Индустриальное и постиндустриальное общество: характеристики и их признаки / Блог / Справочник :: Бингоскул

Содержание

характеристики и их признаки / Блог / Справочник :: Бингоскул

Наиболее распространенной в науках об обществе сегодня является точка зрения, согласно которой все человеческие сообщества можно отнести к трем основным типам.

Типы общества:

  1. Традиционное общество
  2. Индустриальное общество
  3. Постиндустриальное общество

1. Традиционное общество

Традиционное общество – тип общества с аграрным укладом. Основывается на натуральное хозяйство, монархической системе управления и преобладании религиозных ценностей и мировоззрения.

Характерные черты традиционного (аграрного, доиндустриального) общества:

  1. Ручной труд и примитивные технологии.
  2. Преобладание сельского хозяйства.
  3. Сословный строй.
  4. Низкая социальная мобильность.
  5. Преобладание ценностей коллективизма.
  6. Влияние церкви на общественную жизнь.
  7. Патриархальная семья.

Признаки
  • Основной сферой экономической деятельности является сельское хозяйство.
  • Очень низкие темпы развития.
  • Общество направленно в прошлое, инерционно, боится новвоведений.
  • Полное поглощение личности коллективом.
  • Общество направленно на удовлетворение бытовых потребностей.

2. Индустриальное общество

Индустриальное общество —определяется уровнем технического, индустриального развития.

Характерные черты индустриального общества

  1. Преимущественное развитие промышленности.
  2. Серийное машинное производство и автоматизация..
  3. Превращение науки в общественный институт.
  4. Рождение массовой культуры.
  5. Классовый строй.
  6. Предоставление прав и свобод людям.
  7. Формирование гражданского общества.

Признаки

  • Общество основано на машинном производстве и фабричной организации труда.
  • Базовой структурой общества становится экономика.
  • Основным движущим механизмом общества является стремление к экономическому росту.
  • Общество стремится к удовлетворению социальных потребностей (деньги, карьера, качество жизни).
  • Оно направленно на максимальную адаптацию к настоящему моменту.
  • Основной способ принятия решения – эмпирическое исследование массовость.

3. Постиндустриальное общество

Постиндустриальное общество или информационное общество – современный тип общества, основывающийся на господстве информации (компьютерных технологий) в производстве. Развитие вычислительной и информационной техники.

Характерные черты постиндустриального общества

  1. Развитие сферы услуг.
  2. Единицей товара становится информация (знания).
  3. Развитие информационных технологий.
  4. Профессиональное деление общества.
  5. Широкое использование компьютерных технологий.
  6. Глобализация экономики.
  7. Осуществление научно-технической революции.
  8. Доминирование семьи партнерского типа.

Признаки

  • Так как сельское хозяйство и промышленные продукции в таком обществе производятся больше, чем оно может употребить, более 50% населения переходит в сферу услуг.
  • Главный фактор развития этого общества — теоретические знания или информация.
  • Общество ориентированно на будущее и основной фактор принятия решений – моделирование и аналитические методы.
  • Социальная коммуникация протекает на уровне «человек-человек», а не на уровне «человек-природа» или «человек-машина».
  • Ведущая технология является умственная технология, а не ручной труд как в традиционном и не машинная технология как в индустриальном.
По степени открытости
  • Закрытое общество – характеризуется статичностью социальной структуры, ограниченной мобильностью, традиционализмом, очень медленным введение инноваций или их отсутствием, авторитарной идеологией.
  • Открытое общество – характеризуется динамичной социальной структурой, высокой социальной мобильностью, способностью к инновациям, плюрализмом, отсутствием государственной идеологии.
По наличию письменности
  • Дописьменные
  • Письменные (владеющие алфавитом или знаковым письмом)
По степени социального расслоения:
  • Простые — догосударственные образования (нет руководителей и подчинённых)
  • Сложные – несколько уровней управления, слоёв населения.

понятие общества и типы обществ

Общество (в широком смысле слова) — это обособившаяся от природы часть материального мира, представляющая собой формы объединения людей и способы их взаимосвязи**. 

В узком смысле, общество — это:

  1. Группа людей, объединенных одним интересом и деятельностью (кружок шахматистов, клиенты фитнес-клуба)
  2. Отдельное, конкретное общество какой-либо страны (русское общество, английское, испанское)
  3. Этап в развитии человечества (первобытное общество, феодальное)

 

В любом обществе различают четыре сферы:

  1. Экономическую (производство материальных и духовных благ, обмен, торговля, денежные отношения)
  2. Социальную (отношения между группами людей, забота о населении — услуги образования, медицины, социальная защита)
  3. Политическую (управление обществом)
  4. Духовную (искусство, религия, мораль, наука)

Общество всегда состоит из людей, а люди всегда образуют связи или общественные отношения.  

Общественные отношения — это многообразные формы взаимодействия и взаимосвязи, возникающие в процессе совместной деятельности между социальными группами, а также внутри них. 

Кроме того, в любом обществе существуют социальные институты, обеспечивающие его функционирование. 

Социальный институт — исторически сложившаяся форма организации людей, на основе специальных норм регулирующая их деятельности и обеспечивающая фундаментальные человеческие потребности. 

Человеческое общество не статично. Оно постоянно меняется. Когда-то, к примеру, существовало рабство и это не осуждалось, тогда как сейчас — все ровно наоборот. Когда-то большинство людей были сельскими жителями, занимавшимися земледелием, в то время как сейчас городские жители превысили количество сельских. 

Иными словами, общество развивается, меняется, ученые пытаются выявить причины изменений и дать названия старым и новым обществам.  

В XX веке американский социолог Даниел Белл предложил делить все известные человеческие общества на три типа: доиндустриальное (=традиционное, аграрное), индустриальное и постиндустриальное (=информационное). 

Традиционное общество существовало в рабовладельческую и сменившую её феодальную эпоху. Основным занятием людей было земледелие. На следующем историческом этапе — в эпоху капитализма — на смену традиционному обществу приходит индустриальное. Люди по-прежнему занимаются земледелием, но оно уже не главная сфера экономики, главная — промышленность. Постиндустриальное общество возникло совсем недавно — в 1970-х гг. XX в. Оно развивается в экономически сильных странах, в отсталых государствах общество по-прежнему индустриальное или даже традиционное. Главная сфера постиндустриального общества — сфера услуг (вытеснила сельское хозяйство и промышленность).

В вопросах на тему типов общества в ЕГЭ проверяется знание черт всех трёх обществ. Их следует выучить и не путать. 

 

Характерные черты традиционного (аграрного, доиндустриального) общества:

  1. Ручной труд и примитивные технологии
  2. Преобладание сельского хозяйства
  3. Сословный строй
  4. Низкая социальная мобильность
  5. Преобладание ценностей коллективизма
  6. Влияние церкви на общественную жизнь
  7. Патриархальная семья

 

Характерные черты индустриального общества:

  1. Преимущественное развитие промышленности
  2. Серийное машинное производство и автоматизация
  3. Превращение науки в общественный институт
  4. Рождение массовой культуры
  5. Классовый строй
  6. Предоставление прав и свобод людям

 

Характерные черты постиндустриального (информационного) общества:

  1. Развитие сферы услуг
  2. Единицей товара становится информация (=знания)
  3. Развитие информационных технологий
  4. Профессиональное деление общества
  5. Широкое использование компьютерных технологий
  6. Глобализация экономики
  7. Осуществление научно-технической революции
  8. Доминирование семьи партнерского типа

**Определения по теме приведены по пособию Баранова, Воронцова, Шевченко «Полный справочник для подготовки к ЕГЭ»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Индустриальный И Постиндустриальный Период Развития Общества

Author

Abstract

Статья посвящена сравнительному анализу особенностей развития индустриального и постиндустриального общества. В связи с очень быстрым развитием общества, современный человек решает вопрос, на каком уровне развития сейчас находится человек и общество. В современном мире грань между экономическими системами носит размытый характер. В данной статье приведен анализ индустриального и постиндустриального общества, варианты развития и характеристика экономических систем Запада и России, рассмотрены проблемы перехода России к постиндустриальному обществу. С точки зрения автора статьи деление общества на индустриальное и постиндустриальное носит условный характер. Цель этой статьи состоит в выявлении особенностей индустриального и постиндустриального общества в современном мире и обобщения экономического инструментария его развития. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: выявить современные тенденции развития экономического общества; рассмотреть вопрос возможности существования индустриального общества и постиндустриального отдельно друг от друг.

Suggested Citation

  • Ранчина Н. А., 2014. «Индустриальный И Постиндустриальный Период Развития Общества,» Проблемы экономики и менеджмента, CyberLeninka;Индивидуальный предприниматель Самохвалов Антон Витальевич, issue 10 (38), pages 7-14.
  • Handle:
    RePEc:scn:032872:15987943

    Download full text from publisher

    Corrections

    All material on this site has been provided by the respective publishers and authors. You can help correct errors and omissions. When requesting a correction, please mention this item’s handle: RePEc:scn:032872:15987943. See general information about how to correct material in RePEc.

    For technical questions regarding this item, or to correct its authors, title, abstract, bibliographic or download information, contact: . General contact details of provider: http://cyberleninka.ru/ .

    If you have authored this item and are not yet registered with RePEc, we encourage you to do it here. This allows to link your profile to this item. It also allows you to accept potential citations to this item that we are uncertain about.

    We have no bibliographic references for this item. You can help adding them by using this form .

    If you know of missing items citing this one, you can help us creating those links by adding the relevant references in the same way as above, for each refering item. If you are a registered author of this item, you may also want to check the «citations» tab in your RePEc Author Service profile, as there may be some citations waiting for confirmation.

    For technical questions regarding this item, or to correct its authors, title, abstract, bibliographic or download information, contact: CyberLeninka (email available below). General contact details of provider: http://cyberleninka.ru/ .

    Please note that corrections may take a couple of weeks to filter through the various RePEc services.

    Индустриальное постиндустриальное и традиционное общество признаки сравнение (таблица)

    Признаки, критерий

    Традиционное общество

    Индустриальное общество

    Постиндустриальное общество

    Причина названия

    Традиции-главный социальный регулятор; новшества медленны и маломасштабны, носят вынужденный характер.

    (Начинается с промышленного переворота) Это общество, основанное на промышленности с гибкими динамичными структурами, для которого характерны: разделение труда, широкое развитие средств массовой коммуникации и высокий уровень урбанизации.

    Это общество, в экономике которого в результате научно-технической революции и существенного роста доходов населения приоритет перешёл от преимущественного производства товаров к производству услуг. Производственным ресурсом становятся информация и знания. Научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Наиболее ценными качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника.

    Экономическая сфера

    Ведущий экономический сектор

    Аграрный

    Промышленность

    Сервис, сфера услуг

    Главный фактор производства

    Земля

    Капитал

    Информация и знания

    Уровень развития технологий

    Рутинный, экстенсивный

    Машинный, экстенсивный и интенсивный

    Интеллектуальный и интенсивный

    Тип хозяйства и хозяйствования

    Натуральное хозяйство, производство на заказ, отсутствие рыночных связей

    Рынок, товарное производство

    Рынок, товарное производство

    Принципы хозяйствования

    Простое воспроизводство

    Экономическая эффективность

    Экономическая эффективность

    Характер труда

    Ручной, индивидуальный

    Конвейерный, машинный

    Творчески-креативный

    Основной вид экспорта

    Сырьё

    Продукты производства

    Услуги, технологии

    Преобладающая форма собственности

    Общинная, коллективная, государственная

    Частная

    Интеллектуальная и частная

    Воздействие человека на природу

    Локальное, неконтролируемое, человек приспосабливается не нарушаю законов природы

    Глобальное, человек-покоритель, следовательно возникают глобальные проблемы человечества

    Глобальная, но контролируемая (ресурсосберегающие технологии). Воспроизводство природы

    Политическая сфера

    Форма правления

    Абсолютная монархия (самодержавие)

    Конституционная монархия (республика)

    Ограниченная монархия

    Диалог власти и общества

    Невозможен, попытки свержения власти

    Возможен

    Формируется гражданское общество

    Разделение властей

    Нет

    Есть

    Есть

    Признание и гарантия прав человека

    Нет правовых отношений, но есть зарождение права

    Есть, Правовое государство (признание прав человека главной ценностью)

    Есть, Правовое государство (признание прав человека главной ценностью)

    Оппозиция

    Острые социально-политические конфликты

    Парламентские формы борьбы

    Парламентские формы борьбы

    Правовая/политическая культура

    Патриархальная, подданническая

    Активистская культура участия

    Активистская культура участия

    Политический режим

    Авторитарный

    Демократический

    Демократический

    Социальная сфера

    Тип социальной культуры

    Сословно-кастовая

    Классовая

    Сложная

    Основной стратификационный критерий

    Происхождение

    Собственность и твоя функция в процессе производства

    Знания, профессия

    Характер социальной культуры

    Замкнутая

    Открытая

    Открытая

    Социальная мобильность

    Низкая,нулевая

    Высокая

    Неограниченная

    Значение личности

    Нулевое

    Высокое

    Ценность индивидуальности

    Тип семьи

    Патриархальная

    Нуклеарная (современная)

    Нуклеарная (современная)

    Социокультурные ценности

    Престиж

    Доход, карьера и успех

    Образование

    Урбанизация

    Нет

    Есть

    Есть

    Демография

    Рост рождаемости

    Рост смертности

    Продолжительность жизни низакая

    Взрыв рождаемости

    Смертность низкая

    Продолжительность жизни растет

    Депопуляция

    Смертность низкая

    Продолжительность жизни высокая

    Главные социальные институты

    Церковь, семья, государство

    Семья, государство

    Семья, наука и образование

    Национальная политика

    Национальная дифференциация

    Национальная дифференциация

    Мультикультуризм

    Духовная сфера

    Тип культуры

    Гомогенная(однородная культура)

    Гетерогенная(несколько культур)

    Гетерогенная(несколько культур)

    Уровень образования

    Низкий

    Высокий

    Непрерывное образование

    Идеология

    Монорелигия общественности

    Секуляризация сознания и свобода выбора

    Секуляризация сознания и свобода выбора

    Мировоззрение

    Догматизм,ксенофобия

    Плюрализм, толерантность

    Плюрализм, толерантность

    СМИ

    Нет, слухи, сплетни, домыслы

    Газеты, ТВ, радио

    Главный ресурс, влияющий на общество

    ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

    ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО — понятие, используемое в социальных науках для характеристики новейшей стадии социального развития, отчётливо проявившейся в последней трети XX — начала XXI века в экономически наиболее развитых странах.

    Близ­ким по со­дер­жа­нию яв­ля­ет­ся по­ня­тие ин­фор­ма­ци­он­но­го об­ще­ст­ва. Идей­ны­ми ис­точ­ни­ка­ми тео­рий постиндустриального общества вы­сту­па­ли различные кон­цеп­ции «зре­ло­го» (Р. Арон и другие) и «но­во­го» (Дж.К. Гэл­брейт) ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва, тео­рия «ста­дий эко­но­ми­че­ско­го рос­та» У.У. Рос­тоу, кон­вер­ген­ции эко­но­ми­че­ских сис­тем тео­рия, деи­део­ло­ги­за­ции кон­цеп­ция, тео­рия и прак­ти­ка го­су­дар­ст­ва все­об­ще­го бла­го­ден­ст­вия и другие. Клас­сический ва­ри­ант тео­рии постиндустриального общества раз­ра­бо­тал в 1960-е — начале 1970-х годов Д. Белл; про­бле­ма­ти­ка постиндустриального общества за­ни­ма­ет за­мет­ное ме­сто в ра­бо­тах та­ких учё­ных и пуб­ли­ци­стов, как Ж. Фу­ра­стье, А. Ту­рен, П. Дра­кер, Г. Кан, З. Бже­зин­ский, А. Тоф­лер, Дж. Ней­сбит, М. Кас­тельс, Р. Инг­л­харт, Й. Ма­су­да, Ф. Фу­куя­ма и другие.

    Постиндустриальное общество обыч­но рас­смат­ри­ва­ет­ся как тре­тья сту­пень со­ци­аль­ной эво­лю­ции (по­сле до­ин­ду­ст­ри­аль­но­го и ин­ду­ст­ри­аль­но­го об­ще­ст­ва), главным фак­то­ром ко­то­рой при­зна­ёт­ся по­сте­пен­ная сме­на тех­но­ло­гических ук­ла­дов жиз­ни (смотреть Не­оли­ти­че­ская ре­во­лю­ция, Про­мыш­лен­ная ре­во­лю­ция, На­уч­но-тех­ни­че­ская ре­во­лю­ция) и со­от­вет­ст­вую­щих им ви­дов тру­до­вой и профессиональной дея­тель­но­сти лю­дей. В ка­че­ст­ве пред­по­сы­лок за­ро­ж­де­ния постиндустриального общества обыч­но рас­смат­ри­ва­ют­ся бес­пре­це­дент­ное по­вы­ше­ние уров­ня и ка­че­ст­ва жиз­ни ши­ро­ких сло­ёв на­се­ле­ния в пе­ре­до­вых в эко­но­мическом от­но­ше­нии стра­нах, дос­ти­же­ния в об­лас­ти ав­то­ма­ти­за­ции, «ро­бо­ти­за­ции» и ин­фор­ма­ти­за­ции про­изводства, вне­дре­ние эф­фек­тив­ных ме­то­дов зем­ле­поль­зо­ва­ния и жи­вот­но­вод­ст­ва, при­вед­ших к рез­ко­му со­кра­ще­нию чис­лен­но­сти ра­бот­ни­ков, за­ня­тых в промышленности и сельском хозяйстве. Че­ло­век в постиндустриальном обществе вы­сту­па­ет пре­имущественно как кон­тро­лёр вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ных про­из­водственных про­цес­сов. Струк­тур­ная пе­ре­строй­ка эко­но­ми­ки ори­ен­ти­ру­ет­ся на под­держ­ку ин­но­ва­ций, при­ори­тет нау­ко­ём­ких от­рас­лей, осо­бое зна­че­ние при­об­ре­та­ют так называемые ин­тел­лек­ту­аль­ные тех­но­ло­гии, свя­зан­ные с раз­ра­бот­кой сис­тем те­ле­ком­му­ни­ка­ции и все­об­щей ком­пь­ю­те­ри­за­ци­ей. Ис­клю­чительная роль от­во­дит­ся уни­вер­си­те­там и уч­ре­ж­де­ни­ям, осу­ще­ст­в­ляю­щим на­уч­но-ис­сле­до­ва­тель­ские и опыт­но-кон­ст­рук­тор­ские раз­ра­бот­ки.

    Но­вым ис­точ­ни­ком об­щественного бо­гат­ст­ва ста­но­вят­ся зна­ния и ин­фор­ма­ция (по­доб­но зем­ле, тру­ду и ка­пи­та­лу на пред­ше­ст­вую­щих эта­пах; по мне­нию Д. Бел­ла, «тру­до­вая тео­рия стои­мо­сти» во 2-й половине XX века сме­ня­ет­ся «ин­фор­ма­ци­он­ной тео­ри­ей стои­мо­сти»). Фун­да­мен­таль­ное для ин­ду­ст­ри­аль­ной ста­дии де­ле­ние об­ще­ст­ва на пред­ста­ви­те­лей на­ём­но­го тру­да и вла­дель­цев ка­пи­та­ла и средств про­изводства ухо­дит в про­шлое. На пе­ред­ний план в со­ци­аль­ной струк­ту­ре вы­хо­дят «но­си­те­ли зна­ний», груп­пы ин­тел­лек­ту­аль­но­го тру­да — про­фес­сио­на­лы выс­шей ква­ли­фи­ка­ции, ме­нед­же­ры-управ­лен­цы (смотреть Ме­недж­мент) и так далее. Ме­сто тра­диционного ра­бо­че­го клас­са XIX века по­сте­пен­но за­ни­ма­ют ра­бот­ни­ки не­фи­зического тру­да, так называемые бе­лые во­рот­нич­ки.  Воз­рас­та­ет влия­ние «экс­перт­но­го» зна­ния как сред­ст­ва управ­ле­ния, а так­же как зна­чи­мо­го сим­во­лического ре­сур­са, оп­ре­де­ляю­ще­го пре­стиж и рас­пре­де­ле­ние ав­то­ри­те­та в об­ще­ст­ве. Важ­ней­шим при­зна­ком ста­ту­са че­ло­ве­ка в сис­те­ме стра­ти­фи­ка­ции ста­но­вят­ся об­ра­зо­ва­ние и профессиональная ком­пе­тент­ность. Ши­ро­кое раз­ви­тие по­лу­ча­ет сек­тор «про­из­вод­ст­ва ус­луг», для ко­то­ро­го ха­рак­тер­на пре­ж­де все­го меж­че­ло­ве­че­ская ком­му­ни­ка­ция и в ко­то­ром со­сре­до­то­чи­ва­ет­ся зна­чительная часть эко­но­ми­че­ски ак­тив­но­го на­се­ле­ния, что при­во­дит в том числе к боль­шей вос­тре­бо­ван­но­сти жен­ско­го тру­да.

    По мне­нию А. Тоф­ле­ра и других, в сфе­ре управ­ле­ния и ор­га­ни­за­ции тру­до­вой дея­тель­но­сти про­сле­жи­ва­ют­ся тен­ден­ции от цен­тра­ли­за­ции и бю­ро­кра­ти­за­ции к де­цен­тра­ли­за­ции и де­мо­кра­ти­за­ции; от внеш­не­го кон­тро­ля и рег­ла­мен­та­ции к са­мо­кон­тро­лю и са­мо­оп­ре­де­ляю­щей­ся ак­тив­но­сти; от «вер­ти­каль­ных», ие­рар­хических от­но­ше­ний к го­ри­зон­таль­ным и «се­те­вым» струк­ту­рам, гиб­ким, спо­соб­ным бы­ст­ро пе­ре­страи­вать­ся вслед за из­ме­не­ни­ем си­туа­ции; от уни­фи­ка­ции и стан­дар­ти­за­ции к ин­ди­ви­дуа­ли­за­ции; от мас­со­во­го к мел­ко­се­рий­но­му про­изводству. Ори­ен­та­ция на до­ве­рие и са­мо­управ­ле­ние как в по­ли­ти­ке, так и в эко­но­ми­ке на­хо­дит от­ра­же­ние в прак­ти­ке «де­мо­кра­тии уча­стия», гражданских ини­циа­ти­вах, раз­вёр­ты­ваю­щих­ся пре­ж­де все­го на ре­гио­наль­ном и ме­ст­ном уров­нях. Р. Инг­л­харт и другие от­ме­ча­ют рас­про­стра­не­ние в постиндустриальном обществе «по­ст­ма­те­риа­ли­сти­че­ских» цен­но­стей («вне­эко­но­ми­че­ских» мо­ти­ва­ций дей­ст­вия, ус­та­нов­ки на лич­но­ст­ный рост и са­мо­со­вер­шен­ст­во­ва­ние, по­иск и вы­бор «ин­те­рес­ной ра­бо­ты»).

    Для постиндустриального общества ха­рак­тер­но пре­дель­ное ус­ко­ре­ние тем­пов со­ци­аль­ных и эко­но­мических про­цес­сов. Профессиональная дея­тель­ность и об­раз жиз­ни ока­зы­ва­ют­ся ва­риа­тив­ны­ми, не­оп­ре­де­лён­ность по­сто­ян­но ме­няю­щих­ся со­ци­аль­ных ус­ло­вий дик­ту­ет в том числе не­об­хо­ди­мость час­той пе­ре­под­го­тов­ки в свя­зи с воз­мож­ной сме­ной ро­да за­ня­тий, что де­ла­ет ак­ту­аль­ным «об­ра­зо­ва­ние в те­че­ние всей жиз­ни». Не­го­тов­ность к при­ня­тию «бе­ше­ных рит­мов жиз­ни» мо­жет при­во­дить к де­за­дап­та­ции, пси­хо­ло­гическим стрес­сам и тому подобному. Постиндустриальное общество не­ред­ко оп­ре­де­ляет­ся как об­ще­ст­во рис­ка (У. Бек, Э. Гид­денс), как «те­ку­чая со­вре­мен­ность» (З. Бау­ман).

    Кон­цеп­ция постиндустриального общества под­вер­га­лась кри­ти­ке как от­вле­чён­ная кон­ст­рук­ция, ис­хо­дя­щая из тех­но­ло­гического де­тер­ми­низ­ма и в сво­их оп­ти­ми­стических ва­ри­ан­тах ос­но­вы­ваю­щая­ся на идеа­ли­зи­руе­мом ею ог­ра­ни­чен­ном опы­те ря­да раз­ви­тых стран. От­ме­ча­лась пре­ем­ст­вен­ная связь постиндустриального общества с об­ще­ст­ва­ми мо­дер­на («позд­ний», «ра­ди­ка­ли­зи­ро­ван­ный» мо­дерн, кон­крет­ное во­пло­ще­ние про­цес­са мо­дер­ни­за­ции на его но­вей­шем эта­пе). Не­ко­то­рые идеи, со­дер­жав­шие­ся в тео­ри­ях постиндустриального общества, во­шли со­став­ной ча­стью в про­блем­ное по­ле дис­кус­сий о гло­ба­ли­за­ции, об­ще­ст­ве по­треб­ле­ния и ци­ви­ли­за­ции пост­мо­дер­на.

    © Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

    границ | Понимание класса в постиндустриальную эпоху — мысли о методах исследования

    Введение

    Эта статья написана в рамках комплексного реализма, этого синтеза критического реализма как философской онтологии и теории сложности как научной онтологии, предложенной Ридом и Харви (1992). Первоочередной задачей является установление контекста, в котором ведется обсуждение, — контекста, определенного и ограниченного в терминах времени и пространства. Основное внимание уделяется тому, что пятьдесят лет назад называлось «развитыми индустриальными обществами», то есть набору национальных государств, в экономике которых доминировало промышленное производство материальных товаров и которые, как правило, имели некоторую форму благотворительной капиталистической организации государства. Мероприятия.В этот набор вошла большая часть Западной Европы, Канады, США, Австралии и Новой Зеландии. Были некоторые выбросы — например, Ирландия, которая не была преимущественно индустриальной, а государства Южной Европы были менее индустриальными, по крайней мере частично, чем, скажем, Великобритания или Западная Германия, — но это была преобладающая форма основных капиталистических демократий Севера. . К 1970-м годам многие государства европейской советской системы, включая славянские республики СССР, Польшу, Чехословакию, Восточную Германию и Венгрию, имели много общего с этим набором.Во всех этих странах резко снизились как доля населения, занятого промышленным трудом или зависящего от него, так и доля экономической продукции (валовой добавленной стоимости), создаваемой промышленной деятельностью. В Великобритании, которая в середине 1960-х годов была, вероятно, наиболее индустриализированным обществом, даже доля рабочей силы, занятой в промышленном производстве в широком смысле, снизилась с 45% в 1970 году до 18% в 2015 году. В других странах деиндустриализация была не такой серьезной, но даже единой. Германия, промышленный центр Европейского Союза, в 2015 году имела 28% рабочей силы, занятой в промышленности, по сравнению с 41% в Западной Германии в 1970 году и почти наверняка более высокий показатель в тогдашней Восточной Германии.Таким образом, занятость в промышленности и механизмы, посредством которых класс существовал в индустриальном обществе, больше не преобладали в старых сердцах индустриального рабочего класса. По-прежнему существует огромный глобальный промышленный рабочий класс, но в настоящее время он преимущественно расположен в Восточной и Южной Азии, а также в других частях глобального юга.

    Экономика бывших развитых индустриальных стран по-прежнему организована на основе рыночного капитализма, и теперь это однозначно справедливо и для европейских государств бывшей советской системы.Так что сейчас в этих местах существует постиндустриальный капитализм. С реалистической точки зрения, генеративным механизмом общественного строя остается капитализм, центральным элементом которого являются отношения наемного труда. Мы также должны отметить, что формы экономической и социальной политики Кейнса / Бевериджа — в Германии описываемые порядочно-либеральным термином «социальная рыночная экономика» — которые составляли то, что мы могли бы назвать «капитализмом благосостояния», также пошли на спад в период пост- промышленный капитализм. Жесткая экономия и приватизация, особенно в Великобритании, но также и в государствах бывшего советского образца, серьезно повлияли на социальное обеспечение и, что очень важно, изменили характер занятости в сфере здравоохранения, образования и социального обеспечения, в частности, но не только для профессиональных групп. в этих областях.«Новое управление государственным сектором» в значительной степени устранило профессиональную автономию. В сочетании с приватизацией это значительно ухудшило условия труда и вознаграждение многих работников социального обеспечения. Вещи не такие, какими были. Так как же нам, социологам, понять происходящее посредством эмпирических социальных исследований?

    Первый необходимый элемент в этой программе понимания проистекает из элемента сложности в сложном реалистическом обрамлении. Нам нужно мыслить категориями переплетенных систем, действующих на разных уровнях, от глобального до отдельного человека, и признавать, что эти системы динамичны.Они могут меняться и меняются — у них есть траектории во времени и пространстве — и понимание и представление характера траекторий системы является одной из важнейших задач социолога, занимающегося эмпирической работой. Эти системы сложны, что означает, что они обладают эмерджентными свойствами — они не могут быть должным образом поняты с помощью редукционистской программы объяснения в терминах их компонентов. Этот сложный характер означает, что методы представления, которые приписывают причинные силы моделям, построенным из переменных, в большинстве своем бесполезны.Они динамичны и изменяются, но как сложные системы обычно изменяются не постепенно, а скорее за счет изменений вида, а не степени. Они нелинейны. Нам нужны способы представления и исследования причинности, которые могут справиться с нелинейностью.

    И они переплетены. Слово переплетенное несколько лучше описывает отношения между сложными социальными системами — индивидов с домашними хозяйствами, как отдельных лиц, так и домашних хозяйств с локальными пространственными системами на всех уровнях от соседства до национального государства и за его пределами, государства как система со многими аспектами индивидуальной и семейной жизни, всех социальных систем с генеративными последствиями капиталистического способа производства И всех социальных систем с экологическими и природными системами планеты, на которой живут люди.- чем пересекались наиболее часто используемые. Переплетенный описывает более взаимосвязанный стиль отношений между множественными системами, чем пересечение, потому что системы смешаны на каждом уровне и обладают потенциальной причинной силой во всех направлениях. Все сложные системы можно рассматривать как кейсы, а методы, которые начинаются с кейсов, поскольку реальные объекты, к которым обращается научный поиск, являются подходящим способом взаимодействия с ними. Это означает, что ряд подходов, от количественных методов на основе конкретных случаев, таких как создание числовых таксономий (кластеризация) и качественного сравнительного анализа (QCA) до интенсивного идеографического и этнографического исследования конкретных социальных контекстов и систем отношений, являются подходящими, но другие подходы, особенно те, которые абстрагируют «переменные» из самих случаев, таковыми не являются.

    Роль количественных исследований в понимании класса

    «Поразительно, что классическая техника, разработанная в ответ на невозможность понимания современного общества на основе опыта, статистический метод анализа, имеет свое точное происхождение в период (начало девятнадцатого века), о котором вы говорите. Поскольку без комбинации статистической теории, которая в некотором смысле уже существовала математически, и механизмов для сбора статистических данных, символизируемых основанием Манчестерского статистического общества, общество, возникшее в результате промышленной революции, было буквально непознаваемым. .»(Уильямс, 1980, стр. 170).

    Уильямс должен был сказать, что описание, а не анализ и статистическая теория в смысле вероятностной теории выборки имело мало общего с этим описанием тогда и вносит свой вклад в него только сейчас на основе вывода из выборок, но с точки зрения центральной роли статистических показателей. поскольку способ, с помощью которого мы можем увидеть общую траекторию социальных систем, является абсолютно и фундаментально правильным. Данные о переходе от обществ, в которых классовые отношения основывались на центральной роли опыта промышленного производства материальных товаров, к постиндустриальному настоящему представляют собой именно такое описание траектории и радикальных изменений.На этом уровне мы имели дело с классом по отношению к производственным системам национальных государств, но люди — вот что важно. (Томпсон, 1978, с. 85) хорошо известно и правильно утверждал, что класс — это не вещь, он формируется через отношения и проявляется как событие. При этом мы можем использовать меры, понимаемые, как утверждал Бирн (2002), не как переменные с причинной силой, которые можно абстрагировать от реальных случаев, а скорее как описания следов этих случаев в определенные моменты времени, чтобы что-то сказать о природе сущности на нескольких уровнях, через которые фактически устанавливаются отношения классов.

    Начнем с частных лиц. Традиционный способ присвоения класса как атрибута отдельным лицам основан на каком-то профессиональном основании. Как правило, поскольку это оправдано какой-либо связью с широким теоретическим формированием класса, это делается со ссылкой на Вебера и на основании утверждения, что профессии относительно стабильны на протяжении всей жизни и, следовательно, являются лучшим индикатором жизненных шансов, чем, скажем, доходы. которые могут радикально измениться за короткие промежутки времени.Роуз и Певалин (2003) заходят так далеко, что утверждают, что доход является всего лишь эпифеноменом занятия. Если когда-либо и было так, что профессии были стабильными на протяжении всей жизни, и есть веские доказательства того, что этому можно было бы бросить вызов даже в эпоху индустриального капитализма, то в постиндустриальном капитализме это явно не так. Более того, в обществах, где подавляющее большинство женщин трудоспособного возраста, состоящих в супружеских отношениях, имеют оплачиваемую работу, важной единицей дохода и тем более богатства, особенно жилищного благосостояния, является домохозяйство, а не отдельное лицо.Индивидуальное занятие является относительно плохим показателем дохода домохозяйства даже в определенный момент времени и плохим индикатором благосостояния домохозяйства. Конечно, люди на протяжении жизни проходят через домохозяйства. Вот почему панельные исследования, основанные на домашних хозяйствах, должны использовать отдельных лиц в качестве постоянных наблюдателей по волнам, на которых собираются данные. Конечно, материальные обстоятельства, измеряемые доходом и богатством, имеют значение, когда мы изучаем класс, и они имеют значение в динамических терминах и должны быть описаны как траектории.Упор на профессию как на атрибут, посредством которого может быть назначен класс, бессмысленен. Конечно, род занятий — это один из аспектов присвоения класса, и мы, конечно же, должны это учитывать, но значение занятия для класса как отношения может меняться и действительно меняется.

    Мы можем увидеть это очень ясно, если рассмотрим изменяющуюся природу рабочих отношений того, что Голдторп назвал «классом обслуживания», отличным от рабочего класса и промежуточного класса.

    «Салариат (или класс обслуживания) профессиональных и управленческих сотрудников связан с регулированием занятости через« служебные отношения »: i.д., договорный обмен относительно долгосрочного и разрозненного характера, при котором компенсация за услуги организации-работодателю включает заработную плату и различные льготы, а также важные перспективные элементы — надбавки к заработной плате, ожидания непрерывности занятости (или, по крайней мере, возможности трудоустройства) ), а также возможности продвижения по службе и карьерного роста. Служебные отношения наиболее полно будут реализованы с профессионалами и менеджерами более высокого уровня (классы I / 1), в то время как измененные формы будут наиболее распространены с профессионалами и менеджерами более низкого уровня (классы II / 2).»(Голдторп и Макнайт, 2004 г., стр. 5).

    В книге, опубликованной в 2017 году (!) (Evans and Tilley, 2017, p. 4), утверждалось, что: «По сравнению с рабочим классом, работники среднего класса занимают относительно надежные оплачиваемые должности, часто с профессиональными пенсиями и другими льготами». Действительно? Под воздействием нового руководства в государственном секторе даже старшие специалисты государственного сектора подвергаются жесткому контролю и дисциплине, и это не в последнюю очередь верно в отношении ученых. Пенсии в государственном секторе сокращаются, а схемы окончательной заработной платы, которые обеспечивали безопасность при выходе на пенсию, были почти исключены из частного сектора.Вещи меняются! Многие британские ученые, большинство из которых преподают в бакалавриате, в лучшем случае являются временными сотрудниками, и у многих из них есть нулевые контракты. Род занятий имеет значение, но с точки зрения повседневного жизненного опыта также важны богатство и доход, и это атрибуты домашних хозяйств, а не отдельных лиц.

    Позвольте мне проиллюстрировать это результатом кластерного анализа последней волны UK Wealth and Assets Survey. Это исследование основано на выборке около 19 000 домашних хозяйств в Великобритании, исключая Северную Ирландию, Шотландию к северу от Каледонского канала и острова Силли.Обследование содержит очень обширные подробные данные о формах богатства и доходов домашних хозяйств, а не отдельных лиц. Это важно, потому что в современных постиндустриальных обществах, учитывая значимость множества — обычно супружеских — кормильцев в домохозяйствах, именно домохозяйство является наиболее важной единицей для обладания теми видами ресурсов, которые составляют класс в смысле Вебера, т. Е. сказать ресурсы, которые могут быть использованы в рыночных отношениях. Более того, данные включают в себя подробные измерения богатства с точки зрения общих компонентов физического богатства, имущественного богатства, финансового богатства и активов пенсионного фонда, не только с точки зрения этих широких категорий, но и их подкомпонентов, а также подробные отчеты о источники дохода домохозяйства.Это означает, что можно не только построить классификации, основанные на простом владении доходом и богатством по отношению к рыночной власти (веберовская модель), но и исследовать источники «нетрудового» дохода в виде ренты от собственности (в отличие от к простому занятию собственником) и доход, полученный от финансовых активов. То есть данные дают нам представление о владении активами, которые представляют собой контроль над доходами от рабочей силы / заработной платы других и, таким образом, позволяют первоочередное рассмотрение различий в марксистской системе координат.Несмотря на значительные усилия, предпринятые для разработки и управления данными обследования, в частности, посредством взвешивания и условного исчисления, наборы данных обследований такого рода обычно понимаются как недостаточно представительные домохозяйства с очень большими активами. Они вообще не касаются активов, которыми владеют граждане Великобритании и члены их семей, которые находятся в других налоговых режимах, и большая часть бенефициарных собственников очень большого состояния находится в налоговых убежищах, например, в Монако. Они также не рассматривают то, как очень богатые семьи используют дискреционные трасты, чтобы избежать налогообложения.

    Первый столик рядом

    Таблица 1 показывает структуру богатства по формам и сумме, а также доходы, полученные с помощью иерархического подхода кластеризации слияния с использованием компонентов богатства и дохода в качестве классифицирующих переменных. Эта кластеризация породила пять интересных кластеров, которые были достаточно разными. В таблице 1 показаны характеристики кластеров с точки зрения значений переменных, использованных для их построения, и медиан для каждого компонента дохода и богатства. И богатство, и доход распределяются неравномерно, но богатство гораздо более неравно, чем доход: чуть более 10% домохозяйств владеют более 40% богатства, а наименее обеспеченные почти 60% домохозяйств владеют менее 20% богатства.

    Таблица 1 также показывает, как богатство и доход соотносятся с категориями каждого из них. Кластеры с высоким богатством и доходом и очень высоким богатством и доходом (чуть более 10% случаев) содержат более 55% финансового богатства, более 40% пенсионного богатства и почти 40% имущественного богатства, в то время как два нижних кластера (почти 60% случаев) владеют <10% финансового состояния, <15% пенсионного богатства и <20% имущественного состояния. Два верхних кластера, в которых насчитывается чуть более 10% домохозяйств, получают более 60% нетрудового дохода от инвестиций и аренды и более 40% дохода от частных и профессиональных пенсий.Средний кластер получает доход и имеет богатство, несколько превышающее его долю в населении, но не в масштабе высокого и очень высокого кластеров. В таблице 2 показаны формы богатства соответствующих кластеров в процентах от богатства этих кластеров. Что особенно примечательно, так это важность финансового богатства как формы богатства для очень богатого кластера, где оно того же порядка, что и имущество и пенсионное богатство, тогда как эти категории намного превышают финансовое богатство для всех других кластеров.

    Стол два рядом

    В количественных исследованиях, которые могут информировать наше понимание о классе, два ключевых вопроса — это то, что мы измеряем в наших делах, и характер дел, для которых эти измерения производятся. Обзор данных на уровне домохозяйств, охватывающих как доход, так и богатство в отношении их форм, позволяет нам сказать кое-что, что относится к обеим реальным доминирующим структурам класса — веберианской с точки зрения жизненных шансов и марксистской с точки зрения контроля над рабочей силой. власть других.Это резко контрастирует с построением классов как того, что претендует на звание теории классов на основе профессиональных данных для индивидов. Таблица 3 показывает, что связь между индивидуальным профессиональным классом и доходом и благосостоянием домохозяйства не особенно сильна. Коэффициент Спирмена R2 для взаимосвязи между профессиональной категорией и кластером составляет всего 0,21, т.е. на эту взаимосвязь приходится около 20% вариации. Что еще более важно, кластер с самым низким доходом и богатством содержит почти в семь раз больше респондентов или партнеров, занимающихся управленческими или профессиональными занятиями, чем кластер с очень высоким доходом, и почти на 80% больше, чем в кластере с высоким доходом.Когда нас интересует неравенство как основа класса в постиндустриальном капитализме, профессиональные категории не особенно полезны.

    Количественное исследование — обратите внимание, это слово «исследование» — класса в постиндустриальном капитализме в первую очередь связано с фактическими данными, но мы также должны уделять внимание статистическим методам, используемым в исследованиях. Позвольте мне быть откровенным. Традиционные модели, основанные на регрессии, которые стремятся установить причинно-следственную связь с положением в классе, в первую очередь с положением отдельных лиц, но иногда и домашних хозяйств, столь же полезны, как и шоколадное огневое средство.Это относилось не только к базовой регрессии, но и к сложным эконометрическим разработкам регрессии. Фундаментальная проблема — онтологически недопустимое овеществление переменных вне самих кейсов. Существуют альтернативы, и Рэгин и Фисс (2017) изучают Intersectional Inequality с использованием образной техники качественного сравнительного анализа (QCA), который допускает как сложные, так и множественные (эквифинальные) причинно-следственные связи, является особенно интересным исследованием, которое следует воспроизвести с использованием других данных. наборы.Другой подход, который лег в основу анализа «Великого британского исследования классов» (Savage et al., 2013), — это анализ скрытых классов, развитие факторных аналитических подходов, позволяющих использовать нескалярные данные. Это отличается от подходов к кластерному анализу, особенно от иерархической кластеризации, которая генерировала кластеры, описанные в этой статье. Иерархическая кластеризация — это агломеративный подход, при котором случаи сравниваются, чтобы найти наиболее похожую пару, которая затем соединяется, и результирующие кластеры строятся последовательно, пока все наблюдения не окажутся в одном кластере.Метод основан на сравнении. Он начинается с характеристик случаев, а не с подхода анализа скрытых классов, который предполагает, что измеряемые переменные указывают на существование базового набора категорий для категориальной переменной.

    Анализ скрытых классов, как и факторный анализ, является методом, ориентированным на переменные. Агломеративное слияние — хороший метод, как предписал Тьюки (1977): увидеть, что говорят нам данные.

    Во всех исследованиях класса важно проводить эвристическое различие между положением класса и классовой идентичностью.Первый — это относительное описание случаев любой формы, которое лучше всего подходит для четкой концепции основных порождающих механизмов, которые выражают класс в реальном социальном мире и которые мы можем измерить эмпирически. Классовая идентичность — это то, что люди думают о себе. Это формируется социальными отношениями, выраженными в классовой позиции, но порождается агентным отражением личности, формирующей свою собственную идентичность во времени. Количественные исследования могут быть использованы для изучения классовой идентичности, а также классовых позиций.Мы можем спрашивать людей об этих вещах и должны это делать. Конечно, как то, как мы формулируем структуру класса по отношению к темам, затронутым в опросе, так и фактическая подробная форма как задаваемых вопросов, так и схема кодирования, применяемая в отношении этих вопросов, формируют данные, полученные в опросе. «Великое британское классовое исследование» использовало концепцию Бурдье о столицах как о вещах, которыми обладают индивиды и взаимодействуют при определении классового положения индивидов, чтобы сформировать исследование.Луи (2015, стр. 484) точно прокомментировал: «… когда мы обратимся к исследованию модели классов, предложенной Savage et al. похоже, что их описания семи классов являются простым повторением их процедур ввода в действие ». Капиталы были определены как измеряемые переменные, без какого-либо понимания этой вариации, порождаемой социальными структурными силами, как отмечает Луи. Не было никакого реального смысла в генеративном механизме, даже через развертывание собственного способа Бурдье справляться с этим через понятие полей.

    Отдельные лица и домашние хозяйства — не единственные случаи, относящиеся к классу, которые можно исследовать количественно. Полезно рассматривать пространственные единицы с точки зрения классов и строить социально-пространственные карты классов по районам. В Англии это может быть сделано с использованием данных переписи для районов сверхвысокой производительности. Доступны также наборы пространственных данных, которые описывают небольшие области с помощью различных формулировок Индекса множественной депривации, который может служить полезным заместителем при исследовании того, как классы расположены в пространстве.Эти методы могут использоваться на любом пространственном уровне, но, пожалуй, наиболее ценны при описании пространственного распределения классов в пределах городских регионов, поскольку городской регион является особенно значимой пространственной единицей для многих аспектов социальной жизни. Обычно агрегируемые данные берутся из переписей и основываются на профессионально определенном классе. Единственные данные о благосостоянии, которые доступны на этих пространственных агрегированных уровнях, относятся к владению жильем, форме и количеству спален, а также к данным о владении автомобилями домохозяйствами.Доступны очень ограниченные данные, которые описывают доход на уровне небольших территорий, обычно только в том случае, если было проведено обширное местное социальное обследование для административных целей. Исследования социальной географии обычно исследуют вариации в пространстве. Прекрасным примером является (Hamnett, 2003) Unequal City , в котором изучались изменения в социально-пространственной структуре Лондона за 40-летний период. Наличие данных переписи в стиле небольших районов означает, что пространственные аспекты факторов, относящихся к занижению класса, могут быть описаны динамически.Мы видим, как все меняется. В Великобритании одним из аспектов таких изменений является радикальный сдвиг в относительном социальном положении населения районов социального жилья, особенно очень больших муниципальных жилых комплексов, построенных в годы с конца Второй мировой войны до 1970-х годов. Эти поместья, в частности, но не исключительно, жилые дома, построенные в виде двухквартирных вилл в планировках квази-садовых городов, были заняты домашними хозяйствами, которые были «респектабельными» — решающее выражение, описывающее культурные и репутационные аспекты классового положения в индустриальном социальном порядке , Сочетание «права покупки» существующих арендаторов и, что более важно, деиндустриализации промышленных городских районов (в крайней степени в Лондоне) привело к отчуждению и маргинализации этих районов.В постиндустриальной Великобритании двадцать первого века «хорошая жизнь» [рабочего класса], как он жил в третьей четверти двадцатого века », теперь обнаруживается в спекулятивно построенных поместьях, занимаемых владельцами. Многие из жителей таких мест являются детьми арендаторов муниципальных образований более раннего периода (Banim, 1986; McEwan, 2018). Это пространственное изменение имеет значение, и его описывают количественные динамические траектории.

    Лучший способ суммировать значение количественной и особенно количественной описательной работы по отношению к классу — это вернуться к утверждению Уильямса о том, что промышленное слово было непознаваемым без счета.Таков постиндустриальный мир. Сказать это не для того, чтобы отдать предпочтение количественному качеству, а скорее признать, что количественное описание, особенно описание изменений, является способом как создания контекста для интенсивного исследовательского качественного исследования, так и обеспечивает основу для обобщения утверждений о выводах идеографических исследований. исследования. Чтобы понять класс, нам нужно как считать, так и исследовать в качественном режиме. К этому утверждению вернемся в данной статье.

    Роль качественных исследований в понимании класса

    Класс необходимо понимать, какой бы способ мы ни использовали для развития этого понимания, в динамических терминах и как возникающее явление на каждом уровне его проявления.Это означает, что повествования, рассказы о том, как вещи развиваются во времени, являются центральными для любого понимания. Использование рядов данных для описания изменений во времени — не меньшее повествование, чем любое текстовое описание. Здесь основное внимание уделяется таким текстовым отчетам, начиная с роли исторических методов, разработанных как историческая социология / социологическая история. Две великие книги Э.П. Томпсона « Создание английского рабочего класса » и « Виги и Охотники » представляют собой модель истории классов в созидании ( Создание ) и в условиях нападения ( Виги и Охотники, ).В эпоху г. Разрушение старого промышленного рабочего класса исторические исследования должны сыграть решающую роль. Здесь следует отметить один очень важный момент: роль государства во многих формах и на многих уровнях имеет решающее значение для любого исторического описания этих процессов. Создание дисциплинарной разобщенности в академической работе означает, что социологические дискуссии о классе очень плохо информированы из-за упоминания или понимания роли систем пособий по отношению как к местоположению класса, так и к классному опыту.Томпсон очень хорошо понимал значение Нового закона о бедных 1834 года. Исследователи, связанные с Великим британским классовым обзором, не обращали внимания на растущее значение универсального кредита в Великобритании двадцать первого века для домашних хозяйств, в которых есть наемные работники. Точно так же политика городского планирования, которая подчиняет местное самоуправление логике вторичного контура накопления и интересам капиталистов спекулятивного развития — капиталистов, поскольку агентство имеет значение (Fitch, 1993), важна не только с точки зрения устройства пространства.Лейбористские и социал-демократические партии, политические представители промышленного рабочего класса, приняли «необходимый прагматизм» и отказались от интересов основавшего их класса. Нам нужны истории, которые включают действия государства и отмечают роль политических субъектов.

    И нам нужны истории, которые обращаются к роли коллективных организаций рабочего класса, лейбористских и социал-демократических партий, профсоюзов и кооперативов не только с точки зрения формального институционального развития и часто трансформации, но также с акцентом на их взаимосвязи. к жизненному опыту класса на ежедневной основе.Один из самых удручающих аспектов образа жизни класса после производства — это степень, в которой такие организации имеют значительно ограниченные (профсоюзы и кооперативы) или даже антагонистические (большинство европейских социал-демократических партий) отношения с тем, как люди живут в классе. В эпоху жесткой экономии роль партий, ранее ориентированных на класс, в управлении была почти полностью отрицательной для многих людей. Ключевыми элементами в этом были подчинение муниципальных органов власти капиталистическим застройщикам и приватизация / квазиприватизация общественных услуг, особенно социального жилья.То, как английское социальное жилье было передано квази-частным организациям по управлению длительностью владения (ALMO), часто вопреки значительному сопротивлению со стороны арендаторов, очень хорошо иллюстрирует это. Местные истории таких организаций, как Gentoo, которые взяли на себя жилищные операции Совета Сандерленда и теперь управляют почти 30 000 домов, абсолютно необходимы для создания исторической формулировки классового опыта. Фактический характер местного управления и, в частности, организации, определенные Стюартом (1994) как компоненты новой магистратуры, играют решающую роль в том, как государство относится к людям с точки зрения класса.Эти организации, например, в UK Local Enterprise Partnerships (LEPs), отводят элементам буржуазии решающую роль в тех областях, где они не могут быть избраны публичным ночным уборщиком почвы в демократическом соревновании. Иногда эти люди являются настоящими промышленными капиталистами, но сейчас чаще они происходят из капитала недвижимости или юристов, консультантов и финансовых специалистов, обслуживающих капитал. Также присутствуют старшие государственные менеджеры из квазиприватизированных органов государственного сектора, особенно в сфере образования.Если мы хотим понять класс, мы должны понимать классы во множественном числе, и это локали, в которых должны быть найдены элиты. Нам необходимо идентифицировать и описывать правящие элиты на всех уровнях. Здесь подход Миллса (1956) все еще работает, но мы также можем использовать такие методы, как анализ социальных сетей, чтобы уточнить способ существования отношений. Взаимосвязи можно определить не только из официальных документов, но и из сообщений прессы. Здесь необходимы качественные навыки документального анализа и интерпретации.

    Существует огромное количество документации, самые свежие материалы в Интернете, которые дают представление о том, как работает управление. Инструменты историка вполне подходят, но есть определенные практические приемы, которые стоит изучить, хотя единственный способ по-настоящему усвоить этот материал, как и любую качественную работу, — это погрузиться в нее и заняться. Хорошей отправной точкой всегда являются протоколы встреч при исследовании конкретного вопроса. Протоколы поддерживаются документами, на которые есть ссылки, и иногда они не становятся общедоступными с первого раза.Документы, которые скрыты от общественности, всегда особенно интересны. Исследователи должны знать, как использовать запросы о свободе информации (FOI) и как проявлять настойчивость в их выполнении. Прикрытие, которое часто используют для обхода публикации материалов в Великобритании, — это коммерческая конфиденциальность. Это всегда следует оспаривать, но само его утверждение указывает на классовые отношения и связи. Группы кампании, например группы, проводящие кампанию по поводу решений по планированию, часто обладают навыками в этих формах исследования и хорошо осведомлены о важных вопросах.Группы, совершенно правильно, озабочены конкретными проблемами (хотя проблемы планирования часто имеют общий смысл), поэтому, если исследователи, исследующие, как классовые интересы элит реализуются на уровне местности / региона города, должны иметь возможность синтезировать в диапазоне вопросов, чтобы составить исчерпывающий отчет о том, что происходит. В Великобритании почти полностью отказались от традиционной роли местных СМИ в изучении местного управления. Освещение даже деятельности выборных местных органов минимально, и единственный способ, которым неизбираемые органы управления когда-либо появляются в СМИ, — это на основе их собственных пресс-релизов, хотя даже они могут быть полезны в качестве отправной точки.Изучение местного состояния во всех его формах имеет решающее значение для исследования, ориентированного на классы, и этого недостаточно, особенно в качестве основы для докторантуры. исследования.

    Если поразмыслить над этим обсуждением важности исторического исследования государства на всех уровнях, становится очевидным, что опыт, который формирует классовые местоположения и идентичности, — это не просто опыт, полученный в результате работы. На протяжении всего модерна и все в большей степени в последнее время отношения с государством во всех его формах также имеют конститутивную силу.При этом работа и рабочие отношения также имеют значение, и здесь важную роль играет историческая работа, в том числе сборники устных свидетельств, описывающих отдельные жизненные пути или более коллективные формы исторического строительства. Примеры коллективного конструирования опыта включают (Бирн и Дойл, 2005) использование фокус-групп, стимулированных визуальным выявлением, для размышления о значении угольной промышленности и ее прекращении в Саут-Шилдс и (Уоррен, 2018) аналогичное развертывание метода на Тиссайд .Исследование Уоррена было особенно интересным, потому что многие из его информантов размышляли о своем опыте работы относительно жизненного опыта в том, что можно было бы рассматривать как парадигму организованного капитала, ICI. Более того, это исследование включало опыт женщин и, что очень интересно, женщин, которые были частью значительного с точки зрения статуса промышленного среднего класса. Промышленный средний класс, персонал в отличие от цехов, были важнейшим компонентом классовой структуры промышленного капитализма.Историческая работа над классом также должна учитывать их опыт.

    Все методы качественной работы действительны для изучения и понимания класса. Эти методы лучше всего понимать как нечеткие множества, которые пересекаются друг с другом. Таким образом, качественные интервью можно использовать для изучения всех аспектов класса, не только в отношении определения самих респондентов с точки зрения местного положения и идентичности в настоящее время и на протяжении их жизненного пути, но также в качестве источников информации о других людях и в качестве описания институциональных и политических форм. и процессы.Этнографические наблюдения, в любом месте континуума от полного наблюдателя до полного участника, создают описания класса, поскольку он живет в действии всеми способами. Например, включенное наблюдение при планировании расследований (хотя часто ближе к роли полного наблюдателя) дает очень ценную информацию не только о формальных результатах таких процессов, но и о том, как влиятельные субъекты, как индивидуальные, так и институциональные, относятся друг к другу и взаимодействуют друг с другом. Любая открытая площадка для управления, но особенно те, в которых возникают споры, подкрепленные свидетельствами, позволяет исследователю увидеть кое-что о том, как класс живет как власть сильных мира сего.Одна из форм этнографической работы, которая была очень очевидна в индустриальную эпоху, — это включенное наблюдение в рабочих контекстах. Это не исчезло полностью и остается очень важным и полезным методом, но такие этнографии, в частности этнография участников, составленная теми, кто сами работают в изучаемом контексте, теперь с большей вероятностью будут исходить из контекстов здоровья, чем из производства. Это вовсе не для того, чтобы их обесценить. Работа по охране здоровья — одна из самых важных форм работы в постиндустриальном капитализме, и этнография того, как живут классы в такой работе, чрезвычайно полезны.

    Существует ряд этнографических или квазиэтнографических — термин, используемый для описания исследований, которые, хотя и включают элемент прямого наблюдения, также зависят от интервью — работы в различных постиндустриальных контекстах. Примеры включают (Уоррен, 2011) исследование «Жизнь в колл-центре» и ряд исследований, проведенных в рамках того, что Буравой назвал «расширенным тематическим исследованием», например (O’Riain, 2000), этнографическим Исследование того, как рабочие иерархии фактически разыгрываются с точки зрения жизненного опыта, имеет решающее значение для понимания класса в любое время и в любом месте.

    Точно так же этнография всего пережитого опыта, подкрепленная какими бы то ни было дополнительными подходами (например, интервью), не только законна, но и необходима как способ понимания класса. В этнографиях постиндустриального и пост-благосостояния капитализма, как люди относятся к государству с точки зрения любого аспекта государственного обеспечения, но, в частности, в отношении работы систем поддержания дохода, много говорят нам о том, что такое класс и как это прожито. Способы, которыми люди испытывают различные формы обусловленности, связанные с получением Универсального кредита в Великобритании, — это способы, которыми живут классы, и чем больше мы о них знаем, тем лучше.Этнографии обязательно включают репрезентации, выходящие за рамки традиционного академического письма. Так что романы, пьесы, поэтические песни, фильмы, мультфильмы, любая форма представления действительны и информативны. Фильмы Кена Лоуча « I», «Дэниел Блейк » и «Извини, что мы скучали по тебе» — это этнография жизни на пособия и работы в условиях гиг-экономики. Их справедливо хвалят как искусство, но они больше, чем искусство — они представляют собой образ жизни класса. Это резко контрастирует с реалити-шоу порнографией о бедности, эксплуататорским, избирательным и глубоко оскорбительным.Песни и музыка Ричарда Доусона находятся на противоположной крайности от эксплуататорского вздора, указывая, например, на пересечение между классом и инвалидностью в том виде, в каком он их прожил. Это история жизни как музыка.

    Здесь уместно предостережение. Многие этнографии класса сосредоточены на том, что Бирн (2005a) называл «обездоленным рабочим классом». Но, несмотря на важность обездоленных, их опыт не составляет всей совокупности опыта рабочего класса в постиндустриальном капитализме.Есть больше тех, кто принадлежит к тому, что Бирн (2005b) называл «недостающей серединой», — людьми, живущими в семьях со средним уровнем дохода, среди владельцев жилья в Великобритании, хотя обычно не полных собственников, теперь они имеют, по крайней мере, средний и часто университетский уровни. квалификации и часто работают на полупрофессиональных или даже профессиональных ролях. К этой категории относятся многие работники образования, здравоохранения, экстренных служб и так далее, а также ИТ-специалисты и то, что осталось от высококвалифицированного технического рабочего класса, например мастера по приборостроению — тиффи — основная квалифицированная профессия многих обрабатывающих производств.В исследованиях рабочего класса наблюдается тенденция смотреть только на тех, кто полностью обнищал, особенно в работе, проделанной в Соединенных Штатах. США — особняк. Его рабочий класс никогда не имел реальной прямой политической власти, всегда был меньше в пропорции, чем европейский рабочий класс, был намного слабее с точки зрения культурной классовой идентичности, и на него однозначно повлияло сохраняющееся значение расового разделения, основанного на истории движимого рабства и законы о смешанных браках. Это не означает, что этническая принадлежность не всегда имеет значение по отношению к классу и что в других постиндустриальных обществах нет расизма, но США — это особый случай.Во многих отношениях Великобритания стоит на другой крайности, не в последнюю очередь потому, что наибольшее постколониальное население составляет невидимое меньшинство потомков ирландцев, которые в любом случае были массово смешаны с англичанами, валлийцами и шотландцами, по крайней мере, на протяжении как минимум 200 лет. Примечательно, что смешанные браки между «британцами» и иммигрантами из постколониального «цветного» населения, прибывшими в индустриальную эпоху, действительно очень распространены.

    Исследования на местах — методы смешения

    Чтобы понять класс, нам нужно более одного метода.Сказать это не значит настаивать на том, что каждое отдельное исследование является мульти / смешанным методом, хотя всегда есть преимущества в том, чтобы идти этим путем, если это возможно. Тем не менее, социологи всегда должны включать свои собственные исследования как в дизайн, так и в интерпретацию в связи с широким спектром работ, связанных с их интересующей темой. Сциентистский формат обзора литературы, служащий только цели детализации результатов существующей работы, чтобы определить новый вклад этой работы, нам не подходит.Нам необходимо участвовать в метаинтерпретации — использовать явно синтетическим образом как можно больше материала и вступать с ним в диалог при изложении фактического конкретного исследования, которое мы провели. Помимо этого, существует абсолютная необходимость в синтезе научных знаний, не основанном непосредственно на каких-либо исследованиях, а с привлечением как можно большего количества исследований в отношении явных теоретических построений (множественное число необходимо подчеркнуть).

    Один набор исследований представляет собой пример того, как исследования такого рода могут проводиться в междисциплинарном и смешанном стиле.Класс живет местами. Образ жизни класса на работе, в семейной жизни, по отношению к государству — все это проявляется в пространственных положениях. Люди перемещаются в космосе на всех пространственных уровнях, вплоть до трансокеанской миграции. Однако особую ценность имеют исследования, которые рассматривают класс как проживаемый, а класс как совокупность отношений в определенных местах. В понимании класса существует определенная роль в том, что социология и социальная антропология называют «исследованиями сообщества», а социальная география — «исследованиями местности».Обычный пространственный диапазон последнего в урбанизированном мире постиндустриального капитализма должен быть чем-то вроде городского района, как это было сделано (Beyon et al., 1994) и Byrne (1989). Этот диапазон достаточно велик, чтобы исследовать большую часть, но не все реляционные обрабатываемые данные, которые определяют (в смысле Уильямса, 1980 г., значение этого слова определяется как установочные пределы, а не точная спецификация) как местоположение класса, так и идентичность класса. Совершенно очевидно, что существуют социальные силы, которые действуют за пределами пространственного уровня городского региона в форме транснационального и финансового капитала, но даже они выражаются в жизненном опыте и через жизненный опыт в масштабе местности.Чтобы исследовать, как класс обитает в этом масштабе, абсолютно необходимо использовать смешанный подход к исследованию. Лучший способ объяснить, что это подразумевает, — это взять реальный пример и поработать, как можно исследовать класс в этом месте.

    Мой пример — район города Лестер в Восточном Мидлендсе Англии. Он состоит из городов Лестер, Лестершир и Ратленд, а его население составляет чуть более одного миллиона человек. Есть три органа местного самоуправления первого уровня — Совет графства Лестершир с населением 650 тысяч человек, распределенных по семи районным советам, сам Лестер-Сити с 330 тысячами человек и Ратленд с 37 тысячами человек.Местная экономика здравоохранения — очень важный термин в отношении управления Национальной службой здравоохранения Великобритании (NHS) — управляется множеством способов, но решающее значение имеют группы ввода в эксплуатацию клинических учреждений, три из которых охватывают город и две части территории. графство плюс Ратленд. Эта часть Восточного Мидлендса была очень индустриализирована с добычей угля, текстилем, особенно трикотажем, производством обуви и рядом машиностроительных заводов. Это особенно интересно, потому что он очень многоэтнический, по крайней мере, в самом Лестер-Сити, с большим южноазиатским населением, в основном выходцем из Гуджерати из Восточной Африки и самого Гуджерата.Существуют также значительные группы населения афро-карибских, африканских (включая Сомали) и европейских государств, вступающих в ЕС, особенно поляков. Мой бывший партнер живет в этом районе города, а моя младшая дочь — девочка из Лестера, она родилась, выросла и жила там до учебы в университете.

    Эта область очень деиндустриализирована. Чуть более 12% рабочих мест приходится на производство, и все угольные шахты закрыты. В 1981 году более 45% рабочих были заняты на производстве и в горнодобывающей промышленности. В промышленности было очень много женской рабочей силы.Этнический состав Лестер-Сити в 2011 году составлял 45%, идентифицировавшихся как белые британцы, 5% — как другие белые, 28% — как индийцы и 21% — как представители других национальностей, включая афро-карибских, африканских и пакистанских. Для области графства цифры были 89% белых британцев, 3% белых других, 4% индейцев и 4% всех других этнических групп. Перепись 1981 г. фиксировала не самоидентифицированную этническую принадлежность, а страну рождения. Тогда в Лестер-Сити 82% населения родились в Великобритании, а 13% — в Восточной Африке или Индии.В 1981 году Лестер все еще был индустриальным, и важно отметить, что многие жители Индии были заняты промышленными работами, особенно трикотажными изделиями. То же самое относится и к афро-карибскому населению, но африканское население прибыло «после промышленности», хотя мигранты из присоединяющегося к ЕС государства часто действительно работают на остатках промышленной базы городского региона. Очевидно, что любое исследование того, как класс был и как жил в этой области, должно учитывать пересечение всего класса, этнической принадлежности и пола.Более того, эта сложная интерсекциональность сама по себе динамично развивалась.

    Я уже начал использовать ряды данных, полученные из десятилетних переписей и других источников, чтобы дать количественное описание этого места. Другие данные, которые могут быть уместны, включают модели владения жильем, модели проживания, уровень образования и информацию о подробных моделях занятости в постиндустриальной экономике, ориентированной на услуги. Используя доступные вторичные источники данных, все они могут быть отображены во времени, в довольно мелкомасштабных пространственных положениях и в значительной степени во времени на этом мелкомасштабном уровне.Совокупные пространственные данные чрезвычайно полезны для определения траекторий дифференциации. Можно использовать результаты местных выборов, чтобы дать несколько более грубый, но все же полезный отчет о времени класса, выраженный в политических предпочтениях, хотя низкая явка на местных выборах в Великобритании означает, что это часто может быть связано с тем, как класс не выражается. Обратите внимание, что почти все эти данные имеют форму пространственных агрегатов. Микроданные могут быть получены из специализированных обследований или, возможно, при значительных и разумных трудностях доступа, из наборов административных данных.Однако совокупные данные очень помогают рассказать историю. В идеальном мире можно было бы заказать крупномасштабное выборочное социальное обследование, исследующее элементы как классовой позиции, так и классовой идентичности — и сделать это со ссылкой на несколько вариантов того и другого. Это могло бы принять форму более широко информированной — которая информируется посредством ссылки вне рамок единственного класса — местной версии Великого британского классового обследования, хотя в идеале это было бы обследование, основанное на базе данных домашнего хозяйства, а не просто сбор данных из частные лица.

    Когда мы обращаемся к качеству, отправной точкой является историческая работа над документами. Здесь термин «документ» следует понимать как широкий и общий. Например, изображения, как неподвижные, так и движущиеся, составляют часть документальной записи. В принципе, наиболее доступными документами являются документы, созданные в рамках процессов управления. Действия государства записываются, и эти записи включают важные комплекты административной документации, описывающей фактический способ выполнения действий.Безусловно, любая попытка понять, как государство сыграло определяющую роль в классовом положении людей рабочего класса, обязательно потребует тщательного анализа истории социального жилья, представленной в документальных записях местных властей и других жилищных органов. Конечно, бумажный (хотя часто и веб-сайт) след отнюдь не исчерпывающий. Интервью — как с политическими и административными субъектами, так и с местными жителями (где обсуждения в фокус-группах могут быть очень продуктивными) — играют важную роль как средство создания устной истории, которую можно противопоставить документальной записи.Та же комбинация документального расследования и создания устных свидетельств может быть использована при построении других исторических записей. Они могут включать в себя историю планирования и политики развития в сочетании с местной политикой поддержки промышленности и предприятий, область, которая может показать характер местных властных элит и то, как они стремятся повлиять на политику в своих классовых интересах. Что касается классовых аспектов жесткой экономии и роли нового руководства государственного сектора в отношении опыта работников, значительный интерес представляют разработки политики в области здравоохранения и образования.Можно получить доступ к архивам, чтобы изучить историю местной промышленности, например, GEC, который имел огромное значение в районе Лестера, но также и в трикотажной промышленности. Ни у одного исследователя или даже у исследовательского проекта не будет времени и ресурсов, чтобы охватить все эти области и материалы, но важным навыком является грамотная мета-интерпретация вторичных источников. Используйте работы других людей, в идеале обсуждая с ними вашу интерпретацию их открытий, в синтезе общего исторического повествования.

    Такая работа ретроспективна, а когда она переходит в причинно-следственные связи, ретродуктивна. Как мы можем ожидать, чтобы увидеть, как будут развиваться классовые отношения и как класс будет жить в будущем? Мы можем использовать данные о месте в качестве основы для моделирования, чтобы спроектировать возможные варианты будущего, в которых мы используем разные значения ключевых параметров управления, чтобы увидеть, какие варианты будущего могут возникнуть. Подход, разработанный Алленом (1997), может быть адаптирован в качестве основы для моделирования такого рода. Такое моделирование имеет политический потенциал, поскольку позволяет нам показать, как принятие различных политических позиций повлияет на будущий социально-экономический, экологический и политический контекст.Вероятно, самый полезный подход к предвидению будущего — это спрашивать людей, и фокус-группы — особенно хороший метод для этого. (Tukey, 1977) просил детей в Дижоне и Йорке представить себе будущее тех мест, в которых они жили. Этот подход можно легко адаптировать для изучения того, как люди видят свое будущее по отношению к живому классу, и он кажется особенно подходящим в качестве метода для использования с молодыми людьми, которые будут жить в этом будущем.

    Заключение

    Позвольте мне вернуться к ключевому утверждению, сделанному в аннотации к этой статье.Социальная наука как эмпирическая (а не эмпирическая!) Программа всегда направлена ​​на развитие знания на основе взаимодействия теоретических построений и эмпирических исследований. Чисто эмпирическая работа, как и большая часть работ, проводимых школой Наффилда с использованием тривиальных линейных методов, почти ничего не говорит нам о классе, как он есть и как он проживается. Абстрактное теоретическое утверждение жертв того, что Томпсон назвал «французским гриппом», даже более бессмысленно и ничего не предлагает ни одной программе радикальных социальных изменений на основе классов.В этой статье была предпринята попытка сделать обзор того, как мы можем проводить исследования класса таким образом, чтобы объединить теоретические рамки — которые, очевидно, для автора статьи, основаны на первоначальной концепции Маркса, которая развивалась другими в течение почти 200 лет — и исследование того, как люди живут классом, как классовая структура определяет — (опять же в Уильямсе, 1980, чувство установления границ возможностей) — они живут классом, как они понимают класс, как они живут им, и как социальные структуры, институты и, прежде всего, отношения класс влияет на все это.Прежде всего, без такого понимания нам, социологам, нечего будет сказать об освободительных программах классовой политики. Если есть один момент, который я хотел бы как можно сильнее заявить в этом заключении, так это то, что, хотя рабочие отношения по-прежнему чрезвычайно важны по отношению к классу, так и сейчас отношения с репродуктивными аспектами капитализма, как они проявляются, в основном через посредников. государства. Это имеет значение в отношении опыта, поскольку большая часть жизни фактически проживается в связи с административными и институциональными структурами, которые являются частью государственной системы, и через них.Это важно в отношении того, как класс работает с точки зрения власти. Вот почему так важно исследовать способ функционирования элит. Политическая история делает это прежде всего на уровне национальных государств и формирования политики. Этот уровень имеет прямое воздействие, особенно через системы поддержания доходов, которые в большинстве постиндустриальных государств являются национальными функциями. Но важно не только формирование политики, но и ее реализация. Именно на уровне городского региона мы исследуем пересечение политики и реализации. Местное самоуправление, и органы новой магистратуры в виде неизбираемых государственных агентств, таких как местные экономические партнерства, здесь столь же важны, как и выборные местные органы власти. само правительство.Точно так же в отношении того, как проживается здоровье, системы здравоохранения чрезвычайно важны не только как основные работодатели, но и как главные детерминанты того, как проживается жизнь и как она переживается. Государство имеет значение во всех его формах, и часто именно через изучение местных государственных форм мы можем увидеть отношения между классом и властью. И понимание должно учитывать динамизм каждого аспекта класса на каждом уровне по отношению ко всем сложным системам, с которыми переплетаются классовые отношения.

    Заявление о доступности данных

    В данном исследовании были проанализированы общедоступные наборы данных. Эти данные можно найти здесь: https://beta.ukdataservice.ac.uk/datacatalogue/series/series?id=2000056.

    Авторские взносы

    Автор подтверждает, что является единственным соавтором этой работы, и одобрил ее к публикации.

    Конфликт интересов

    Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

    Управляющий редактор заявил о совместной принадлежности, но не о каком-либо другом сотрудничестве, с автором во время рецензирования.

    Сноски

    Список литературы

    Аллен П. М. (1997). Города и регионы как самоорганизующиеся системы. Амстердам: Гордон и Брич.

    Google Scholar

    Баним, М. (1986). Жилые дома: социальные отношения владения . (Доктор философии), Даремский университет

    Google Scholar

    Бейон, Х., Хадсон Р. и Сэдлер Д. (1994). Место под названием Тиссайд: место в глобальной экономике . Лондон: Издательство Эдинбургского университета

    Google Scholar

    Бирн, Д. С. (1989). За пределами внутреннего города. Лондон: Издательство Открытого университета

    Бирн, Д. С. (2005a). Социальная изоляция. Мейденхед: Издательство Открытого университета

    Google Scholar

    Бирн, Д. С., Дойл, А. (2005). «Визуальное и вербальное — взаимодействие образов и дискуссий в исследовании культурных изменений», в Использование визуальных методов , ред.Knowles. И P. Sweetman (Лондон: Routledge).

    Чакраборти, Р., Кавониус, И. К., Перес-Дуарте, С., и Вермёлен, П. (2019). Является ли верхний ИДЕЛ распределения богатства недостающим звеном между обследованием финансов и потребления домашних хозяйств и национальными счетами? J Official Statis , 35: 31–65. DOI: 10.2478 / jos-2019-0003

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Эванс, Г., и Тилли, Дж. (2017). Новая политика класса. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

    Google Scholar

    Fitch, Р. (1993). Убийство Нью-Йорка. Лондон: Verso.

    Google Scholar

    Голдторп, Дж. Х., и Макнайт, А. (2004). Экономическая основа социального класса. CASE paper (80). Центр анализа социальной изоляции, Лондонская школа экономики и политических наук, Лондон.

    Google Scholar

    Хэмнетт, К. (2003). Неравный город: Лондон на глобальной арене. Лондон: Рутледж.

    Google Scholar

    МакЭван, К. (2018). Неустойчивое положение в классе в Спам-Сити: прекаритивность, место и молодежь в «недостающей середине» . (Доктор философии), Лондон: Тиссайд. DOI: 10.4324 / 9780203712412-10

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    О’Райен, С. (2000). «Работа в сети для жизни», в Global Ethnography , под ред. М. Буравой (Беркли: Калифорнийский университет Press).

    Google Scholar

    Рэгин, К., Фисс, П.(2017). Пересечное неравенство. Чикаго: Издательство Чикагского университета. DOI: 10.7208 / Чикаго / 9780226414546.001.0001

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Рид М. и Харви Д. Л. (1992). Новая наука и старая: сложность и реализм в социальных науках. J. Theory Soc. Behav. 22, 356–379. DOI: 10.1111 / j.1468-5914.1992.tb00224.x

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Роуз Д., Певалин Д. Дж. (2003). Справочник исследователя по социально-экономической классификации национальной статистики . Лондон: Мудрец. DOI: 10.4135 / 9780857024725

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Savage, M., Devine, F., Cunningham, N., Taylor, M., Li, Y., Hjellbrekke, J., et al. (2013). Новая модель социального класса: результаты великого исследования британского класса. Социология 47, 219–250. DOI: 10.1177 / 0038038513481128

    CrossRef Полный текст | Google Scholar

    Стюарт, М.(1994). «Реформирование новой магистратуры», в «Местное самоуправление и местная демократия», , ред. Л. Пратчетт и Д. Уилсон (Лондон: Springer, 170–187.

    )

    Google Scholar

    Томпсон, Э. (1978). Нищета теории. Лондон: Мерлин.

    Google Scholar

    Тьюки, Дж. У. (1977). Анализ исследовательских данных Чтение MA: Addison-Wesley Uprichard, E. (2004) . (Докторская диссертация), Даремский университет, изучение сложных мест: изменение и преемственность в Йорке и Дижоне, Рединг Ма.

    Google Scholar

    Уильямс Р. (1980). «Основа и надстройка в марксистской теории культуры», в Проблемы материализма и культуры: 3366333 Избранные эссе (Лондон: Verso и NLB), 31–49.

    Google Scholar

    Постиндустриальное общество: определение и характеристики — видео и стенограмма урока

    Характеристики постиндустриальных обществ

    Термин «постиндустриальный» впервые был популяризирован американским социологом Дэниелом Беллом, когда в 1973 году он написал книгу «Пришествие постиндустриального общества: предприятие в области социального прогнозирования ».В этой книге Белл описывает шесть изменений, связанных с постиндустриальными обществами.

    1. Происходит переход от производства товаров к созданию услуг. Производство товаров (например, одежды и обуви) снижается, в то время как производство услуг (таких как фаст-фуд и фитнес-тренинг) увеличивается. Прямых производителей товаров немного.
    2. Рабочие, ручной труд (например, рабочий конвейера и сварщик) заменяются профессиональными и техническими работами (например, врач и компьютерный аналитик).
    3. Происходит переход к сосредоточению внимания на теоретических знаниях над практическими ноу-хау. Теоретические знания приводят к созданию новых инновационных решений, например, как знания, созданные врачами, привели к новым, эффективным моделям ухода за пациентами.
    4. Все больше внимания уделяется последствиям новых технологий, тому, когда и как их следует использовать, а также когда и как ими управлять.
    5. Возрастает потребность в создании новых научных дисциплин, таких как кибернетика и информационные технологии, для оценки воздействия новых технологий.
    6. Высшим учебным заведениям, таким как университеты, крайне необходимо готовить выпускников, которые смогут развивать и контролировать следующую волну технологических достижений.

    Эффекты постиндустриального общества

    Хотя еще слишком рано говорить о том, как жизнь в постиндустриальном обществе в конечном итоге повлияет на нашу жизнь, есть несколько эффектов, которые уже были замечены. Во-первых, постиндустриализация изменила наш взгляд на сообщества.Сообщества больше не определяются тем, насколько близки люди, а скорее по общему сходству. Хороший тому пример — игровое сообщество. Он состоит из людей со всего мира, которые любят играть и создавать видеоигры. С развитием Интернета и передовых технологий люди могут общаться с другими людьми по всему миру за считанные секунды. Это делает наши социальные сети менее локальными и более глобальными.

    Это также позволяет сотрудничать без границ.Развитие телекоммуникаций означает, что людям больше не нужно физически находиться на своем рабочем месте; они могут работать отовсюду, если установлены надлежащие соединения. Поскольку постиндустриальные общества сосредотачиваются на услугах, а не на производстве товаров, из этого следует, что производство должно где-то происходить и ведет к аутсорсингу в другие страны, обычно промышленно развитые общества.

    Резюме урока

    A Постиндустриальное общество , которое является следующим шагом после индустриального общества, — это общество, в котором сектор услуг доминирует над производственным сектором.Постиндустриальные общества сосредоточены на теоретических знаниях, создании новых научных дисциплин и технологических достижений. Некоторые из последствий постиндустриализации заключаются в переводе производственных рабочих мест в другие страны, работе из дома, в глобальных сообществах и в глобальных сетях. Итак, теперь вы должны знать все о постиндустриальных обществах!

    Постиндустриальное общество | SAGE Publications Inc

    ТОМ 1

    Вступительное эссе: Постиндустриальное общество и информационные технологии

    Барри Смарт

    Раздел первый: Постиндустриализм: генеалогия до звонка

    «Глава о капитале» и «Глава о капитале (продолжение)»

    Карл Маркс

    Выдержки из постиндустриализма

    Артур Пенти

    Постиндустриальная утопия Артура Пенти

    Дэвид Лион

    Постиндустриальная прелюдия к постколониализму: Джон Раскин, Уильям Моррис и гандизм

    Патрик Брантлингер

    Досуг и работа в постиндустриальном обществе

    Дэвид Рисман

    Есть ли постиндустриальная революция?

    Норман Бирнбаум

    Оптимизм разума: представление постиндустриального общества 1960-х и 1970-х годов

    Говард Брик

    Раздел второй: Диссертация о постиндустриальном обществе

    Дэниел Белл

    Заметки о постиндустриальном обществе (I)

    Дэниел Белл

    Заметки о постиндустриальном обществе (II)

    Дэниел Белл и Кристофер Лаш

    Биржа постиндустриального общества

    Посмертное исследование постиндустриализма Дэниела Белла

    Лоуренс Вейси

    Мистер.Косоглазие Вейси

    Дэниел Белл

    Осевой век технологий Предисловие 1999 г.

    Дэниел Белл

    Раздел третий: Альтернативные взгляды и критика

    Программируемое общество и его социология

    Ален Турен

    К теории постиндустриального общества

    Кристофер Лаш

    Три автора в поисках пролетариата

    Томас Боттомор

    Критика технократических теорий

    Энтони Гидденс

    Экономика услуг и постиндустриальное общество: социологическая критика

    Мануэль Кастельс

    Концепция постиндустриального общества Дэниела Белла: теория, миф и идеология

    Виктор Феркисс

    Постиндустриальное общество?

    Ральф Дарендорф

    Постиндустриальные дискурсы

    Эндрю Финберг

    Теория, культура и постиндустриальное общество

    Маргарет Арчер

    ТОМ 2

    Раздел четвертый: экономические вопросы

    Вторая промышленная революция, 1870-1914 гг.

    Джоэл Мокир

    Третья промышленная революция: технологии, производительность и неравенство доходов

    Джереми Гринвуд

    Экономические проблемы постиндустриального общества

    Роберт Л. Хайльбронер

    Новые производительные силы и противоречия современного капитализма: постиндустриальная перспектива

    Фред Блок и Ларри Хиршхорн

    Постиндустриальная революция

    Андре Горц

    Управляющие профессионалы: идеологическая пролетаризация и постиндустриальный труд

    Чарльз Дербер

    Природа и устройство постиндустриальных организаций

    Джордж Хубер

    Постиндустриальное развитие и устаревание экономических категорий

    Фред Блок

    Экономическая культура в постиндустриальном обществе: ориентация на рост, работу и технологии

    Ефрем Юхтман-Яар

    Постиндустриальное общество и экономическая безопасность

    Жан-Батист де Фуко

    Что должен править люмпен: вульгарный капитализм в постиндустриальную эпоху

    Пол Дж. Бьюкенен

    Насыщение навыков: рационализация и постиндустриальная работа

    Аниш Аниш

    Профессионалы и «экономика знаний»: переосмысление теории постиндустриального общества

    Стивен Бринт

    От Pong до Planet Quake: постиндустриальный переход от отдыха к работе

    Гектор Постиго

    Политическая экономия постиндустриального капитализма

    Джордж Лиагурас

    Интервью о постиндустриализме и будущем государства всеобщего благосостояния

    Gosta Esping-Andersen

    ТОМ 3

    Раздел 5: Политические вопросы

    Постиндустриальная политика: насколько она будет благоприятной?

    Сэмюэл П.Хантингтон

    Власть, политика и личность в «постиндустриальном обществе»

    Стэнли Ротман и Роберт С. Лихтер

    Опасности постиндустриализма

    Ричард Гиллам

    Классовые противоречия и социальные расколы в информатизации постиндустриальных обществ: на подъеме новых социальных движений

    Тимоти У.Луки

    В поисках мира от до- до постиндустриального общества

    S.R. Сен

    Выборы в Конгресс 1994 г .: Постиндустриальная перестройка продолжается

    Эверетт Карл Лэдд

    «Постиндустриальное общество» и психология американских ультраправых, 1950-74 гг.

    Кендрик Оливер

    От постиндустриализма к информационному обществу: новая социальная трансформация

    Дэвид Лион

    Раздел шестой: Информационное общество и технологии

    Социальные основы информационного общества

    Дэниел Белл

    Теория информационного общества Дэниела Белла

    Алистер Дафф

    Материалы для исследовательской теории сетевого общества

    Руководство Castells

    Расшифровка информационных технологий: современные общества как сети

    Нико Штер

    Эмпирическое исследование информационного общества: сравнительный анализ занятости в странах G7, 1920–2000 гг.

    Юко Аояма и Мануэль Кастельс

    (Дис) информационное общество?

    Жан-Клод Гедон

    Телескопирование индустриальной и постиндустриальной деятельности

    Пол Вирилио

    Мечты о капитализме Ipod

    Роб Уилки

    Соображения по миниатюризации

    Чарльз Гордон

    ТОМ 4

    Раздел седьмой: Общество знаний, стипендии и университет

    Угроза либеральной стипендии

    Ноам Хомский

    «Поле: знания в компьютеризованном обществе» и «Проблема: легитимация»

    Жан-Франсуа Лиотар

    «Производительность», будущее университета и «постиндустриальное» общество

    Майкл Питерс

    Концепция общества знаний

    Нико Штер

    Перспектива экономики знаний

    Хетан Шах и Мартин Макайвор

    Раздел восьмой: Военно-промышленный комплекс

    Выступление военно-промышленного комплекса

    Дуайт Эйзенхауэр

    Технологии и военное дело

    Барри Смарт

    Военно-академический комплекс: кто настоящий чемпион страны?

    Николас Терс

    Военный бюджет беглецов: анализ

    Кристофер Хеллман

    Милитаризация высшего образования США после 11 сентября

    Анри Жиру

    Информационная армия

    Томас К. Адамс

    Раздел девять: Наблюдение

    Новая американская школа: подготовка к постиндустриальной дисциплине

    Аарон Купчик и Торин Монахан

    Технологии наблюдения

    Киёси Абэ

    Отчет о наблюдательном сообществе

    Дэвид Мураками Вуд

    Как справиться с беспорядком: социальный контроль в постиндустриальном городе

    Кэтрин Беккет и Стив Герберт

    Раздел десять: Окружающая среда

    Экологический постиндустриализм

    Барри Смарт

    Европейские города, информационное общество и глобальная экономика

    Мануэль Кастельс

    Постиндустриальные пространства

    Скотт Лэш и Джон Урри

    ‘Линия обломков’: к постиндустриальной эстетике окружающей среды

    Джонатан Маскит

    Новый урбанизм как контрпроект постиндустриализму

    Эллен Данэм-Джонс

    Постиндустриальный дом

    Григорий Демчак

    Раздел одиннадцатый: Постиндустриальные фьючерсы

    Мир и США в 2013 году

    Дэниел Белл

    Хрупкость будущего

    Нико Штер

    Дэниел Белл о постиндустриальном обществе

    Дэниел Белл (1919–) большую часть своей карьеры был социологом, преподавал в Гарвардском университете и был одним из первых, кто описал то, что он считал формирующимся постиндустриальным обществом.

    [Ф] фразу «постиндустриальное общество» в настоящее время широко используется [для описания] необычайного диапазона изменений, которые происходят в социальной структуре формирующегося постиндустриального мира, который не полностью вытесняет аграрный и индустриальный мир. (хотя он их существенно трансформирует), но представляет новые принципы инноваций, новые способы социальной организации и новые классы в обществе…

    Основное развитие в современном обществе — это «человеческие услуги», в первую очередь здравоохранение и образование.И оба они сегодня являются главными средствами повышения производительности в обществе: образование путем развития навыков, особенно грамотности и счета; здоровье за ​​счет снижения заболеваемости и повышения пригодности людей к работе … Я разбил эту область на дальнейшее разделение (после доиндустриального «первичного» и промышленного «вторичного») на третичное (транспорт и коммунальные услуги), четвертичное (торговля и финансы) ) и пятеричные (здоровье, образование и т. д.). Но для меня новинка и центральная черта постиндустриального общества — это кодификация теоретических знаний и новое отношение науки к технологии.Каждое общество существовало на основе знаний и роли языка в передаче знаний. Но только в двадцатом веке мы стали свидетелями кодификации теоретических знаний и разработки осознанных исследовательских программ в развитии новых знаний.

    В течение последних 25 лет 20-го века, как он пишет в предисловии 1999 г. к новому изданию своего Постиндустриального общества, в Соединенных Штатах произошли следующие важные изменения:

    1.От производства к услугам: сегодня только 18,8 миллиона американцев при 126 миллионах рабочей силы… [N] Раньше 15 процентов рабочей силы занято производством по сравнению с 26 процентами двадцать пять лет назад.

    2. Профессиональные изменения: Самым разительным изменением в характере работы является необычайный рост профессиональной и технической занятости и относительное снижение количества квалифицированных и полуквалифицированных рабочих…

    3. Собственность и образование: Традиционным способом завоевания места и привилегий в обществе было наследство — семейная ферма, семейный бизнес или семейное занятие … Сегодня образование стало основой социальной мобильности, особенно с расширением профессиональные и технические вакансии, и даже предпринимательство требует наличия высшего образования.

    4. Финансовый капитал и человеческий капитал … В экономической теории только последние тридцать лет или около того капитал рассматривался в основном как финансовый капитал, накопленный в виде денег или земли … [H] uman капитал теперь рассматривается как важный элемент в понимании силы общества… В последнее время концепция социального капитала [или]… степень, в которой человек имеет доступ к возможностям и социальным сетям…

    5. Технологии и интеллектуальные технологии: [W] на передний план выходит «интеллектуальная технология» (основанная на математике и лингвистике), которая использует алгоритмы (правила принятия решений), модели программирования (программное обеспечение) и имитационные модели для управления новыми «высокими технологиями». ‘.

    6. Инфраструктура: Инфраструктура индустриального общества была транспортной… Инфраструктурой постиндустриального общества была коммуникация…

    7. Теория ценностей, основанная на знаниях. Индустриальное общество… основано на трудовой теории стоимости, а развитие промышленности происходит за счет средств экономии труда, заменяющих труд капиталом. Знания — источник изобретений и инноваций. Это создает добавленную стоимость и увеличивает отдачу от масштаба и часто способствует экономии капитала.


    Белл, Дэниел. 1999. Становление постиндустриального общества . Нью-Йорк: Основные книги. стр. x – xi, xiv, xv – xvii. || Амазонка || WorldCat


    Постиндустриальные общества — обзор

    4.3 Фактическое изменение гендерных стереотипов

    В постиндустриальных обществах женщины продолжают восприниматься как более общинные, а мужчины — как более активные, несмотря на растущее участие женщин в рабочей силе (Lueptow, Garovich-Szabo, & Lueptow, 2001; Спенс и Бакнер, 2000).Теория социальной роли может подразумевать, что повышение уровня занятости женщин приведет к усилению их стереотипной активности. До сих пор это изменение женского стереотипа было продемонстрировано только в некоторых культурных контекстах (например, в Испании, López-Sáez, Morales, & Lisbona, 2008) и на конкретном атрибуте интеллекта, по которому женщины превосходили мужчин в США. национальные опросы (Newport, 2001; Pew Research Center, 2008). Более тонкий сдвиг очевиден во влиянии занятости на воспринимаемую свободу действий женщин и мужчин.По крайней мере, в Соединенных Штатах, где женщины все чаще работают полный рабочий день, занятость больше не выражает более высокий уровень свободы воли и более низкий уровень общения, как это было в предыдущие десятилетия, когда такая занятость была менее типичной для женщин (сравните Bosak, Sczesny, & Eagly, 2012, Eagly & Steffen, 1984). Таким образом, занятые женщины и мужчины воспринимаются как мужчины и женщины в целом.

    Несмотря на то, что общее содержание стереотипов о женщинах могло не измениться, широта стереотипов могла увеличиться из-за разнообразия женских ролей.Хотя некоторые женщины заняли руководящие и профессиональные должности, где преобладают мужчины, большинство женщин по-прежнему сосредоточено на традиционно женских и требующих больших усилий в общине должностях. Фактически, самые распространенные занятия женщин в Соединенных Штатах — это секретари и административные помощники; дипломированные медсестры; учителя начальной и средней школы; кассиры; розничные продавцы; а также медсестры, психиатры и помощники по уходу на дому (Министерство труда США, 2011 г.). Более того, вступление женщин в менеджмент и профессии не сопровождалось их соразмерным вступлением на руководящие должности более высокого уровня, которые рассматривались как особенно требовательные к более высоким уровням агентских качеств (Eagly & Carli, 2007).Женщины также более разнообразны, чем мужчины, по степени занятости: больше женщин, чем мужчин, работают неполный рабочий день или вообще не работают (Бюро статистики труда США, 2011 г., таблицы 6, 7 и 20). Таким образом, изменение профессиональных и семейных ролей многих женщин, наряду с сохранением других женских ролей, вероятно, способствует расширению стереотипов в отношении женщин.

    В подтверждение наличия более широких стереотипов о женщинах, чем о мужчинах, студенты колледжей пришли к выводу, что стереотипные женщины могут более комфортно перемещаться в различных ситуациях, чем стереотипные мужчины (Eckes, 1996).Кроме того, стереотипы о конкретных подтипах женщин (например, домохозяйка; Deaux, Winton, Crowley, & Lewis, 1985) были более разнородными, чем стереотипы о конкретных подтипах мужчин (например, качок). Более того, общественные деятели приписывали мужские характеристики женщинам в большей степени, чем они приписывали женские характеристики мужчинам (см. Современные условия в Diekman & Eagly, 2000), и они одобряли желательные контр стереотипные качества у женщин больше, чем у мужчин (Diekman & Goodfriend , 2006; Prentice & Carranza, 2002).

    Итак, как описательные и предписывающие ожидания, гендерные роли применимы ко всем женщинам и мужчинам в обществе (Ridgeway, 2011). Принимая во внимание эти согласованные социальные ожидания, в сочетании с социализацией, которая подготавливает девочек и мальчиков к приобретению атрибутов, соответствующих их взрослым ролям, люди начинают рассматривать разделение труда в их обществе как отражение подлинных качеств мужчин и женщин. Выделяя различные существенные атрибуты женщин и мужчин, люди оправдывают нынешние социальные устройства, вытекающие из этих различных атрибутов.Такие эссенциалистские убеждения, по-видимому, состоят из множества компонентов, отражающих как природу, так и воспитание. Теории воспитания, то есть социальный эссенциализм, позволяют людям поверить в изменение разделения труда между культурами и временными периодами в ответ на меняющиеся обстоятельства. Теории природы — или биологический эссенциализм — действуют как консервативная сила, предлагая более жесткое разделение труда.

    Постиндустриальное общество Америки терпит крах

    ВАШИНГТОН. Из всей лжи, которую говорили американскому народу за последние четыре десятилетия, самая большая может быть следующая: мы все выйдем вперед в процессе перехода от индустриального общества к постиндустриальному.

    Да, нас советовали, будут серьезные нарушения, как это было во время перехода от аграрной к индустриальной экономике, но Америка, которая выйдет из этой трансформации, как Америка, возникшая 100 лет назад, будет одной из них. граждане которых в конечном итоге более обеспечены и безопасны, чем их предки индустриальной эпохи.

    Что за черепок.

    В День труда 2011 года Америка, пришедшая на смену динамичному промышленному гиганту середины 20-го века, превратилась в корзину.Мы потеряли рабочие места, которые создавали всеобщее процветание, которое заставляло нас завидовать всему миру. На их месте, когда мы вообще создали рабочие места, они не принесли ни процветания, ни безопасности.

    Самый дальновидный писатель постиндустриальной Америки предложил отрезвляющую точку зрения. В своей книге 1972 года «Пришествие постиндустриального общества» социолог Дэниел Белл предсказал будущее рабочих мест в сфере услуг, роста потребления, компенсационных выплат и войн из-за налогов.

    Даже когда пророчества Белла начали сбываться, защитники нового экономического порядка — от Джека Уэлча из General Electric до каждого нового демократа и любого старого республиканца — заверили нас, что Америка будет процветать как постиндустриальный новатор в новая глобальная экономика, создание передовых технологий, сборку которых мы могли бы поручить менее квалифицированной рабочей силе на дальних берегах.Тридцать лет назад, когда защитники американского производства впервые предложили стране придерживаться стандарта «внутреннего содержания» в товарах, которые мы покупаем, они были восприняты почти всеми экономистами и редакционными авторами в стране. (Друг насчитал 98 газет, которые выступили против этого, и ни одна из них не высказалась за.)

    Сегодня экономика, возникшая на пепелище производства, обратилась в пепел. Экономика Уолл-Стрит-Уол-Март в последние несколько десятилетий оттеснила миллионы рабочих мест на фабриках, что компенсировалось созданием низкооплачиваемых рабочих мест в секторах услуг и розничной торговли; предоставление кредитов потребителям, чтобы они могли продолжать потреблять, несмотря на стагнацию своих доходов; и заправлял до тех пор, пока он не рухнул, строящуюся стрелу.

    Мы только сейчас начинаем понимать, какой урон эта экономика нанесла американским рабочим — и нашим рабочим в частности. Потрясающее исследование Майкла Гринстоуна и Адама Луни из Hamilton Project, опубликованное в Milken Institute Review, показывает, что средний заработок мужчин в возрасте от 25 до 64 лет снизился на 28 процентов в период с 1969 по 2009 год. В этой возрастной группе средний заработок мужчин которые закончили среднюю школу, но не пошли в колледж, упали на 47 процентов, в то время как средний заработок мужчин, окончивших колледж, также снизился, хотя бы на 12 процентов.

    Частично это снижение связано с сокращением доли мужчин трудоспособного возраста с полной занятостью, которая упала с 83 до 66 процентов в период с 1960 по 2009 год. Другая часть связана с падением скорректированных на инфляцию средних годовых доходов работающих пожилые мужчины, работающие полный рабочий день, которые с середины 70-х сократились примерно на 5000 долларов. В совокупности, пишут Гринстоун и Луни, эти два снижения объясняют, почему доходы американских мужчин «не были такими низкими с тех пор, как Айк был президентом, а маршал Диллон поддерживал мир в Додж-Сити.

    Любому, кто хочет понять пессимизм, разочарование и ярость людей из рабочего класса, следует начать здесь, с рассказа Гринстоуна и Луни о упадке в виде двух на четыре головы. В частности, белые представители рабочего класса стали непропорционально восприимчивой аудиторией для тех, кто обвиняет иммигрантов и меньшинства в ущербе, который на самом деле был нанесен экономической и политической элитой, блаженно слепой к опустошению, вызванному их хваленой новой экономикой.

    С тех пор, как три года назад произошел взрыв новой экономики, многие из этих элит избавились от иллюзий по поводу финансовых фантазий, которые рядовые американцы давным-давно перестали питать.Тот факт, что исследование Гринстоуна и Луни возникло в результате Гамильтонского проекта — столпа мышления новой экономики, основанного министром финансов Клинтона Робертом Рубином, — свидетельствует о смене парадигмы в экономическом видении. От центристских демократических групп, таких как Институт прогрессивной политики и Третий путь, до экономистов, таких как нобелевский лауреат Института Гувера Майкл Спенс, до руководителей и бывших руководителей, таких как Эндрю Ливерис из Dow Chemical и Энди Гроув из Intel, новый лозунг будущего Америки — как бы сложно это ни было — это производство.

    Постиндустриальная Америка обернулась спадом. Пришло время неоиндустриальной Америки.

    Гарольд Мейерсон — главный редактор American Prospect.

    Во времена дезинформации и слишком большого количества информации качественная журналистика как никогда важна.
    Подписавшись, вы можете помочь нам понять историю.

    ПОДПИШИТЕСЬ СЕЙЧАС

    Теория постиндустриального общества и массовые коммуникации Марии Рубцовой, Олега Павенкова :: SSRN

    Международная конференция по социальным и гуманитарным наукам 25 октября 2018 г., Колледж Праджьоти Никетан, Пудукад, Керала, Индия

    8 стр. Добавлено: 7 ноя 2018

    Дата написания: 15 октября 2018 г.

    Аннотация

    Статья посвящена проблеме роли массовой коммуникации в теории постиндустриального общества.Мы сделали теоретический исторический экскурс в развитие теории информационного общества и рассмотрели основные известные теории массовых коммуникаций.

    Мы рассмотрели концепцию постиндустриального общества, разработанную Дэниелом Беллом. Сначала они предложили аналитическую основу, основанную на понятиях «информация» и «знание».

    Мы сделали вывод, что постиндустриальное общество становится индивидуализированным. Демассификация коммуникаций привела к усилению роли личности во всех социально-экономических процессах жизни.

    Ключевые слова: социально-экономические процессы, демассификация, индустриальное, постиндустриальное общество, информационное общество, теории массовых коммуникаций

    Рекомендуемое цитирование: Предлагаемая ссылка

    Рубцова, Мария и Павенков, Олег, Теория постиндустриального общества и массовые коммуникации (15 октября 2018 г.).Международная конференция по социальным и гуманитарным наукам, 25 октября 2018 г.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *