Как с детьми обращаются в детских домах: «Жизнь в детском доме — взгляд изнутри»

«Жизнь в детском доме — взгляд изнутри»

/по материалам статьи Людмилы Петрановской — психолога, автора книги «К нам пришел приёмный ребенок»/

Есть такие обывательские представления, что детям в детском учреждении одиноко, грустно и не хватает общения. И вот стоит нам начать ходить туда, мы устроим детям общение, и их жизнь станет более радостной. Когда же люди действительно начинают посещать детский дом, они видят, что проблемы у детей гораздо более глубокие и порой даже пугающие. Кто-то перестает ходить, кто-то продолжает, пытаясь изменить ситуацию, кто-то понимает, что для него единственно возможный выход – хотя бы одного ребенка забрать из этой системы.

В регионах еще можно встретить детские дома, где дети не ухожены, не лечены и так далее. В Москве подобного учреждения не найдешь. Но если мы посмотрим на детей из детских домов, благополучных в материальном плане, то увидим, что они отличаются от «домашних» по восприятию, по реакции на ситуации и так далее.

Понятно, что и детские учреждения могут быть разными: детский дом на 30 детей, откуда дети ходят в обычную школу, отличается от «монстров» на 300 человек.

У детей, попавших в детские дома, есть прошлые травмы, непростой собственный опыт. И вот с этими травмами они попадают не в реабилитирующие, а наоборот, стрессовые условия. Некоторые из этих стрессовых условий:

1. «Диктат безопасности»

За последнее время многое изменилось, детские дома стали более оборудованными, но вместе с тем идет наступление «занормированности», диктат безопасности, «власть санэпидемстанции». «Вредными» объявляются мягкие игрушки, цветы на окнах и так далее. Но все-таки жить по-человечески хочется, и вот у ребенка появляется плюшевый мишка, с которым он спит, окна начинают украшать цветы. Перед проверками все эти запретные вещи прячутся в некоторых детских домах.

Очень сильно сократились у детей возможности заниматься чем-либо хозяйственно-полезным (опять же под лозунгом безопасности). Уже почти нет в детских домах мастерских, приусадебных участков, детям не разрешается участвовать в приготовлении пищи и так далее. То есть намечается тенденция «обматывания детей ватой» со всех сторон.

Понятно, что в «большую жизнь» они выйдут полностью к этой жизни не готовые.

2. «Режимная жизнь»

Дети в детском учреждении находятся в постоянной стрессовой ситуации. Вот если нас, взрослых, отправить в санаторий советского типа, где в палате – 6 человек, где в 7 часов утра – обязательный подъем, в 7.30 – зарядка, в 8 часов – обязательный завтрак и сказать, что это не на 21 день, а навсегда – мы же с ума сойдем. Из любых, даже самых хороших условий мы хотим попасть домой, где едим, когда хотим, отдыхаем, как хотим.

 А дети в таких стрессово–режимных условиях находятся всегда. Вся жизнь подчинена режиму. Ребенок не может подстроить свой день под свое самочувствие, настроение. У него невеселые мысли? Все равно следует пойти на общее развлекательное мероприятие. Он не может прилечь днем, потому что в спальню чаще всего не пускают.

Он не может «пожевать» что-то между приемами пищи, как это делают дети дома, потому что во многих учреждениях еду из столовой выносить нельзя. Отсюда – «психологический голод» — когда дети даже из самых благополучный детских домов со сбалансированным пятиразовым питанием, попадая в семью, начинают беспрерывно и жадно есть.

Кстати, в некоторых учреждениях пытаются решить это вопрос так: сушат сухарики и позволяют детям их брать с собой из столовой. Мелочь? Но ребенку важно поесть в тот момент, когда он захочет…

3. Ребенок не может распоряжаться собой в этом жестком распорядке. Он чувствует, что находится в резервации, «за забором».

 

4. Отсутствие личного пространства и нарушение личных границ.

Отсутствие дверей в туалетах, в душевых. Менять белье, совершать гигиенически процедуры даже подросткам приходится в присутствии других. Это стресс. Но жить, постоянно ощущая его, невозможно. И ребенок начинает отключать чувства. Дети постепенно учатся не испытывать стыда, стеснения.

Даже если в детском доме спальни на несколько человек, никому не придет в голову, что надо войти, постучавшись.

Понятие о личных границах у ребенка могут появиться, только если он видит, как эти границы соблюдаются. В семье это происходит постепенно.

 

 

 

 

 

Фото: www.bigpicture.ru

Сейчас сиротам в обществе уделяют много внимания. Но чаще помощь, которую люди стремятся оказать детским домам, пользы не приносит, а наоборот – нередко развращает. Внешне получается – лоск в детских домах, а внутри – все то же отсутствие личного пространства.

Нет смысла покупать в учреждение ковры и телевизоры, пока там нет туалетов с кабинками.

5. Изоляция детей от социума

Когда говорят, что детей из детских домов нужно вводить в социум, речь чаще идет об одностороннем порядке: сделать так, чтобы дети ходили в обычную школу, в обычные кружки и так далее. Но не только детям нужно выходить, важно, чтоб и социум приходил к ним. Чтобы они могли пригласить в гости одноклассников, чтобы в кружки, которые есть в детском доме могли приходить «домашние» дети из соседних домов, чтобы жители этих домов приглашались на концерты, которые проходят в детском доме.

Да, все это требует от сотрудников лишней ответственности. Но здесь важно расставить приоритеты: ради кого вы работаете – ради детей или начальства?

6. Неумение общаться с деньгами

Многие дети в детских домах до 15 — 16 лет не держали в руках денег и потому не умеют ими распоряжаться. Они не понимают, как устроен бюджет детского дома, с ними не принято это обсуждать. А ведь в семье со старшими детьми подобные вопросы обязательно обсуждаются.

Фото: www.vospitaj.com

7. Отсутствие свободы выбора и понятия ответственности

В семье ребенок всему этому учится постепенно. Сначала ему предлагают на выбор молоко или чай, потом спрашивают, какую выбрать в футболку. Потом родители дают ему денег, и он может пойти и купить понравившуюся футболку. В 16 лет он уже спокойно один ездит по городу, а иногда и дальше.

Ребенок в детском доме с этой точки зрения одинаков и в три года, и в 16 лет: система отвечает за него.

И в 3 года, и в 16 лет он одинаково должен ложиться спать в 21.00, не может пойти купить себе одежду и так далее.

Всем, кто работает с детьми в детских домах важно понять, что они имеют в виду: дети – это люди, которые потом вырастут и начнут жить жизнью нормальных взрослых; или дети – просто сфера ответственности до 18 лет, а что будет потом – уже не важно?

Странно ожидать, что у людей, у которых до 18 лет было 100% гарантий и 0% процентов свободы, вдруг в 18 лет вдруг, словно по мановению волшебной палочки, узнают, что значит отвечать за себя и за других, как распоряжаться собой, как делать выбор… Не готовя ребенка к жизни и ответственности, мы обрекаем его на гибель. Или намекаем, что во взрослом мире для него есть только одно место – «зона», где нет свободы, и нет ответственности.

8. Неверные представления о внешнем мире

Не вводим ли мы сами детей в заблуждение, делая так, что каждый выход в мир для них – праздник? Когда все носятся с ними, заняты ими. А еще по телевизору показываю этот мир, где как будто у каждого встречного – сумки дорогих марок, дорогие авто и мало забот…

Однажды психологи провели эксперимент и предложили детям из детских домов нарисовать свое будущее. Почти все нарисовали большой дом, в котором они будут жить, множество слуг, которые за ними ухаживают. А сами дети – ничего не делают, а только путешествуют.

Психологи сначала удивились, а потом поняли, что ведь дети так и живут: в большом доме, за ними ухаживает много людей, а сами они не заботятся о других, не знают, откуда берутся средства к существованию и так далее.

Поэтому, если вы берете ребенка домой на «гостевой режим», важно стараться вовлекать его в вашу повседневную жизнь, рассказывать о ней. Полезнее не в кафе ребенка сводить или в цирк, а к себе на работу. Можно обсуждать при нем семейные заботы: кредит, то, что соседи залили и так далее. Чтобы жизнь внешняя не представлялась ему сплошным цирком и Макдоналдсом.

Людмила Петрановская также отмечает, что волонтерам важно изменить тактику в отношениях с руководством детских домов и из таких просителей: «А можно мы поможем детям?» — стать партнерами, общаться на равных. Нужно говорить с ними не только о детях, но и о них самих, о возможных вариантах развития. И умные руководители будут прислушиваться, ведь им важно сохранить учреждение (рабочие места) на фоне того, что детские дома в том виде, в котором они существуют сейчас, обречены – может быть через 10 лет, может быть – через пятнадцать… Но сохранить можно, только реорганизовав, не пытаясь цепляться за старое.

Детские травмы: как спасти сирот от насилия | Статьи

Экс-воспитанница барнаульского детского дома обратилась в СМИ с заявлением, что ее младшего брата, оставшегося в воспитательном учреждении, часто бьют с одобрения воспитателя. Делом занялись полиция, прокуратура и Следственный комитет. Как раз и навсегда решить проблему с насилием в детдомах — выясняли «Известия».

Головой об пол

О проблеме в Барнаульском центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, № 4 сообщил портал amic.ru.

Бывшая его воспитанница, которая попала туда вместе с братом около пяти лет назад, после окончания девятого класса уехала учиться. Теперь, по ее словам, за брата некому заступаться — его избивают. Она предоставила фото, подтверждающие факты физического насилия. Девушка утверждает, что бьют его дети, но якобы с одобрения одного из воспитателей. Однажды, заявила она, ему даже «связали руки скотчем и били головой о пол».

В прокуратуре Алтайского края, начавшей проверку, заявили, что указанный в публикации ребенок и другие воспитанники были опрошены, «телесных повреждений не обнаружено».

Фото: ИА «Амител»

Мальчик, которого избивают дети в Барнаульском центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, № 4

Следственное управление СК России по Алтайскому краю также организовало доследственную проверку.

В ГУ МВД по Алтайскому краю «Известиям» подтвердили, что заявления о возможных противоправных действиях в отношении воспитанника детского центра по оказанию помощи детям, оставшимся без попечения родителей, действительно поступили в ОМВД России по Новоалтайску от родственников несовершеннолетнего.

В самом Центре помощи детям «Известиям» сообщили, что сейчас правоохранительными органами проводится проверка по информации, изложенной в статье.

— В настоящее время ребенок прошел судебно-медицинскую экспертизу, — рассказали представители учреждения. — На теле и голове ребенка отсутствуют ссадины и синяки.

Фото: ИА «Амител»

Гематома на голове мальчика, которого избивают дети в Барнаульском центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, № 4

Руководство детдома подчеркивает, что все дети «ежедневно осматриваются медицинским работником на наличие ссадин, синяков и царапин». Сейчас мальчик находится в учреждении, «беспокойство и тревогу не проявляет».

— Воспитанник, о котором идет речь в публикации, имеет определенные поведенческие особенности и отклонение в здоровье, — отметили сотрудники Центра. — В этой связи, согласно рекомендациям и назначениям врачей, он проходит периодическое стационарное и амбулаторное лечение в соответствии с медицинскими показаниями.

Сестра, как утверждается, ранее не обращалась в учреждение с жалобами.

Синяки на руке мальчика, которого избивают дети в Барнаульском центре помощи детям, оставшимся без попечения родителей, № 4

Фото: ИА «Амител»

Всего в центре сейчас насчитывается 31 воспитанник. Проживание «организовано по принципам семейного воспитания в воспитательных группах, созданных по квартирному типу». Среди обитателей центра — дети разного возраста и с разным состоянием здоровья.

Уполномоченный при президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова заявила «Известиям», что она также обратилась в прокуратуру Алтайского края для проверки сведений, изложенных в СМИ. В учреждении уже побывала детский омбудсмен Алтайского края.

Убрать заборы

К началу 2021 года в России насчитывается более 406 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Из них около 365 тыс. воспитываются в замещающих семьях. Остальные живут в учреждениях стационарного типа, в которых остается ряд нерешенных проблем, в том числе физическое насилие.

— Проводя проверки в регионах, порой мы сталкиваемся с тем, что насилие в сиротских учреждениях наглухо скрыто за закрытыми дверями, — рассказала Кузнецова «Известиям». — Отсутствие чуткой системы выявления таких случаев приводит к тому, что многие факты насилия заминают. По данным МВД России, количество предварительно расследованных в 2020 году преступлений, которые совершили в отношении детей сотрудники организаций для детей-сирот, по сравнению с 2019 годом выросло почти в 2,5 раза. Количество преступлений против половой неприкосновенности детей, совершенных работниками сиротских учреждений, увеличилось в 13 раз.

Вывеска с названием в детской деревне SOS в Пскове. Детские деревни SOS — крупнейшая благотворительная организация в помощь детям-сиротам и детям из неблагополучных семей

Фото: РИА Новости/Александр Калинин

По ее мнению, причины — не только в «непрофессионализме и халатности, черствости, но и в отсутствии должного контроля и координации».

— Чтобы изменить ситуацию, нужны системные шаги, превентивные меры, — сказала Кузнецова. — Среди них — единая координация всех сиротских учреждений как на региональном, так и на федеральном уровнях. Надеемся, что начатая работа по реформированию, созданию единого ведомства по вопросам защиты семьи произойдет и должным образом изменит ситуацию.

Кузнецова сообщила, что обратилась в Министерство науки и высшего образования России, провела переговоры с министром Валерием Фальковым. Была «достигнута договоренность не только о разработке методики проактивного выявления насилия, признаков деструктивных ситуаций в сиротских учреждениях, но и об обучении специалистов».

Председатель правления РБОО «Центр лечебной педагогики» Анна Битова отмечает, что должна быть нормальная система контроля — со стороны общественности, а не со стороны того ведомства, в котором ребенок находится. По словам Битовой, сейчас детям зачастую даже не позволяют пообщаться с проверяющими наедине, без надзора воспитателя. При нем он боится сказать что-то такое, за что его могут наказать.

Дети, проживающие в детской деревне SOS в Пскове

Фото: РИА Новости/Александр Калинин

— Нужно, чтобы группа детей была маленькая, чтобы все услуги были снаружи, чтобы ребенка видели в школе, — говорит она. — Если бы ребенок ходил в школу, досуговый центр или ездил на отдых с остальными детьми, синяки бы сразу увидели. Надо убрать заборы.

Директор по развитию программ благотворительной организации «Детские деревни — SOS» Юлия Бернова соглашается: «любая закрытая система провоцирует насилие».

— Должна быть открытость и доступность таких учреждений, в том числе для общественных организаций, для общественного контроля, — говорит она. — Этим нужно заниматься уже сейчас. И нужно создавать службы, куда ребенок мог бы обратиться, чтобы он не чувствовал себя беззащитным.

По ее словам, в регионах ключевую роль играет человеческий фактор — руководитель может сам выстроить систему, при которой появятся общественный контроль, профессиональные сотрудники и открытость системы.

— Самое страшное насилие происходит в учреждениях психоневрологического профиля, где люди не могут пожаловаться сами, — отмечает Анна Битова. — И там происходит всё что угодно, включая сексуальное насилие. Сейчас правительством внесено предложение о создании независимой службы защиты прав психически больного человека. Мы очень надеемся, что эта служба появится.

Дети во время занятий в детской деревне SOS в Пскове

Фото: РИА Новости/Александр Калинин

Психолог программы «Мое завтра» по сопровождению выпускников интернатных учреждений АНО родительский центр «Подсолнух» Елена Петрусенко отмечает, что проблема насилия над детьми в большей степени сохранилась в регионах — в Петербурге ее организация, работающая с центрами помощи детей, уже достаточно давно с ней не сталкивается.

— В каждом регионе есть свои нюансы. Для одного региона нормально, что у детдома есть автобус и детей вывозят куда-то только на нем, а в другом дети спокойно передвигаются сами на общественном транспорте — и никто не боится, не считает, что их надо возить отдельно от других людей, — сказала она «Известиям». — Какие-то регионы и организации вывозят детей в лагерь только с такими же детьми из детдомов, а другие — развозят в разные лагеря по их интересам. Это важно, потому что дети могут социализироваться.

Профессиональные семьи

Юлия Бернова отмечает, что самое лучшее разрешение ситуации с насилием в детских домах — это избавиться от самих детдомов.

— Хотя номинально их сейчас и нет — в 2015 году вступило в силу постановление № 481 о реорганизации учреждений для детей-сирот, они теперь называются по-другому, например, центры содействия семейному воспитанию, — рассказала она «Известиям». — Что-то меняется, но, к сожалению, суть остается, со всеми рисками и пороками учрежденческой системы опеки.

Мальчик в игровой комнате в Центре содействия семейному воспитанию

Фото: ТАСС/Валерий Шарифулин

По ее словам, в такой организации сосредоточено много факторов риска. В первую очередь, туда попадают глубоко травмированные дети, которые пережили разрыв со своей кровной семьей, зачастую насилие и жестокое обращение, пренебрежение самыми базовыми потребностями, и эффект их психологических травм многократно усиливается. В такой ситуации, замечает Бернова, насилие становится зачастую единственной стратегией выживания.

Само постановление она называет важным с той точки зрения, что оно закрепило в законодательстве мысль: лучшее место для ребенка — это семья, а эти центры должны быть для ребенка временными.

— Внутри этих учреждений дети должны жить маленькими семейными группами, с ограниченным набором знакомых воспитателей, которые не меняются постоянно, — говорит она. — Но по факту в разных регионах эта работа идет совершенно по-разному.

Выполнение этого постановления во всех регионах, считает Бернова, является шагом к дальнейшему реформированию системы, которая должна работать на профилактику социального сиротства, на помощь кровным семьям детей, на развитие профессиональных замещающих семей, в том числе для временного размещения детей.

Дети во время развивающих занятий с пластилином в Центре содействия семейному воспитанию

Фото: ТАСС/Валерий Шарифулин

По словам Битовой, бороться с проблемой насилия в закрытых учреждениях — будь то детские психоневрологические интернаты или центры помощи детям — необходимо с помощью постепенного их закрытия и перевода их воспитанников на форму проживания в профессиональных семьях.

— Вопрос ставится в стране который год, пока профессиональные семьи не узаконены, — говорит Битова. — Без профессиональных семей мы не справимся. У нас очень хорошая динамика по попечительству, усыновлениям, меньше стало детей в детдомах. Но какая-то часть из них остается: это подростки, которых никто не хочет забирать, или несколько братьев и сестер из одной семьи, а также дети с психиатрическими и психоневрологическими диагнозами. Для того чтобы они попадали в семьи, как раз и нужны профессиональные семьи.

Сотрудники без механизмов

Глава фонда «Волонтеры в помощь детям» Елена Альшанская замечает, что, собирая по 50–100 детей с тяжелым травмирующим опытом, которые были либо участниками, либо свидетелями насилия, при этом не организуя реабилитации, реальной работы с психологическим состоянием ребенка, «мы получаем насилие практически гарантированно».

— Практически не готовится персонал, который работает с детьми, — сказала она «Известиям». — Это дети, которые пережили нечто ужасное, но сотрудники не умеют с ними работать, никак к этому не подготовлены, у них нет механизмов и инструментов для поддержки и реабилитации детей.

Фото: РИА Новости/Александр Викулов

По ее словам, работа должна идти над тем, чтобы у ребенка было понимание, почему он оказался в таком учреждении, чтобы у него не было зашкаливающего чувства стресса, тревоги.

— С каждым ребенком надо работать, исходя из его индивидуальной ситуации, было ли насилие в отношении него или нет, насколько травматичен для него разрыв с кровной семьей, — говорит Альшанская. — Вся эта работа должна вестись специалистами. В детском доме количество специалистов по социальной работе, психологов должно быть в десятки раз больше, чем есть сейчас. А сами учреждения должны быть малокомплектными, с профессиональным персоналом.

Елена Петрусенко отмечает, что дети в таких учреждениях бьют друг друга не из-за того, что ненавидят, — это их защитная реакция. Проявляется она из-за отсутствия индивидуального подхода к каждому ребенку: например, некоторых из них не следовало бы вместе селить.

— И тут регионы не готовы к такому объему и тем задачам, которые стоят в процессе реабилитации, — говорит специалист. — В регионах меньше финансирование некоммерческого сектора, меньше специалистов, меньше федеральных возможностей для сопровождения специалистов и налаживания этого контакта. Нужно понимать, что не может быть один воспитатель на 20 человек. Когда персонал занят тем, чтобы обеспечивать базовые потребности и безопасность, ему уже невозможно откликаться на особые индивидуальные потребности ребенка.

Альшанская замечает, что сейчас в детдома персонал часто приходит просто из педагогических вузов, новые сотрудники не готовы к работе с такими детьми, с их проблемами.

Фото: РИА Новости/Константин Чалабов

— Они не могут работать так, чтобы избежать насилия, и, к сожалению, иногда становятся сами авторами насилия, потому что им кажется, что это некий способ, который работает, — говорит она. — А отбора, который позволял бы нам оценивать не просто сам факт наличия педагогического образования или отсутствия судимости, а реально понимать, что человек собой представляет, как он сам справляется с ситуациями стресса и тревоги, нет.

Насилие со стороны взрослых, отмечает Юлия Бернова, не демонстрирует, что в таких учреждениях работают исключительно жестокие люди. Дело в недостатке профессиональной подготовки.

— Люди должны понимать, с какими детьми имеют дело, и здесь должна быть выстроена огромная система профессиональной подготовки, — говорит она. — Кроме того, есть проблема профессиональной деформации и выгорания сотрудников: они перестают быть чувствительными к этой боли, начинают сами практиковать какие-то виды насилия, от собственного бессилия в том числе. Они не видят других рычагов воздействия.

Фото: РИА Новости/Владимир Песня

Бернова отмечает, что в детдома стараются искать профессиональных людей, но это достаточно сложно. Тем более что пока нет обязательного психологического тестирования сотрудников, нет постоянного качественного повышения квалификации. В пример она приводит опыт работы организации «Детские деревни SOS», где каждый сотрудник, независимо от того, будет он работать непосредственно с детьми или нет, после приема на работу должен пройти обязательное обучение, где ему объяснят, что такое жестокое обращение, как его предотвращать, какие последствия для ребенка могут быть. По ее словам, необходимо проводить обучение и самих детей, чтобы они не выступали в роли агрессоров, понимали, куда обращаться, если сами пострадали.

— В каждой Детской деревне SOS есть служба по предотвращению жестокого обращения с детьми, которая должна собирать все сигналы, — говорит Бернова. — В службу может обратиться любой, кто стал свидетелем случая жестокого обращения с детьми или даже просто подозревает об этом. Любой случай отрабатывается, там где необходимо, оказывается помощь психологов и других специалистов, и не только жертве, но и агрессору. И важнейший принцип этой работы — открытость и подконтрольность, доступные каналы коммуникации, уважение и безопасность всех участников, и детей, и взрослых.

«Дети сидят целыми днями за высокими заборами». Как коронавирус повлиял на детские дома

 

У 22% россиян за время пандемии произошло эмоциональное выгорание. Люди стали в несколько раз чаще обращаться к психологам. Количество случаев домашнего насилия выросло в 2,5 раза. Но тяжелее всего пришлось тем, кто и без вируса находился в сложных жизненных обстоятельствах. Рассказываем, как пандемия повлияла на детские дома, их воспитанников, опекунов и воспитателей.

Как изменился процесс устройства ребёнка в семью

Елена Альшанская, руководитель БФ «Волонтёры в помощь детям-сиротам»

О сложившейся ситуации я могу судить только по тем регионам, из которых у меня есть информация. Дать картину по всей стране тяжело. Мне известно, что есть регионы, где детей в семьи стали забирать очень активно. По большей части это делали сами воспитатели. При этом есть регионы, где передача детей в семьи снизилась практически до нуля, потому что в марте произошла заморозка семейного устройства.

Чтобы ребёнка передали на опекунство родителям, они должны решить много вопросов — показать жилье, познакомиться с ребёнком, собрать необходимые документы, пройти медицинское обследование и подтвердить его справкой не более чем трёхмесячной давности. Сделать всё это, когда большая часть учреждений из-за коронавируса с апреля фактически не работает, очень сложно.

Елена Альшанская / Фото: БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам»

Мы стучались в двери региональных и федеральных департаментов и министерств с этой проблемой, когда всё только начиналось, когда был шанс все успеть. Сначала старались сделать так, чтобы знакомство родителей с ребёнком можно было проводить в коротком формате по видеосвязи. Но министерства сильно затянули с одобрением нашей инициативы, поэтому через месяц в учреждение пришёл коронавирус, в том числе в группы тех детей, семейное устройство которых затормозилось (и мы помогали родителям преодолеть эту заморозку).

Если бы региональные министерства не испугались и не поставили семейное устройство на паузу, а позволили бы передавать детей сразу же, они бы снизили риски для них.

К середине апреля вышло письмо Министерства просвещения, которое в том числе мы инициировали, о том, что нельзя прекращать семейное устройство, что нужно пытаться сохранить его даже во время пандемии. Мы начали договариваться, чтобы детей отдавали родителям хотя бы под предварительную опеку, которая по закону не требует медицинского обследования.

Сейчас этот процесс худо-бедно запущен. С рядом регионов удалось договориться по конкретным случаям. Но не все готовы на онлайн-знакомство. Многие просто боятся, что таким образом ребёнок будет передан в семью, с которой не установился контакт. Когда возможности ограниченны, это всегда сложнее.

Что касается самих детей, то, конечно, органы опеки на какие-то экстренные ситуации сейчас реагируют хуже, чем обычно. Постоянное семейное устройство все равно до сих пор на паузе во многих регионах. И в семьи на сигналы о насилии или угрозах выходят меньше, только если реально ситуация описываемая экстренная, это понятно. Мне известно, что в Санкт-Петербурге приняли локальный акт о том, что закрывают социальные учреждения на прием детей. Потом, правда, после возмущения местных НКО, документ отменили. Но количество отобраний, я уверена, снизилось. Я знаю только три случая в течение последних двух месяцев. Обычно к нам обращаются по большему количеству случаев.

Конечно, всем детям в детских домах сейчас очень тяжело. Закрытость приводит к тому, что психологическое состояние подростков ухудшается. Они могут вести себя более агрессивно. К сожалению, пока мы не можем осознать всю критичность ситуации. Одни детские дома говорят нам, что дети стали более тревожными, было несколько случаев побегов. Другие учреждения заявляют, что справляются и не видят изменений. Не знаю, это они не видят или такого правда нет. Вполне может быть, воспитатели стали более постоянными (работают сменой по 14 дней), и это работает, конечно же, в плюс.

Как воспитанники детских домов отреагировали на пандемию

Екатерина Лебедева, заместитель директора по развитию БФ «Измени одну жизнь»

Карантин, конечно, повлиял на работу нашего фонда. Все детские дома закрылись для посещений, и съемки видеоанкет детей-сирот, которые мы проводим с 2012 года, прекратились — впервые за всю историю фонда. Семейное устройство ребят также остановилось практически полностью.

Екатерина Лебедева / Фото: Мария Аксёнова

Печально, что дети остались полностью изолированными, потому что их перестали выпускать за пределы детского дома. Если раньше у ребят была возможность пойти в школу или на дополнительные занятия, отпроситься в магазин, то сейчас сделать это, понятно, нельзя.

И самое страшное тут даже не то, что ребята все свое время проводят перед телевизором или за компьютером, а то, что они не могут общаться со своими близкими. К ним, например, перестали пускать кровных родственников, потенциальных опекунов и волонтеров, которые для многих детей стали наставниками.

Я знаю случаи, когда волонтеры за свой счет даже покупали детям мобильные телефоны, чтобы поддерживать с ними хоть какую-то связь.

Детский дом и так предполагает жизнь в изоляции. А сейчас она только усугубилась

Впрочем, есть детские дома, которые успели быстро отреагировать на ситуацию с карантином и стали отдавать детей приемным родителям на гостевой режим. Так называют форму семейного устройства, при которой ребенок на время (например, на выходные или на каникулы) приезжает в приемную семью.

Такая форма подходит для детей старше 10 лет: ребятам в таком возрасте уже можно объяснить, что родители забирают их лишь на время. Да и сами подростки часто выбирают именно такую форму семейного устройства.

Так, директора некоторых детских домов открыто говорят приемным родителям: «Мы готовы помочь быстрее оформить документы, чтобы не возникало бумажной волокиты». При этом существуют, увы, и другие примеры. Есть регионы, в которых родители и хотели бы взять ребенка на гостевой режим, но органы опеки не помогают мгновенно оформлять все документы.

Кроме того, мы в фонде опасаемся, что из-за всех ограничений, связанных с распространением вируса, случаи изъятия детей из кровных семей могут участиться. Родители, которые и до карантина жили трудно, лишаются работы, и им просто не на что прокормить детей.

Конечно, ни у кого еще нет точной статистики. Ее пока и не может быть. Но мы уже слышали, что в некоторых регионах число изъятий детей из кровных семей увеличилось по сравнению с прошлыми месяцами.

Как изменилось общение опекунов с детьми

Настя, опекун

Когда я училась на первом курсе, мы со студсоветом поехали на благотворительный выезд в детский дом. Тогда я в первый раз оказалась в таком учреждении, увидела все изнутри, пообщалась с детьми. Я стала приезжать к ним чаще, но со временем поняла, что это не моя история. Потому что невозможно рассчитать силы так, чтобы уделить время каждому ребенку учреждения, а они этого хотят. Нельзя с одним поговорить, а с другим нет, кому-то привезти шоколадку, а кому-то нет.

Тогда моя знакомая рассказала мне про программу наставничества. Тебя приставляют к ребёнку, которому ты становишься опекуном. Но не в статусе законного представителя, а просто берёшь его под свою опеку — забираешь из интерната погулять, решаешь какие-то проблемы, покупаешь необходимые вещи.

Как только мне исполнилось 18 лет, я взяла опекунство над девочкой, которой тогда было 13. Я самый молодой опекун по этой программе

Законный представитель моей дочери — это её бабушка, с которой она не поддерживает отношения. Сейчас моему ребёнку 18 лет. Государство выделило ей квартиру, где мы начали делать ремонт. Ходили по магазинам и выбирали мебель, но теперь из-за коронавируса все заморозилось. Органы опеки, выписывающие имущество, приостановили деятельность. Она снова вернулась в интернат.

У всех детей из детских домов сейчас пропала связь с социумом. Если мы с вами можем взять пропуск и поехать к друзьям в гости, то они «заперты» в одном помещении. Мы вместе с моим ребёнком тяжело переживаем из-за того, что нам запретили видеться, потому что эмоционально привязаны друг к другу. Если в начале пандемии можно было подойти к забору, поговорить через него, то сейчас это строго пресекают. Нам остаётся лишь переписываться. Но она видит во всём этом и плюсы. Например, то, что в учебе случились послабления. Экзамены теперь можно сдавать в более комфортных условиях.

Как волонтёры поддерживают связь с воспитанниками

Юлия, многодетная мама, волонтёр в детском доме

Когда мои родные дети выросли, а у меня появилось больше свободного времени, мы с мужем приняли решение, что хорошо было бы найти занятие для души. Поэтому я стала волонтером. Сначала помогала в больнице детям, которые лежали без родителей. Познакомилась там с милым мальчиком Ильей, который «привел» меня в детский дом.

Сначала я приезжала туда именно к Илюше, но со временем познакомилась и с остальными ребятами, и с персоналом. Тесные отношения у меня сложились еще с двумя мальчиками — девятилетним Даней и 19-летним Русланом, который в прошлом году выпустился.

Самое важное для этих детей — общение. Чтобы к ним кто-нибудь приезжал, выслушивал, чтобы было с кем погулять, пособирать пазлы, позаниматься каким-нибудь хобби

Из-за этого им сейчас особенно трудно, потому что администрация детского дома приняла беспрецедентные меры по обеспечению безопасности детей: гулять в определенные часы, не пересекаться разными группами, не пускать посторонних, не посещать школу.

Но нельзя забывать и про ответственность, которая легла на воспитателей. Ради того, чтобы снять риски заражения, у них теперь полная смена длится 14 дней. Они отвечают за всё, что раньше делали несколько человек — родители, волонтеры, друзья.

Я вижу, как воспитатели каждый день вкалывают не покладая рук. Илья присылает мне видео, где они снимают ролики, устраивают мини-концерты, наряжаются в костюмы. Всё время, пока длилось дистанционное обучение, воспитатели были рядом. Вспомните, как от всех этих изменений стонали родители из обычных семей.

Подумайте, как проходили онлайн-уроки в детском доме, где в одной комнате живут 10 подростков из разных классов и школ

Всем им нужно примерно в одно время выйти на связь с преподавателем, выполнить домашнее задание. Даже сейчас, когда самоизоляция длится уже не месяц и не два, дети не до конца понимают, что происходит. Бывает так, что они злятся и пишут мне: «О, этот вирус! Что это такое! Когда это закончится? Когда ты уже к нам придешь?» А случается, что они, наоборот, начинают успокаивать меня. Потому что я сама переболела коронавирусом. Ребята присылают мне голосовые сообщения, бесконечные смайлики, смешные видео. Это трогает до слез, потому что я очень скучаю по ним.

Но некоторым детям вирус сыграл на руку. Детский дом, где я занимаюсь волонтерством, постарался в максимально сжатые сроки раздать детей по проверенным людям. Это очень здорово, потому что администрация сама собирала документы, относясь с большим доверием к обществу.

Одну девочку из группы Дани долгое время не могли отдать бабушке под опеку. Там была затянутая бумажная волокита. Но коронавирус сильно ускорил ситуацию. Девочку отдали в семью буквально за неделю. Мне кажется, это хороший пример того, что сегодня детские дома делают всё возможное для детей.

Как детские дома будут выходить из самоизоляции

Екатерина Лебедева, заместитель директора по развитию БФ «Измени одну жизнь»

Когда детские дома снова откроют для посещений, на сегодняшний день не знает, наверное, никто. Ситуация разная в разных регионах — и зависит она, понятно, как от решений местных органов власти, так и от скорости распространения вируса.

Сотрудники органов опеки 78 регионов, с которыми сотрудничает наш фонд, говорят нам разное. Например, где-то детей обещают уже в июне вывезти в детские лагеря, где-то откладывают такие поездки до июля.

Что касается приемных родителей, то им сейчас тоже непросто. Дозвониться до многих региональных операторов, чтобы узнать информацию о принятии ребенка в семью, не удается с первого раза. Но мы в фонде призываем всех продолжать звонить: вас запишут в электронную очередь на знакомство с ребенком. Если, конечно, у вас собраны все документы, необходимые для того, чтобы иметь статус приемного родителя.

Мы верим, что наши съемки в фонде возобновятся и мы продолжим создавать короткие ролики, помогающие ребятам находить родителей. Возможно, наши съемочные команды будут работать в масках. Главное для нас, конечно — не навредить ребятам и помочь им как можно скорее обрести семью и дом.

Кроме того, у нас в фонде продолжают работать онлайн-программы помощи приемным родителям. На сайте фонда можно записаться на бесплатную консультацию к юристу или психологу. Специалисты помогут, например, справиться с эмоциональным выгоранием, которое сейчас у многих мам и пап может только усилиться, а также помочь найти ответы на вопросы юридического характера.

Также у нас есть программа «Передышка», в рамках которой в приемную семью приходит няня, чтобы хоть немного разгрузить родителя. Сейчас няни работают с детьми онлайн, и это, конечно, новый для всех формат. Но постепенно все к нему привыкают.

Во время написания текста мы хотели поговорить ещё и с самими воспитанниками детских домов. Они не могут давать комментарий без согласия законного представителя. К сожалению, ни один из руководителей детских домов, куда были направлены письма, до сих пор не ответил.

https://mel.fm/deti-siroty/1839654-orphanage_coronavirus?utm_source=facebook.com&utm_medium=social&utm_campaign=ochen-serieznye-veschi-o-detskih-domah

 

Проект «Хочу в семью» (устройство детей-сирот в семью)

Проект «Хочу в семью» (устройство детей-сирот в семью)

Устройство детей-сирот на воспитание в семьи /i/promo/31102. html

КУДА ОБРАЩАТЬСЯ? (полезная информация)

Информация об органах и организациях, осуществляющих подготовку граждан, желающих принять ребенка в семью, а так же осуществляющих сопровождение граждан, принявших на воспитание детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в Удмуртской Республике.

По вопросам усыновления (удочерения), назначения опеки (попечительства), создания приемных, патронатных семей:

Отдел по делам семьи и охране прав детства Администрации Устиновского района	41-44-58                                   41-44-69
Отдел по делам семьи и охране прав детства Администрации Первомайского района	41-45-28                      41-45-31
Отдел по делам семьи и охране прав детства Администрации Ленинского района	41-44-42 41-44-31
Отдел по делам семьи и охране прав детства Администрации Индустриального района	41-43-59 41-43-30
Отдел по делам семьи и охране прав детства Администрации Октябрьского района	41-43-87 41-43-88
Центр по развитию семейных форм устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей БУСО УР «Центр психолого-педагогической помощи населению «СоДействие»	44-16-35

сервисы для горожан

Наше право на защиту от насилия

Глава 5: Насилие над детьми в детских домах и тюрьмах

Какие виды насилия встречаются в детских домах?

Детские дома  — это учреждения, где под присмотром взрослых находятся дети, которые не могут жить в своих семьях.

• Насилие со стороны персонала: насилие может применяться в качестве метода установления дисциплины среди детей и подростков. Это избиение детей, удары головой о стену, связывание, запирание детей или оставление их без смены одежды в течение нескольких дней. Это может быть также сексуальное насилие со стороны персонала.
• Насилие как «способ лечения»: некоторые виды лечения могут быть очень жестокими, например пациенты в психиатрических клиниках подвергаются электрошоку в надежде на то, что это вылечит их психическое заболевание.
• Отсутствие заботы: иногда дети не получают необходимого ухода. Отсутствие заботы наиболее опасно для детей-инвалидов. Во многих учреждениях для детей-инвалидов воспитанникам не дают образования, с ними не играют и не проводят развивающих занятий. Часто их оставляют лежать в постели в течение продолжительного времени без контакта с другими людьми. Такое обращение может привести к возникновению долговременных проблем со здоровьем и эмоциональным состоянием.
• Насилие со стороны других детей и подростков в детских домах: сюда можно отнести как физическое насилие, так и оскорбления, унижения или непринятие в группу.

Какие виды насилия совершаются  в тюрьмах и при других формах содержания в заключении?

Содержание в заключении — это удержание ребенка или подростка взаперти против его воли в качестве наказания.

• Физическое наказание: в некоторых странах детей, совершивших преступление, могут подвергнуть физическому наказанию, например битью палкой или порке. В некоторых странах их даже могут приговорить к смерти.
• Насилие со стороны персонала: дети, находящиеся в тюрьме или под другими формами содержания в заключении, подвергаются риску насилия со стороны персонала, работающего в местах предварительного заключения, тюрьмах, полицейских участках или силах безопасности. Например, иногда детей и подростков избивают, изолируют от других детей и подростков, игнорируют их просьбы о помощи или лишают пищи в качестве меры наказания. Девочки наиболее подвержены риску сексуального насилия, в особенности, когда надзор за ними осуществляют мужчины.
• Насилие со стороны других молодых людей или взрослых: подростки или взрослые, которые находятся с детьми в одной тюрьме, центре содержания под стражей или камере, также могут совершить физическое, словесное или сексуальное насилие по отношению к ним.

Дополнительную информацию см. в  Исследование ООН о насилии над детьми.

Занятие 9: Голоса детей в детских домах и тюрьмах.

Для чего проводится это занятие:

• Чтобы получить дополнительную информацию о насилии в отношении детей в детских домах и тюрьмах.

Вам понадобятся:

Что делать:

1. Разделите учеников на небольшие группы. Дайте каждой группе информацию «Голоса детей в приютах и тюрьмах».
2. Когда все участники прочитают высказывания детей, они смогут обсудить следующие темы:
   • С какими видами насилия сталкиваются дети в детских домах и тюрьмах?
   • Какие последствия могут иметь данные виды насилия?

     Если в группе есть подростки, которые подвергались насилию в детских домах и тюрьмах, будьте готовы к тому, что они, возможно, не захотят обсуждать эту тему.

     Комментарий для руководителя группы: Некоторые молодые люди, возможно, будут  говорить о насилии, которому они подвергаются в данный момент. Обратитесь к главе 1, часть С, для получения информации о том, как поступать в таких случаях.

3. Предложите всей группе поделиться мыслями о видах насилия и их различном влиянии. Запишите их идеи на плакате или на доске.

Следующие шаги:

• Посоветуйте группе прочитать Исследование ООН о насилии над детьми для получения дополнительной информации о насилии в отношении детей в приютах и тюрьмах или ознакомиться с основными положениями  введения к данной главе.
• Изучите законы, касающиеся детских домов.. Существует ли альтернатива для детей и подростков, у которых нет семьи или чьи семьи не могут заботиться о них?
• Изучите законы, касающиеся детей, которые находятся в конфликте с законом. Детей, какого возраста можно сажать в тюрьму в вашей стране? Существуют ли законы, в соответствии с которыми дети должны содержать отдельно от взрослых? Существуют ли специальные суды для молодых людей?
• Узнайте, существуют ли в вашей стране «альтернативные варианты» для подростков. Это программы, направленные на оказание помощи детям, которые оказались в конфликте с законом впервые или  совершили незначительные преступления, решить проблемы, приведшие их к преступлению, вместо того, чтобы помещать их в тюрьму или подвергать заключению. Сюда можно отнести образовательные программы, занятия по приобретению профессиональных навыков, занятия для родителей и поиски способов возвращения подростков в общину.

Голоса детей, находящихся в детских домах или тюрьмах

«В нашем детском доме были учителя, которые превышали свои полномочия и избивали нас без причины. Они знали, что детям некуда обратиться. Они могли делать все, что хотели».

Ребенок, в прошлом воспитанник детского дома. Европа и Центральная Азия.

«В доме, куда  меня поместили, я научился насилию. У меня сложилось мнение, что насилие — это нормально».

Подросток. Северная Америка. 

«Девочки старшего возраста, которые были любимицами женщин, заботившихся о нас, били младших девочек по приказу других сотрудников».

Девочка, Восточная Азия и Тихоокеанский регион

«С некоторыми из нас жестоко обращаются дома. Мы пытаемся найти помощь в рамках системы социального обеспечения, предназначенной защищать нас.   Но система также жестока по отношению к нам. Мы пытаемся пожаловаться, но не находим поддержки. Мы таим в себе всю эту злость и обрушиваем ее на наших ровесников, семью, друзей, социальных работников, приемных родителей, сотрудников детских домов, учителей и т.д., и этот цикл продолжается. Необходимо положить этому конец».

Подросток, Северная Америка.

Слова детей, находящихся в тюрьме/в конфликте с законом:

«Девочек часто просят оказать сексуальные услуги с условием, что их освободят. В большинстве случаев их никто не отпускает даже после того, как они уступают требованиям сотрудников».

Уличный мальчик, Южная и Восточная Африка.

«Меня поймал полицейский. На нем была форма, и у него был ордер на мой арест. Сначала меня привезли в здание местной администрации. Там меня заставили признать свою вину. Они таскали меня за волосы, сильно ударили в живот, вставили пули между пальцами и сильно их сжали. Я дрожал от страха и боялся, что меня могут избить в тюрьме».

Мальчик, 17 лет, Восточная Азия и Тихоокеанский регион.

«Мы, новенькие здесь (в тюрьме) и очень страдаем. Мы плохо спим. Обычно мы не спим — мы засыпаем сидя и спим так до утра. Все потому, что в тюрьме слишком много людей. Нас плохо кормят. Мы страдаем, нас бьют ремнем, человек, ответственный за дисциплину сильно избивает нас. Они спят с нами. Старшие по камере принуждают нас спать с ними (с целью сексуального контакта)… Если мы отказываемся, они наказывают нас, они избивают нас. Жить здесь очень трудно. Я много думаю о доме».

Мальчик, 14 лет, Южная и Восточная Африка.

«Они думают, что они (полицейские) тут самые главные, что все принадлежит им, поэтому они жестоко обращаются с людьми. Если мы не делаем того, что они хотят, то они берут желаемое силой, они угрожают, насилуют подростков, и это далеко не все».

Подростки мальчики и девочки, Латинская Америка.

Занятие 10: Линии жизни.

Для чего проводится это занятие?

• Чтобы изучить причины и влияние насилия над детьми в детских домах и тюрьмах.

Вам понадобятся:

• Большие листы бумаги  и маркеры
• Информация «Голоса детей в приютах и тюрьмах».
• Время: 45–60 минут

Что делать?

1. Разделите молодых людей на группы по четыре человека; раздайте каждой группе большой лист бумаги и информацию «Голоса детей в приютах и тюрьмах». Объясните, что им нужно нарисовать временную шкалу жизни ребенка в приюте или в тюрьме. Возможно, они возьмут за основу историю из данной информации или представят себе ребенка, основываясь на цитатах или на реальной истории жизни одного из членов группы.
2. Пусть каждый нарисует временную шкалу на своей странице. Для этого нужно провести линию  слева направо, в центре страницы линия должна разделиться на две ветви.
3. Объясните, что точка, где линия разделяется, означает ребенка в данный момент, находящегося в детском домеили тюрьме и подвергающегося насилию. Группа может нарисовать ребенка в центральной точке временной шкалы.
4. Линия слева отображает жизнь ребенка до настоящего момента. Нарисуйте или опишите те события, которые могли произойти в жизни ребенка и привести его в данную точку.
5. Две ветви представляют собой два возможных направления развития жизни ребенка: то, что может произойти в случае, если насилие не прекратится, и то, что может произойти в случае, если насилию будет положен конец и права ребенка будут соблюдаться. Нарисуйте или опишите события, которые могут произойти в будущем, вдоль этих двух линий.
6. Развесьте «линии жизни» по комнате и дайте детям возможность изучить их.
7. Обсудите:
   • Какие события могли привести к тому, что молодые люди оказались в детском доме? Оказались в конфликте с законом?
   • В чем, по вашему мнению, могут заключаться для молодых людей  долгосрочные последствия насилия в детских домах и тюрьмах?
   • Какие перемены могут помочь этим молодым людям изменить свою жизнь к лучшему? Кто несет ответственность за осуществление этих перемен?

Следующие шаги:

• Выясните, существуют ли в вашей общине организации, которые действуют в интересах  детей, находящихся в детских домах и тюрьмах. Пригласите кого-нибудь, кто смог бы рассказать группе о причинах насилия в отношении этих детей и о том, что делается в этой связи.
• Представьте собранный материал общине. Используйте «линии жизни» при изложении своей точки зрения.

Измените ситуацию.

Примите меры по прекращению насилия в отношении детей в детских домах и тюрьмах.

Молодые люди по всему миру принимают меры в связи с насилием в отношении детей в детских домах и тюрьмах — вы тоже можете принять в этом участие. В настоящей книге представлены материалы, которые могут вам помочь. Необязательно использовать все материалы — выберите те, которые будут соответствовать возрасту вашей группы и ее интересам.

• Вопросы «Планирование действий» в главе 1 помогут вам разработать проект.
• Во вставке «Идеи для действий: насилие в отношении детей в детских домах и тюрьмах» ниже описываются возможные способы обеспечения участия. Дополнительные идеи содержатся в главе 8.
• В подборке коротких рассказов под заголовком  «Принимаем меры по всему миру» рассказывается о том, что уже сделано другими молодыми людьми.
• После коротких рассказов размещен более длинный рассказ под названием «Насилие над детьми в детских домах и тюрьмах: принятые меры на Филиппинах». Данный рассказ может быть использован теми молодыми людьми, которые хотят более детально изучить  вопрос о том, как осуществляется проект.

Предоставьте участникам достаточно времени для планирования мероприятий. На это может уйти больше времени, чем на другие занятия, предложенные в данной книге. Планированию лучше уделить больше времени, например несколько дней или недель. Это позволяет выделить  время на обдумывание потенциальных проблем, а также на поиск решений этих проблем.

Идеи для действий: насилие над детьми детей в детских домах и тюрьмах

• Совместно с организацией, занимающейся проблемами детей, подготовьте семинар для сотрудников полиции и судебных работников, посвященный последствиям насилия в отношении детей в тюрьмах для взрослых.
•  Выступите с инициативой принятия законодательства, обеспечивающего права детей, которые находятся в конфликте с законом.
• Проведите семинар для представителей СМИ по недопущению использования стереотипов в репортажах о детях, находящихся в конфликте с законом или воспитываемых в детских домах.
• Совместно с организацией, занимающейся проблемами детей, разработайте для общины программы, осуществление которых позволит не помещать детей в детские дома: программы  создания групп продленного дня, организации занятий для детей-инвалидов и т.д.
• Распространяйте информацию о том, что каждый ребенок имеет право на бесплатное качественное образование, которое является одним из способов борьбы с детской преступностью.
• Приступите к осуществлению программы по обучению и оздоровлению детей-инвалидов, которые в противном случае могут попасть в детский домт.
• Проведите работу с организацией взрослых в целях определения способов оказания помощи детям, находящимся в конфликте с законом, путем осуществления общинных программ, а не посредством заключения под стражу.
• Пригласите в школу или в группу общины подростка или взрослого человека, находившихся в детском доме или в тюрьме,  для того, чтобы они могли рассказать о своем опыте пребывания в них.
• Сотрудничайте с организацией, которая оказывает поддержку молодым людям, побывавшим в детском доме или в тюрьме.

Принятие мер по всему миру: Насилие над детьми детей в детских домах и тюрьмах

Ниже приведен ряд  примеров мер по прекращению насилия в детских домах и тюрьмах, предпринятых детьми по всему миру:

• Босния и Герцеговина: В Реабилитационном центре Чука содержатся юноши в возрасте от 14 до 18 лет, находящиеся в конфликте с законом. Здесь им помогают получить образование и специальность после школы, не помещая их в тюрьму и не заключая под стражу. В этом же центре родителей обучают более эффективным методам общения со своими детьми. Юноши сами помогают управлять центром, устанавливают правила, определяют проблемы, подлежащие обсуждению, и помогают в подборе сотрудников и добровольцев. Большинство ребят нашли в Центре Чука безопасное место, где можно проводить время, отдыхать от домашних проблем, от давления улицы, сверстников и полиции, и они больше не совершают преступления, а наоборот продолжают свое образование или находят работу.
• Филиппины: Раньше на Филиппинах детей, совершивших преступление, помещали в одну тюрьму со взрослыми. Сеть организаций, занимающихся проблемами детей, начала изучение этой  проблемы. При поддержке Христианского фонда помощи детям представители данных организаций с течением времени встретились с членами парламента и посоветовали создать отдельные центры  содержания под стражей для молодых людей. В конечном счете национальное правительство приняло закон о создании специальных центров, в которых несовершеннолетние правонарушители смогут приобрести навыки поведения, позволяющего им стать созидательной частью общины. (Подробнее >>).
• Йемен: Дети, находящиеся в конфликте с законом, сообщили о том, что они подвергались физическому и сексуальному насилию в полицейском участке города Аден. В Реабилитационном центре, где этим детям помогали избежать попадания в тюрьму, молодые люди решили рассказать о насилии, которому их подвергли, в ходе национального семинара для полиции. В результате должностные лица, возглавляющие полицейские участки, приняли меры в отношении виновных. Мальчиков и девочек больше не размещают в полицейских участках, а отправляют в реабилитационные центры.

Если вам известны примеры того, как молодые люди в вашей стране принимают меры в отношении насилия против детей в приютах и тюрьмах, поделитесь такой информацией с группой!

Насилие над детьми в приютах и тюрьмах: Принятие мер на Филиппинах

Раньше на Филиппинах детей, совершивших преступление, обычно помещали в одну тюрьму с взрослыми. Многие молодые люди выглядят, как взрослые, и зачастую у них нет свидетельства о рождении, чтобы подтвердить свой возраст. Центров содержания под стражей — мест, куда  молодые люди могли бы быть помещены до вынесения правоохранительными органами решения по их делам, просто не существовало.

В тюрьме молодые люди часто подвергались насилию, в том числе и сексуальному, со стороны взрослых: изнасилованиям подвергались как девочки, так  и мальчики.

Сеть организаций, занимающихся проблемами детей на Филиппинах, взялась за эту проблему. Впоследствии при поддержке таких организаций, как Христианский фонд помощи детям, ее представители встретились с членами парламента. Они провели семинары, в ходе которых распространялась соответствующая  информация, а молодые люди, побывавшие в тюрьмах для взрослых, рассказали свои истории. Было рекомендовано создать отдельные центры содержания под стражей  для молодых людей.

Вначале реакция членов парламента была негативной. Послушав некоторое время молодых людей, они вставали и уходили. Или же просто брали брошюры, подготовленные молодыми людьми, и уходили, не приняв участия в обсуждении. Молодые люди попросили  своих партнеров в различных «взрослых» организациях поговорить с парламентариями и убедить их выслушать доводы молодежи.

В конце концов  те согласились. Благодаря лоббированию со стороны молодых людей,  национальное правительство приняло закон о правах молодых людей, находящихся в конфликте с законом. Их больше не помещают в тюрьмы для взрослых. Вместо этого были учреждены специальные центры для молодых правонарушителей, которые проводят различные мероприятия для того, чтобы молодые люди получили необходимые навыки и стали созидательными членами общины. Их дела рассматриваются специальными судами, которые занимаются только  молодыми людьми.

Поразмыслите над следующим:

Почему взрослые, в данном случае парламентарии, иногда  не хотят слушать молодых людей? Каковы преимущества взаимодействия молодых людей с взрослыми партнерами в таких ситуациях?

Как живут дети в детском доме: видео

Одни думают, что детский дом — это ужасное место, где страдают дети. Другие — что там живут одни хулиганы и беспризорники. Корреспондент «360» провел день с воспитанниками одного из приютов и рассказал, чего ждут эти ребята, о чем мечтают и стоит ли верить стереотипам о жизни в детдомах.

Воспитанники детского дома «Созвездие» ходят в обычную школу. Мальчики и девочки учатся вместе с детьми, которые живут в семьях. После уроков класс разделяется: одни ученики идут к себе домой, а других встречает дежурный и провожает обратно в приют.

Свободного времени у воспитанников детского дома нет — это слишком опасно. После школы они обедают и отправляются на кружки — у каждого ребенка свое индивидуальное плотное расписание.

Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Однако девочка не отчаивается, она заботится о своем младшем брате, учится и занимается спортом. Разговаривает Марина совсем как взрослая и не считает детский дом чем-то ужасным.

«Детский дом — это не тюрьма. Это первый стереотип, который надо разрушить. Здесь живут обычные люди, а не какие-то там воришки и беспризорники», — отметила она.

Тринадцатилетняя Настя любит розовый цвет, мечтает сесть на шпагат и говорит, что уже давно не верит в чудеса. В детский дом она попала пару месяцев назад — вместе со своим старшим братом Артемом. Пятнадцатилетний мальчик предпочитает сидеть на уроках один, за последней партой. Наш корреспондент отметил, что его колючий характер виден с первого взгляда.

Родители Насти и Артема живы, но лишены родительских прав. Брат с сестрой проведут в детском доме еще один день, а затем отправятся в приемную семью. В таком возрасте детей усыновляют очень редко, это можно назвать чудом, которое Настя так упорно отрицает. Обычно предпочитают забирать домой самых маленьких, а за младенцами выстраиваются очереди. К подросткам приемные родители относятся более настороженно — многие сомневаются, хватит ли сил полюбить ребенка с уже сформировавшимися характером и поведением.

«Мы здесь как одна большая семья. Честно, я когда сюда приехал, не понимал, как же так. А потом, со временем у меня все встало на свои места. Мне очень нравится здесь, потому что тут дают детям все, что им нужно», — рассказал воспитанник приюта Ваня.

Когда он впервые попал в детский дом, он был таким же колючим, как и Артем. Сейчас парень учится в колледже на автомеханика, играет с другими ребятами и веселится. Он мечтает однажды сесть в машину и отправиться в свой родной Петербург.

«Я уже запланировал, что буду делать в будущем, и буду стремиться к этой цели. Я пока не добьюсь своего, я не успокоюсь», — отметил он.

Однако сколько бы тепла дети ни получали в приюте, им всегда кажется, что родная семья лучше. «Я здесь ненадолго», «родители обязательно меня заберут», «я скоро поеду в семью» — фразы, которые чаще всего можно услышать от воспитанников. Дети забывают все плохое, что происходило в семьях, и продолжают любить своих родителей.

Образование детей-сирот — Импульс Добра

Задача сиротских учреждений — не только дать детям, оставшимся без попечения родителей, кров, приют и заботу. Сироты должны получить достойное образование, чтобы иметь возможность дальнейшего обучения и претендовать на интересные должности в дальнейшем. Поэтому детский дом должен дать хороший старт развитию каждого ребенка, находящегося на государственном обеспечении.

Особенности образовательной системы в детских домах

Как жизнь домашних, семейных детей кардинально отличается от того образа жизни, который ведут детдомовские дети, точно так же и система образования в детских домах разнится с той, к которой мы привыкли в своей обыденности. Речь здесь идет не об образовательных программах, а именно о методах подачи и, главным образом, усвоения материала воспитанниками сиротских учреждений.

С недавних пор, благодаря изменениям в законодательстве (273-ФЗ “Об образовании”, ст. 31 и ст. 63 п. 3), дети-сироты посещают внешние образовательные учреждения. Это касается не только школ — практика “выводить” детей во внешний мир стартует уже с детсадовского возраста. Эта система, еще не укоренившись, имеет свои плюсы и минусы. Однако, тенденция на социализацию детей до их выпуска из государственного учреждения уже имеется — ей нужна лишь поддержка и правильное направление развития.

Основные сложности, с этим связанные: прежний полунегативный настрой социума в отношении сирот и недоверчивое отношение самих воспитанников детских домов к внешнему миру. Принимая под свое крыло детей-сирот, школы прилагают усилия к тому, чтобы внутри классов не создавалось “сиротских группировок” — а это неизбежное последствие принятия в одну группу сразу нескольких сироток из одного детского дома.

Проблема эта является палкой о двух концах. С одной стороны, сплоченность сирот между собой препятствует их социализации — такие дети куда менее охотно участвуют в делах и мероприятиях своего класса и гораздо меньше сходятся с одноклассниками.

С другой стороны, одинокий сирота в классе очень быстро становится отщепенцем, изгоем. На него могут без разбору списывать все негативные ситуации и проблемы. Система, как видим, несовершенна. Однако речь сейчас не только о ней, и к вопросу различных граней социализации мы еще будем возвращаться.

 

Общепризнанным является тот факт, что дети из детских домов куда хуже подготовлены к школе, чем их семейные сверстники. Это связано не только с более низкой квалифицированностью (к слову, не всегда это так) педагогов в штате сиротских учреждений — напомним, до недавнего времени дошкольное и среднее образование дети получали в стенах своего детдома. Для закрепления полученного материала необходимо постоянное повторение, заучивание, дополнительное объяснение и обязательное выполнение домашних заданий.

В семье контроль за этим лежит на родителях ребенка — они разъясняют непонятные темы и помогают с подготовкой домашних заданий, тем самым повышая уровень образования своего чада. В детском доме, где зона ответственности одного воспитателя распространяется на две, а то и три дюжины сирот, проконтролировать внешкольную подготовку практически невозможно. “Домашние” задания остаются на совести самих учеников — при этом, не имея должной мотивации, этот аспект учебы пускается на самотек. Следовательно, сиротами материал усваивается на порядок хуже, что провоцирует отставание в образовательном развитии.

Еще одна беда сиротской системы — трудности с получением средне-специального и высшего образования. По закону, дети-сироты зачисляются в колледжи и вузы вне конкурса (165-ФЗ от 02.06.2016 «О внесении изменения в статью 108 Федерального закона Об образовании в РФ”), а руководство образовательного учреждения обязано обеспечить выпускнику детдома жилье (т.е., общежитие), повышенную стипендию и содержание. Разумеется, далеко не каждый вуз/колледж готов на такое пойти, а многие зачастую и не могут — при отсутствии, например, общежитий.

Поэтому очень часто бывает так, что выпускники детских домов распределяются по местам в ПТУ и техникумах заочно, без учета мнения и способностей самих ребят — по принципу “куда возьмут”. Лишенные права выбора, сироты не всегда оказываются способны окончить даже эти учебные заведения, а это, со всеми вытекающими, пагубно сказывается на дальнейшей адаптации детей в жизни общества.

Помощь извне — нужна ли и почему?

Исходя из вышесказанного, можно смело утверждать, что это направление жизни детей-сирот нуждается в помощи и поддержке, причем еще на стадии школьного обучения оставшихся без родительского попечения деток. Одним из основных направлений деятельности, требующих усиления, является репетиторство. Имея почти поголовное отставание в учебном процессе, детский дом сейчас не в состоянии обеспечить во всей полноте внешкольную подготовку своих учеников. Основная причина этому — все те же изменения в образовательном законодательстве, вынудившие вывести из штата сиротских учреждений учителей и педагогов среднего образования.

Следовательно, дети не имеют возможности полноценно готовиться к школе — даже если они оказываются способны сами проконтролировать свою внеурочную деятельность, им порой нужна помощь в разъяснении неусвоенного материала. Дома эту функцию берут на себя родители и старшие члены семьи. В условиях же государственного учреждения детям-сиротам обратиться не к кому.

Ситуацию может в корне изменить финансирование репетиторства — оплата меценатами и частными благотворительными программами этой сферы позволила бы детям-сиротам существенно повысить свой образовательный уровень. Регулярные занятия помогут детям подтянуться и догнать своих сверстников, а это, в свою очередь, однозначно повысит их шансы на получение достойного образования и, в будущем, интересной и перспективной работы, что сейчас кажется немыслимым: общественное мнение давно закрепило за бывшими сиротами стереотип работников сферы обслуживания и даже преступников — потерянных для социума личностей.

Кроме того, важно развивать сферу наставничества — каждому воспитаннику детского дома крайне необходим человек, на которого он сможет ориентироваться и чьи советы помогут ребенку в будущем, при выборе своего пути. В этом плане хорошую службу сиротам может сыграть так называемый “гостевой режим”, когда ребенок из детдома может периодически проживать в семье, постепенно усваивая нормы поведения, принятые в обществе. Сближаясь с членами принимающей семьи, сирота может советоваться с ними и полагаться на мнение старших в принятии сложных и даже определяющих решений.Эту сферу также важно пропагандировать и развивать.

Благоприятные последствия финансирования образовательных программ для детей-сирот

На сегодняшний момент очевидно, что детям-сиротам необходима качественная помощь в вопросе получения ими полноценного образования на уровне детей, растущих в семьях. В первую очередь, это касается репетиторской помощи, чтобы у детей, находящихся на попечении государства, была возможность подтянуть свои знания и выйти из числа отстающих. Такая помощь позволит детям-сиротам к моменту выпуска из школы уверенно конкурировать с прочими абитуриентами.

Сейчас не редкость, когда школьникам и их родителям приходится прибегать к услугам сторонних специалистов — репетиторов — для более глубокой подготовки к промежуточной аттестации и выпускным экзаменам. Очевидно, что дети-сироты такой поддержки лишены. Именно поэтому, желая помогать сиротам, следует обращаться не к разовым акциям по организации праздников и закупке подарков, а направить силы и средства на помощь детям, оставшимся без попечения родителей, в получении ими хорошего образования и уверенной адаптации в жизни.

Финансирование подобных проектов и личное участие квалифицированных волонтеров-педагогов помогло бы решить такую бытовую, но крайне важную для сирот проблему.

Конечно, поступление в колледжи и даже вузы не является для детдомовских детей панацеей от низкого уровня жизни, на который, увы, сейчас обречено практически 90% бывших воспитанников сиротских учреждений. Однако возможность получения среднего специального и даже высшего образования может дать выпускнику, имеющему статус сироты, мощный старт в лучшую жизнь и перспективу для дальнейшего личностного роста.

 

Детским домам не место для детей

Лори Ахерн — президент организации Disability Rights International.

По оценкам, от 8 до 10 миллионов младенцев и детей живут в детских домах по всему миру, и агентства по оказанию помощи, церкви и правительства выделяют сотни миллионов долларов в надежде, что они смогут помочь уязвимым детям найти убежище в этих учреждениях. Эта надежда совершенно неуместна. Детские дома не являются безопасным местом для детей.

Моя организация, Disability Rights International, работает над тем, чтобы развеять широко распространенный миф о том, что строительство и заполнение приюта — это милосердный способ использовать благотворительные или государственные деньги.Работая в десятках стран в течение двух десятилетий, мы стали свидетелями тысяч детей, живущих в инвалидных условиях с душераздирающими последствиями. Мы видели заброшенных младенцев, которые раскачивались взад и вперед, кусали свои руки и выдавливали глаза в результате отупляющей скуки и пренебрежения. Мы видели младенцев и детей, неспособных прокормить себя, оставленных голодать, потому что их некому кормить. В Румынии и Турции мы нашли подростков, которые весили менее 30 фунтов.

Примеры жестокости и пренебрежения почти бесконечны: Младенцы привязаны к своим кроваткам.Дети-инвалиды, оставшиеся без медицинской помощи и брошенные умирать. Младенцы, которые не плачут, когда просыпаются, потому что понимают, что нет смысла плакать, потому что никто не придет. Снова и снова детские дома мира становятся свалкой для бедных детей и детей с ограниченными возможностями.

Во многих странах владение детским домом и управление им стало прибыльным бизнесом, а иностранные пожертвования служат «доходом». Многие детские дома не имеют лицензии, и правительство практически не контролирует их.Младенцы и дети могут подвергаться сексуальному насилию, извлечению органов и незаконному усыновлению. В Гане правительственное исследование показало, что 90 процентов сирот имеют живых родителей и что 140 из 148 детских домов в стране не зарегистрированы. По словам работника ЮНИСЕФ, занимающегося защитой детей, «Управление приютом в Гане превратилось в коммерческое предприятие, очень прибыльное и прибыльное предприятие».

Участие Запада само по себе может представлять опасность. Всплеск компаний, предлагающих «волонтерский туризм» — каникулы в детских домах, где добровольцы платят за беспрепятственный доступ к этим детям, — подвергает уже уязвимых и травмированных детей торговцам людьми и педофилам.

Даже в объектах с самыми лучшими намерениями наносится ущерб. Само помещение под стражей, каким бы гуманным или ответственным оно ни было, наносит стойкий психологический и физический ущерб. Во многих случаях на каждые три месяца помещения младенца или малыша в специализированное учреждение этот ребенок теряет один месяц развития. Даже в чистых, хорошо управляемых, «хороших» детских домах дети никогда не смогут получить непосредственную заботу, которую могут обеспечить родитель, семья или заботливый опекун.

У многих детей, поступающих в эти учреждения, мало реальной надежды на полноценную жизнь.Детей-инвалидов, находящихся в интернатах, редко, если вообще когда-либо, усыновляют или помещают в приемные семьи; если им удается пережить детство, они проводят остаток жизни, томясь в учреждениях для взрослых. Те дети без инвалидности, которые «окончают» детские дома, обычно в возрасте около 16 лет, имеют мало навыков и минимальную поддержку, чтобы противостоять миру. Они кончают жизнь самоубийством, продаются для секса, становятся наркоманами и совершают преступления с чрезвычайно высокими показателями.

Это трагедия большого масштаба, и она требует ответа.Вместо того, чтобы бросать деньги в детские дома, группы могут и должны выполнять более сложную работу, помогая найти способы сохранить детей в их семьях.

До 95 процентов детей в детских домах имеют по крайней мере одного живого родителя и расширенную семью. Бедность, инвалидность и социальная изоляция толкают большинство детей в детские дома, государственные учреждения и другие так называемые детские дома. Во многих странах семьи детей с инвалидностью имеют мало ресурсов. Родители, которые не могут позволить себе терапию, в которой нуждается ребенок, могут чувствовать, что у них нет другого выбора, кроме как отказаться от своего ребенка. Другие, погрязшие в нищете, надеются, что у их детей будет лучшая жизнь в детском доме — более теплый дом, больше еды или образования.

Нам нужна смена парадигмы в том, как мы помогаем уязвимым детям. Несколько международных и религиозных благотворительных организаций уже меняют свой подход с инвестирования в детские дома на инвестирование в семьи, которым требуется меньше денег для содержания ребенка, чем учреждению. Некоторые из этих организаций, например, предоставляют донорам механизмы для выплаты ежемесячных пособий семьям, чтобы они могли воспитывать ребенка дома.

Но многие заблуждающиеся доноры продолжают финансировать строительство, ремонт, оснащение и укомплектование персоналом детских домов по всему миру. Доказательства обширны и неопровержимы: детские дома опасны для детей. На самом деле они могут быть смертельными. Доноры должны поддерживать семьи – это менее затратное, более безопасное и более гуманное решение.

Я много лет работал в детских домах. Теперь я знаю, что ничто не заменит семью | Работа в разработке

«Если мы все наденем эти рубашки, нам придется пройти через дипломатическую очередь на таможне», — сказала мама, когда мы собирали чемоданы для миссионерской поездки в приют в Гондурасе. Это сработало – мы прошли таможню с легкостью посла.

Когда мне было всего 12 лет, я впервые побывал за границей, и это стало официальным началом моего сотрудничества с детскими домами. За одну короткую неделю я наладил поверхностные связи с детьми, с которыми едва мог разговаривать, но этого опыта было достаточно, чтобы укрепить мое желание вести жизнь служения. Я хотел помочь другим детям иметь те же возможности, что и я.

Повзрослев, я отучился на несколько семестров в колледже, чтобы работать волонтером в том же приюте, а позже присоединился к персоналу в качестве административного директора.Это была мечта, или я так думал.

Оказавшись внутри, все стало выглядеть по-другому. Я смотрел спектакль, который устраивали для посетителей каждый раз, когда приезжала новая группа – та самая, которая тянула меня много лет назад. Я видел детей, которые убегали и попадали в трещины, тех, кто был застенчив и жил забытым в тени, и тех, кто мог привлечь внимание, только подыгрывая.

Поддержать мать в воспитании детей дома было бы морально и финансово благоразумно

Я также встречался с родителями этих так называемых сирот.Одна бедная мать-одиночка от отчаяния отдала пятерых детей в приют. Предоставить ей финансовую поддержку, чтобы вырастить их дома, было бы разумным с моральной и финансовой точек зрения, а не финансировать приют.

Спустя почти три года работы в отношении директора были выдвинуты обвинения в сексуальном насилии. Позже его судили и признали виновным в изнасиловании несовершеннолетней. К сожалению, этот сценарий разыгрывается в детских домах по всему миру с поразительной регулярностью.Отбыв менее двух лет из 15-летнего срока, режиссер выиграл повторное судебное разбирательство. Он был освобожден в январе 2016 года, и его повторное судебное разбирательство продолжается.

Директор остался на свободе и продолжал управлять приютом до тех пор, пока против него не были выдвинуты официальные обвинения, но большинство жертвователей ушли. Население приюта сократилось со 130 до примерно 50 человек; было удивительно видеть, как много детей внезапно обрели семьи, как только закончились средства. Те, кто остался, страдали от все более ужасных условий.

Правительственные чиновники оправдывали свое бездействие одним и тем же: они не могли закрыть приют, потому что им негде было разместить оставшихся детей, даже временно.

Для тех из нас, кто годами общался с детьми, невозможно было отвести взгляд. Группа бывших доноров и я отчаянно пытались как-то исправить ошибку, в которой мы чувствовали себя соучастниками. Мы решили создать новый детский дом. Передо мной стояла задача возглавить проект и найти постоянного директора.В то время безотлагательность ситуации, казалось, компенсировала тот факт, что у меня было мало опыта в развитии молодежи.

Я потратил несколько месяцев на изучение развития молодежи. Результаты были очевидны: лучше всего не пускать детей в учреждения

. Чтобы получить представление, я посетил предположительно пользующиеся хорошей репутацией детские дома. Я слышал, как директора хвастаются тем, как мало денег они тратят на одного ребенка. Один директор почти не говорил ни слова по-испански. Другой хвастался, что у него более 600 детей.

Я провел несколько месяцев, изучая передовой опыт развития молодежи и ухода за детьми в учреждениях. Результаты были в подавляющем большинстве случаев однозначными: наилучшей практикой является не допускать детей в детские учреждения.

Мы открыли новый детский дом, стремясь делать все по-другому. Мы разыскали родственников и укрепили семейные связи, в конечном итоге воссоединив нескольких детей с членами семьи. Для тех детей, чьи возможности были более ограниченными, мы сделали все возможное в данных обстоятельствах. Мы вовлекали их в сообщество, продвигая позитивные отношения за пределами наших стен.Мы сосредоточились на образовании и поддержали местные школы.

Мы добились многих похвальных результатов, но, несмотря на все наши усилия, всегда возникали препятствия на пути к нашей конечной цели – созданию настоящей семейной атмосферы.

Работа с детьми часто утомительна, текучесть кадров в детских домах высока. Несмотря на то, что это был один из немногих детских домов, который справедливо оплачивал своих сотрудников, а не только своего директора, казалось, что всякий раз, когда дети привыкали к определенной группе воспитателей, наступало время попрощаться с другой, которая уходила.Многие сотрудники, которые остались, сделали это из любви к детям, в то время как другие сделали это в основном из-за своих зарплатных чеков.

Политика, разработанная для защиты детей от жестокого обращения в будущем, распространенная в организациях, занимающихся развитием молодежи, препятствовала построению отношений, которые имеют первостепенное значение для развития детей. Представьте себе, какие возможности для установления связи теряются, если вам не разрешают оставаться наедине со своим ребенком в любое время. Семья редко бывает идеальной, но ей не мешают врожденные ограничения, связанные с интернатным уходом.

Все слышали страшилки о детских домах, но общий рефрен — «у меня все по-другому». Я тоже это сказал. Наш был контрастом с большинством детских домов, но ему всегда не хватало семьи. Если ваш детский дом не является одним из немногих, которые активно реинтегрируют детей с членами семьи и находят приемных или приемных родителей для тех, у кого нет, то это просто еще одна ветвь в цикле детского дома. По своей сути институциональная забота и многое из того, что она требует и порождает, противоречит созданию настоящей семейной среды.

Семья не может быть расширена, и, за исключением самых экстремальных ситуаций, нет никаких моральных, финансовых или научных оправданий для распространения и сохранения приютов. Я выучил все это тяжелым и вредным путем.

Присоединяйтесь к нашему сообществу профессионалов в области развития и гуманитарных организаций. Подпишитесь на @GuardianGDP в Твиттере.

Одинокие начинания сирот показывают, как родители формируют мозг ребенка: уколы

Изидор Ракель в возрасте 11 лет со своим приемным отцом Дэнни Ракелем в Сан-Диего, Калифорния. , говорит, что ему было трудно ответить на любовь приемных родителей. Том Салай скрыть заголовок

переключить заголовок Том Салай

Изидор Ракель в возрасте 11 лет со своим приемным отцом Дэнни Ракелем в Сан-Диего, Калифорния., говорит, что ему было трудно ответить на любовь приемных родителей.

Том Салай

Исследователи говорят, что родители делают гораздо больше, чем просто обеспечивают ребенка едой и кровом. Они играют решающую роль в развитии мозга.

Более десяти лет исследований детей, воспитанных в детских учреждениях, показывают, что «пренебрежение вредно для мозга», — говорит Чарльз Нельсон, профессор педиатрии Гарвардской медицинской школы и Бостонской детской больницы. По его словам, без того, кто является надежным источником внимания, привязанности и стимуляции, «проводка мозга выходит из строя». Результатом могут быть долгосрочные психические и эмоциональные проблемы.

Многое из того, что ученые знают о родительских связях и мозге, получено из исследований детей, которые провели время в румынских детских домах в 1980-х и 1990-х годах. Дети любят Изидора Рукеля, написавшего книгу о своем опыте.

Изидор Рукель носит шляпу в стиле, распространенном на его родине, в Румынии.Сейчас он живет в Денвере. Барри Гутьеррес для NPR скрыть заголовок

переключить заголовок Барри Гутьеррес для NPR

Изидор Рукель надевает шляпу в стиле, распространенном на его родине, в Румынии. Сейчас он живет в Денвере.

Барри Гутьеррес для NPR

Когда Ракелю было 6 месяцев, он заболел полиомиелитом. Родители оставили его в больнице и не вернулись. Когда ему исполнилось три года, его отправили в детский дом для «неисправимых» детей.

Но Ракелю повезло больше, чем многим румынским сиротам. Сотрудница приюта «заботилась обо мне, как о моей матери», — говорит он. «Она, наверное, была самым любящим, самым добрым человеком, которого я когда-либо встречал.»

Затем, когда Ракелю было 5 или 6 лет, его суррогатную мать убило током, когда она пыталась нагреть воду в ванне для детей, находящихся на ее попечении. Ракель был один в месте, где побои, пренебрежение и скука были нормой.

Полиомиелит оставил его со слабой ногой. Но когда он стал старше, он обнаружил, что имеет власть над многими другими детьми, у которых были более серьезные нарушения.

«В приюте не было ни правого, ни неправильного», — говорит Рукель. «Ты не знал разницы, потому что тебя никогда не учили.Меня поставили присматривать за детьми, и я относился к ним так же, как они относились к нам. Если бы ты меня не послушался, я бы тебя побил.»

В Институте Неизлечимых в Сигету-Мармацией, Румыния, показанном здесь в 1992 году, детей целыми днями оставляли в кроватках. Том Салай скрыть заголовок

переключить заголовок Том Салай

В Институте Неисправимых в Сигету-Мармацией, Румыния, показанном здесь в 1992 году, детей оставляли в кроватках на несколько дней подряд.

Том Салай

Исследователи начали изучать детей в румынских детских домах после того, как в 1989 году было свергнуто жестокое и репрессивное правительство страны. В то время в государственных учреждениях находилось более 100 000 детей. И вскоре выяснилось, что у многих из них отставание в росте и ряд психических и эмоциональных проблем.

Когда Нельсон впервые посетил детские дома в 1999 году, он увидел детей в кроватках, раскачивающихся взад-вперед, как будто у них аутизм.Он также видел малышей, отчаянно нуждающихся во внимании.

«Они протягивали руки, как будто говоря вам: «Пожалуйста, поднимите меня», — говорит Нельсон. «Таким образом, вы поднимали их, и они обнимали вас. Но затем они отталкивали вас и хотели слезть. очень неорганизованный способ взаимодействия с кем-то».

Странное поведение, задержка речи и ряд других симптомов указывают на проблемы с развитием мозга, говорит Нельсон.Поэтому он и другие исследователи начали изучать детей, используя технологию, известную как электроэнцефалография (ЭЭГ), которая измеряет электрическую активность мозга.

У многих сирот была тревожно низкая активность мозга. «Вместо 100-ваттной лампочки это была 40-ваттная лампочка», — говорит Нельсон.

Когда дети стали старше, исследователи смогли использовать МРТ для изучения анатомии их мозга.И снова результаты обеспокоили. «Мы обнаружили резкое уменьшение количества так называемого серого и белого вещества», — говорит Нельсон. «Другими словами, их мозг был на самом деле физически меньше».

Ученые поняли, что причина не в чем-то столь простом, как недоедание. Это был другой вид депривации — отсутствие родителя или кого-то, кто вел себя как родитель.

Дети вытягиваются из окон детского дома в Сигету Мармацией, 1992 год. Том Салай скрыть заголовок

переключить заголовок Том Салай

Дети вытягиваются из окон детского дома в Сигету Мармацией, 1992 год.

Том Салай

Ребенок «рождается в мире, ожидая, что кто-то позаботится о нем и вложит в него деньги», — говорит Нельсон.«И затем они формируют эту связь или эти отношения с этим опекуном». Но у многих румынских сирот не было даже человека, который мог бы вытащить их из кроватки.

«Теперь вы смотрите в белый потолок, или никто с вами не разговаривает, или никто не успокаивает вас, когда вы расстроены», — говорит Нельсон. Таким образом, области мозга, отвечающие за зрение, язык и эмоции, неправильно подключаются.

Изидор Рукель говорит, что подозревает, что проводка в его мозгу изменилась за время пребывания в приюте.И это, возможно, способствовало его проблемам после выхода из учреждения.

В 1991 году, когда ему было 11 лет, Ракель был усыновлен американской семьей и переехал в Сан-Диего. По его словам, сначала все шло довольно хорошо. Потом у него начались большие конфликты с приемными родителями. Ракел говорит, что это не их вина.

«Я лучше реагирую, когда ты бьешь меня или шлепаешь меня по лицу», — говорит он. «Этого никогда не было. Когда ты проявляешь ко мне доброту, когда ты проявляешь ко мне любовь, сострадание, это, кажется, еще больше злит меня.»

Изидор со своим приемным отцом по прибытии в Сан-Диего из Румынии. Том Салай скрыть заголовок

переключить заголовок Том Салай

Изидор со своим приемным отцом по прибытии в Сан-Диего из Румынии.

Том Салай

И эти чувства становились все более интенсивными. «Я разозлился до такой степени, что почувствовал, как мое сердце почернело», — говорит Ракель. «И в то же время я вырос в христианской семье. И вы знаете, с моей христианской верой я всегда задавался вопросом, не дитя ли я из ада? Что со мной не так?»

Ученые не могут ответить на этот вопрос Ракелю или любому другому человеку. Но теперь они знают, что как группа безнадзорных или брошенных детей, как правило, имеют аномальные схемы в областях мозга, связанных с родительской привязанностью.

По словам Нима Тоттенхэма, когда обычным детям показывают фотографии их матерей, реакция миндалевидного тела, области мозга, которая играет важную роль в эмоциональных реакциях, намного сильнее, чем когда они видят незнакомца. Она адъюнкт-профессор психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Ее команда повторила эксперимент с детьми, которые были усыновлены после пребывания в приюте или другом учреждении. На этот раз дети увидели фотографии либо незнакомой женщины, либо приемной матери.И «сигнал миндалевидного тела не отличал маму от незнакомцев», — говорит Тоттенхэм.

Такая адаптация мозга может помочь детям выжить в среде без родителей, говорит она. Но это также может повлиять на семейные отношения этих детей после усыновления.

Тоттенхэм, которая сама является родителем, говорит, что все исследования безнадзорных детей напоминают ей о чем-то, что должно быть очевидным: «Родители играют действительно большую роль в формировании детского мозга.» И воспитание детей, по ее словам, немного похоже на кислород. Это легко принять как должное, пока не увидишь кого-то, кто не получает достаточно. исследователи говорят.Однако другие безнадзорные дети часто демонстрируют замечательное выздоровление.

«Я стал сторонником борьбы за других сирот, — говорит Ракель. «И я считаю, что это во многом связано с моими родителями, потому что я понял, что может сделать любовь, какое сострадание, какая привязанность.» Барри Гутьеррес для NPR скрыть заголовок

переключить заголовок Барри Гутьеррес для NPR

«Я стал сторонником борьбы за других сирот, — говорит Рукель. «И я считаю, что это во многом связано с моими родителями, потому что я понял, что может сделать любовь, какое сострадание, какая привязанность.»

Барри Гутьеррес для NPR

У Изидора Рукеля все сложилось неплохо. Уйдя из дома в 17 лет и несколько лет не контактируя со своими приемными родителями, он узнал, что его семья попала в серьезную автомобильную аварию. Он понял, что не может просто оставить их там. Поэтому он отправился в больницу.

«Это было очень сложно, потому что я хотел убедиться, что с ними все в порядке, — говорит он. «Я был напуган. И я не думал, что меня простят за все, через что я им пришлось пройти.

Но они простили его. И с тех пор, по его словам, он и его приемные родители стали очень близки.

Это возможно, потому что его мозг изменился, говорит Ракель. не работают как ребенок, я верю, что они могут развиваться как взрослые люди».

У ученых есть своя версия этой идеи. развитие, в том числе некоторые проблемы, вызванные пренебрежением.

Ракелю сейчас 33 года, и он живет в Денвере. Помимо написания книги о своем опыте, он снял документальный фильм о румынских сиротах, которые были усыновлены. И он собирает деньги на второй документальный фильм о том, что случилось с сиротами, оставшимися в Румынии.

«Я стал сторонником борьбы за других сирот, — говорит Рукель. «И я считаю, что это во многом связано с моими родителями, потому что я понял, что может сделать любовь, какое сострадание, какая привязанность».

Мнение | Непрекращающаяся боль детей, отправленных в приюты, а не в семьи

«Люди, которые попадают на работу в приют, думают, что они делают все возможное для детей, — говорит г-н.— сказал Аспегрен. «Они дают им дом и еду. Но дети нуждаются в любви и общении больше, чем в них».

В Латинской Америке, как и в большинстве развивающихся стран, детские дома являются стандартом. В детских домах области проживает около 240 тысяч детей. Матильда Луна, директор Латиноамериканской сети по уходу в приемных семьях, считает, что только около 60 000 детей находятся в приемных семьях. Сеть пытается увеличить это число; например, в пяти мексиканских штатах у него есть пилотные программы по уходу за приемными родителями.

Латиноамериканцы высоко ценят семью. «Когда ребенок теряет родителей, обычно он оказывается с бабушкой и дедушкой или тетей, и это происходит спонтанно», — сказала г-жа Луна. Ничто в культуре не говорит о том, что детям место в детских учреждениях, сказала она, однако приемные семьи как государственная политика не установлены во многих странах.

Вы, наверное, слышали страшные истории о детях, подвергшихся насилию в приемных семьях даже в богатых странах. Эти неудачи, хотя и реальны, являются историей небольшого процента детей, потому что успехи не попадают в новости.Гораздо более распространенная проблема заключается в том, что дети в приемных семьях не получают необходимых им услуг, и многие из них бросают школу, беременеют или попадают в тюрьму. (Результаты были бы намного хуже, а трагедии были бы более частыми, если бы эти дети были из детских домов.) Воспитание в приемных семьях игнорируется и недофинансируется. Ему нужно больше услуг и лучший мониторинг. Однако, несмотря на проблемы с приемными семьями, никто в Америке не требует вернуть детские дома. Однако в бедных странах картина обратная.

Волонтеры из богатых стран ухудшают жизнь детей двумя способами. Один из них, как это ни парадоксально, заключается в том, чтобы обнять их. По определению, каждый ребенок в приюте был брошен. Их проблемы с привязанностью усугубляются с каждым волонтером, который осыпает их любовью неделю или две, а затем улетает.

Добровольцы также увековечивают систему, которая забирает детей из их семей. Слово «детский дом» является неправильным, потому что у подавляющего большинства детей в детских домах есть по крайней мере один живой родитель.Эти родители отказываются от своих детей, потому что они слишком бедны, чтобы заботиться о них.

Увеличению количества детских домов способствуют не дети без матери. Это доноры и волонтеры из стран, которые их не используют. Некоторые детские дома берут с волонтеров 1000 долларов в неделю, и волонтеры часто продолжают собирать средства, когда возвращаются домой. Церкви спонсируют детские дома и посылают многочисленные команды, чтобы помочь.

Как жестоко обращаются с индийскими детьми в детских домах

Внешне приюты Индии кажутся убежищем для бездомных беспризорных детей Индии.Втайне детские дома — это притоны жестокости по отношению к детям, хотя они и другие заинтересованные лица не ожидают ничего, кроме доброты. Эксплуатация, сексуальное и психологическое насилие и жестокое обращение в детских домах и детских домах являются обычным явлением. Жестокое обращение с детьми, список нарушений прав ребенка в детских домах в Индии, необходимо понять, чтобы найти решения. Это еще более важно, так как многие из этих детских домов пользуются благотворительностью и добротой граждан Индии.

Жестокое обращение в детских домах и приютах

Из года в год скандалы в индийских детских домах раскрывают, как управляются детские дома.Сотрудники детских домов в Индии даже были замешаны в уголовных обвинениях. В культуре жестокого обращения даже старшие дети учатся запугивать и нападать на молодых. Дети подвергаются сексуальному насилию, избиениям и психологическому насилию. Эта культура свирепствует в учреждениях, которые не контролируются никакими регулирующими органами и, следовательно, избегают проверки. В этих детских домах также нет стандартов качества ухода. Попытки решить эти проблемы встречают сопротивление, поскольку частные «дома» отказываются регистрироваться в соответствии с Законом Индии о ювенальной юстиции 2000 года.

Плохая инфраструктура

При таком шокирующем отсутствии беспокойства неудивительно, что инвестиции в инфраструктуру минимальны. Согласно отчетам, представленным правительству, плохая инфраструктура является обычным явлением. Плохое освещение, тесные помещения, регулярное насилие как средство дисциплины вместо правильных методов поведения ребенка – это лишь некоторые примеры плохой инфраструктуры в детских домах. Все это усугубляется отсутствием хорошо обученного, образованного персонала, который с сочувствием относится к беспомощным бездомным детям и их особым потребностям.

Вместо этого

Детские дома «управляются» со страхом. Детей также держат в неведении о своих правах и о том, кому они могут сообщить о нарушениях прав ребенка. Жестокое обращение осуществляется персоналом, назначенным в эти учреждения, включая надзирателей, сторожей, поваров и других сотрудников, которые совершают жестокое обращение.

Падение уровней внедрения

В связи с увеличением суррогатного материнства пары сегодня могут выбрать этот вариант вместо приюта. Кроме того, многие пары даже возвращают агентствам усыновленных ими детей.Таким образом, с этими детьми обращаются как с товаром, который можно вернуть. Лишь небольшое количество детей подлежит усыновлению, хотя в Индии десятки тысяч сирот, которые нуждаются в стабильном доме и заботливой семье. Многие усыновленные дети остаются без внимания родителей, если они страдают заболеваниями или старше 2 лет. По данным PIL Верховного суда, в 2013 году в Индии было брошено более 11 миллионов детей, большинство из которых были девочки.

Дети-сироты, несмотря на родителей

Многие сироты на самом деле не являются «сиротами» в буквальном смысле – они просто переданы в приемные семьи семьям, которым трудно о них заботиться.Часто это происходит из-за отсутствия или халатности отца, работающей матери и матери, которая должна работать и не имеет времени на уход. Эти родители считают, что инфраструктура ухода в детском доме лучше, чем их собственный дом и забота. Это потому, что они не знают об истинных условиях детского дома.

Заключение

Save the Children, ведущая индийская неправительственная организация по защите прав детей, верит в расширение возможностей сообществ, позволяющих оказывать базовую помощь детям. Это позволяет семьям получить доступ к необходимой информации, питанию и медицинским услугам. По мнению неправительственной организации, в крайнем случае следует обратиться в специализированное учреждение. Он работает в разных регионах, чтобы продвигать семью, родство и альтернативный уход. Помимо поддержки детских домов, жертвуют средства в пользу НПО , занимающейся сбором средств для обеспечения основных ресурсов и услуг по защите детей детям из групп риска. Доноры также получат существенную скидку на налог на пожертвования в размере .

Как жизнь в детском доме влияет на развитие ребенка?

В качестве потенциального приемного родителя из других стран одной из самых важных вещей, которую нужно понять, является то, какой была жизнь вашего приемного ребенка до того, как его усыновили.В то время как некоторые страны, такие как Китай, предпринимают шаги по размещению ожидающих детей в приемных семьях, многие дети продолжают жить в детских домах. В то время как некоторые детские дома могут быть «лучше», чем другие, интернатная забота о детях может сильно повлиять на их развитие. Степень задержки физического, эмоционального и социального развития зависит от характера приюта (ключевое значение имеет соотношение количества детей и опекунов) и количества времени, в течение которого ребенок находится в интернатном учреждении.

В 1943 году Абрахам Маслоу опубликовал статью под названием «Теория мотивации человека» . В ней он обрисовал знаменитую пирамиду Маслоу «Иерархия потребностей». Согласно Маслоу, для того, чтобы люди могли развиваться, необходимо удовлетворять их основные потребности. Внизу пирамиды находятся физиологические потребности, такие как пища, вода и сон. Далее идет безопасность, защищенность и привязанность. Потом любовь и принадлежность. Как только эти три основные потребности будут удовлетворены, теоретизировал Маслоу, люди могут продолжать расти. Хотя работа Маслоу была сосредоточена на развитии самореализации, это важная модель, о которой следует подумать, рассматривая детей в специализированных учреждениях.

Начиная с самого базового уровня, дети в специализированных учреждениях часто страдают от недоедания, анемии, низкого мышечного тонуса или дефицита витамина А, железа или витамина D. Это связано с недостаточным доступом к питательным и обогащенным продуктам и даже недостаточное воздействие солнечных лучей. Исследования бесчисленных авторов показали, как недоедание препятствует способности ребенка расти как физически, так и умственно. Если ваше тело голодно, это все, на чем может сосредоточиться ваш мозг. Если в вашем организме нет нужных витаминов и минералов, он не может нормально функционировать.Без надлежащего питания соответствующие возрасту вехи развития могут стать непреодолимыми, а нейрокогнитивное развитие может задержаться.

На следующих уровнях безопасности, любви и принадлежности дети в специализированных учреждениях часто находятся в режиме выживания. В зависимости от соотношения детей и опекунов, дети могут узнать, что на их крики не реагируют, и что их оставляют одних, что является обычным явлением. Для детей в возрасте до 3 лет стимуляция мозга является обязательной. Как сообщает Чарльз Нельсон, профессор педиатрии Гарвардской медицинской школы и Бостонской детской больницы: «Более десяти лет исследований детей, воспитанных в детских учреждениях, показывают, что пренебрежительное отношение ужасно для мозга.Когда случается пренебрежение, дети учатся самостимулирующему поведению, чтобы справляться с ситуацией, и эти привычки могут сохраняться намного дольше времени, проведенного в интернатных учреждениях.

Дети в детских домах пережили большие травмы и потери. Они пережили потрясения, связанные с уходом из родных семей и помещением в лечебное учреждение. Для них нет ничего фиксированного или вечного. Опекуны могут приходить и уходить, что еще больше затрудняет создание длительных привязанностей. Это может привести к расстройствам привязанности (RAD), трудностям с концентрацией внимания, плохому контролю импульсов и трудностям в преодолении и регулировании эмоций.В таких условиях эмоциональное и социальное развитие ребенка в интернате становится все труднее и труднее.

Несмотря на то, что на развитие ребенка влияют многие факторы, включая генетику, пренатальную и неонатальную среду, нельзя недооценивать влияние стационарного ухода на детей. Но есть и хорошие новости. При правильном питании, внимании и любви многие дети быстро достигают успехов и вскоре становятся наравне со своими сверстниками. Хорошо запомнить соотношение 1:2. За каждый год, проведенный вашим ребенком в интернатном учреждении, потребуется столько же времени, чтобы наверстать упущенное.Например, наш сын, усыновленный в 2 года, полностью освоился эмоционально, социально и физически в возрасте 4 лет. Просто будьте терпеливы и знайте, что это займет некоторое время.

Все дети разные, и ваш ребенок уже через многое прошел в своей юности. Это может помочь управлять ожиданиями семьи, друзей и школы в отношении вашего ребенка. Поддерживайте и не забывайте быть в курсе, чтобы вы могли защитить своего ребенка, когда придет время. В соответствии с федеральным Законом об образовании лиц с ограниченными возможностями в округах и школах по всей стране есть программы, доступные для вас. Знайте свои права и не стесняйтесь обращаться за помощью, когда в ней нуждается ваша семья.

Чтобы получить помощь в усыновлении сироты во время иностранного усыновления, посетите сайт Adoption.com/international. Если вы хотите узнать больше об усыновлении или развитии ребенка, посетите сайт Adoption.com.

 

Дженнифер С. Джонс () — писатель, исполнитель, рассказчик и педагог по искусству. В небольшом правительственном учреждении в Китае Дженнифер стала приемной матерью. Она увлечена сообществом усыновителей и рассказывает о плюсах и минусах, взлетах и ​​падениях, радостях и «Это действительно мы?!» всякий раз, когда она может.Она пишет о своем опыте на сайте www.letterstojack.com

.

Приюты для «нежного возраста» являются частью позорной истории США по осиротению детей — Quartz

В среду Дональд Трамп подписал указ, положивший конец широко критикуемой им практике разделения семей на границе США и Мексики. Белый дом столкнулся с эмоциональной реакцией на свою политику «нулевой терпимости» по отношению к иммигрантам и беженцам, ищущим убежища на границе, при этом многие представители общественности выразили шок от того, что правительство применяет настолько жестокую практику, что насильно отрывает детей от своих детей. родители.

Но это не первый случай в истории США. Так называемые приюты для «нежного возраста», в которых содержатся дети в возрасте до 13 лет, устрашающе напоминают золотой век американских детских домов, которые были закрыты прогрессивными активистами после Второй мировой войны из-за беспокойства о продолжительности жизни. травмы, которые они нанесли детям.

История американских детских домов

Первый детский дом был создан (pdf) в США в 1729 году.К 1850 г. их было 56; к 1900 году по всей стране насчитывалось около 1000 детских домов, в которых проживало около 100 000 детей. Условия в приютах были ужасающими: многие дети были помещены в качестве наемных слуг в отдаленные районы страны, и приюты непропорционально предназначались для цветных детей, которых забирали из их семей гораздо чаще, чем белых детей.

Одной из самых темных и малоизвестных особенностей американской системы приютов было то, что большинство детей, помещенных в эти учреждения, на самом деле не были сиротами.У большинства из них был один или два живых родителя, которые были слишком бедны, чтобы заботиться о них, или считались непригодными для этого по другим причинам. Многие дети были спасены из богаделен, где условия часто были намного хуже. Например, обзор протестантского приюта для сирот в Сент-Луисе, штат Миссури, с 1847 по 1869 год показал, что только 27% детей не имели родителей.

По сути, это означает, что детские дома, находящиеся в ведении как частных благотворительных организаций, так и государственных и местных органов власти, активно воспитывают детей-сирот по таким критериям, как раса или социально-экономический статус.Таким образом, они лишили детей их самой важной опорной системы — родителей.

«Когда они определяли, кого принимать, они определяли, кто был сиротой», — сказал Мэтью Кренсон, профессор Университета Джона Хопкинса и автор книги «Невидимый приют: предыстория американской системы социального обеспечения ». «Учреждение фактически создало клиентуру своими решениями о приеме — детей с туберкулезными родителями, детей с бедными родителями, детей с умершими родителями».

В начале 1900-х годов прогрессивные активисты начали движение за закрытие детских домов и отправку детей без сопровождения в приемные семьи вместо детских учреждений.Консенсус, возникший в результате этого движения, а именно, что все дети заслуживают индивидуального ухода и образования в семейной среде, лег в основу политики в области защиты детей, которую мы знаем сегодня. После Второй мировой войны приюты для сирот постепенно исчезли, в частности благодаря финансовой помощи, предоставленной штатам и семьям в результате принятия Закона о социальном обеспечении в 1935 году. детей в возрасте до 5 лет, фактически являются расправой над детскими домами прошлого.

Что такое приюты для «нежного возраста»?

Федеральные чиновники заявили во вторник, что с мая они разлучили 2342 ребенка со своими семьями, причем некоторые из них — оценочные данные недоступны — были направлены в так называемые приюты для «нежного возраста».

Организация и правила приема в эти приюты вызвали много путаницы. Министерство здравоохранения и социальных служб опубликовало очень мало информации о благополучии детей. Но волонтеры и иммиграционные адвокаты, побывавшие в учреждениях, описывали сцены хаоса, неразберихи и, самое главное, детских травм.Кренсон сказал Quartz: «Это не дети, которые выросли в благоустроенных, безопасных домах — им, вероятно, нужна помощь, они, вероятно, страдали, и мне интересно, есть ли у людей, которые управляют этими учреждениями, желание или возможность предоставить им лечение. им нужно.»

Как и в случае с американскими приютами 1800-х годов, в приютах для «нежного возраста» существует множество возможностей для жестокого обращения с детьми. Расследование, проведенное The Texas Tribune and Reveal, показало, что один из приютов, используемых для детей, разлученных с родителями, Центр лечения Шайло, с 2013 года получил гранты на сумму более 25 миллионов долларов, несмотря на тот факт, что официальные лица Техаса неоднократно обнаруживали, что это нарушены элементарные нормы ухода.