Доказательства ук рф: УПК РФ Статья 74. Доказательства / КонсультантПлюс

УПК РФ Статья 75. Недопустимые доказательства / КонсультантПлюс

УПК РФ Статья 75. Недопустимые доказательства

1. Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.

2. К недопустимым доказательствам относятся:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

2.1) предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий, за исключением предметов и документов, указанных в части первой статьи 81 настоящего Кодекса;

(п. 2.1 введен Федеральным законом от 17.04.2017 N 73-ФЗ)

2.2) полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий сведения о факте представления подозреваемым, обвиняемым специальной декларации в соответствии с Федеральным законом «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и (или) указанная декларация и сведения, содержащиеся в указанной декларации и документах и (или) сведениях, прилагаемых к указанной декларации, за исключением случаев представления декларантом копий указанных декларации и документов и (или) сведений для приобщения к уголовному делу;

(п. 2.2 введен Федеральным законом от 27.12.2019 N 498-ФЗ)

2.3) полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий сведения о факте указания подозреваемого, обвиняемого в специальной декларации, представленной иным лицом в соответствии с Федеральным законом «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», и (или) сведения о подозреваемом, обвиняемом, содержащиеся в указанной декларации и документах и (или) сведениях, прилагаемых к указанной декларации, за исключением случаев представления декларантом копий указанных декларации и документов и (или) сведений для приобщения к уголовному делу;

(п. 2.3 введен Федеральным законом от 27.12.2019 N 498-ФЗ)

3) иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

Открыть полный текст документа

Следователями СК в суд направлено дело о фальсификации доказательств и привлечении заведомо невиновного лица к уголовной ответственности

Отделом по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Саратовской области  завершено в отношении бывшего следователя отдела полиции № 4 в составе УМВД России по городу Саратову, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого преступления) и ч. 3 ст. 303 УК РФ (фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении). 

 

По данным следствия, 15 июня 2019 года у дома по улице Гвардейской города Саратова сотрудниками отдела вневедомственной охраны по подозрению в хранении наркотических средств задержан 26-летний житель города Саратова.

  В момент задержания и после доставления в отдел полиции он представился именем приемного сына своей матери. 16 июня 2019 года в отделе полиции № 4 в составе УМВД России по городу Саратову в отношении мужчины, за которого себя выдал подозреваемый, было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ (незаконное хранение наркотических средств в крупном размере), относящееся к категории тяжких преступлений.

 

24 июня 2019 года данное уголовное дело было передано для дальнейшего расследования следователю ОП № 4 в составе УМВД России по городу Саратов. 23 июля 2019 года 26-летний мужчина совершивший преступление, явился в отдел полиции для проведения следственных действий и вновь выдал себя за сводного брата. Один из сотрудников полиции, будучи лично знакомым с подозреваемым, проявил бдительность и сообщил следователю, в чьем производстве находилось уголовное дело, о том, что мужчина не тот, за кого себя выдает, но следователь проигнорировал упреждающую информацию.

Вместо проведения следственных и процессуальных действий, направленных на проверку личности привлекаемого к уголовной ответственности лица, он совершил действия, направленный на привлечение к ответственности заведомо невиновного. В частности, подготовил от имени своего коллеги, в чьем производстве ранее находилось уголовное дело новый допрос подозреваемого, устранив в нем возникшие противоречия, а первоначальный протокол уничтожил. Также он подготовил от имени предшествующего следователя постановление и протокол выемки об изъятии у подозреваемого мобильного телефона и рапорт, о приобщении к материалам уголовного дела, предоставленных подозреваемым копии паспорта и военного билета сводного брата. Тем самым, следователь сфальсифицировал ряд доказательств, которые приобщил к материалам уголовного дела как доказательства вины, а также произвел остальные следственные (процессуальные) действия с подозреваемым (обвиняемым) выдававшим себя за другое лицо. 31 июля 2019 года уголовное дело было направлено в суд для рассмотрения по существу.  

 

22 августа 2019 года судом был вынесен обвинительный приговор с назначением лицу, которое преступление не совершало, наказания в виде лишения свободы условно сроком на 3 года с испытательным сроком 4 года. 10 февраля 2020 года, в связи с неисполнением приговора условное осуждение судом было отменено, а лицо, незаконно привлеченное к ответственности, объявлено в розыск. 19 марта 2020 года его местонахождения было установлено, он задержан и направлен для отбытия наказания в исправительную колонию № 33 УФСИН России по Саратовской области, где содержался до 25 августа 2020 года.

 

Несмотря на непризнание обвиняемым вины в содеянном, следственным органом собраны исчерпывающие доказательства совершения им всех инкриминируемых ему деяний. 

 

Уголовное дело с утвержденным обвинительным заключением направлено в суд для рассмотрения по существу. 

 

По поручению Председатель Следственного комитета Российской Федерации ход расследования данного уголовного дела находилось на контроле в центральном аппарате ведомства.   

Мужчина, действительно совершившее преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 228 УК РФ (незаконное хранение наркотических средств в крупном размере), в настоящее время отбывает за него наказание.  

Уголовная ответственность за предоставление сфальсифицированных документов в арбитражном процессе.

Ответчиком были представлены в судебное заседание оригиналы документов – доказательств по делу. Противоположная сторона (Истец)  заявила о фальсификации данных доказательств (в частности, Истец заявил, что не подписывал документы, которые Ответчик представил и на которых имеется его подпись).

В связи с вышеизложенным, судья обязал обе стороны подписать расписки об уголовной ответственности.

Возможно ли применения уголовной ответственности за фальсификацию доказательств в рамках арбитражного процесса (в случае, если судом будет установлено, что представленные документы сфальсифицированы)?

В соответствии со ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, (далее – АПК РФ), если лицо, участвующее в деле, обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле, суд:

1) разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления;

2) исключает оспариваемое доказательство с согласия лица, его представившего, из числа доказательств по делу;

3) проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения относительно его исключения из числа доказательств по делу.

В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные АПК РФ меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры.

Результаты рассмотрения заявления о фальсификации доказательства арбитражный суд отражает в протоколе судебного заседания.

Арбитражный суд не решает вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности. Он разрешает процессуальный вопрос о допустимости и достоверности отдельного доказательства при указании на него как на сфальсифицированное, поскольку вынесение решения возможно при наличии допустимых и достоверных доказательств. В противном случае, решение не будет отвечать действительным обстоятельствам дела и может повлечь нарушение прав субъектов арбитражного процесса.

Подача заявления о фальсификации влечет два варианта действий суда. При каждом из них суд обязан разъяснить представившему доказательство возможные уголовно-правовые последствия представления фальсифицированного доказательства с отражением этого действия в протоколе судебного заседания. Поэтому отсутствие лица, представившего предположительно фальсифицированное доказательство, должно повлечь отложение судебного разбирательства. После разъяснения отмеченных последствий суд:

— исключает оспариваемое доказательство из числа доказательств при согласии на то лица, представившего доказательство. Согласие выражается в устной или письменной форме, с отражением в протоколе;

— проверяет заявление о фальсификации, если представившее доказательство лицо возражает по поводу его исключения судом из числа доказательств. Для проверки суд предпринимает все возможные для этого процессуальные меры: назначает проведение экспертизы, допрашивает возможных свидетелей, истребует и исследует документы, иные материалы, получает объяснения от лиц, участвующих в деле, в том числе от представившего оспариваемое доказательство.

Следует заметить, что не всегда представившее доказательство лицо является его фальсификатором, поэтому цель суда — установить, является ли доказательство фальсифицированным. Установление виновного в этом лица не входит в компетенцию арбитражного суда, выяснение этого вопроса относится к уголовной юрисдикции.

За фальсификацию доказательств предусмотрена уголовная ответственность в соответствии с ч. 1 ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации, (далее – УК РФ). Субъектами уголовной ответственности выступают лица, участвующие в деле, а также их представители. УК РФ в ч. 1 ст. 303 указывает на возможность уголовной ответственности при фальсификации доказательств по гражданским делам, что следует понимать как включающее в себя понятие и арбитражных дел.

Как следует из положений ст. 140, 141, 144, 145 УПК РФ, заявление о совершении преступления (например, заявления о фальсификации доказательства по гражданскому делу) определённым лицом служит поводом к началу уголовного судопроизводства и одновременно является началом уголовного преследования после соответствующей проверки сотрудниками правоохранительных органов изложенных в нем обстоятельств.

В силу ст. 49 Конституции России, ст. 8, 29 УПК РФ наличие в действиях лица состава преступления (а значит, и вины лица, совершившего преступление), может быть установлено только вступившим в законную силу приговором суда. Рассмотрение уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 303 УК РФ, отнесено ст. 31 УПК РФ к компетенции районных судов. Проведение следственных действий, направленных на сбор доказательств по уголовному делу, входит в полномочия органов дознания и следствия.

Таким образом, компетентный суд может признать доказательство сфальсифицированным в том случае, если доказана вина лица в подделке доказательства с целью введения суда в заблуждение.

Из буквального прочтения ст. 161 АПК РФ может сложиться мнение, что на арбитражный суд возложена обязанность проведения проверки заявления о фальсификации доказательств, то есть заявления о совершении преступления, в рамках которой суд устанавливает как факт достоверности сведений, содержащихся в оспариваемом доказательстве, так и факт его сознательного искажения (умысла).

     Однако при таком толковании арбитражный суд принимает на себя несвойственные ему функции органов дознания и следствия, а в случае признания заявления о фальсификации доказательства обоснованным — фактически признаёт лицо, представившее сфальсифицированное доказательство, виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. ст.303УК.РФ.

Конституционный Суд РФ в постановлении от  14.01.2000 № 1-П отметил, что конституционный принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной власти и самостоятельности органов каждой из них (ст. 10 Конституции России) в уголовном судопроизводстве предполагает разграничение возлагаемых на соответствующие органы функций, а именно конституционной функции осуществления правосудия и функции уголовного преследования. Осуществление правосудия в Российской Федерации в соответствии с ч. 1 ст. 11 и главой 7 Конституции России возлагается на суды как органы судебной власти, которые рассматривают и разрешают в судебном заседании конкретные дела в строгом соответствии с установленными законом процедурами конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ч. 1 и 2 ст. 118 Конституции России). Наделение суда полномочиями по возбуждению уголовного преследования не согласуется с конституционными положениями о независимом правосудии (ст. 18, ст. 46, ч. 1, и ст. 120 Конституции России).

Учитывая, что факт совершения преступления может быть установлен только судом в порядке уголовного судопроизводства, при отсутствии соответствующего приговора суда общей юрисдикции арбитражный суд в силу ст. 68 АПК РФ не вправе самостоятельно устанавливать вину лица и факт фальсификации доказательства.

В целях вынесения законного и обоснованно решения для арбитражного суда важно наличие достоверного доказательства. Если существо доказательства составляют сведения, не соответствующие действительности, то такое доказательство не может быть принято судом в подтверждение доводов любой стороны по делу. При этом причины несоответствия сведений действительности, выявление чьих-то умышленных действий или простой оплошности для арбитражного суда не имеет значения. Таким образом, по своей сути рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, поданного в порядке ст. 161 АПК РФ, является проверкой заявления о недостоверности доказательств, представленных одним из лиц, участвующих в деле.

Необходимо отметить, что выводы суда о недостоверности доказательства могут служить основанием для направления материалов проверки в следственные органы, однако действующим АПК РФ не закреплена обязанность арбитражного суда направлять соответствующие материалы для проверки поводов и оснований к возбуждению уголовного дела в органы, осуществляющие уголовное преследование в случае, когда суд приходит к выводу о наличии фактических данных, свидетельствующих о признаках преступления.

Таким образом, при наличии состава преступления, предусмотренного в ст. 303 в УК РФ, в рамках Арбитражного процесса отсутствует процессуальный механизм возбуждения уголовного дела в связи с подтверждением предположения о фальсификации доказательств.

Возбуждение уголовного дела по ст. 303 УК РФ, возможно в случае, если сторона, заявляющая о фальсификации доказательств, подаст заявление в прокуратуру и иные органы, в компетенции которых предусмотрено право на возбуждение уголовного дела, проведение предварительного следствия и дознания.

Однако и в этом случае, будут проведены следственные действия на выяснение данных о составе преступления, а именно: Субъект, субъективная сторона, объект, объективная сторона.

Проблемным вопросом является определение того, кто может являться субъектом преступления. Так, диспозиция части первой ст. 303 УК РФ определяет круг субъектов, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств, и относит к ним лиц, участвующих в деле, и их представителей.

Из анализа статей 62 АПК и 54 ГПК следует, что представитель совершает процессуальные действия (в том числе подает ходатайства о приобщении доказательств) от имени доверителя (представляемого). Учитывая вышесказанное, можно выделить три основных ситуации:

1) возможно привлечение к уголовной ответственности лица, который сам представлял свои интересы в суде, или доверителя, который передал подложный документ представителю, не поставив того в известность о характере подложности;

2) возможно привлечение к ответственности представителя, который вышел за пределы своих правомочий, изготовил и представил поддельный документ в суд. В данном случае, у представителя имеется интерес в самом факте «выигрыша дела» (или в некоторых ситуациях – «проигрыша дела») вне зависимости от спорного материального правоотношения.

3) возможно привлечение к ответственности, как представителя, так и доверителя (допустимы различные формы соучастия).

Что касается субъективной стороны данного состава преступления, то для привлечения к ответственности по ст. 303 УК РФ необходимо наличие прямого умысла, т. е. преднамеренного стремления ввести суд в заблуждение с целью получения нужного решения или затягивания судебного разбирательств по делу.

Объективная сторона фальсификации — это подделка, фабрикация, искусственное создание любого доказательства по делу, противоречащего действительным фактам и обстоятельствам.

На основании изложенного, привлечение к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств в рамках арбитражного процесса возможен только по заявлению в органы следствия и иные правоохранительные органы о совершении преступления, состав которой предусмотрен ст. 303 УК РФ, а так же при обнаружении состава преступления в связи с проведением проверок органами прокуратуры и иными компетентными органами. При этом для привлечения к ответственности будет произведено предварительное расследование, в рамках которого будет устанавливаться состав преступления. На практике привлечение к уголовной ответственности по ст. 303 УК РФ осуществляется очень редко.

Следует отметить, что зачастую при фальсификации доказательств по гражданскому делу могут иметь место и другие преступления, совершаемые с целью представления в суд ложных сведений: подделка, изготовление и сбыт поддельных документов (ст. 327 УК РФ), незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК РФ), служебный подлог (ст. 292 УК РФ) и др.

Марина Клепко

Следователь СКР не оправдался за фальсификацию материалов дела о пытках в полиции

Сергей Лысых. Фото: ust-kut24.ru

Иркутский областной суд утвердил обвинительный приговор бывшему старшему следователю следственного отдела по городу Усолье-Сибирское регионального СУ СКР Сергею Лысых. Это был уже второй судебный процесс по уголовному делу о фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ). Ранее Лысых был оправдан судом первой инстанции, однако это решение не устояло в апелляции.

В 2016 году в производстве Лысых находилось уголовное дело о превышении должностных полномочий с применением насилия (ч. 3 ст. 286 УК РФ). Его фигурантами стали трое полицейских из города Усолье-Сибирское. Потерпевшей являлась многодетная мать Марина Рузаева. Она утверждала, что сотрудники отдела полиции в течение пяти часов применяли к ней пытки, требуя признания в убийстве соседа. В частности, пристегнули наручниками к скамейке в отделе, надели на голову пакет, избивали и использовали электрошокер.

Лысых, как установили следствие и суд, сфальсифицировал материалы уголовного дела. Следователь внес в протоколы следственных действий недостоверные сведения об участии в их проведении понятых. Позже прокуратура признала ряд доказательств недопустимыми, дело передали в производство другому следователю. После этого расследование несколько раз прекращалось и возобновлялось.

В 2018 году в отношении Лысых возбудили дело о фальсификации доказательств. Вину он не признал.

В 2019 году в Усольском городском суде начался процесс над следователем. Рузаева заявила ходатайство об изменении территориальной подсудности, ссылаясь на то, что Лысых продолжает занимать должность в СКР. Однако Иркутский областной суд отказал ей в просьбе. В итоге Лысых оправдали за отсутствием состава преступления. Однако апелляционная инстанция отправила дело на пересмотр.

Рузаева снова ходатайствовала об изменении подсудности и опять получила отказ.

В ходе нового процесса Лысых признал, что составил протокол осмотра помещения, в котором указал ложные сведения о присутствии понятых. По его словам, протокол осмотра вещей он не составлял и автором документа мог быть другой следователь.

Но в этот раз суд назначил Лысых наказание в 3 года условно. Дополнительно его лишили права занимать должности в системе правоохранительных органов на 2 года. Были учтены положительные характеристики следователя по месту службы и обучения, отсутствие судимостей, наличие семьи и двух малолетних детей, постоянное место жительства. Отягчающих обстоятельств суд не установил.

Апелляционная инстанция оставила приговор без изменения, сообщили L.R в Усольском городском суде.

Дело о пытках в полиции дошло до суда только в 2020 году. Процесс длился почти год. В июне Усольский городской суд признал троих обвиняемых — Станислава Гольченко, Александра Корбута и Дениса Самойлова — виновными в превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) и назначил им наказание от 3,5 до 4 лет колонии.

Угроза фальсификации дел по фальсификации доказательств

Диспозиции частей 1 и 2 ст. 303 УК РФ с выделенными акцентами (извлечение):  

1. Фальсификация доказательств по гражданскому, административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем… —

2. Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником — 

Так поверенному – представителю лица, участвующего в гражданском или административном деле, и защитнику в уголовном деле, предоставившему сфальсифицированное доказательство, полученное от своего доверителя (или его доверенного лица), потенциально угрожает за это уголовная ответственность. И на доказывание прямого умысла поверенного на фальсификацию доказательств с сегодняшней правоприменительной практикой лучше не полагаться.  

Законодатель только почему-то не учел, что поверенные юристы (представитель и защитник) сфальсифицировать доказательства по делу не могут (де-юре). При всём их желании они могут лишь попытаться это сделать (де-факто), но не более. Ведь единственное, что они могут – это предоставить в орган, прокурору, следователю, дознавателю, судье (ходатайствовать о приобщении) ложные документы и иные материалы. В соответствии же с процессуальным законодательством представитель и защитник участвуют в деле, но не ведут производство по нему, а потому они не наделены правами по приобщению и проверке доказательств. И материалы дела не находятся в их пользовании. 

«К сожалению, – констатирует специалист по адвокатским правонарушениям Ю.П. Гармаев, – фальсификация доказательств защитником подозреваемого, обвиняемого – явление распространенное, хотя факты выявления и пресечения этих преступлений крайне редки» (Гармаев Ю. П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве: Учебник / Ю.П. Гармаев. – М., 2005. С. 144.). Сожаление специалиста-криминалиста за распространенность фальсификации доказательств адвокатами-защитниками немного удивляет. 

Далее автор довольно специфического учебника (при этом наличие учебников по незаконной деятельности дознавателей, следователей и прокуроров в уголовном судопроизводстве представить затруднительно) описывает в качестве единственного примера фальсификации доказательств по уголовному делу факт «вопиющей» подделки защитником предыдущего протокола допроса его подзащитного, в котором он добавил предлог «не» в фразах: «…на дело я НЕ взял с собой нож…» и «…я требовал у нее деньги и НЕ угрожал ей ножом…» (выглядит немного наивно, но это может быть сделано для наглядности учебного материала). Хотя, как сообщает автор, данный факт фальсификации адвокатом протокола следственного действия доказать не удалось, но «опасность» от этого представляется автору весьма высокой. А уголовно-процессуальные нормы о полной свободе показаний обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), который вправе их изменять и давать сколь угодно много, а также вовсе от них отказаться, на фоне «вопиющего деяния» адвоката, наверное, и не замечаются вовсе. 

А вот пример практического применения ст. 303 УК РФ, к адвокату-защитнику (хорошо, что с законным, хотя и очень долгим исходом).

Адвокат К., являясь защитником Л., обвиняемого органами предварительного расследования в похищении человека, пришел домой к потерпевшему А. и получил от последнего заявление, из содержания которого следовало, что Л. не только похитил А., но и добровольно отпустил потерпевшего. Иными словами защитник получил документ, который полностью аннулировал результаты расследования, поскольку в силу примечания к ст. 126 УК РФ лица, добровольно освободившие похищенного, от уголовной ответственности освобождаются. Обвиняемый Л., передав следователю ксерокопию заявления А., заявил ходатайство о приобщении её к материалам уголовного дела.

Следователь, усомнившись в достоверности заявления А., дополнительно его допросил. Потерпевший дал показания о том, что адвокат К. заявление получил от него обманным путем: представился работником прокуратуры и под диктовку «заставил» написать текст заявления, содержание которого не соответствовало действительности.

За фальсификацию доказательств по уголовному делу по особо тяжкому преступлению адвокат К. был осужден по ч. 3 ст. 303 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года и с лишением права заниматься адвокатской деятельностью на 2 года.

Считая приговор суда незаконным и необоснованным, осужденный адвокат К. и его защитники поставили перед Верховным Судом РФ вопрос о его отмене, поскольку ксерокопия заявления не является доказательством по делу. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем кассационном определении указала, что представленная ксерокопия заявления А., имеющаяся в деле, которую получил осужденный адвокат К. , не может быть признана доказательством по делу (кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации: https://vsrf.ru/lk/practice/cases/5526940, http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big2/verhsud_big_31053.htm).  

Возвращаясь к диспозиции ч. 2 ст. 303 УК РФ, законодатель игнорирует презумпцию невиновности, в соответствии с которой, как известно, обвиняемый (подозреваемый, подсудимый) не несет уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Почему же тогда такую ответственность за него должен нести его защитник, которого, помимо всего прочего, можно просто элементарно «подставить», передав ему подложный документ для ходатайства о его приобщении к материалам дела?  

При этом следует заметить, что в ст. 303 УК РФ не установлена уголовная ответственность лица, ведущего протокол судебного заседания (в соответствии со ст. 245 УПК РФ, ст. 53 КАС РФ, ст. 230 ГПК РФ, 58 АПК РФ это секретарь судебного заседания, а согласно ст. 58 АПК РФ им также может являться помощник судьи), который является доказательством по уголовному делу согласно ст. 83 УПК РФ и гражданскому делу в соответствии со ст. 71 ГПК и ст. 64 АПК РФ. Аналогично таким же доказательством протокол судебного заседания является по административному делу и делу об административном правонарушении, хотя в КАС РФ и КоАП РФ это прямо не указано. 

Практикующим юристам хорошо известно о фальсификации протоколов судебных заседаний, в которых явно умышленно искажаются показания свидетелей, потерпевших и иных лиц, являющихся порой единственными доказательствами по делу, а замечания на протокол бездоказательно отвергаются (не принимаются). А ведь это общественно опасное деяние, направленное против законного осуществления правосудия, давно в определенной степени захлестнуло российское правосудие.  

 

 

 

 

 

чем опасна 210-я статья Уголовного кодекса — РБК

Интересно, что количество реально привлеченных к ответственности «организаторов преступных сообществ» в разы меньше. Например, в 2016 году это около 40 человек. Причин здесь несколько.

Одна из них — суровость наказания за создание преступного сообщества. По 210-й статье можно получить пожизненный приговор. Это создает для правоохранителей соблазн искусственно утяжелить обвинение и за счет дополнительной квалификации оказать давление на обвиняемых. Добившись признания, следствие убирает «страшную» статью из дела, или суд, вынося приговор, снимает обвинение по ней как недоказанное.

Читайте на РБК Pro

Еще одна тактическая цель применения 210-й статьи — почти гарантированное помещение подозреваемого под стражу. Что, собственно, и было продемонстрировано при аресте Зиявудина и Магомеда Магомедовых и главы входящей в «Сумму» компании «Интэкс» Артура Максидова.

По «предпринимательской» 159-й возможности ареста сильно ограничены. Как известно, в 2016 году постановлением пленума Верховного суда № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности» был подтвержден и разъяснен судам запрет на заключение под стражу обвиняемых в сфере предпринимательской деятельности. Но желание поместить обвиняемого именно под стражу у следователей, разумеется, осталось.

Виноваты все

Если же оценивать 210-ю статью по существу, то приходится отметить очень невысокий уровень ее проработанности. Многие правоведы и практикующие адвокаты обращают внимание на недостаточную определенность и обтекаемость формулировок как самой статьи, так и «разъясняющего» порядок ее применения постановления пленума Верховного суда России от 10 июня 2010 года № 12. До 2009 года одним из признаков преступной группы в статье называлась сплоченность (не самый ясный термин), затем его заменили на структурированность, что еще хуже — структура есть у всех организаций. Именно этот признак позволяет при желании рассматривать любые компании в терминах 210-й статьи.

Не могу не обратить внимание, что ратифицированная Россией в 2004 году Палермская конвенция ООН против транснациональной организованной преступности не использует понятие «преступное сообщество» или «преступная организация», а говорит об организованной преступной группе как о «структурно оформленной группе в составе трех или более лиц, существующей в течение определенного периода времени и действующей согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей конвенцией, с тем чтобы получить прямо или косвенно финансовую или иную материальную выгоду». Российский законодатель, таким образом, пошел тут своим путем, но не очень преуспел.

Как следует из разъяснений Верховного суда, организованной преступной группой или преступной организацией следует считать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Такой подход закона позволяет при желании рассматривать любую организацию, имеющую структуру и соподчиненность, в качестве «преступной». Бизнес-омбудсмен Борис Титов в 2017 году в своем докладе российскому президенту так сформулировал проблему: «Следствием игнорируется отсутствие важнейших признаков преступных сообществ — устойчивости связей, раздела сфер влияния, организованного характера, обусловленного именно преступной, а не иной деятельностью».

Для следствия важным элементом доказывания существования организованного преступного сообщества становятся показания обвиняемых о том, что такая организация существовала фактически и они принимали участие в ее деятельности — в данном случае в деятельности группы «Сумма». Статья содержит важное примечание о возможности освобождения от уголовной ответственности за активное сотрудничество со следствием. Скорее всего, следствие попытается получить показания у подчиненных Магомедовых о наличии преступного сообщества в обмен на освобождение от уголовной ответственности.

На заседании Тверского суда прозвучало утверждение следствия, что «организованное преступное сообщество семьи Магомедовых имеет четко выраженную иерархическую структуру». Такой подход тоже не может не вызывать беспокойства, ведь если в принципе рассматривать семью в качестве преступной организации, то можно далеко зайти. Еще раз напомним, что ответственность в рамках рассматриваемой статьи наступает за само членство в сообществе, без обязательного совершения других преступлений.

Стоит в заключение процитировать президента Владимира Путина, который в 2015 году в послании парламенту так описал ситуацию с уголовным преследованием предпринимателей: «Получается, если посчитать, приговором закончились лишь 15% дел. При этом абсолютное большинство, 83% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес». Теперь у нас есть возможность проверить правильность этой статистики на примере судьбы владельца группы «Сумма».

Заказ от системы — Ведомости

Словами «заказное дело» обычно обозначают возбуждение уголовного дела и последующее осуждение невиновного человека. Есть два типа таких дел. Первый – конструирование преступления на основании реальных событий. Оно происходит путем переписывания этих событий языком состава преступления (такими были дела Навального и Pussy Riot, задающие новые стандарты того, что называют преступлением). Дела, для фабрикации которых создаются новые приемы, исключают автономию следователя и предполагают неофициальные консультации. Следователи сами не рискнут объявить преступлением «действия, не отличимые от законной предпринимательской деятельности», как расценил дело Навального ЕСПЧ.

Неполитические дела фабрикуются преимущественно через фальсификацию доказательств. Такой способ всплыл и в журналистских расследованиях последнего месяца. В одном из них доказательством причастности к краже автомашины является изъятие окурков со слюной обвиняемого из бардачка похищенной машины – т. е. протокол осмотра, а затем экспертизы. Обвиняемый выдвигает версию, что окурок поднят оперативниками с земли при осмотре места происшествия, где он присутствовал, и подкинут в машину. В другом деле оперативники, возможно, инсценировали взятку. Мы вынуждены приводить примеры журналистских расследований, так как другой источник информации о подобных случаях – приговоры судов – помочь нам не может. За 2014 г. суды в России осудили по соответствующим статьям УК (ст. 299, ч. 2–4 ст. 303, ст. 304 и 305) лишь 42 человека, и найти эти приговоры сложно. В одном из решений, доступных в базе проекта «Росправосудие», начальник следственного отделения в отделе МВД предложила предпринимателю, против которого было возбуждено уголовное дело, за взятку привлечь вместо него другое лицо (невиновное), сфальсифицировав документы о том, что он был руководителем предприятия. Но выявленные преступления такого рода – экзотика. Почему при всех громких заявлениях о борьбе с фальсифицированными делами успеха нет?

На руку оперативникам и следователям играет общая структура процесса – автономность каждой стадии. Практика расследования уголовных дел и местные «стандарты» доказательств известны оперативникам не хуже, чем следователям, и они вполне могут самостоятельно фальсифицировать доказательства. Подброшенные наркотики будут изъяты по всем правилам, провокация или создание видимости взятки зафиксированы безукоризненно: со всеми полагающимися документами, свидетелями и согласиями. Следователю останется оформить все это как доказательства и передать прокурору, а через него – в суд. Против правильно подготовленных свидетелей и документов у следователей (как и у самого обвиняемого) практически нет шансов добыть в дело иные доказательства. У следователя нет и особых стимулов искать другие доказательства. Сомневаться в виновности заставляет только риск оправдательного приговора. В ходе исследований мы видели, что следователи иногда с недоверием относятся к данным, полученным от оперативных работников, пытаются найти еще какие-то доказательства. Так же можно трактовать и результаты опроса, проведенного Институтом проблем правоприменения (ИПП), в котором следователи больше всего доверяют вещественным доказательствам, результатам обысков и осмотров, экспертизам, потом показаниям свидетелей и лишь затем другим видам доказательств (книга ИПП о работе следователей выйдет в этом году). С точки зрения организационной логики для последующего расследования самый безопасный метод фальсификации доказательств лежит на стадии до появления следователя. Другой способ сфальсифицировать доказательства – это изменение заключений экспертов, в том числе ими самими.

Но и следователи сами также располагают возможностями для фальсификации доказательств, выявить которую не может и прокурор, поскольку он наблюдает непротиворечивую картину доказательств.

Все описанные способы фальсификации, естественно, считаются преступлениями – УК РФ предусматривает целый набор статей, описывающих преступления против правосудия: и привлечение невиновного к уголовной ответственности, и фальсификация доказательств, и заведомо ложное заключение экспертов и т. д. Но возможность их выявления и готовность преследовать за них виновных сильно ограничена. В первую очередь организационными стимулами. Каждый следующий в автономной цепочке рассмотрения уголовного дела обладает дискрецией только в момент получения дела. Затем у следователя и его руководителя, у прокурора, а часто и судьи признание доказательств фальсифицированными и вынесение решения о реабилитации подозреваемого или оправдательного приговора создаст негативные последствия для них самих. Так что ожидать от них принципиальной позиции не стоит.

Свой вклад в расширение числа заказных дел вносит и готовность использовать уголовную систему для решения личных вопросов: предпринимателей – для ликвидации конкурентов, обывателей – для расправы с личными обидчиками (соседями, учителями, разведенными супругами). Своими показаниями они создают надежные доказательства виновности невиновных. Еще одним фактором являются политические дела, меняющие правила и стандарты доказывания или определения преступности деяния.

В целом проблема возникновения заказных уголовных дел лежит в меньшей степени в нормативной плоскости, нежели в общей политической и экономической ситуации в стране. При существующей организации уголовного преследования и системе оценок работы участников риски, связанные с должностными преступлениями, оказываются ниже рисков, связанных с выявлением и расследованием таких преступлений.

Автор – научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге

Путин подписывает «закон» о 10-летнем тюремном заключении за прекращение российской оккупации Крыма

Президент России Владимир Путин подписал закон, предусматривающий лишение свободы на срок до 10 лет за прекращение незаконной оккупации Крыма Россией или призывает сделать это. Документ был подписан в тот день, когда подавляющее большинство стран в Генеральной Ассамблее ООН приняли резолюцию, фактически требующую именно этого.

Российский законопроект был одним из нескольких, появившихся в результате поправок к Конституции России, принятых в этом году, которые позволяют Путину оставаться президентом до 2036 года. Хотя получение пожизненного «президентства» было, вероятно, главным мотивом Кремля, был и другой, связанный с захватом Россией крымских земель, что авторы поправок в свое время, по сути, признали. Поправки включали в себя добавление следующих предложений между пунктами 2 и 3 статьи 67:

«Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности. Действия (за исключением делимитации, демаркации и передемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на изъятие части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются».

Незаконно «аннексировав» украинский Крым, Россия теперь объявляет его российской территорией и вводит в УК РФ нормы наказания за то, что именуется «присвоением российской территории или призывами к этому». Законопроект, который подписал Путин, добавляет в Уголовный кодекс новую статью «Нарушение территориальной целостности». Это допускает наказание от 6 до 10 лет за ‘ присвоение части территории или иные действия, направленные на нарушение территориальной целостности, за исключением делимитации; демаркация и демаркация государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами.

За то, что называется «призывы к нарушению территориальной целостности», сначала будет административная ответственность, затем, если «совершено» в течение года, уголовная ответственность с наказанием до четырех лет лишения свободы.

На самом деле, Россия уже имеет уголовную ответственность за «публичные призывы к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности России», и, как опасались, когда он вступил в силу в 2014 году, он использовался для судебного преследования украинцев и россиян за четкое разъяснение незаконной оккупации России. украинской территории.

Путин также подписал закон, утверждающий приоритет Конституции России над международными соглашениями и решениями международных органов, таких как Европейский суд по правам человека. Это следует и из другой возмутительной поправки к Конституции, в статье 79 которой появились слова: « постановлений международных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации, которые в своем толковании противоречат Конституции Российской Федерации, не подлежат реализация в РФ ».

Россия начала попытки законодательно закрепить основания для отказа от выполнения правил и решений, которые она ранее для себя приняла, посредством принятого еще в 2015 году закона, который позволял ей игнорировать решения Европейского суда по правам человека, если политически послушный Конституционный суд России признал их недействительными. «неконституционный». Особую тревогу вызывает тот факт, что Россия заявила о своем праве попирать международное право в Конституции страны и была решительно осуждена Венецианской комиссией Совета Европы в июне 2020 года, до сфальсифицированного «референдума», который был использован для утверждения поправок.

В ноябре 2016 года Путин отреагировал на вывод прокурора Международного уголовного суда о том, что вторжение России и продолжающаяся оккупация Крыма представляют собой международный вооруженный конфликт, отказом участвовать в МУС, к которому он ни в коем случае не присоединялся.

Ни дерзкий шаг Путина, ни какое-либо законодательное решение не могут снять с России ответственность за военные преступления и преступления против человечности, что, мы надеемся, вскоре произойдет в связи со сбитием Mh27 в июле 2014 года.

То же самое относится к любой из этих попыток постфактум узаконить незаконную оккупацию Крыма Россией. Это было еще раз подтверждено принятой 8 декабря 2020 года Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН о милитаризации Автономной Республики Крым и города Севастополь, Украина, а также частей Черного и Азовского морей.

Как заявил Европейский Союз в связи с резолюцией, которую поддержали все его государства-члены, « крайне важно, чтобы Россия вывела свои вооруженные силы из Крыма и прекратила незаконную аннексию Крыма без промедления .”

« Европейский Союз по-прежнему привержен полному осуществлению своей политики непризнания незаконной аннексии Крыма и Севастополя, основанной на обязательстве не признавать законной ситуацию, возникшую в результате серьезного нарушения международного права, в том числе посредством санкции ».

Угрозы России возбудить уголовные дела против западных политиков, журналистов и т. д., которые призывают Россию прекратить незаконную оккупацию, — это пустая болтовня для внутреннего потребления, и вряд ли они заставят дрожать избранного президента Джо Байдена или канцлера Германии Ангелу Меркель. К сожалению, эти репрессивные законы, скорее всего, будут развернуты как оружие в оккупированном Крыму и против россиян, не поддерживающих бандитизм своих лидеров, и здесь было бы отлично, если бы очень долгожданная резолюция и заявление сопровождались ужесточением международных санкций

 

Сравнительное уголовное право и правоприменение: Россия – уголовное судопроизводство, уголовное расследование, справедливое судебное разбирательство и независимое судебное разбирательство, допустимость доказательств

Россия принадлежит к континентальной европейской традиции гражданского права, хотя ее долгая история самодержавия и советского тоталитаризма наложила отчетливый отпечаток на ее систему уголовного правосудия.Три великих исторических водораздела наложили свой отпечаток на русское право: (1) правовые реформы царя Александра II в 1864 г.; (2) большевистская революция 1917 года; и (3) распад Советского Союза в 1991 году и последующий период правовой реформы, направленной на переход к капиталистической рыночной экономике, плюралистической демократии и правовому государству, а также на устранение худших злоупотреблений советской системы уголовного правосудия. .

Современное реформаторское движение началось во время перестройки , попытки преобразования Советского Союза под руководством Михаила Горбачева (1985–1991).Ее цели получили наиболее четкое выражение в документе под названием «Концепция судебной реформы», одобренном Верховным Советом Российской Федерации 21 октября 1991 г. и вдохновленном реформами 1864 г. Важнейшими из этих целей были: (1) создание независимой судебной системы за счет снижения ее зависимости от местных чиновников и придания ей самоуправления; (2) введение состязательного процесса и суда присяжных; (3) лишение прокуратуры или прокуратуры ( прокуратура ) надзора за судами и квазисудебных полномочий по санкционированию нарушений конституционно охраняемых прав граждан; и (4) укрепление права на адвоката и прав обвиняемых на защиту от злоупотреблений со стороны правоохранительных органов.

Важные законодательные реформы были приняты Верховным Советом Российской Федерации в 1992 и 1993 годах во время президентства Бориса Ельцина. Это включало поправки к Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР) 1978 г. и, в первую очередь, Закон о статусе судей, принятый 26 июня 1992 г., и закон о введении суда присяжных, принятый 16 июля 1993 г. (закон о присяжных). После насильственного роспуска Ельциным Верховного Совета в октябре 1993 г. и принятия на референдуме Конституции Российской Федерации 12 декабря 1993 г., усиления президентских полномочий за счет ослабления двухпалатного законодательного органа, темпы реформ замедлились, но новые, более низкие Государственная Дума продолжала принимать важные законодательные акты, в первую очередь Закон об оперативно-розыскной деятельности, принятый 12 августа 1995 г., Уголовный кодекс Российской Федерации, вступивший в силу 13 июня 1996 г., и Федеральный конституционный закон об Судебная система Российской Федерации, подписанная 31 декабря 1996 года.Долгожданный проект нового УПК, внесенный в Думу 3 июля 1995 г. (Проект УПК 1995 г.) и прошедший первое чтение, по состоянию на начало 2000 г. так и не прошел из нижней палаты, оставив действующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (УПК) 1960 года со значительными поправками.

Еще одним важным импульсом реформы уголовного правосудия в России, как и в других постсоциалистических государствах Европы, стало ее обращение и последующее вступление в Совет Европы, условием которого было подписание Европейской конвенции о правах человека. Права, которое состоялось 28 февраля 1996 года.Статья 15(4) Конституции придает этому договору и другому наиболее важному договору о правах человека, Международному пакту Организации Объединенных Наций о гражданских и политических правах, который Советский Союз подписал в 1976 году, приоритет над внутренним законодательством и делает их непосредственно применимыми Суды.

ранее не нарушали закон и само преступление

не представляет общественной опасности, а виновный

возместил ущерб или нейтрализовал

вред, причиненный противоправным деянием.Анализируя генеалогию

уголовной ответственности, можно резюмировать, что судебный

штраф как основание не является уголовным наказанием в полном

смысле, а пополняет когорту других уголовных

мер. В связи с этим правила ст. 46

УК РФ к наложению и исполнению судебного штрафа не применяются

, что

следует из пункта 7.1 Постановления

Пленума Верховного Суда Российской Федерации

№ федерацииот 22.12.2015 № 58 «О практике назначения уголовных наказаний судами

Российской Федерации» (далее:

Постановление № 58 от 22.12.2015).

Четвертое основание освобождения от уголовной

ответственности соотносится с размером

заработной платы виновного, наличием у него

иждивенцев,

имущества, а размер судебного штрафа строго

дифференцирован.

Конституционный Суд Российской

Федерации также обращает внимание на данные

обстоятельства в своем Постановлении от 27.09.2018 № 2137-О

«Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Евгения

Алексеевича Клевцова о нарушении его

конституционных прав, предусмотренных статьями 43, 46 и 290

Уголовного кодекса Российской Федерации».

С.С. Шестало заявил, что игнорирование данных правил

влечет за собой наложение штрафа как средства воздействия на

имущественный реквизит физического лица, совокупность

доходов которого не может выступать возможностью для уплаты

судебного штрафа. (Шестало, 2021).

Нам импонирует точка зрения М.

Юсупова, предлагающего дополнить ст. 76.2

УК РФ по четвертой части

.Автор абсолютно прав в том, что

УК РФ содержит

преступления, хотя и относятся к категории

небольшой и средней тяжести, но между тем представляют

повышенную общественную опасность, в частности, это касается к преступлениям

по ч. 2 ст. 133, ч. 1 ст. 134, ч. 1

ст. 135, ст. 240.1

УК РФ — в отношении половой неприкосновенности

несовершеннолетних.Мы полностью разделяем мнение автора о том, что

наложение судебного штрафа не сможет исправить

преступников такого рода, но в законе указано, что если

лицо ранее не совершало преступления, а

совершив его за впервые возместив

ущерб или иным образом возместив вред

причиненный преступлением, он может рассчитывать на освобождение

от уголовной ответственности при уплате судебного штрафа.

(Юсупов, 2016).

В случае совершения лицом нескольких преступлений небольшой

и средней тяжести суды при наложении

суммы судебного штрафа руководствуются санкциями

статьи, которая исходит из наиболее строгих

обязанность. Обзор судебной практики по освобождению

от уголовной ответственности с наложением судебного штрафа

считает такой подход более обоснованным. (Беляев,

Багаутдинов, 2019).

Пятым основанием освобождения от уголовной

ответственности является истечение сроков давности,

которые неизбежно зависят от тяжести совершенного

преступления:

— два года, преступления небольшой тяжести;

— шесть лет, преступления средней тяжести;

— десять лет, тяжкое преступление;

— пятнадцать лет, особо тяжкое преступление.

Части 2-5 Ст. 78

УК РФ определить особые условия

, при которых лицо освобождается от уголовной

ответственности, исходя из истечения срока давности

. Данное решение принимается органами предварительного следствия

в досудебном производстве и

судом в судебном порядке.

С целью углубления анализа изучаемого феномена

мы обратились к исследованиям Л.В.

Букалеровой и Я. Ю. Шелменкова, который предложил

ряд решений, принимаемых судом: в частности,

судья может вынести определение о прекращении уголовного дела

в предварительном судебном заседании, на основании ст.

239 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

в случае окончания срока давности

привлечения к уголовной ответственности до начала судебного разбирательства.

Далее суд может прекратить уголовное дело

при отсутствии возражений со стороны обвиняемого. Если

обвиняемый ходатайствует о рассмотрении дела по существу, то

рассмотрение материалов уголовного дела

должно быть продолжено и вынесен

соответствующий приговор.

Тяжесть Л. В. Букалерова,

Я.Ю. Шелменкова исследования выявили коллизию

ч. 1 ст. 254 и ч. 8 ст. 302

Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,

, а также несоблюдение правила, закрепленного в части

8 ст. 302 УПК

Российской Федерации, положения ст. 78

УК РФ

(Букалерова, Шелменкова, 2013).

Мы также разделяем точку зрения Ю.В.

Ендольцева заключается в том, что законодательный орган абсолютно прав

, когда считает невозможным применение пятого

основания освобождения от уголовной ответственности —

истечение срока давности — в случае

того, что лицо совершает новое умышленное преступление. Логика

состоит в том, что целесообразность применения пятого

Учреждения по освобождению от уголовной ответственности: Актуальные вопросы правоприменения

О.Г. против Российской Федерации | женщины и правосудие | Закон США

О.Г. состоял в гражданском браке с К. , который употреблял наркотики и алкоголь и имел зависимость от азартных игр. После того, как О.Г. оставила его, он отправил ей оскорбительные сообщения, попытался навестить ее, а когда она отказалась впустить его в свое здание, он ударил ее. Она сообщила о случившемся в Кризисный центр для женщин. К. был приговорен к четырем месяцам исправительных работ с шестимесячным испытательным сроком и выплатой 50 долларов. После освобождения он продолжал отправлять тексты О.Г. угрожает убить ее. Она подала семь уголовных заявлений в полицию, которая не предприняла никаких действий, утверждая, что они ничего не могли сделать, потому что К. не явился в полицейский участок и не отреагировал на свои угрозы. О.Г. подала жалобу в CEDAW, утверждая, что Российская Федерация не в полной мере выполнила Конвенцию, не приняв законодательство о домашнем насилии, и что власти нарушили ее права в соответствии с Конвенцией, не отреагировав должным образом на ее жалобы или не применив охранные судебные приказы для обеспечения ее безопасности , не предоставляя никаких эффективных средств правовой защиты или психологической поддержки, не проводя содержательного расследования и допуская истечение срока судебного преследования из-за двухлетнего срока давности. Комитет принял решение в пользу О.Г., отклонив аргумент российских властей о том, что заявление О.Г. о том, что он является жертвой домашнего насилия, необоснованно, поскольку он не был членом ее семьи во время предполагаемого насилия, установив, что нет ограничение по времени, через какое время после окончания отношений партнер может заявлять, что насилие подпадает под это определение. Комитет определил, что Россия не приняла комплексного законодательства для предотвращения и пресечения насилия в отношении женщин, и отметил недавние поправки к национальному законодательству, декриминализовавшие побои, по которым преследуются многие дела о домашнем насилии, из-за отсутствия определения «домашнего насилия».Эта неспособность внести поправки в законодательство, касающееся домашнего насилия, напрямую повлияла на доступ О.Г. к средствам правовой защиты и защите. Комитет установил, что Россия нарушила права О.Г. в соответствии со статьями 1, 2 (b)-(g), 3 и 5 (a) Конвенции. Он рекомендовал России выплатить OG финансовую компенсацию, принять всеобъемлющее законодательство для предотвращения и пресечения насилия в отношении женщин, включая насилие в семье, восстановить уголовное преследование за насилие в семье, ввести протокол рассмотрения жалоб на насилие в семье на уровне полицейского участка для обеспечения надлежащей защиты. отказаться от частного обвинения в делах о домашнем насилии, ратифицировать Стамбульскую конвенцию, провести обязательное обучение судей, адвокатов и сотрудников правоохранительных органов по Конвенции и связанным с ней документам, оперативно расследовать заявления о гендерном насилии в отношении женщин и обеспечить безопасный и оперативный доступ к правосудию, предоставлять программы реабилитации правонарушителям, а также разрабатывать и осуществлять эффективные меры совместно с соответствующими заинтересованными сторонами, такими как женские организации, для борьбы со стереотипами и практикой, которые оправдывают или поощряют насилие в семье.Письменный ответ и отчет о предпринятых действиях должны быть представлены Комитету в течение шести месяцев. (Доступно на английском, русском, арабском, китайском, французском, испанском языках.)

Global Investigations Review — The European, Middle Eastern and African Investigations Review 2017

В целях пресечения коррупции и организованной преступной деятельности, а также смягчения последствий таких деятельности, необходимо, чтобы государство лишало преступников доходов от преступлений и их выгод. В тех случаях, когда такие меры не принимаются, доходы от преступлений обычно отмываются и возвращаются в экономику для легализации.

Конфискация имущества обычно рассматривается как эффективное средство борьбы с коррупцией и организованной преступностью, так как позволяет государству снять экономическую выгоду от совершения преступлений, в первую очередь связанных с отмыванием денег, коррупцией и незаконным оборотом наркотиков.

Россия является одной из стран, внедривших различные меры, направленные на борьбу с коррупцией и различными видами преступной деятельности, такими как отмывание денег и преступные группировки. Конфискация имущества, полученного в результате преступной деятельности, является одной из таких мер и применяется во всем мире.Однако эта мера не всегда работает эффективно, и часто правонарушители преобладают в сокрытии и растрате своих активов.

По последним данным Верховного Суда Российской Федерации, в течение последних 10 лет наблюдается постепенный рост количества конфискаций, налагаемых российскими судами. В 2008–2011 годах среднее количество конфискаций составляло всего около 700 случаев в год, тогда как в 2012–2015 годах — около 950 конфискаций в среднем в год. Только в 2015 году российские суды наложили конфискацию по 1801 делу, что вдвое больше, чем в любой из предыдущих лет.Та же тенденция сохранилась и в 2016 году: за первое полугодие конфискация была наложена в 956 случаях. ¹

По данным российского госагентства по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма, только в 2014 году с его помощью следственным органам было конфисковано более 3 млрд рублей. ² Для сравнения, в том же году в Соединенном Королевстве правоохранительные органы собрали 155 миллионов фунтов стерлингов в результате исполнения постановлений о конфискации. ³

Несмотря на заметное увеличение количества конфискаций, применяемых российскими судами, общее количество дел, по которым была применена эта мера, все еще относительно невелико.Например, в Соединенном Королевстве в 2014–2015 годах суды вынесли постановления о конфискации по 5 924 делам. ⁴ Уровень применения значительно выше, если сравнить численность населения и преступность этих двух стран.

При более детальном рассмотрении статистики Верховного суда РФ видно, что в 2015 г. он применялся 473 раза по делам о проступках и 1229 раз по делам о тяжких преступлениях. Наиболее часто конфискация применялась по делам о взяточничестве (9,3% от общего числа приговоров) и о незаконном обороте наркотиков (0,3%).4 процента от общего числа предложений). ⁵

Несмотря на относительно скромные статистические данные о применении конфискации, российское правительство неоднократно заявляло о своей цели борьбы с коррупцией и организованной преступностью и указывало, что конфискация является жизненно важным оружием в арсенале государства для достижения этой цели. Международное сотрудничество в сфере противодействия коррупции является еще одним приоритетом государственной политики России в сфере противодействия коррупции.Государство взяло на себя ряд обязательств «по проведению всесторонней борьбы с коррупцией и обеспечению того, чтобы коррумпированные чиновники не могли скрывать и сохранять незаконно полученные богатства». ⁶

Нормативно-правовая база для конфискации имущества российскими властями по уголовным делам

С 1990-х годов Россия интенсивно развивала и обновляла свое законодательство в отношении конфискации имущества из доходов от преступной деятельности.

В соответствии со статьей 1 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступлений (Страсбург, 1990 г.), участником которой Российская Федерация является с 2001 г., «конфискация» является наказанием или мерой, по решению суда после производства по делу об уголовном правонарушении или уголовных правонарушениях, повлекших за собой окончательное лишение имущества. В статье 3 настоящей Конвенции говорится, что каждая сторона Конвенции принимает такие законодательные и иные меры, которые могут быть необходимы для выявления и отслеживания имущества, подлежащего конфискации, и для предотвращения любых операций с таким имуществом, его передачи или распоряжения им. .

До 2003 года конфискация являлась одной из уголовных санкций, прямо обозначенных в Уголовном кодексе Российской Федерации, принятом в 1996 году. Он предусматривал полную или частичную конфискацию имущества обвиняемого. В 2003 году конфискация была исключена из законодательных актов на том основании, что законодатели сочли конфискацию очень малоэффективной.

Понятие было возвращено обратно в УК лишь в 2006 г. в рамках реализации Россией Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма (Варшава, 2005 г.) в первую очередь в целях борьбы с терроризмом и в целях обеспечения власти для захвата и конфискации имущества террористов (см.282601-4). ⁷ Важно отметить, что конфискация была добавлена ​​обратно не как уголовная санкция, а как «иная мера уголовно-правового характера» наряду с единственной до сих пор мерой подобного рода – принудительными мерами медицинского характера. Такой статус означает, что конфискация может быть применена судом в дополнение к обычным уголовным санкциям (штраф, принудительные работы, лишение свободы). Это решение законодателей вызвало большие споры среди российских ученых и юристов-практиков.

Существенное изменение правового режима конфискации имущества вызвало вопросы относительно характера и применения такой меры судами.Регулирование сегодня двоякое: меры конфискации теперь существуют и в Уголовном кодексе, и в Уголовно-процессуальном кодексе.

В 2015 году российский парламент (Государственная Дума) рассмотрел законопроект № 935311-6, призванный вновь сделать конфискацию уголовным наказанием. ⁸ В пояснительной записке к данному законопроекту указывалось, что действующий режим конфискации, используемый в качестве специального средства, позволяющего конфисковать имущество только за счет доходов, полученных преступным путем (и имущества, в которое оно было обращено), не имел превентивного или сдерживающего действия о лицах, совершивших коррупционные преступления, и предложил внести изменения, предусматривающие конфискацию в качестве меры наказания, а не дополнительной меры уголовно-правового характера.Однако законопроект был снят с рассмотрения в парламенте.

В 2016 году российский парламент рассмотрел очередной законопроект, вновь направленный на внесение изменений в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс (см. законопроект № 983951-6). ⁹ Он предусматривал отмену статьи 81(4.1) Уголовно-процессуального кодекса (обсуждается ниже) и введение конфискации в качестве вида уголовной санкции, а не специальной меры. Кроме того, он предусматривал полную отмену всех положений Уголовно-процессуального кодекса, касающихся конфискации, с целью исключения возможности конфискации без судебного решения во внесудебном порядке.Однако и этот законопроект был снят с рассмотрения парламентом. В отчете о рассмотрении Правительство Российской Федерации заявило, что авторы законопроекта не представили аргументов, почему конфискация должна быть возвращена в качестве меры наказания в УК, а также не придерживались процедуры внесения изменений в УК РФ. Уголовный кодекс, который может быть изменен только самостоятельным федеральным законом (законопроектом предусмотрено внесение изменений сразу в несколько законов).

Конфискация по УК

По статье 104.1 УК РФ, под конфискацией имущества понимается принудительное безвозмездное изъятие имущества, обращение его в собственность государства денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения определенных преступлений (таких как убийство, похищение человека, организованной преступной деятельности, терроризма, незаконного оборота наркотиков, отмывания денег и др.), а также любые доходы от этого имущества, а также доходы от такого имущества, полностью или частично преобразованного.Мера может быть применена только судом. Это определение соответствует международному публичному праву (см. Конвенцию об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (Страсбург, 1990 г.)).

Особенности характера конфискации по российскому уголовному законодательству недавно были изложены Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 7 марта 2017 г. № 5-П. Конституционный Суд разъяснил, что конфискация в контексте уголовного права является независимой от наказания санкцией публично-правового характера и как уголовно-правовая мера предусматривает возложение на обвиняемого (осужденного) обязанности подвергнуть его дополнительному наказанию. (в части санкционирования) ограничения уголовно-профилактического характера.Она коррелирует с некоторыми признаками санкции, но не тождественна последней и как таковая может применяться не только при доказанности вины обвиняемого, но и при его освобождении от наказания. ¹⁰

Конфискация может быть наложена только на физических лиц. По российскому законодательству корпорации и иные юридические лица не подлежат уголовному преследованию. Однако имущество корпорации или юридического лица может быть конфисковано, если оно является частью преступных доходов.

Учитывая, что конфискация является мерой иного уголовно-правового характера, а не санкцией, существует некоторая неопределенность в отношении ее применения судами.В законе ничего не говорится о том, должен ли суд всегда решать, должен ли он предоставлять конфискацию или нет за квалифицируемые преступления, и как следует осуществлять такое усмотрение. Это, по-видимому, может хотя бы частично объяснить, почему уровень применения конфискации в России был на таком низком уровне, а эффективность этой меры постоянно подвергалась сомнению.

Статья 104.2 УК предусматривает, что если конфискация конкретного предмета невозможна, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, соответствующей стоимости предмета.В случае отсутствия или недостаточности суммы денег для такой конфискации суд должен вынести решение о конфискации другого имущества на ту же сумму. Эти правила важны, поскольку они не позволяют правонарушителям избежать конфискации преступных доходов, просто уводя их за пределы досягаемости правоохранительных органов, распоряжаясь или растрачивая их.

При этом статьей 104.3 предусмотрено, что при отсутствии у лица, совершившего квалифицируемое преступление, другого имущества для возмещения всех убытков, причиненных потерпевшим от этого преступления, то имущество, подлежащее конфискации, должно быть использовано для компенсационных целей.

Конфискация в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом

Как упоминалось выше, режим конфискации является двояким, и конфискация также может применяться в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Статья 81 Уголовно-процессуального кодекса, касающаяся вещественных доказательств в уголовном процессе, таких как орудия преступления, гласит, что к вещественным доказательствам также относятся имущество, деньги и другие ценности, полученные в результате преступной деятельности или приобретенные преступным путем .Также предусмотрено, что при вынесении приговора, а также вынесении приказа или постановления о прекращении уголовного дела должен быть решен вопрос о том, что делать с вещественными доказательствами. В первую очередь имущество, деньги и другие ценности, полученные в результате преступной деятельности, должны быть возвращены их законным владельцам (статья 81(3)(4)).

В случае возникновения спора о праве собственности на имущество в соответствии со статьей 81(3)(6) такой спор подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства. Например, в случае №44у-272/11 суд Краснодарского края постановил, что в случае возникновения спора о принадлежности вещественных доказательств нижестоящий суд должен применить статью 81 Уголовно-процессуального кодекса и отделить этот вопрос от уголовного производства по рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. Учитывая, что нижестоящий суд этого не сделал и без должных законных оснований конфисковал имущество, суд Краснодарского края отменил это решение.

При отсутствии законного собственника и совершении конкретного преступления (а именно указанных в статье 104.1 «Конфискация имущества» УК), имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступной деятельности, подлежат конфискации государством в порядке, установленном Правительством Российской Федерации (статья 81(3) (4.1)).

Основная проблема с применением конфискации в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом заключается в том, что указанная процедура никогда не была принята российским правительством. Суды также указывают, что такая процедура не применялась.Это создало ситуацию, когда прокуроры пытаются конфисковать имущество, прибегая к другим правовым механизмам, которые не обязательно были предусмотрены законодателями. Например, они часто стремятся конфисковать преступные доходы, прибегая к положениям гражданского права, например, заявляя, что имущество является бесхозным. Например, по делу № 2-2447/12 Октябрьский районный суд г. Новороссийска заявил об отсутствии процедуры изъятия вещественных доказательств и признал имущество (незаконный оборот денежных средств) имеющим признаки бесхозяйного имущества, в связи с чем преобразовал его в в собственность государства.

Еще одна неясность заключается в том, что действующая формулировка предусматривает, что конфискация может быть назначена при вынесении приговора судом или наличии определения уполномоченных органов (таких как суд, следователь или прокурор) о прекращении уголовное дело (см., например, дело № 2-4203/2011 Невского суда Санкт-Петербурга).

Несмотря на то, что статья 81 Уголовно-процессуального кодекса предусматривает прекращение уголовного дела и изъятие вещественных доказательств следственным органом, судебной практики, в которой следствие в ходе производства по уголовному делу было прекращено и следователь постановил конфисковать имущество, деньги или другие ценности, полученные в результате преступной деятельности в соответствии со статьей 81(3)(4). 1).

В то же время в судебной практике имеется указание на то, что следователь вправе прекратить уголовное дело до его направления в суд в связи со смертью обвиняемого и решить вопросы, связанные с вещественными доказательствами в соответствии со статьей 81(3)(4) ) Уголовно-процессуального кодекса, то есть возврат имущества, денег и иных ценностей, полученных в результате преступной деятельности, их законному владельцу.

Причем статья 81 ссылается на статью 104.1 УК в части конфискации, а конфискация на статью 104.1 применяется только на основании обвинительного приговора за квалифицируемые преступления. Такая несогласованность создает трудности в применении и толковании закона.

И статья 81 Уголовно-процессуального кодекса, и статья 104.1(1) Уголовного кодекса отдают приоритет возвращению такого имущества его законному владельцу. Он также защищает добросовестного приобретателя такого имущества (статья 104.1(3)). Конституционный Суд РФ подтвердил, что такое имущество подлежит возврату в первую очередь его собственнику и может быть конфисковано только в случаях, когда приобретатель знал или должен был знать о том, что такое имущество образовано доходами от преступления (см. Конституционный суд №от 21.10.2014 № 25-П). Таким образом, прежде чем принимать решение о конфискации, суды должны установить, кто является законным владельцем имущества. Например, по делу № 22К-1263/2013 суд Белгородской области постановил, что у суда низшей инстанции нет доказательств того, кто является собственником имущества, и направил дело на новое рассмотрение для установления этого факта.

Специальная процедура конфискации в соответствии с законодательством о государственных служащих

В соответствии со своими обязательствами по международным договорам (см. ниже) Россия также приняла федеральный закон, устанавливающий режим, который очень похож на конфискацию, но применяется только для борьбы с коррупцией среди государственных служащих все виды и рейтинги.

Данный порядок закреплен Федеральным законом от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Согласно статье 17 Закона Генеральный прокурор Российской Федерации или подчиненные ему прокуроры вправе предъявить гражданский иск об обращении отдельных активов (объектов недвижимости, земельных участков, транспортных средств, ценных бумаг и акций) в собственность государства, если должностное лицо не может представить доказательства того, что он (или его близкие родственники) приобрели эти активы на свои (их) законные доходы.

Данный порядок конфискации отличается от предусмотренного Уголовным кодексом и Уголовно-процессуальным кодексом тем, что не требует возбуждения уголовного дела и даже вынесения соответствующего обвинительного приговора в отношении такого должностного лица. Процедура осуществляется в порядке иска в порядке гражданского судопроизводства. Этот режим предусматривает презумпцию коррупции, когда должностное лицо не может доказать, что оно имело реальную возможность приобрести такие активы за счет своего (его родственников) законного дохода за последние три года, что подразумевает совершение должностным лицом действия коррупционного характера.Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 29 ноября 2016 г. № 26-П подтвердил, что данный особый порядок не нарушает Конституцию Российской Федерации в части необходимости жесткой проверки должностных лиц (путем отчетности об их доходах и расходах), поскольку особого правового статуса, обеспечивающего им особые государственные гарантии и льготы.

Порядок вынесения постановления о конфискации

В соответствии со статьей 73 Уголовно-процессуального кодекса в ходе производства по уголовному делу должно быть доказано, в том числе, что имущество, подлежащее конфискации, получено в результате совершения преступления либо считается получением выгоды от такого имущества, либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности, организованных банд, незаконных вооруженных формирований или преступных сообществ (преступных организаций).

В соответствии со статьей 299 Уголовно-процессуального кодекса суд при вынесении приговора должен установить, что имущество, подлежащее конфискации, действительно получено в результате совершения преступления или является доходом от такого имущества . Суд также должен определить, как поступить с имуществом, арестованным или арестованным с целью возможной конфискации, и что делать с вещественными доказательствами, в том числе с преступным имуществом.

Статья 307 Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что суд должен указать в приговоре доказательства, подтверждающие его вывод о том, что имущество, подлежащее конфискации, получено в результате совершения преступления или является доходом, полученным от такого имущества.

Как указывалось выше, уголовное производство не всегда завершается вынесением приговора. Бывают случаи, когда дело прекращается до передачи его в суд или даже во время судебного разбирательства. К таким случаям относятся отсутствие события преступления, отсутствие состава преступления в деянии, истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, отсутствие заявления потерпевшего (если уголовное дело может быть возбуждено только по его заявлению). отсутствие заключения суда о наличии состава преступления, смерти подозреваемого или обвиняемого.Однако по российскому законодательству в некоторых случаях конфискация может быть назначена даже при прекращении уголовного дела.

Основания для увольнения можно разделить на две группы: реабилитационные и нереабилитационные. К реабилитирующим основаниям относятся основания, свидетельствующие о непричастности преследуемого к преступлению или об отсутствии преступления, а нереабилитационные основания могут иметь место, когда доказано, что имелась хоть какая-то причастность преследуемого к преступлению.В случае прекращения уголовного дела по одному из реабилитационных оснований вопрос о конфискации не должен возникать. Иная и более сложная ситуация, когда уголовное дело прекращено по одному из нереабилитационных оснований.

В соответствии со статьей 24 Уголовно-процессуального кодекса уголовное дело в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается в случае его смерти. Смерть считается нереабилитационным основанием для увольнения.Следует отметить, что в таком случае дело не будет прекращено автоматически. Для этого также потребуется согласие близких родственников подозреваемого (обвиняемого), поскольку они могут настаивать на продолжении следствия (суда) для реабилитации подозреваемого (обвиняемого). Это разъяснил Конституционный Суд РФ, установивший, что защита конституционных прав лица не может быть обеспечена без предоставления его родственникам права настаивать на продолжении уголовного дела для его возможной реабилитации (см. Постановление Конституционного суда №.от 14.07.2011 № 16-П). В случае недостижения согласия родственников и прекращения дела такое решение органов следствия, прокурора или суда отменяется, если родственники решат обжаловать такое решение. Верховный Суд Российской Федерации в Постановлении № 248П11 постановил, что дело подлежит пересмотру при отсутствии доказательств согласия родственников подозреваемого на прекращение дела (см. Верховный Суд Российской Федерации в IV квартале 2011 года).

К другим случаям, когда смерть подозреваемого (обвиняемого) не влечет за собой автоматического прекращения производства по делу, относятся случаи, когда следственными органами установлено, что продолжение производства по делу необходимо в целях реабилитации умершего. В известном уголовном деле против российского адвоката г-на Магнитского после его смерти в тюрьме его жена потребовала прекращения уголовного дела. После того, как г-же Магнитской было отказано в этом, она оспорила это положение Уголовно-процессуального кодекса в Конституционном суде России как неконституционное.Конституционный Суд постановил, что следственные органы могут принять решение о возбуждении дела в случае необходимости реабилитации умершего (см. Определение Конституционного Суда № 423-О-П от 22 марта 2012 года).

Это означает, что квалифицируемое имущество может быть конфисковано, если производство по делу прекращено по нереабилитационным основаниям. Поэтому, если подозреваемый (обвиняемый) не согласен с конфискацией его имущества в результате прекращения уголовного дела в отношении него, это будет означать, что он не согласен и с самим прекращением.Он должен возразить против этого и вместо этого продолжить уголовное дело против него. Такое толкование закона подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации.

В недавнем деле о конфискации у гражданина Германии картины известного русского художника Карла Брюллова Конституционный суд подтвердил, что в случае, если подозреваемый (обвиняемый) не возражает против прекращения уголовного дела в отношении него и как таковой согласен с конфискацией его имущества, это можно рассматривать как своеобразное соглашение публично-правового характера между ним и государством, что аналогично правовому понятию освобождения от уголовной ответственности (см. Постановление Конституционного Суда от 7 марта 2017 №5-П).

Международное сотрудничество и приведение в исполнение российских уголовных дел и исков за пределами России

Как отмечалось выше, Россия является участницей ряда многосторонних и двусторонних договоров, предусматривающих международную помощь и сотрудничество по уголовным делам, в том числе связанным с конфискацией украденные активы. Российская Федерация активно помогает и сотрудничает с другими странами (например, Францией, Германией, Швейцарией) по международным запросам о правовой помощи. В то же время существуют трудности во взаимной правовой помощи с Великобританией и США, поскольку эти страны не всегда предоставляют информацию российским властям для целей розыска активов и конфискации. ¹¹

Россия является участником ряда международных многосторонних договоров, предусматривающих конфискацию доходов, полученных преступным путем, таких как Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов, полученных преступным путем (Страсбург, 1990 г.), Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 1999 г.), Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи 55/25 от 15 ноября 2000 г.) и Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята резолюцией Генеральной Ассамблеи 58/4). от 31 октября 2003 г.).

Федеральный закон «О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», принятый на основании указанных конвенций, в статье 11 предусматривает, что признание обвинительного приговора и конфискация имущества осуществляются на основании соответствующего международного договора Российской Федерации .

Взаимодействие с компетентными органами иностранных государств по вопросам правовой помощи в связи с конфискацией осуществляется на основании таких договоров или на основе принципа взаимности.В случае, если запрашивающее помощь государство является участником одной из указанных выше конвенций, взаимодействие государств (их компетентных органов) по вопросам оказания правовой помощи по уголовным делам, в том числе связанным с возвратом похищенных активов, осуществляется по основе этих договоров. В случае отсутствия договора между Россией и страной, обращающейся за юридической помощью, она оказывается на принципе взаимности, но требует от такого государства предоставления гарантийного письма о том, что оно будет действовать навстречу запросу российских властей.

Согласно Пошаговому руководству по международному сотрудничеству ¹² , принятому Министерством юстиции Российской Федерации совместно с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, активно работает и успешно сотрудничает с ООН Управление по наркотикам и преступности, Группа государств по борьбе с коррупцией Совета Европы, Организация экономического сотрудничества и развития, Целевая группа по финансовым мероприятиям по борьбе с отмыванием денег и Евразийская группа по борьбе с отмыванием денег и финансированием Терроризм.

Согласно Руководству, все обращения за правовой помощью должны направляться в центральный орган Российской Федерации, которым является Генеральная прокуратура или Министерство юстиции. Для того, чтобы запрос о правовой помощи со стороны российских властей был успешным, должны соблюдаться определенные правила, такие как требования об указании местонахождения арестованного имущества для целей его возможной конфискации, доказательства наличия связи между имуществом и незаконные операции, заявленные в качестве основания для такого ареста.К запросу также должны быть приложены судебные решения или разъяснено, как осуществляется арест имущества в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. Руководство предусматривает, что конфискация имущества может применяться только при наличии судебного приказа или судебного решения по уголовному делу.

В свою очередь, Россия успешно прибегала к иностранной юридической помощи при наложении ареста на зарубежные активы бывших российских высокопоставленных чиновников и олигархов с целью их возможной конфискации. По словам начальника Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры, в 2014–2016 годах Россия наложила арест на имущество на сумму более 350 млн долларов США в различных странах и вернула из Швейцарии более 110 млн долларов США и вела переговоры возврат более 500 миллионов долларов США обратно в Россию. ¹³ В январе 2017 года Генеральная прокуратура заявила, что за последние пять лет Россия вернула деньги и активы на десятки миллиардов рублей, в том числе около 1 миллиарда рублей по двум делам (по Совкомфлот и Аэрофлот ), а также как русские старинные исторические документы, произведенные между 18 и 20 веками (из США). ¹⁴

За последние годы Россия вернула из Швейцарии 110 млн долларов США по запросам Генеральной прокуратуры, а в 2014 году Латвия вернула часть арестованных активов на сумму 11 млрд рублей. ¹⁵

Кроме того, в настоящее время в Госдуме находятся на рассмотрении законопроекты № 101467-7 о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс и № 101350-7 о внесении изменений в статьи 87 и 104 Федерального закона «Об исполнительном производстве», направленные на внедрить специальный порядок признания и исполнения иностранных судебных решений (постановлений) о конфискации имущества, находящегося в России и полученного в результате преступной деятельности в иностранных государствах.

В марте 2016 года Генеральная прокуратура объявила о создании специальной рабочей группы по вопросам возвращения активов, полученных в результате преступной деятельности, с целью содействия улучшению международной помощи в делах, связанных с возвратом, арестом и конфискацией активов. . ¹⁶ Специальная рабочая группа провела анализ российского законодательства в части проблем, связанных с возвратом иностранных активов, и представила предложения по его изменению в президиум Совета при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции.Группа приглашает представителей различных иностранных правительственных органов для обсуждения прогресса в решении этих вопросов. ¹⁷

В контексте исполнения иностранных постановлений о конфискации также интересно упомянуть аспект их приведения в исполнение в делах о несостоятельности и наследственных делах. В соответствии с российским законодательством о несостоятельности активы, полученные в результате преступной деятельности, не могут рассматриваться как составляющие конкурсной массы в первую очередь и, следовательно, недоступны для кредиторов должника, которому довелось стать собственником доходов, полученных преступным путем. Кроме того, по российскому законодательству вещественные доказательства могут быть конфискованы, даже если они вошли в состав наследственного имущества. Однако, если такой иск предъявляется в другой юрисдикции, вопрос о том, может ли или должен ли такой иск быть признан и включен в имущественную массу в случае несостоятельности или в наследственную массу умершего лица, должен регулироваться правом, применимым к этой имущественной массе (lex fori concursus).

1. Статистика российских судов доступна по адресу www.cdep.ru/index.php?id=79.
2. Статистика Росфинмониторинга доступна на сайте www.fedsfm.ru/releases/1550.
3. Постановления о конфискации: обзор хода выполнения, доступно на сайте www.nao.org.uk/report/confiscation-orders-progress-review.
4. Идент.
5. Статистика российских судов доступна по адресу www.cdep.ru/index.php?id=79.
6. Министерство юстиции Российской Федерации, Возврат активов: Пошаговое руководство по международному сотрудничеству, доступно по адресу http://minjust. ru/sites/default/files/13703880-13708920.pdf.
7. Федеральный закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма и Федерального закона о предупреждении терроризма» (пояснительная записка к законопроекту №282601-4).
8. Законопроект № 935311-6 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в качестве меры наказания конфискации имущества». ?OpenAgent&RN=935311-6&02.
9. Законопроект № 983951-6 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (введение конфискации имущества в качестве меры наказания)», режим доступа: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29 ?OpenAgent&RN=983951-6&02.
10. Определение Конституционного Суда от 7 марта 2017 г. № 5-П, доступно по ссылке https://rg.ru/2017/03/17/post-ks-dok.html.
11. Интервью с начальником Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры, 31 марта 2016 г. , доступно на http://izvestia.ru/news/608141.
12. Министерство юстиции Российской Федерации, Возврат активов: Пошаговое руководство по международному сотрудничеству, доступно по адресу http://minjust.ru/sites/default/files/13703880-13708920.пдф.
13. Интервью с начальником Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры, 31 марта 2016 г., доступно на http://izvestia.ru/news/608141.
14. Новости на официальном сайте Генеральной прокуратуры по адресу http://www.genproc.gov.ru/smi/interview_and_appearences/interview/1158961/.
15. Новости на официальном сайте Генеральной прокуратуры, режим доступа: http://genproc.gov.ru/smi/news/archive/news-1147418/.
16. Новости на официальном сайте Генеральной прокуратуры, режим доступа: http://genproc.gov.ru/smi/news/genproc/news-1068911/.
17. Интервью с Генеральным прокурором, доступно по адресу: http://genproc.gov.ru/upload/iblock/1cb/Prokuror%20o4-2016.pdf.

[Применение медицинских критериев вреда здоровью: экспертная и правоприменительная практика]

Статья посвящена практическому применению медицинских критериев (МК) вреда здоровью (ВЗ), введенных в действие с 16 сентября 2008 г. Авторы предприняли анализ процедур судебно-медицинских экспертиз по оценке вреда здоровью в периоды до и после введения МК в действие (с 2007 по 2010 г.). Результаты этого анализа сопоставлялись с количеством задокументированных преступных действий, причинивших вред здоровью, и количеством субъектов, осужденных за такие преступления. Показано, что частота преступлений, повлекших причинение тяжкого вреда здоровью, увеличилась (на 22%) при примерно таком же снижении частоты преступлений, повлекших причинение средней тяжести вреда.Эти тенденции не связаны с изменением количества лиц, осужденных за подобные преступления. На 12% уменьшилась частота умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и количество лиц, осужденных за преступления, повлекшие тяжкую (УК РФ, части 1-3, ст. 111) и среднюю (УК РФ, ст. 112) вред здоровью уменьшился в 2010 г. на 5% по сравнению с 2007 г. Рост частоты преступлений, повлекших тяжкий вред здоровью (Медицинские критерии, стр.6.11.1-6.11.11), выявленных при проведении судебно-медицинских экспертиз, не относится к числу документально подтвержденных преступлений и лиц, осужденных за них по ч. 1, 2 ст. 264 УК РФ. Количество задокументированных преступлений и лиц, осужденных за них, после введения в действие новых медицинских критериев (2009 и 2010 гг.) уменьшилось на 23% и 15% соответственно. Делается вывод, что введение в действие новых правил и медицинских критериев не привело к существенному изменению относительной частоты причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью.Правоприменительная практика также не свидетельствует об изменении соотношения между случаями средней тяжести и тяжкого вреда здоровью и количеством тяжких преступлений, повлекших причинение вреда здоровью. Новые медицинские критерии позволили упорядочить и представить в структурированном виде данные о вреде здоровью в зависимости от степени его тяжести.

Библиотека прав человека Университета Миннесоты

 

CERD/C/79/D/45/2009

Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации

р-н. : Общие*

19 сентября 2011 г.

Оригинал: английский

Комитет по ликвидации расовой дискриминации Семьдесят девятая сессия

8 августа – 2 сентября 2011 г.

Решение

Сообщение № 45/2009

Представлено: А. С. (в лице адвоката АНЦ «Мемориал»)

Предполагаемая жертва: Заявитель

Государство-участник: Российская Федерация

Дата сообщения: 20 августа 2009 года (первоначальное представление)

Дата настоящего решения 26 августа 2011 года

[Приложение]

Приложение

Решение Комитета по ликвидации расовой дискриминации в соответствии со статьей 14 Международной конвенции о всех формах расовой дискриминации (семьдесят девятая сессия)

относительно

№ сообщения45/2009

Представлено: А. С. (в лице адвоката АНЦ «Мемориал»)

Предполагаемая жертва: Заявитель

Государство-участник: Российская Федерация

Дата сообщения: 20 августа 2009 года (первоначальное представление)

Комитет по ликвидации расовой дискриминации, учрежденный в соответствии со статьей 8 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации,

Встреча 26 августа 2011 г. ,

Принимает следующее:

Решение о приемлемости

1.1 Заявителем является г-жа А. С., гражданка России ромской национальности, родившаяся 4 сентября 1961 года и проживающая в настоящее время в г. Санкт-Петербурге, Российская Федерация. Она утверждает, что является жертвой нарушения Российской Федерацией статей 4, 5 и 6 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Ее интересы представляет адвокат Антидискриминационного центра «Мемориал».

1.2В соответствии с пунктом 6 а) статьи 14 Конвенции Комитет препроводил сообщение государству-участнику 27 октября 2009 года.

Фактический фон

2.1 Заявительница родилась в Псковской области, где в настоящее время продолжает проживать община ее родственников рома. 16 июля 2008 г. она нашла листовку, приколотую к электростолбу в общественном месте города Опочка Псковской области [точный адрес имеется в досье Секретариата], со следующим текстом:

.

«Белые братья! Хватит в нашем городе черных ублюдков! Давайте вместе встанем плечом к плечу и подставим им задницы! Вонючие цыгане — уходите.Мы, г-н И.Б. и г-н И.Ф., выгонят негров из нашего города. Найдите нас: [контактный адрес]».

2.2 18 июля 2008 года заявитель обратился с заявлением по изложенным выше фактам в прокуратуру Псковской области с ходатайством о возбуждении уголовного дела по статье 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение достоинство) и статье 280 (публичные призывы к поощрению экстремистской деятельности) УК РФ (УК РФ).

2.3 21 июля 2008 г. власти обнаружили еще две листовки аналогичного содержания недалеко от того места, где была обнаружена первая листовка. На этих двух листовках была изображена нацистская свастика.

Принятие постановления № 1 прокуратуры Псковской области

2.4 27 июля 2008 года заместителем начальника Следственного управления прокуратуры Псковской области (Следственное управление прокуратуры) принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по статьям 280 и 282 УК РФ за отсутствием состава преступления. (решение №1 прокуратуры Псковской области). Это решение было принято на основании расследования, которое установило, что листовка, найденная заявителем 16 июля 2008 г., была написана третьим лицом, г-жой Ю.Л., которая находилась в конфликте с двумя лицами, указанными в листовке. В начале июля 2008 года она написала ряд листовок, чтобы отомстить названным лицам и разжечь насилие между представителями ромской общины, проживающей на территории г. Опочка, и указанными лицами.г-жа Ю.Л. передала листовки своему сожителю, г-ну А.К., который с теми же намерениями затем приколол одну из них к электростолбу, а остальные оставил на заднем дворе соседнего дома.

2.5Вышеупомянутые действия, по мнению заместителя начальника следственного управления прокуратуры, не составляли возбуждения ненависти или вражды в отношении рома, так как не было прямого умысла, требуемого статьей 282 Уголовного Кодекс, возбуждающий ненависть или вражду между членами цыганской общины и представителями титульного (славянского) этноса. Скорее, действия г-жи Ю.Л. и г-на А.К. были вызваны их намерением причинить вред двум лицам, упомянутым в листовке, действиями рома. Кроме того, учитывая, что листовки распространялись в районе, населенном преимущественно рома, в действиях г-жи Ю.Л. и г-на А.К. отсутствовал элемент публичности, также предусмотренный статьей 282 Уголовного кодекса, для членов титульный (славянский) этнос иметь «необходимые и достаточные условия» для ознакомления с содержанием рассматриваемых листовок.

2.6Согласно постановлению, действия г-жи Ю.Л. и г-на А.К. в равной степени не являлись публичными призывами к поощрению экстремистской деятельности, запрещенной статьей 280 УК РФ. Как следует из текста листовок, обнаруженных 16 и 21 июля 2008 г., их содержание фактически было адресовано представителям ромской общины, а г-жа Ю.Л. и г-н А.К. не преследовали цели разжигания конфликта между представителями разных национальностей и национальностей, проживающими в г. Опочка Псковской области.Следствием, однако, установлено наличие признаков преступлений, предусмотренных статьей 129 ч. 1 (клевета) УК РФ в отношении двух лиц, поименованных в листовках, обнаруженных 16 и 21 июля 2008 года, и статьей 130, ч. 1 (оскорбление) УК РФ в отношении представителей ромской общины г. Опочка Псковской области. Согласно части 2 статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса преступления, предусмотренные статьями 129 и 130 УК РФ, подлежат частному преследованию, а уголовное дело по этим статьям может быть возбуждено исключительно на основании заявления потерпевшего. к мировому судье.

Отмена решения № 1 прокуратуры Псковской области и последующее принятие решения № 2 прокуратуры Псковской области

2.7 11 августа 2008 г. постановление № 1 прокуратуры Псковской области было отменено вышестоящим прокурором по собственной инициативе, а дело возвращено на дополнительное расследование. 20 августа 2008 года Следственное управление прокуратуры вновь вынесло решение об отказе в возбуждении уголовного дела по статьям 280 и 282 Уголовного кодекса за отсутствием состава преступления в действиях гр. Ю.Л. и г-н А.К. (постановление № 2 прокуратуры Псковской области).

Отмена решения № 2 прокуратуры Псковской области и последующее принятие решения № 3 прокуратуры Псковской области

2.8 18 сентября 2008 г. постановление № 2 прокуратуры Псковской области было отменено вышестоящим прокурором по собственной инициативе, а дело направлено на дополнительное расследование. 5 октября 2008 года Следственное управление прокуратуры вновь приняло решение по тем же основаниям не возбуждать уголовное дело по статьям Уголовного кодекса, на которые ссылается заявитель (постановление №3 прокуратуры Псковской области).

Отмена решения № 3 прокуратуры Псковской области и последующее принятие решения № 4 прокуратуры Псковской области

2.9 8 декабря 2008 г. постановление № 3 прокуратуры Псковской области было отменено вышестоящим прокурором по собственной инициативе, а дело возвращено на дополнительное расследование. Следственным органам было предложено юридически квалифицировать оспариваемые действия гр. Ю.Л. и г-н А.К., принимая во внимание результаты лингвистической экспертизы. 10 декабря 2008 года Следственным управлением прокуратуры вновь принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела (постановление № 4 прокуратуры Псковской области). В этом постановлении содержатся те же выводы, что и в постановлении № 1 прокуратуры Псковской области. Кроме того, оно ссылается на экспертное заключение № 478 от 29 сентября 2008 года, согласно которому все три листовки были написаны г-жойЮ.Л. Он также ссылается на результаты лингвистической экспертизы от 30 октября 2008 г., установившей, что формулировку, использованную в первой листовке, а именно призывы к насильственным действиям в отношении лиц цыганской национальности, можно охарактеризовать как «экстремистскую».

Отмена решения № 4 прокуратуры Псковской области и последующее принятие решения № 5 прокуратуры Псковской области

2.10 6 апреля 2009 г. постановление № 4 прокуратуры Псковской области было отменено вышестоящим прокурором по собственной инициативе, а дело направлено на дополнительное расследование. На этот раз следственным органам было предложено дополнительно допросить г-жу Ю.Л. и г-н А.К. с целью установить, кто руководил написанием листовок, а также установить местонахождение оставшихся ненайденных листовок. Следственным органам также было предложено дополнительно допросить г-жу Л.У. цыганской национальности, проживавших в доме, где 21 июля 2008 г. были обнаружены две другие листовки.5 прокуратуры Псковской области). В этом постановлении содержатся те же выводы, что и в постановлении № 1 прокуратуры Псковской области. Кроме того, оно ссылается на показания, полученные в результате дальнейшего допроса г-жи Ю.Л., г-на А.К. и г-жа Л.У. А именно:

(а) Г-жа Ю.Л. и г-н А.К. не мог вспомнить, кто руководил написанием листовок, но оба они подтвердили, что листовки не предназначались для «причинения кому-либо большого вреда». г-жа Ю.Л. и г.А.К. ожидали, что представители ромской общины будут «лишь запугивать» двух лиц, упомянутых в листовках.

(б) г-н А.К. прикололи одну листовку к электрическому столбу, а остальные оставили рядом с домом, где проживала цыганская община.

(с) Г-жа Л.У. говорила о содержании листовок только с членами своей семьи и заявителем. Других лиц, которым было известно о содержании листовок, следствие не нашло.

Отмена решения №5 прокуратуры Псковской области и последующим принятием постановления № 6 прокуратуры Псковской области

2.11 10 июня 2009 г. постановление № 5 прокуратуры Псковской области было отменено вышестоящим прокурором по собственной инициативе, а дело направлено на дополнительное расследование. 29 июня 2009 года Следственным управлением прокуратуры вновь принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела (постановление № 6 прокуратуры Псковской области).В этом постановлении содержатся те же выводы, что и в постановлении № 1 прокуратуры Псковской области. Кроме того, речь идет о допросе г-на А.У., сына г-жи Л.У., который признал, что разговаривал с двумя лицами, упомянутыми в листовках, после того, как листовку, о которой идет речь, показала ему его мать. г-н А.У. далее пояснил, что «никаких претензий ни к кому не имел» после того, как «установил, что два лица, названные в листовках, не имеют отношения к их содержанию».

Попытка истца обжаловать в суде постановление № 1 прокуратуры Псковской области

2.12 Неясно, на какой стадии рассмотрения дела заявителю стало известно об отмене решения № 1 прокуратуры Псковской области и последующем принятии решений № 2 – 6 прокуратуры Псковской области.

2.13 18 сентября 2008 года заявитель обжаловал постановление № 1 прокуратуры Псковской области в Опочковский районный суд на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса.Она утверждала, в частности, что диспозиция части 1 статьи 130 Уголовного кодекса требует, чтобы унижение чести и достоинства было направлено против конкретного лица или конкретных лиц, тогда как рассматриваемые листовки не касались каких-либо конкретных лиц. лиц. Далее заявительница утверждала, что, отказав в возбуждении уголовного дела и направив ее в порядке частного обвинения, должностное лицо, принявшее решение по ее заявлению, не учело степень общественной опасности, которую представляют обжалуемые действия г. Ю.Л. и г-н А.К. Она добавила, что такие действия могли привести к массовым беспорядкам, угрозе жизни и здоровью многих людей и дестабилизации межнациональных отношений в Опочке. Заявитель напомнил, что, учитывая нынешнюю ситуацию в Российской Федерации со все возрастающим количеством преступлений, совершаемых на национальной почве, подобные «проявления экстремизма не должны оставаться безнаказанными».

2.14 23 сентября 2008 г. Опочковский районный суд отказал в удовлетворении апелляционной жалобы заявителя на том основании, что (1) пропущен десятидневный срок для обжалования этого решения; 2) в апелляционной жалобе заявительница оспаривала правовую квалификацию обжалуемых действий заместителя начальника Следственного управления, что само по себе не могло быть предметом судебного контроля в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса.

2.15 20 октября 2008 г. заявитель обжаловал определение Опоцкого районного суда от 23 сентября 2008 г. в Судебную коллегию по уголовным делам Псковского областного суда (Псковский областной суд). 24 декабря 2008 г. Псковский областной суд оставил в силе постановление Опоцкого районного суда от 23 сентября 2008 г. в части, касающейся объема судебного контроля в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса. Он постановил, что в дополнение к части 1 статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса только действие, бездействие или процессуальное решение должностного лица могут быть предметом судебного контроля.Однако в настоящем деле заявитель оспаривал правовую квалификацию преступления. Псковский областной суд также постановил, что ссылка на десятидневный срок для обжалования постановления № 1 прокуратуры Псковской области неприменима к настоящему делу и должна быть исключена из определения Опоцкого районного суда от 23 сентября. 2008.

Попытка истца обжаловать в суде постановление № 4 прокуратуры Псковской области

2.16 11 января 2009 г. заявитель обжаловал постановление № 4 прокуратуры Псковской области в Опочковский районный суд на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса. 16 января 2009 года Опочковский районный суд отказал в удовлетворении жалобы заявительницы, указав, что она оспаривала правовую квалификацию обжалуемых действий заместителя начальника следственного управления, что само по себе не могло быть предметом судебного контроля по ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса.

2.17 26 января 2009 года заявитель обжаловал определение Опоцкого районного суда от 16 января 2009 года в Псковский областной суд. 25 февраля 2009 года Псковский областной суд сослался на пункт 5 Постановления Президиума Верховного Суда № 1 «О практике рассмотрения жалоб судами на основании статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса» от 10 Февраль 2009 г. и постановил, что Опочный районный суд вообще не должен был принимать к рассмотрению дело заявительницы, поскольку ни одно из ее прав не было нарушено.Псковский областной суд обосновал такой вывод тем, что заявитель «проживал и работал в г. Санкт-Петербурге, официально зарегистрирован по месту жительства в д. Влесно Красногородского района Псковской области, а листовки распространялись в г. Опочка». Псковской области».

Доводы истца о приемлемости сообщения

2.18 Заявительница утверждает, что шестимесячный срок для целей пункта 5 статьи 14 Конвенции следует отсчитывать от определения Псковского областного суда от 25 февраля 2009 года, которое, по ее мнению, является окончательным решением в судебном разбирательстве, в силу которого она обжаловала решение №4 прокуратуры Псковской области не возбуждать уголовное дело по статьям 280 и 282 УК РФ за отсутствием состава преступления в действиях Ю.Л. и г-н А.К.

2.19 Заявительница утверждает, что для нее было бы принципиально невозможно и неэффективно оспаривать каждое из шести решений прокуратуры Псковской области, поскольку (1) все они были практически идентичными по своим выводам и часто по содержанию, и (2) количество решений и частота их отмены и принятия заставили бы ее участвовать в целых шести параллельных судебных разбирательствах.Заявитель добавляет, что она инициировала и провела два судебных разбирательства, оба безуспешно. Она поясняет, что причиной оспаривания постановлений прокуратуры Псковской области № 1 и 4 стало то, что к моменту завершения производства по первому постановлению производство по четвертому постановлению только начиналось.

2.20Заявительница утверждает, что она исчерпала все доступные внутренние средства правовой защиты. Заявитель утверждает, что государство-участник может утверждать, что она могла возбудить дело в соответствии со статьей 130 Уголовного кодекса (оскорбление) и что, не сделав этого, она также не исчерпала все доступные внутренние средства правовой защиты.Она напоминает, что по статье 20 Уголовно-процессуального кодекса преступления, предусмотренные статьей 130 Уголовного кодекса, подлежат частному преследованию. Заявитель ссылается на решение Комитета по делу Садич против Дании и по аналогии утверждает, что оно не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты для возбуждения дела по статье 130 Уголовного кодекса после безуспешного применения статьи 282 Уголовного кодекса (возбуждение ненависти). или вражду, а также унижение человеческого достоинства), поскольку требования к привлечению к ответственности по обеим статьям идентичны и обе предполагают наличие прямого умысла.Поскольку диспозиция статьи 130 УК требует, чтобы унижение чести и достоинства было направлено на конкретное лицо или конкретных лиц, возбуждение дела по этой статье ей было бы затруднительно, так как она не упоминалась ни в одном из листовки. Заявитель приходит к выводу, что, учитывая неоднократный отказ прокуратуры Псковской области в возбуждении уголовного дела по статье 282 УК РФ за отсутствием прямого умысла, перспективы возбуждения уголовного дела по статье 130 УК РФ отсутствовали. на том же фактическом фоне.

2.21Заявительница утверждает, что государство-участник может также утверждать, что она не воспользовалась возможностью рассмотрения ее дела в порядке надзора. Согласно статье 402 Уголовно-процессуального кодекса пересмотр в порядке надзора представляет собой пересмотр приговора, уже вступившего в законную силу. Заявитель подробно доказывает, что пересмотр в порядке надзора не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты, поскольку (1) это процедура, осуществляемая после окончательного решения суда кассационной инстанции; (2) оно противоречит принципу правовой определенности и, следовательно, не может рассматриваться как обязательное средство правовой защиты для целей Конвенции; и (3) оно неэффективно в силу императивности внутреннего законодательства, а также практики его применения и толкования.Заявитель добавляет, что в соответствии со статьей 403 Уголовно-процессуального кодекса надзорная инстанция по делу, в котором решение суда первой инстанции вынесено районным судом, осуществляется тем же кассационным судом, который ранее рассматривал данное дело. В данном случае именно Псковский областной суд уже вынес два кассационных решения по делу заявительницы, оба не в ее пользу и почти по одинаковым основаниям. Она пришла к выводу, что разумно ожидать, что Псковский областной суд не изменит своей позиции в отношении ее дела, если будет рассматривать его в порядке надзора.

Жалоба

3.1Заявитель утверждает, что государство-участник не установило уголовной ответственности за ненавистнические высказывания и любую пропаганду, основанную на идеях или теориях превосходства одной расы или группы лиц одного цвета кожи или этнического происхождения или пытающуюся оправдать или пропагандировать расовую ненависть и дискриминацию в любая форма. Она утверждает, что прокуратура Псковской области, а впоследствии суды истолковали статью 282 Уголовного кодекса как неприменимую к пропаганде, не направленной непосредственно на возбуждение ненависти или вражды, вопреки Общей рекомендации XV Комитета.Они неоднократно отмечали, что листовки были направлены на возбуждение враждебного отношения рома к двум лицам, упомянутым в листовках. Другими словами, власти государства-участника не нашли оснований для судебного преследования г-жи Ю.Л. и г-н А.К. по статье 282 УК за отсутствием прямого умысла на подстрекательство к насилию в отношении рома. Заявитель утверждает, что статья 282 УК РФ, которая распространяется только на те действия, которые сопровождаются прямым умыслом на подстрекательство к насилию, и не распространяется на «всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, подстрекательство к расовой дискриминации», не не соблюдать обязательства государства-участника по пункту а) статьи 4 Конвенции.

3.2Заявитель утверждает, что государство-участник не признало, что каждое лицо ромского происхождения является жертвой в деле о разжигании ненависти и пропаганде расового насилия (статья 282 Уголовного кодекса), направленных против рома как этнической группы. , независимо от того, где проживает конкретное лицо рома. Заявитель далее утверждает, что государство-участник ранее признавало, что дело, основанное на том же преступлении, направленном против этнических русских в странах Балтии, может быть возбуждено в интересах этнических русских, проживающих в Российской Федерации, и, таким образом, дискриминировало этнических рома в отношении этнических русских в осуществлении права на суд и на этническую идентичность в нарушение статьи 5 Конвенции.Заявитель утверждает, что права, гарантируемые этой статьей и статьей 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, в совокупности именуются групповым и индивидуальным правом на этническую идентичность, которое должно гарантироваться без дискриминации в соответствии со статьей 5 Соглашение. Она утверждает, что ее дело показывает, что рома как этническая группа не могут рассматриваться в качестве жертвы разжигания ненависти в Российской Федерации, а скорее лицо ромского происхождения, которое либо постоянно проживает, либо зарегистрировано в определенном месте, которое может быть расценен как жертва языка ненависти в указанном месте.

3.3Она также утверждает, что вышеуказанный подход несовместим с коллективным правом рома на этническую идентичность по следующим причинам:

(a) Комитет нередко признает статус жертвы лица, которое потенциально может подвергнуться расовой ненависти или унижению в силу своего национального или этнического происхождения в результате данного разжигания ненависти, независимо от того, где находится его дом.

(b) В рамках эффективного толкования Конвенции язык ненависти направлен на этническую группу в целом, а не на конкретных лиц.Именно в рамках этой логики статья 4 Конвенции «категорически осуждает групповую диффамацию».

c) Как заявил Комитет в своей Общей рекомендации XX, «многими правами и свободами, упомянутыми в статье 5, такими как право на равное обращение перед судами, должны пользоваться все лица, проживающие в данном государстве». тем самым подтверждая невозможность отказа в защите на основании территориальной юрисдикции.

(d) Комитет фактически признал, что право на юридическую защиту в судах по делам, связанным с ненавистническими высказываниями, должно основываться на самоидентификации заинтересованного лица и, являясь аспектом права на равное обращение в судах, должно предоставляться каждому, кто проживает в данном штате (см. общую рекомендацию VIII).

3.4Заявитель утверждает, что в нарушение статьи 6 Конвенции государство-участник не обеспечило эффективного судебного пересмотра решений, принятых административными органами, отказавшись возбудить уголовное дело в отношении разжигания ненависти и пропаганды этнического насилия по причине узкое толкование применимого внутреннего законодательства. Как заявил Комитет в L.R. и другие. против Словацкой Республики, дело о праве на средство правовой защиты, в котором, как утверждается, было отказано цыганам, «это обязательство требует, как минимум, того, чтобы правовая система государства-участника предоставляла средства правовой защиты в случаях, когда акт расовой дискриминации по смыслу Конвенции было вынесено, будь то в национальных судах или, в данном случае, в Комитете».Наконец, в Общей рекомендации XXVII Комитет рекомендовал государствам-участникам предоставить «членам общин рома эффективные средства правовой защиты и обеспечить полное и незамедлительное отправление правосудия в случаях, касающихся нарушений их основных прав и свобод».

3.5В настоящем деле прокуратура Псковской области неоднократно отказывала в возбуждении уголовного дела по расследованию требований заявительницы на том основании, что факты, изложенные в ее заявлении (см.1 и 2.2. выше) не является языком ненависти. Заявительница утверждает, что ей фактически было отказано в праве на судебный пересмотр решений прокуратуры Псковской области, поскольку суды государства-участника в обоих инициированных ею судебных разбирательствах установили, что правовая квалификация обжалуемых действий не может быть предметом судебного пересмотра (см. пункты 2.14, 2.15 и 2.16 выше). Заявитель также утверждает, что практика властей государства-участника по фактическому прекращению дела путем принятия многочисленных идентичных решений, заменяющих друг друга, де-факто лишает потерпевшего возможности добиваться судебного пересмотра.

Замечания государства-участника относительно приемлемости

4.1 25 января 2010 года государство-участник заявило, что это сообщение должно быть объявлено неприемлемым в соответствии с пунктом 7 статьи 14 Конвенции в связи с неисчерпанием всех доступных внутренних средств правовой защиты. В частности, не рассмотрены в порядке надзора определения Псковского областного суда от 24 декабря 2008 г. (см. п. 2.15 выше) и 25 февраля 2009 г. (см. п. 2.17 выше).В соответствии со статьей 403 Уголовно-процессуального кодекса постановления Псковского областного суда могли быть рассмотрены в порядке надзора Президиумом Псковского областного суда, затем Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда и, наконец, Президиумом Верховного суда. Государство-участник утверждало, что процедура пересмотра в порядке надзора является эффективным внутренним средством правовой защиты. Тот факт, что заявительница хорошо знала об этой возможности и намеренно ею не воспользовалась, представляет собой злоупотребление правом на представление индивидуального сообщения в Комитет.

4.2Государство-участник утверждало, что решения прокуратуры Псковской области №№ 1 и 4 были «промежуточными» и что окончательное решение по заявлению заявителя от 18 июля 2008 года было принято 29 июня 2009 года (решение № 6 прокуратуры Псковской области). Государство-участник сослалось на письмо председателя Псковского областного суда от 15 января 2010 года, в котором подтверждалось, что заявитель не обжаловал судебное решение № 6 прокуратуры Псковской области, и добавило, что эта возможность остается открытой. просителю.Государство-участник опровергло утверждение заявительницы о том, что судебное разбирательство по ее делу было необоснованно отложено, и заявило, что жалобы заявительницы были рассмотрены судами в сроки, предусмотренные статьями 227 и 374 Уголовно-процессуального кодекса.

4.3Государство-участник утверждало, что утверждения заявителя о преследовании рома и отсутствии во внутреннем законодательстве законодательных положений, устанавливающих уголовную ответственность за разжигание расовой или этнической ненависти, были необоснованными и в любом случае не могли быть предметом индивидуального сообщения. представленный в соответствии со статьей 14 Конвенции.Государство-участник конкретно сослалось на статьи 63, 280 и 282 Уголовного кодекса, Закон «О средствах массовой информации» и Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Ссылаясь на свои 18-й и 19-й периодические доклады в соответствии с Конвенцией, ответы на перечень вопросов и последующую информацию, государство-участник заявило, что оно активно сотрудничает с Комитетом, в частности в вопросах, касающихся положения рома и предотвращения этнических мотивированное преступление.

Комментарии заявителя относительно замечаний государства-участника

5.131 марта 2010 года заявитель прокомментировал замечания государства-участника. Она повторила свои прежние аргументы, касающиеся вопроса об эффективности процедуры пересмотра в порядке надзора (см. пункт 2.21 выше), и заявила, что государство-участник не выполнило своего бремени доказывания при демонстрации эффективности такой процедуры. Заявитель добавил, что простого заявления о существовании средства правовой защиты и осуждения довода оппонента как субъективного недостаточно для удовлетворения бремени доказывания.Она также утверждала, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) и Комитет по правам человека последовательно рассматривали процедуру пересмотра в порядке надзора как нарушение принципа правовой определенности. В этой связи заявитель утверждал, что признание такой процедуры обязательной для целей предъявления международного иска противоречило бы принципу правовой определенности и обязывало бы каждого потенциального заявителя в Российской Федерации исчерпать пять инстанций вместо двух, тем самым излишне затягивая внутреннее разбирательство.

5.2Что касается довода государства-участника о том, что она не обжаловала постановление № 6 прокуратуры Псковской области, заявительница пояснила, что для нее было очевидно, что результат такой апелляции будет отрицательным, ввиду тот факт, что прокуратура Псковской области ранее приняла пять постановлений по тому же поводу, два из которых были безуспешно обжалованы ею в суде. Заявитель повторила свое утверждение о том, что внутригосударственное разбирательство по ее делу было необоснованно отложено (см.5 выше) и добавил, со ссылкой на практику Комитета по правам человека, что нет необходимости обжаловать последнее решение прокуратуры Псковской области, поскольку было ясно, что такая жалоба неминуемо будет отклонена.

5.3 По существу заявитель повторила свое первоначальное утверждение о том, что вопреки требованиям пункта (а) статьи 4 Конвенции уголовное законодательство государства-участника признает уголовно наказуемым деянием только те акты разжигания ненависти, которые были совершены с прямым умыслом. и обратил внимание Комитета на тот факт, что это утверждение не было рассмотрено государством-участником в его замечаниях.Она также утверждала, что в государстве-участнике нет конституционных рамок, которые ограничивали бы его обязанность криминализировать любую расистскую пропаганду, и поэтому оно не могло ссылаться на такие конституционные рамки в качестве оправдания отсутствия уголовной ответственности за всю расистскую пропаганду, в том числе пропаганду, совершаемую без прямой умысел. Более того, в статье 29 Конституции говорится, что «не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду.Пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства должна быть запрещена». По мнению заявителя, данное положение нельзя толковать как ограничивающее пропаганду, подлежащую уголовной ответственности, только той, которая сопровождается прямым умыслом.

Дополнительные замечания государства-участника относительно приемлемости

6.16 декабря 2010 года государство-участник представило свои дополнительные замечания относительно приемлемости и подтвердило свою позицию о том, что данное сообщение следует объявить неприемлемым в соответствии с пунктом 7 статьи 14 Конвенции.Он указал, что заявительница имела возможность добиться пересмотра Президиумом Псковского областного суда в порядке надзора решения Псковского областного суда от 25 февраля 2009 года и что ее добровольный отказ воспользоваться всеми доступными внутригосударственными средствами правовой защиты создал правовые препятствия для использования международной процедуры рассмотрения индивидуальных сообщений. Государство-участник отклонило довод заявителя о том, что процедура пересмотра в порядке надзора была неэффективной, и заявило, что:

(a) Ссылка заявителя на судебную практику ЕСПЧ (см., пункт 5.1 выше) является ошибочным, поскольку все приведенные ею постановления касались вопроса о порядке надзора в гражданском судопроизводстве и, следовательно, были неприменимы в ее деле. Государство-участник заявило, что надзорная процедура в гражданском и уголовном судопроизводстве имеет существенные различия и должна рассматриваться отдельно. В частности, согласно части 1 статьи 410 Уголовно-процессуального кодекса суд, рассматривающий дело в порядке надзора, «не связан вопросами, поставленными в надзорных жалобах, и вправе рассматривать уголовное дело в полном объеме».

(b) Согласно постановлению ЕСПЧ по делу Ленская против Российской Федерации, принцип правовой определенности не был абсолютным. Полномочия вышестоящих судов по отмене или изменению обязательных и подлежащих исполнению судебных решений должны использоваться для исправления существенных недостатков. Это право должно осуществляться таким образом, чтобы в максимально возможной степени обеспечить справедливое равновесие между интересами личности и необходимостью обеспечения эффективности системы правосудия. ЕСПЧ пришел к выводу в деле Lenskaya v.Российской Федерации, что ошибки, допущенные судами первой и второй инстанций, были достаточными по своему характеру и последствиям для возобновления производства по делу. Если оставить такие ошибки неисправленными, это серьезно повлияет на справедливость, добросовестность и общественную репутацию судебного разбирательства. ЕСПЧ также придал особое значение тому факту, что эти судебные ошибки не могли быть нейтрализованы или исправлены каким-либо иным способом, кроме отмены ранее вынесенных решений. При таких обстоятельствах отмена вступившего в законную силу приговора являлась средством возмещения ущерба осужденному за ошибки в применении уголовного закона.

6.2Государство-участник представило копию юридического заключения от 8 сентября 2010 года, утвержденного заместителем прокурора Псковской области, согласно которому прокуратура не нашла оснований для ходатайства о возобновлении судебного производства в порядке надзора в отношение к заявлению заявителя.

6.3Государство-участник оспорило попытку адвоката заявителя возложить на Комитет полномочия судебного органа, возложив, в частности, на государство-участник бремя доказывания и предложив рассмотреть все требования заявителя.Он напомнил, что мандат Комитета как внесудебного договорного органа по правам человека заключается в рассмотрении индивидуальных сообщений о предполагаемых нарушениях прав человека и препровождении своих заключений соответствующему государству-участнику и заявителю.

6.4Государство-участник утверждало, что предмет сообщения петиционера Комитету, т.е. предполагаемое несоблюдение государством-участником своих обязательств по пункту (а) статьи 4 Конвенции и положение рома, выходит за рамки процедуры подачи индивидуальных сообщений в соответствии со статьей 14 Конвенции и может рассматриваться только в рамках процедуры представления сообщений в соответствии со статьей 9 Конвенции.Государство-участник добавило, что положение этнических меньшинств, в частности рома, не является частью требований заявителя на национальном уровне и, следовательно, не может быть рассмотрено в соответствии с процедурой индивидуальных сообщений Комитета.

6.5 Государство-участник утверждало, что действующее внутреннее законодательство устанавливает ответственность за преступления, совершенные на почве политической, идеологической, расовой, этнической или религиозной ненависти или вражды, а также на почве ненависти или вражды в отношении определенной социальной группы.В подтверждение своего заявления государство-участник сослалось на соответствующие положения Конституции, Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», Уголовного кодекса, Кодекса об административных правонарушениях и т. д. Государство-участник конкретно сослалось на статьи 63, 280 и 282. Уголовного кодекса, Закона «О средствах массовой информации» и Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».

6.6В заключение государство-участник подтвердило свою позицию о том, что данное сообщение следует объявить неприемлемым по причине (1) неисчерпания всех доступных внутренних средств правовой защиты; и (2) злоупотребление правом на представление индивидуального сообщения в Комитет.

6.72 июня 2011 года государство-участник представило свои дополнительные замечания. Он подтвердил факты, изложенные в пунктах 2.3 – 2.4 и 2.9 выше, и добавил, что заявительница, социальный работник Антидискриминационного центра «Мемориал», расположенного в Санкт-Петербурге, находилась в командировке в городе Опочка, когда она нашел листовку, написанную г-жой Ю.Л. Государство-участник напомнило, что листовка содержала призыв к выселению представителей ромской общины, проживающих на территории города Опочка Псковской области, и перечисляла имена ее предполагаемых авторов:И.Б. и г-н И.Ф.

6.8 Государство-участник утверждало, что во время первого расследования в связи с заявлением заявителя от 18 июля 2008 года г-жа Ю.Л. и г-н А.К. пояснили, что восприняли свои действия как подлую шутку с целью причинения вреда г-ну И.Б. и г-н И.Ф. ожидаемыми действиями представителей ромской общины и что они не имели намерения разжигать вражду между ромами и русскими. Кроме того, они не участвовали ни в каких организациях, пропагандирующих насилие в отношении рома или любых других национальностей, и у них были друзья цыганской национальности.

6.9Государство-участник сослалось на заключение лингвистической экспертизы от 30 октября 2008 года, согласно которому текст одной из листовок с призывами к насилию в отношении рома содержал выражения, которые можно охарактеризовать как «экстремистские», поскольку насильственные действия в отношении лиц другой национальности или этнического происхождения. Согласно этому отчету, в других листовках не было подобных семантических признаков. В то же время в тексте листовок несколько выражений и фраз содержали оскорбления по пунктам национальности или расы.

6.10Государство-участник подтвердило вывод следственных органов об отсутствии в действиях г-жи Ю.Л. и г-н А.К. В нем указано, что в соответствии со статьей 282 Уголовного кодекса действия приравниваются к возбуждению ненависти или вражды, а равно к унижению человеческого достоинства, если они преследуют цель достижения желаемых результатов. Состав преступления предусматривал активное воздействие на волю и сознание людей публичными действиями, направленными на возбуждение ненависти или вражды, либо на возникновение решимости и стремления действовать таким образом либо содействие существующему умыслу.Mens rea преступления предусматривала только прямой умысел, и, следовательно, любое случайное эмоциональное проявление недовольства или преследование иных целей не могло приравниваться к возбуждению ненависти или вражды, а также к унижению человеческого достоинства.

6.11 Государство-участник утверждало, что анализ материалов расследования показал, что г-жа Ю.Л. произвел и г-н А.К. распространяли листовки с целью информирования цыган, а не широкой общественности об их содержании. Тот факт, что листовки распространялись в районе преимущественного проживания рома, в частности во дворе г.Дом Л.У. подтвердил этот вывод. Таким образом, действия не были направлены на лиц иного этнического происхождения и не апеллировали к актам насилия в отношении рома.

6.12 Государство-участник пояснило, что его закон определяет «призыв» как активное воздействие на сознание и волю людей с целью побуждения их к совершению насильственных актов захвата власти, удержания власти или изменения конституционного строя и т. д. «Гласность» действий, предусмотренная статьей 280 УК, предполагала обращение обращений к широкой общественности.Наиболее типичными примерами «паблисити» были выступления и презентации на собраниях, митингах и других массовых мероприятиях, провозглашение экстремистских лозунгов во время демонстраций, шествий, пикетов и т. д. При этом следует установить, что общественность принимала обращения.

6.13 Государство-участник повторило свой аргумент о том, что содержание листовок на самом деле было адресовано представителям общины рома. г-жа Ю.Л. и г-н А.К. не преследовали цели разжигания конфликта между представителями разных национальностей и национальностей, проживающими в г. Опочка.Кроме того, тот факт, что листовки распространялись в районе преимущественного проживания рома и, в частности, во дворе дома г-жи Л.У., не удовлетворял требованию «гласности» действий, предусмотренных статьей 280 УК РФ. Уголовный кодекс.

6.14 Государство-участник утверждало, что действия г-жи Ю.Л. и г-н А.К. были продиктованы их намерением причинить вред только г-ну И.Б. и г-н И.Ф. действиями рома. Этот вывод, по мнению государства-участника, подтверждается текстовым содержанием листовок, в которых г-нИ.Б. и г-н И.Ф. выделялись из титульного этноса как представители «белых братьев». Таким образом, намерения г-жи Ю.Л. и г-н А.К. инициировать конфликт между представителями ромской общины и г-ном И.Б. и г-н И.Ф. не означало, что их целью было разжигание ненависти между различными этническими группами по национальному признаку, поскольку преобладала мотивация отомстить конкретным лицам.

6.15 Государство-участник добавило, что два человека, проживающие вблизи района, где были обнаружены листовки, объяснили, что они не принадлежат к общине рома.Они не знали о распространении листовок с угрозами в адрес рома и не видели их. Никаких других лиц, знавших о распространении листовок, за исключением г-жи Л.У., в результате поквартирного обхода района, где были обнаружены рассматриваемые листовки, выявлено не было. На допросе г-жа Л.У. пояснила, что, найдя листовки во дворе своего дома, подумала, что кто-то может причинить ей вред, и отнесла эти листовки в отделение милиции.Однако никаких угроз ей не поступало. Более того, ей не были известны какие-либо факты дискриминации цыган в районе Опочки. Впоследствии она узнала, что «листовки написала девушка, которая хотела причинить вред двум парням». Государство-участник заявило, что, хотя г-жа Л.У. претензий ни к кому не имела, ей разъяснено ее право на обращение к мировому судье с ходатайством о возбуждении дела по статье 130 УК РФ.

Вопросы и разбирательства в Комитете

Рассмотрение приемлемости

7.1Прежде чем рассматривать какое-либо требование, содержащееся в сообщении, Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации должен решить в соответствии с пунктом 7 а) статьи 14 Конвенции, является ли данное сообщение приемлемым.

7.2Комитет отмечает, что 25 февраля 2009 года Псковский областной суд установил, что заявительница не имела правоспособности по данному делу, поскольку «проживала и работала в г. Санкт-Петербурге, официально зарегистрирована по месту жительства в селе Влесно Красногородского района». Псковской области», тогда как листовки, о которых идет речь в настоящем сообщении, были найдены только в городе Опочка и явно предназначались для местного читателя (см.1 выше). Комитет также отмечает, что прокуратура шесть раз проводила расследование по жалобе заявителя и что в ходе каждого расследования был сделан вывод о том, что факты дела свидетельствуют о том, что листовки предназначались для преследования и разоблачения двух лиц, названных авторами из листовок. Комитет ссылается на установившуюся практику, согласно которой для того, чтобы лицо могло заявить о том, что оно является жертвой нарушения любого из прав, гарантированных Конвенцией, оно должно быть непосредственно и лично затронуто действием (или бездействием) ) обсуждаемый.Любое другое заключение открыло бы дверь для судебного разбирательства общего характера без идентифицируемых потерпевших (actio Popularis) и, следовательно, выходит за рамки процедуры индивидуальных сообщений, установленной в соответствии со статьей 14 Конвенции. Ссылаясь на вышеизложенное, Комитет считает, что заявительница не может считаться потерпевшей, поскольку содержание листовок непосредственно и лично ее не затронуло. Таким образом, сообщение является неприемлемым ratione personae в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Конвенции.

7.3 Придя к такому выводу, Комитет не считает необходимым рассматривать другие вопросы, поднятые сторонами в отношении приемлемости сообщения.

7.4Хотя Комитет считает, что рассмотрение настоящего сообщения не входит в его компетенцию, он принимает к сведению расистский и ксенофобский характер действий установленного автора листовок, обнаруженных в г. Ю.Л., а также ее установленного сообщника г-наAK, и напоминает государству-участнику о его обязательствах в соответствии со статьями 4 и 6 Конвенции преследовать ex officio все заявления и действия, которые пытаются оправдать или пропагандировать расовую ненависть и дискриминацию в любой форме, независимо от того, был ли подан официальный запрос или нет. от предполагаемого потерпевшего (потерпевших) для возбуждения уголовного дела по статье 282 УК РФ. Комитет также пользуется возможностью, чтобы напомнить государству-участнику о своих Заключительных замечаниях по итогам рассмотрения периодического доклада государства-участника в 2008 году, в котором оно прокомментировало и дало рекомендации относительно: мотивированное насилие в отношении рома; (б) рост расистских и ксенофобских настроений, особенно среди российской молодежи; и c) отсутствие информации о жалобах или судебных решениях по гражданским или административным, а также уголовным делам, касающимся актов расовой дискриминации.Поэтому он призывает государство-участник выполнить его рекомендации и предоставить соответствующую информацию по вышеуказанным вопросам в контексте процедуры Комитета по выполнению его заключительных замечаний.

8. Поэтому Комитет по ликвидации расовой дискриминации постановляет:

а) что сообщение является неприемлемым ratione personae в соответствии с пунктом 1 статьи 14 Конвенции.

b) довести это решение до сведения государства-участника и заявителя.

[Принято на английском, испанском, русском и французском языках, причем языком оригинала является английский. Впоследствии будет опубликован также на арабском и китайском языках в качестве части ежегодного доклада Комитета Генеральной Ассамблее.]

.