие конституции, чтобы положить конец столкновениям зачастую кровавым) между православными сербами и католиками-хорватами, которые угрожали и без того хрупкому национальному единству. Сорок четыре правительственных кризиса сделали невозможным нормальное функционирование парламентской власти в период с 1919 по 1929 г., создав благоприятные условия для интервенционистских притязаний Муссолини на Далмацию (они стали совершенно определенными после заключения с Албанией в 1926 — 1927 гг. двухТиранских пактов).
Примо де Ривера в Испании и Салазар в Португалии тоже вдохновились идеями фашизма, пользовавшегося на Иберийском полуострове огромным авторитетом.
Тридцать три правительственных кризиса в период с 1902 по 1923 г., сельскохозяйственная забастовка в Андалузии в 1918 — 1919 гг., профсоюзные волнения в Каталонии, вызванные дороговизной жизни и усугубленные локаутом, наконец, Ануальская катастастрофа (восставшие марокканцы нанесли поражение ипанской армии 20 июля 1921 года) показали неспособность парламентского режима справиться с трудностями, переживаемыми испанской демократии.
Король Альфонс XIII Испанский согласился в ноябре 1923 года на диктатуру и доверил возглавить ее каталонцу Примо де Ривера. Установленная в Испании диктатура лишь внешне напоминала фашистский режим (роль вождя не мистифицировалась, однопартийная система не создавалась, молодежь не «загоняли» в военизированные формирования и т.д.) и сумела решить только рифскую проблему (марокканцев усмирили в 1925 году с помощью французов). Во всем остальном режим потерпел поражение, которое очень долго скрывалось за фасадом европейского процветания, способствовавшего развитию испанской промышленности, но не помешавшего обесценению песеты в 1929 году (слишком дорого стоила прекрасная новая дорожная сеть, да и кризис был на подходе). Примо де Ривера, чья диктатура была, по сути, незаконной, не хотел проливать кровь сограждан и предпочел уйти в отставку 28 января 1930 года, за год до падения монархии.
В Португалии диктатура была установлена позже, чем в Испании, и оказалась гораздо более прочной.
Корни ее лежали в финансовом кризисе 1925 — 1926 гг. (он был очень жестоким), бесконечной междоусобице политических партий, скатывавшихся до кровавого терроризма, и серьезном недовольстве католиков антиклерикальной республикой. Армия организовала серию государственных переворотов, последний из которых под руководством генерала да Кошты привел к созданию 29 мая 1926 года военной хунты (после похода на Лиссабонн, так напоминавшего пресловутые походы на Рим и Варшаву). Вскоре генерал Кармона устраняет да Кошту, его избирают президентом страны в 1928 и переизбирают в 1935 г. В апреле 1928 года он доверяет финансы страны, пришедшие в совершенный упадок, суровому профессору университета в Коимбре Оливейре Салазару. Тому удается стабилизировать в 1931 году национальную валюту (хотя ее курс и не поднимается до уровня 1924 года), и в июле 1932 года ученик Шарля Морраса становится главой правительства, получив полную возможность установить не фашистскую диктатуру, но «консервативный и клерикальный режим правления», отрицавший индивидуализм, социализм, либерализм и материализм одновременно.
В конце концов 19 марта 1933 года в Португалии возникает «Новое государство» — корпоративное, антидемократическое и антипарламентарное, национальное и христианское. Исполнительная власть наделяется правом налагать «вето» и распускать парламент, то есть фактически сосредоточивает в своих руках всю полноту власти. Партии распущены, парламент избирается не всеобщим голосованием, а в так называемых «ячейках общества» — семьях, коммунах, корпорациях. Выбор их ограничен единым списком «Народного союза». Профсоюзы заменены корпорациями, как в Италии, хозяева и рабочие обязаны сотрудничать в рамках этих новых, хотя и не обязательных образований. В отличие от Италии, португальские корпорации пользуются относительной независимостью от правительства.
Опираясь на церковь и армию, эта диктатура (скорее патерналистская, чем авторитарная) восстанавливает порядок и доживает до наших дней, несмотря на все потрясения, пережитые за это время Европой.
<…>
Новые диктатуры
Во многих странах Центральной и Восточной Европы падение мировых цен на сельскохозяйственную продукцию стремительно ухудшало условия жизни самого многочисленного класса — крестьянства, заставляя его отдавать голоса на выборах партиям и организациям профашистского и пронацистского толка, основной целью которых было свержение демократических режимов, плохо защищенных слабым и немногочисленным средним классом.
Как правило, подобные партии (Национальный союз в Польше, «Кресты со стрелами» Салаши в Венгрии, «Железная гвардия» Кодряну в Румынии) не приходили к власти, но заставляли законные правительства и государственных деятелей действовать все более авторитарными методами. Так было в Польше при полковнике Беке, всемогущем министре иностранных дел, в 1932 — 1939 гг. и в Венгрии при Хорти, когда правительство консерваторов приобрело совершенно определенную фашистскую окраску (1932 – 1936 гг.). В монархических странах, прикрывавшихся «демократическим фасадом», власти вынуждены были ужесточать методы правления.
В Югославии антидемократический процесс начинается в 1929 году. Авторитарные тенденции усиливаются в 1932 году при переходе к однопартийной системе (Национальная партия) и окончательно оформляются в 1935 году после появления в стране многочисленных «корпораций» профашистского толка. В Болгарии на следующий день после военного переворота 19 мая 1934 года царь Борис установим в стране свою диктатуру, чтобы предотвратить более серьезные беспорядки.
В Румынии король Кароль (Карл II) вынужден был пойти на сходные меры не столько ради удовлетворения собственных честолюбивых устремлений, сколько для того, чтобы помешать прийти к власти Кодряну (тот вскоре будет арестован, приговорен к девяти годам тюрьмы, а потом убит во время странным образом организованного «побега»).
Несколько иной была ситуация в Греции, где: упраздненная в 1924 году монархия была восстановлена только в 1935 году после двойного (экономического и национального) кризиса. Экономический кризис, начавшийся в 1931 году, привел к росту безработицы и резкому снижению доходов трудящихся, а национальный — спровоцировал рост «патриотических» настроений, направленных против республики, «недостаточно внимательной к кипрской проблеме». Георгий II, которого одиннадцать лет изгнания научили осторожности, предусмотрительно решил устраниться от власти, позволив премьер-министру генералу Метаксасу после переворота 4 августа 1936 года навязать стране диктатуру. В стране были отменены конституционные свободы, и Греция вошла в число государств с тоталитарным режимом правления.
Была создана греческая молодежная организация по образцу Гитлерюгенда, а доктору Шахту поручили восстановить греческую экономику и финансы.
Балтийские страны, оставаясь республиками, не устояли перед «обаянием» тоталитаризма. Литва остается неконституционной, Эстония, по примеру Румынии, вынуждена в 1933 — 1934 гг. пожертвовать конституционными свободами, чтобы избежать фашистской диктатуры, а в Латвии совершивший в 1934 году государственный переворот Ульманис не скрывает своих симпатий к нацизму и, захватив абсолютную власть, присваивает себе титул вадониса (вождя).
<…>
В конце 30-х годов вторая волна «прилива» диктатуры накрывает своей грязной пеной весь мир, за исключением, как указывалось в предыдущих главах, стран утвердившейся демократической традиции в Северо-Западной Европе и Северной Америке. Они были последним островком сопротивления, который сметет с лица земли жестокая буря войны, или бастионом, откуда перестроившие свои ряды демократические силы начнут отвоевывать мир у фашизма? Никто тогда не знал ответа на этот вопрос.
Единственное, в чем были уверены все, это в неизбежности столкновения между двумя группами государств с прямо противоположным пониманием роли общества и места в нем личности.
Цитируется по: Тибо П. Эпоха диктатур (1918 – 1947 гг.). М., 1998. С. 60 – 61, 127 – 129
В чем разница между тоталитаризмом и авторитаризмом
Авторитаризм — это противоположность индивидуализму в демократии, отмеченная подчинением авторитету. В этой системе политическая власть сконцентрирована в руках одной авторитетной фигуры, обладающей неограниченной властью. Тоталитаризм – это когда человек у власти стремится контролировать все аспекты общественной и частной жизни.
- Что такое авторитарное правительство?
- Каковы 7 черт тоталитаризма?
- Какие характеристики характерны для лидера тоталитарного государства?
- Как работает авторитарное правительство?
- Каковы характеристики диктатора?
- Какой кризис произошел в Италии, что позволило Муссолини прийти к власти?
- Что является примером диктатуры?
- Что является синонимом тоталитаризма?
- В какой стране лучшая демократия?
- Сколько стран являются демократическими?
- Какие существуют типы государственных систем?
Тоталитаризм — это политическая система, при которой государство не признает ограничений своей власти и стремится регулировать каждый аспект общественной и частной жизни, где это возможно.
[1] Отличительной чертой тоталитарных правительств является «разработанная идеология, набор идей, которые придают смысл и направление всему обществу». [2]
Концепция тоталитаризма впервые была разработана в 1920-х годах веймарским немецким юристом, а затем нацистским академиком Карлом Шмиттом и итальянскими фашистами. Шмитт использовал термин Totalstaat, в своей влиятельной работе о правовых основах всемогущего государства, Концепция политического (1927). [3] Эта концепция стала заметной в западном политическом дискурсе как концепция, подчеркивающая сходство между фашистскими государствами и Советским Союзом.
https://en.wikipedia.org/wiki/Тоталитаризм