Иерархия в церкви – Чины в православной церкви по возрастанию: их иерархия

• Мой район
• Главная
• Свежий номер
• Общество
• Происшествия
• Политика
• Деньги
• Москва
• Культура
• Спорт
• Кухня
• Дача
• Здоровье
• Авто
• Наука
• Техника
• Реновация в Москве
• Мнения
• Живые истории
• Счастье — это…
• Недвижимость
• Время созидать
• 7 лет развития Москвы
• МЦК в вопросах и ответах
• Здоровье школьника

• Мой район
• Главная
• Свежий номер
• Общество
• Происшествия
• Политика
• Деньги
• Москва
• Культура
• Спорт
• Кухня
• Дача
• Здоровье
• Авто
• Наука
• Техника
• Реновация в Москве
• Мнения
• Живые истории
• Счастье — это…
• Недвижимость
• Время созидать
• 7 лет развития Москвы
• МЦК в вопросах и ответах
• Здоровье школьника

• Работа мечты
• МГУ — флагман образования
• 100 фактов о Казахстане
• Ремонт подъездов в Москве
• Panasonic: теплицы будущего
• Рейтинг лучших банковских продуктов
• Лечим кашель
• Югра удивляет
• Возвращение иваси
• Детская книга войны
• Как читать Пикассо
• Жизнь Исаака Левитана в картинах
• Учиться в интернете
• Пробная перепись населения–2018
• «Летящей» походкой
• Реновация в Москве
• «АиФ. Доброе сердце»
• АиФ. Космос
• Сделай занятия эффективнее
• Фотоконкурс «Эльдорадо»
• Яркие моменты футбола
• Вся правда о гомеопатии
• Леди выбирают
• Москва Высоцкого
• Пресс-центр
• Октябрь 1917-го. Буря над Россией
• Война на Украине
• Письма на фронт
• Алло, цивилизация
• Тестируй все от LG
• Ад Беслана. Взгляд изнутри
• Твои документы!
• Острый угол
• Все спецпроекты

Как изменится движение по улице Цюрупы?

Александр Зарецкий: «В музыке и словах я сохранил воспоминания о детстве»

Как в районе Обручевский прошел «День силы и мужества»?

Пешеходная зона и кружки для любого возраста. Что нового в р-не Обручевский

Россия может создать сверхтяжёлую ракету с участием других стран

Телескоп «Хаббл» запечатлел процесс гибели звезды

Уральские ученые изобрели протектор, продлевающий ресурс двигателей авто

На спикера Рады Парубия завели уголовное дело из-за трагедии в Одессе

Путин высоко оценил действия космонавтов в ситуации со стыковкой «Союза»

«Чувствую себя частью чуда». О чем мечтает продавец лотерейных билетов

Ищите выход. Как решить финансовые проблемы с помощью банка?

«Стиль времен моей бабушки». Онлайн-покупка помогла стать реставратором

Не было бы счастья. Страшный диагноз изменил жизнь самарца в лучшую сторону

В Башкирии задержан мужчина, разрывший могилу знакомой, погибшей в 2017-ом

Следователи проверяют данные о гибели ребенка в детдоме в Подмосковье

У берегов Ливии затонуло судно с мигрантами

В пекинском аэропорту задымился Airbus A330 с пассажирами

Трамп оценил работу президента Бразилии по борьбе с пожарами в Амазонии

Путин ответил Эрдогану на критику российско-китайского лайнера

Болтон на Украине заявил об опасности китайских инвестиций

Болсонару предложил Макрону извиниться за его высказывания

Российские ведомства обсудят систему индивидуального пенсионного капитала

Новый мотообвес «Росатома» испытали на гонках в Португалии

aif.ru

Церковная иерархия в ранней Церкви

В данном заметке предлагается нормативный схоластический взгляд на происхождение церковной иерархии из апостольского века. Многие вопросы взяты очень поверхностно ввиду краткости формата работы. Некоторые понятия могут изменяться по мере изменения угла зрения на представленный вопрос, в особенности же через понимание окружающей обстановки той эпохи и нашей.

Автор: Пашков Виталий. Переславль-Залесский.

Не стоит воспринимать сегодняшние названия чинов церковной иерархии как идентичные по содержанию тем, которые были в апостольский век. Изменения по сути произошли кардинальные и сегодня содержание чинов священной иерархии также претерпело серьёзные изменения в следствие развития внешних институтов Церкви. На это наложились многие исторические особенности существования поместных церквей в том или ином культурном окружении.

Рафаэль Санти. Гобелены. Рисунок к гобелену «Передача ключей»

Ранние христианские источники о церковной иерархии.

В данной работе, целью которой является опровержение мнения о «благодатном анархизме» христианской общины апостольского века, я хочу использовать, кроме непосредственно текстов Нового Завета, сочинения мужей апостольских, живших в апостольский период или непосредственно примыкавших к этому времени. Их сведения об устройстве общин для нас важны тем, что по состоянию управления Церковью непосредственно в апостольское время и во время мужей апостольских, можно судить об основных тенденциях формирования внутренней иерархической структуры общин, подтверждая или корректируя выводы, сделанные на основании апостольских текстов. Из таковых я привожу двух более всего говорящих о церковной организации: Климент Римский и Игнатий Богоносец. Кроме того, сочинение, несомненно, предшествовавшее им «Учение 12-ти апостолов».

Климент Римский был епископом Рима в конце первого столетия и соответственно жил непосредственно в апостольское время. По сообщениям Оригена и Евсевия (Писания мужей стр. 67) он был сотрудником ап. Павла и упомянут им в послании к филиппийцам. Это для нас важно в том смысле, что он непосредственно черпал предание от апостолов и являлся авторитетным интерпретатором апостольского учения. Его послание к коринфянам посвящено теме правильного иерархического устройства Церкви в связи с нестроениями в коринфской общине.

Игнатий Антиохийский жил примерно в то же время что и Климент. Его называют учеником Иоанна Богослова, но также Петра и Павла, что, впрочем, не исключает одно другого, потому как Антиохия была местом трудов апостолов Петра и Павла, а по их смерти Иоанна. Для нас его сообщения важны в том же смысле что и Климентовы.
«Учение двенадцати апостолов» — сочинение апостольского периода, примерно написанное в восьмидесятых годах первого века т.е. написанное до посланий Климента и Игнатия.
Кроме того, приводятся тексты и мысли из богословской и церковно-исторической литературы, помогающие прояснять и анализировать рассматриваемые вопросы. Также используются тексты из сочинений протестантских церковных историков для показания контраста между церковным взглядом на священную иерархию и западным обмирщённым, т.е. таким, который за главные движущие причины событий принимает закономерности мировой истории, а не действие Бога.

О благодатности и харизматичности первохристианской общины.

Христианская вера основана на свидетельстве группы учеников, избранных Самим Иисусом. Эта уникальная проповедь о смерти и воскресении Христа запечатлена даром Духа Святаго в Пятидесятницу: её подлинность основана на живом общении с Христом, совершающемся действием Духа Святаго внутри церковной общины. Само это приобщение в полноте осуществляется в поместном евхаристическом собрании – экклесии.
Книги Нового Завета и ранние Отцы показывают, что церковные служения определялись своей функцией внутри местной евхаристической общины: под председательством епископа (или «надзирателя» — епископос) пресвитеры (или «старцы») и диаконы («служители», которым вверены социальные функции) стали постоянными и непременными в каждой христианской общине. Обращаясь к текстам Нового Завета, мы погружаемся в атмосферу харизматической благодатности, проникновенности Духом Божьим первоапостольской общины. В жизни христиан, описанной в Новом Завете, чувствуется коллосальная духовная свобода, являющаяся как бы лейтмотивом Павловых посланий «К свободе призваны вы братья … » — Гал. 5, 13.

Общность жизненных интересов, братство и радость спасения во Христе, казалось, являлись единственным средством единения в одних мыслях и одних чувствах первых христиан. И действительно, взаимная братская любовь явилась тем цементирующим веществом, которое связало души и сердца, верующих в Спасителя, по слову Его «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» — Иоанн. 13, 35.

Первоначальная структура иерархии в ранней Церкви.

Роль иерархии как будто неакцентирована в апостольской общине, но это лишь потому, что эта роль естественна для самого характера христианского общества.
Священная иерархия послужила основой возникновения и существования Церкви. Это видно из того, что первоначально служение евхаристии и харизматические дары были даны 12-ти апостолам на Тайной вечере и в день Пятидесятницы. Эта центральная роль иерархии подтверждается сообщениями мужей апостольских. Представляется важным указать на то, что в раннехристианской литературе наблюдается определённое развитие понимания роли епископа, пресвитера и диакона в сравнении с книгами Нового Завета.

Образ Христа и епископ.

«Итак, надобно не только называться, но и быть христианами, тогда как некоторые на словах признают епископа, а делают всё без него. Такие, мне кажется, не добросовестны, потому что не вполне по заповеди делают собрания» — К магнез. гл. 4. 280
«Ибо, когда вы повинуетесь епископу, как Иисусу Христу, тогда, мне кажется, вы живёте не по человеческому обычаю, а по образу Иисуса Христа, Который умер за вас, чтобы вы, уверовав в смерть Его, избежали смерти. Посему необходимо, как вы и поступаете, ничего не делать без епископа» — Траллийцам гл. 2. стр. 286.
«Все последуйте епископу, как Иисус Христос – Отцу, а пресвитерству, как апостолам. Диаконов же почитайте как заповедь Божию. Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та евхаристия должна, почитаться истинною, которая совершается епископом, или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь. Не позволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви; напротив, что одобрит он, то и Богу приятно, чтобы всякое дело было твёрдо и несомненно» — Смирнянам гл. 8 стр. 305

Первоначальное смешение ступеней иерархии.

Первоначально структура иерархии в Церкви не была твёрдо определена, особенно это касалось регионального управления. На уровне конкретной общины не было чёткого различия между епископом и пресвитером. В текстах посланий ап. Павла их функции смешиваются (1Тим. 3, 1-7). Епископы в апостольский период были руководителями отдельных общин и часто совсем небольших.
«Вначале епископ стоял во главе одной только общины – как в наше время настоятель прихода, — и такие общины часто были совсем небольшими» — (7, стр. 44)
«Ни Новый Завет, ни ранняя христианская традиция и практика не знали какой-либо формально определённой организации Церкви выше уровня местной евхаристической общины. Однако во все времена вера Церкви предполагала твёрдое сознание единства поместных церквей. В апостольские времена единство это выражалось, например, в моральном авторитете первоначальной иерусалимской общины» — (7, стр. 51)
В Деяниях апостольских и посланиях ап. Павла уже даётся определённое представление о степенях иерархии и особенностях каждой степени священства, кроме чёткого различения епископов и пресвитеров. Можно также отметить, что епископы представляли в Церкви как бы принцип монархический, тогда как пресвитеры — коллегиальный, а апостолы – пророческий, харизматический.

Диаконы.

В 6 главе книги Деяний описывается избрание и рукоположение семи диаконов. Показано, что их диаконское достоинство есть не только результат жребия, но также и особенного рукоположения от апостолов, чем установлен преемственный принцип существования для иерархии.
«Смотри, как он (писатель) немногословен; не говорит, как были рукоположены, но говорит только, что были рукоположены с молитвою. На мужа возлагается рука — вот в чем состоит хиротония; но все совершает Бог…Смотри, как из семи один был предпочтен прочим; потому что хотя хиротония и была общею, однако же, этот стяжал большую благодать. Обрати взор и на то, что до этого времени он не творил чудес, но стал творить чудеса, когда сделался известным (как избранный и рукоположенный), чтобы показать, что одной благодати недостаточно, но необходима и хиротония. Итак (чрез рукоположение) сообщилось приращение Духа; потому что еще до хиротонии, при избрании, о нем было засвидетельствовано, как исполненном Духа» — (9, гл. 6)
Сразу же было показано, что служение диаконов не сводилось к социальным функциям, они также активно проповедовали и даже совершали крещения (Деян: 6, 8-9. 8, 5. 8, 38). Хотя у святых отцов нет единого мнения, что семь диаконов были диаконами именно в смысле степени священнослужения.
Интересно отметить мотивацию апостолов при поставлении диаконов: «не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах» — (Деян. 6, 2)
Это явное подтверждение учительной функции иерархии.

Власть апостолов.

В 15 гл. Деяний рассказано об апостольском соборе в Иерусалиме. Здесь апостолы являют свою власть в вопросах канонического управления (обрезание, необрезание) и в вопросах нравственно – духовной жизни (Деян: 15, 28-29). Следует обратить внимание на особое положение иерусалимского предстоятеля св. Иакова Праведного, что свидетельствует об особом иерархическом и моральном авторитете иерусалимской общины.
В посланиях 1 и 2 к Коринфянам ап. Павла утверждается апостольская власть над общиной: 1 Коринфянам 5, 3 – « И я, отсутствуя у вас телом, но, присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас…»
Павел действует своей апостольской властью даже заочно в решении внутренних вопросов коринфской общины.
9, 3-14 – Павел говорит об апостольском праве жить от благовествования.
12, 28 – Апостол указывает на апостольство как на один из даров Святаго Духа в Церкви, указывая « во первых», тем самым, показывая священный характер апостольского служения.
2 Коринфянам
8, 1-16 – Это место вкупе с 1 Кор. 16, 1-3 говорит, что сбор средств для благотворительности внутри церковной организации тоже был в ведении апостольском.
13, 10 – Апостол может употребить строгость по власти, данной от Господа к созиданию, а не разорению.
Данную власть мы можем приписывать также и тем, кого апостолы поставляли вместо себя в общинах – епископам.
Одним из таких епископов был Тимофей, к которому Павел пишет: «напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе чрез моё рукоположение» — 2Тим. 1, 6.
И ещё об управлении поместной церковью: «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» — 1Тим. 5, 17.
Дополнительно следует указать на слова Спасителя относящиеся к власти апостолов, как установительные для данного служения:

Спаситель об апостольской власти.

« И призвав двенадцать учеников Своих, Он дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» — Мф. 10, 1.
«Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня» — Мф. 10, 40.
«И Я говорю тебе: ты – Пётр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» — Мф. 16, 18-19.
Об учительстве.
«Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» — Мф. 28, 19-20.

Иерархия и священнодействие.

Священнодействие иерархии выражалось в совершении таинства евхаристии, а также прочих таинств: крещения, рукоположения, елеопомазания.
Крещения совершали все три степени священства, рукоположения апостолы и по их указаниям епископы (Тит. 1, 5), елеопомазание пресвитеры (Иак. 5, 13-15)
Итак, мы видим, что в век апостольский существовали три степени священства: диаконы, пресвитеры и епископы, причём епископы не выделились ещё как блюстители над несколькими общинами, но исполняли ещё функции руководителей отдельных общин. Однако иерархия уже существовала и имела все соответствующие ей атрибуты: священнодействие, управление, учительство.

Потребность борьбы с ересями и язычеством.

Кроме указаний на свидетельства о существовании и роли священной иерархии в Новом завете и раннехристианской литературе, можно сказать и об исторических потребностях христианского сообщества, стимулировавших проявление функций управления иерархии. Таковые потребности были следующие: необходимость противостояния ересям, забота о материальных нуждах общины, организация правильных форм духовной жизни, сношения с другими общинами и пр.

Служители Церкви призваны были целенаправленно заниматься решением текущих, но достаточно серьёзных, вопросов жизни христианской общины, которые не могли решаться от случая к случаю, таких как: «совершение евхаристии, толкование Писания, испытание поступающих учителей, наставление лиц желающих принять крещение, проповедь среди неверующих, духовное попечение о верующих, надзор над нравственностью в семьях, призрение больных и бедных, заботы о достойном погребении умерших, поддержание сношений с другими общинами.

«В результате необходимости борьбы христиан с нарастающей угрозой гностицизма Церковь вырабатывает устойчивые нормы христианской веры (апостольское предание и символы веры) и органы для охраны этих норм» — (5, стр. 278-279).
В протестантской исторической литературе можно встретить мнение о том, что внешние причины послужили причиной появления иерархии в Церкви. Но это мнение не согласуется с ясными свидетельствами Св. Писания и учителей Церкви.

Тайна иерархии.

Священная иерархия происходит из самой благодатной глубины Церкви. Она существовала всегда и, по сути, не имела развития, но проявляла себя различно в каждой эпохе. Мы выяснили, что христианские писатели апостольского века достаточно ясно и недвусмысленно говорят о церковной иерархии, описывая её как установление апостольское, священное, прочное, что является надёжным свидетельством существования её среди христиан. И, конечно же, при таком подавляющем количестве свидетельств о значимости и месте церковной иерархии в раннехристианской общине, невозможно говорить о размытости или фрагментарности её роли в апостольский век.

Царственное священство.

В священном Писании встречается термин «царственное священство», означающее, что все верные призваны быть священниками Бога Живого. Это не отменяет и не заменяет иерархии, но в то же время делает её функцию напрямую зависимой от общего состояния приобщённости благодати и даров Духа.

Вот что пишет об этом в своей книге прот. Николай Афанасьев «Церковь Духа Святого».

«При вступлении в Церковь верующий через ниспослание Духа поставляется на служение в Церкви. «Полнота благодати – omnis gratia» – имеет абсолютный, а не относительный характер, постоянный, а не временный, т. к. только харизматики могут быть членами Церкви. Дар Духа, который получает каждый верный в таинстве приема в Церковь, есть харизма царственного священства. В Церкви нет даров Духа без служения, как нет служения без даров. Через харизму царственного священства верный призывается к священническому служению в Церкви…
Священническое служение всех членов Церкви находило свое выражение в Евхаристическом собрании. Никто не мог при­нимать участие, по выражению псевдо-Ареопагита, в «священно-совершительной Евхаристии»1 , не будучи поставлен в звание священника Бога Вышнего. Евхаристическое собрание было соб­ранием народа священников, который священнодействовал Богу «во Христе»…»

Отсюда можно понять, что священники и епископы это не особенно выделенный клир или высокопоставленное жречество, а Primus inter pares (первый среди равных) в собрании верных. Без живого благодатного единения с телом Церкви верных в любви все чины и саны не имеют никакого значения. А посему, нарушающий закон любви в Церкви сам себя низлагает.

articles.prediger.ru

Иерархия и народ в православной церкви. Статьи

Иерархия и народ в православной церкви

(По поводу книги прот. Н. Афанасьева Служение мирян в Церкви». Изд.. Религиозно–Педагогического Кабинета при Православном Богословском Институте в Париже. 1955 г., 78 стр.).

Вопрос о взаимоотношении мирян и церковной иерархии является одним из наиболее актуальных для современного православного сознания. Обсуждается он и в католической церкви. С ним связано решение многих практических проблем повседневной жизни Церкви, ее миссионерской и социальной деятельности, ее свидетельства перед миром. В русской церковной литературе этот вопрос занял основное место в спорах, возникших в связи с подготовкой Поместного Московского Собора 1917—1918 гг.. Собор вынес всем известные постановления об участии мирян в церковном управлении. Но православное сознание еще не вынесло окончательного суда над этими постановлениями. Еще не произошла их полная рецепция и многие спрашивают себя; находятся ли эти постановления в согласии с природой Церкви и ее Священным Преданием?

Вопрос об участии мирян в полноте церковкой жизни является одним из самых главных и для Восточных Православных Церквей. Почти все новые движения, ставящие себе целью возродить церковную жизнь, основаны мирянами и поддерживаются ими. Внутренняя и интеллектуальная неподготовленность клира с одной стороны, несомненные влияния протестантских методов с другой, приводят многих к нецерковному антиклерикализму.

В современном Православии ощущается неотложная необходимость осознать нормы, определенные церковным преданием, в рамке которых должна протекать жизнь Церкви. Как и в наших «юрисдикционных» спорах, дело идет о самом основном, о самой Церкви, о ее внутренних, вечных законах. Эти законы во многом забыты, а иногда их подменяют иными началами: само Православие превращается тогда в «протестантизм восточного обряда», в «демократию» или же в «католичество без папы».

Недавно вышедшая книга прот. Н. Афанасьева: «Служение мирян в Церкви», представляет собою, в современной русской церковной литературе, наиболее разработанную попытку указать на всю богословскую глубину вопроса.

В первой части книги (введение, главы 1 и 2), автор подчеркивает и развивает новозаветное учение о «царственном священстве» всех членов Церкви (см. 1 Петр. 2, 5; Апок. 1, 6; 5, 10; как исполнение ветхозаветного пророчества: Исх. 19, 6).

На священство всех христиан указывают так же многие особенности чина Крещения; таинство Миропомазания есть ничто иное, как поставление на царство и священство; все христиане приносят вместе духовную Жертву Евхаристии, все они — «посвященные» члены народа Божия. Не все имеют «благодать предстоятельства», на Евхаристическом Собрании, но предстоятель не противополагается народу, как «священник» — непосвященным, а предстоит, как Первосвященник среди священников. «Лаик, как член народа священнодействует совместно со своим предстоятелем, хотя и не так, как последний» (стр. 32).

Вторая часть книги (гл. З и 4) посвящена служению мирян в области церковного управления и учительства. Основной вывод о. — Николая следующий: «Наиболее активным является служение верных в области священнодействия. В этой области, верные являются сослужителями своих предстоятелей. В области управления и учительства, народ Божий управляется и научается теми, кто поставлен на эти служения. В этих областях, верные не являются сослужителями своих предстоятелей (стр. 64–65). Таким образом, по мнению автора, благодать предстоятельства предполагает благодать управления и учительства, но не предполагает особой благодати священства, которая принадлежит всем членам народа Божия.

Книга о. Н. Афанасьева отличается исключительной ясностью в изложении. Автор придерживается хорошего богословского метода, основывая свои суждения почти исключительно на тексте Нового Завета и на произведениях ранних Отцов. Его историческое чутье позволяет ему установить целый ряд важных предпосылок для выяснения православного учения о Церкви. Но именно на основании этих предпосылок с автором возможен плодотворный спор.

Нам представляется очевидным, что между обеими частями книги существует противоречие, а в каждой из них — односторонность, требующая не опровержения, а дополнения или корректива. Каким образом возможно, чтобы все члены народа Божия «священнодействовали совместно со своим предстоятелем», но не участвовали ни в управлении, ни в учительстве, как будто Царство и Истина, отличие от священства, принадлежат одному предстоятелю, а не всей Церкви?

Говоря о священстве всех христиан и справедливо указывая на их сослужение предстоятелю, забытое в церковной практике, но хранимое литургическим преданием Церкви, автор сам отличает это служение от Первосвященнического служения предстоятелей: «Лаик, как член народа, священствует со своим предстоятелем но не так, как последний» (стр. 32). О. Николай не указывает, в чем сущность этого различия, подтвержденного всем Преданием Церкви.

Св. Писание и самое раннее Предание Церкви говорят о том; что апостолы поставляла предстоятелей Церквей, не передавая им благодать апостольства (эта благодать, связанная с личным свидетельством о воскресении Господа, непередаваема), но делая их «апостольскими преемниками» в Церкви и для Церкви. Вне Церкви нет апостольского преемства, но внутри Церкви, именно оно указывает на тех, кто в каждой Церкви призван предстоятельствовать и быть образом самого Христа. Не апостольское преемство, а предстоятельство в народе «священников» делает их Первосвященниками, но благодать предстоятельства получают они через возложение рук апостольских преемников. Эта благо дать, поскольку Евхаристия есть осуществление Жертвы Единого Первосвященника Христа, предполагает Первосвященническое служение, отличное от общего царственного Священства народа Божия[93]. Как образ Христа, предстоятель Евхаристии есть Архиерей. Если предстоятель находится в сане пресвитера, он получает от Епископа поручение заменять его в прадстоятельстве, т. е., исполнять служение Архиерея.

Поэтому не только учительство и управление связаны в Церкви с особой благодатью, но и Первосвященство. Все эти служения принадлежат в Церкви тому, кто, по словам св. Игнатия Антиохийского, «председательствует на месте Бога» (Тралл. 6, 1) в Евхаристическом Собрании, т. е., епископу. Но, как неоднократно и справедливо подчеркивает в своей книге о. Николай Афанасьев, только внутри самой Церкви, а не над ней, возможны служения Духа: епископу, как Первосвященнику, Учителю и Управителю, нужен народ, так же, как он сам нужен народу Божию. Во всех трех разновидностях епископского служения, народ соучаствует, произнося «Аминь» и его роль одинаково необходима и активна. «Рассуждение» народа, о котором говорит Апостол Павел (1 Кор. 14, 29; 1 Фесс. 5, 21), есть точное соответствие его «сослужению» в латургии, о которой так удачно пишет о. Николай. Когда предстоятель священнодействует, народ скрепляет его молитву сакраментальным словом «Аминь»; когда предстоятель учит, народ «рассуждает», т. е проверяет, приемлет или отвергает; когда предстоятель управляет он «не господствует над наследием–Божиим, а подает пример стаду» (1 Петр. 5, 3).

Евхаристия есть собрание Церкви: она есть сама Церковь. Роль предстоятеля и участие народа в Евхаристии, есть норма их взаимоотношений, которая должна сохраняться во всей христианской жизни, т. е., и в хранении Истины, и в управлении Церковью.

Исторически и догматически верно, что в древности служение учительства и управления, право участия в соборах принадлежало предстоятелям Церквей. На это они получали и получают благодатные дары. На основании этого о. Н.. Афанасьев не признает возможным участие мирян в учительстве и управлении. Но мы уже видели, что сам автор напоминает нам о «даре рассуждения» всех христиан. Почему же не признать, что этот «дар рассуждения» может принимать в истории разные формы, включая даже участие мирян в соборах? Кроме того, никогда не следует забывать, что жизнь церковного организма представляет собою единое целое. Нельзя нарушить одной нормы церковного устройства, не нарушая тем самым других. Точно так же, нельзя восстановить норму в одной области, не восстанавливая ее и в другой.

Роль мирян в управлении Церкви и учительстве, есть активная роль. О. Николай Афанасьев очень далек от католического учения о «церкви учащей» и «церкви учимой», но из его книги можно делать выводы в пользу этой теории, именно потому, что он пишет о «благодати учительства», указывая лишь слишком бегло на те условия, в которых она в Церкви проявляется.

Источник наших церковных болезней, повлекший за собой целый ряд недоразумений, есть утеря чувства Церкви, как живой общины, в которой живет и действует Св. Дух, определяющий все служения и возвещающий волю Божию. Экклезиологические указания св. Писания, наш бсгослужебный чин, все каноническое предание предполагает существование общины верных, как основного ядра церковной жизни, во главе которой стоит епископ. По 19–му правилу Трулльского собора, «епископом поставляется тот, кто, будучи во всем беспорочен, избран всем народом». Избрание епископа народом предполагается и нашим чином архиерейской хиротонии. О связи епископа со своей общиной говорят так же каноны, запрещающие перемещение епископов с одной кафедры на другую. В древней Церкви христианская община была живым соборным организмом и епископ, управляя ею, был действительно «ее человеком», а потому, получаемая им благодать учительства и управления могла всецело соответствовать его Первосвященническому служению, могла беспрепятственно проявляться и беспрепятственно подвергаться «рассуждению народа».

Тогда как в наше время, какие только препятствия не воздвигаются между Пастырем и пасомыми! Русские епископы синодального периода находились перед фактической невозможностью «знать по имени» не только всех овец своей Епархии (которой они часто управляли в течение краткого срока), но и всех настоятелей, находящихся в их ведении. В таких условиях, совершенно противоестественно и нецерковно было бы требовать, чтобы епископы одни представляла свои церкви на соборах, как это бывало в древней церкви[94].

Но восстановление епархии, как живой церковной общины, предполагает так же восстановление древней практики приема в Церковь отлучение от нее. Наша современная церковная масса часто бывает слишком бессознательна, чтобы участвовать, например, в выборах епископа. И не удивительно поэтому, что медленный процесс отчуждения епископов от их паствы начался еще в 4–м веке, когда Церковь из гонимого меньшинства превратилась в официальное учреждение Империи. Но в наше время, когда христиане снова стали меньшинством, только возвращение к вечным нормам церковного устройства может возродить церковную жизнь.

Всем известна попытка церковной реформы Московского собора 1917–1918 гг. Отрицательное отношение к ней о. Николая Афанасьева отчасти основано на том, что реформа носила правовой характер. Но можно ли обойтись в церковной жизни без права, как начала, охраняющего сущность церковной жизни в относительных исторических условиях? Но реформы 1917–1918 гг. должны быть пересмотрены и по существу. Основной их недостаток заключается в приятии, в качестве основного организма Церкви, не епархии, как сакраментальной общины христиан во главе с епископом, а всей национальной Русской Церкви с одной стороны, и прихода, с другой. Проекты об увеличении числа епархий, об установлении митрополичьих округов не получили достаточного отклика но соборе, или же не были приведены в исполнение. Миряне были включены в церковное управление на всех его ступенях, благодаря системе представительства. И действительно, только система представительства могла дать мирянам голос во всей церковной жизни, при наличии неправильного церковного строя, в котором местная епископская община с одной стороны растворялась в огромной национальной Церкви, во главе с патриархом, пользующимся прямой властью во всех епархиях, а с другой стороны, распылялась на мелкие приходские единицы, пользующиеся широкимиI правами самоуправления. Поэтому, о. Н. Афанасьев отчасти прав, говоря, что собор «невольно продолжал тот период истории русской Церкви, который он думал закончить» (стр. 52). Но все же, не следует приуменьшать и его заслуги, поскольку ему удалось возбудить в мирянах чувство ответственности за Церковь. Собор 1917–1918 гг. был положительным ответом церковного сознания на вопиющие в антиканонические злоупотребления прошлого, даже если ему не удалось во всем отрешиться от старых категорий мышления. В будущем, церковному сознанию предстоит ввести активность мирян в рамки, определяемые природой Церкви. Это предполагает восстановление христианской общины, способной стать органом св. Духа в избрании епископа, который и в будет в состоянии, по получении апостольского преемства и в единстве веры с другими церквами, всецело проявлять данную ему благодать Учительства и Управления, в образ Христа, ничего не делая вне и вопреки народу, составляющему вместе с ним Тело Христово. Но пока Церковь не сочтет возможным вернуться к этой древней норме, она неизбежно будет предоставлять мирянам другие пути участия в церковной жизнь.

Участие мирян в поместных соборах и даже церковной проповеди не есть норма. Оно есть ересь, если оно предполагает, с нашей стороны, отрицание благодатных даров Первосвященства, Учительства и Управления, данных предстоятелям церквей. Но оно есть здоровая реакция церковного сознания, если оно выявляет царственное священство всех христиан и их общую ответственность за истину, а так же если оно вызвано временной невозможностью иначе выявить служение «лаиков» в Церкви, или же еще неспособностью предстоятелей к управлению и проповеди. Точно таким же образом, совершение всех таинств Церкви принадлежит епископу, но условия жизни Церкви, очень рано заставили епископов поручать пресвитерам совершение крещения, миропомазания (сохраненное за епископом на Западе), Евхаристии и других таинств; было бы неправильно говорить, что все пресвитеры епископы, но никто в церкви никогда не отрицал законности подобного поручения, хотя, как всякое нарушение нормы, оно имело не только положительные, но и отрицательные стороны (распыление общины, нарушение связи между епископом и паствой, и т. д.).

С другой стороны всякий дар благодати предполагает ответственное служение того, кто его получил. Благодать предстоятелей, поскольку она действительно является их личным даром, талантом врученным им Богом, не только дает им силу, но и судит их дела; служение предстоятельства ложится на них, как тяжелый крест. Поэтому различные служения, о которых пишет ап. Павел, внутренне связаны между собой, все включены в единую жизнь Тела Церкви, все соучаствуют в едином деле и восполняют друг друга, не нарушая внутреннего порядка Тела (см. 1 Кор. 12, 14–31). В этом смысле и следует понимать соучастие всех членов народа Божия в едином деле их спасения.

Вестник РСХД. 1955. № 39. С. 36–41.

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

Церковная иерархия как источник авторитета в Церкви — Церковь и Время

Митрополит Волоколамский Илларион

Доклад Председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата на консультации «Источники авторитета в Церкви» комиссии ВСЦ «Вера и церковное устройство» (Москва, 27 июня – 4 июля 2011 г.).

Прежде чем говорить об Иерархии как источнике авторитета в Церкви следует немного остановиться на определениях.

Понятие авторитет восходит к латинскому слову auctoritas, которое означает власть или влияние, однако среди значений этого слова есть и такие как: совет, мнение и даже пример¹. Слово auctoritas отличается от другого слова, обозначавшего власть – potestas. Первоначально в древнеримской политической практике potestas означало власть по должности, обладающую в соответствии с законом регламентированными полномочиями и принудительным характером, в то время как словом auctoritas обозначалась власть, восходящая к сакральному праву².

В настоящее время под авторитетом в широком смысле понимают чье-либо общепризнанное и неформальное влияние, основанное на знаниях, нравственном достоинстве, опыте и других качествах³. Это влияние распространяется на самые разные сферы общественной и личной жизни. Оно складывается из двух частей: качеств и знаний самого носителя авторитета и общего признания тех, кто прибегает к его авторитетному мнению.

В более узком смысле авторитетом называют один из способов осуществления власти. Особенностью этого способа является его добровольный и ненасильственный характер. Авторитет основан на доверии, его власть не подразумевает принуждения, она не подчиняется логике властного насилия. Авторитет всегда находится в уязвимом положении, поскольку он не может осуществлять свою власть без добровольного и непринужденного принятия ее со стороны тех, на кого эта власть направлена. Этим он отличается от господства.

В Евангелии мы находим описание власти, схожее с описанным выше понятием авторитета. Христос учит «как власть имеющий» (Мф. 7:29), и слово Его звучит «со властью» (Лк. 4:32), причем это – не формальная власть книжников и фарисеев, а власть побуждающая «дивиться словам благодати, исходящим из уст Его» (Ср. Лк. 4:22). Однако даже сказанные со властью слова Христа принимаются далеко не всеми. Но для тех, кто верит Ему, Он становится Высшим авторитетом в жизни.

Спаситель противопоставляет свое служение власти князей века сего. Он говорит своим ученикам: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними и вельможи властвуют ими, но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугой, и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 25–28). Власть вельмож и господство князей – это власть, связанная с принуждением и насилием. Ей противопоставляется совсем иная власть: власть любви и служения. Она не претендует на принуждение и требует свободного принятия. В этом же евангельском эпизоде Спаситель показывает, какой должна быть истинная иерархия служения. Более всех должен послужить тот, кто хочет быть выше.

В самом центре служения Самого Христа стоит Его свидетельство о Себе. Он есть Хлеб Жизни (Ин. 6:35), Дверь (Ин. 10:9), Пастырь добрый (Ин. 10:11), Воскресение (Ин. 11:25). Свидетельствуя о Себе, Спаситель свидетельствует об Истине, способной освободить верующих в Него от рабства греха и привести к Небесному Отцу. «Я есмь Путь и Истина и Жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6), — говорит Он, — «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете Истину, и Истина сделает вас свободными» (Ин. 8:31–32).

Вера в Христа как Истину и Жизнь становится живым откликом на Его проповедь. Для уверовавших в Него Спаситель становится Высшим авторитетом. Он оказывает огромное влияние на них, побуждая их изменяться – стремиться к свету и отвергать тьму. Иерархия при этом становится главным принципом организации свидетельства об Истине.

Служение Христа нашло свое продолжение в созданной Им Церкви. Ее главной задачей стало свидетельство о Воплощенной Истине. Церковь не просто возвестила о ней, но сама как Тело Христово стала «столпом и утверждением Истины» (ср. 1 Тим. 3:15). Каждый член Церкви был призван к свидетельству о Христе.

Начаток Церкви — апостолы принесли миру свидетельство о том, как говорит Иоанн, «что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1 Ин. 1:1–2). При содействии Духа Святого их проповедь разошлась по всей доступной в то время ойкумене. Другие верующие свидетельствовали о Христе как пророки, учителя, чудотворцы, получая для своего служения различные харизматические дары Святого Духа (1 Кор. 12:28–30).

Апостолы не только учили об Истине, но и приобщали к ней верующих в Таинстве Евхаристии, преподавая им Святые Тело и Кровь Христовы. Причащаясь Тела Христова, верующие становились единым Телом, выявляя тем самым Церковь Божию в каждом конкретном месте и свидетельствуя об Истине. С первых дней существования Церкви вокруг Евхаристической трапезы начали формироваться церковные институты. Церковь с самого начала была собранием верующих во Христе, организованным народом Божиим, знающим своих пастырей и начальников.

Протоиерей Николай Афанасьев так пишет об этом: «Само наименование Церкви, которое мы находим с первых времен ее существования, заключает в себе идею организованного народа, а не сборища [или] толпы, которая исключает из себя порядок и строй… Церковь есть “ekklhsia”, потому что она есть собрание народа Божьего во Христе, а не случайное сборище или собрание случайно сошедшихся христиан»⁴.

В местах распространения проповеди апостолы основывали церковные общины и поставляли для них совершителей Евхаристии. Предстоятели евхаристических собраний были необходимым условием существования собрания. Как пишет Афанасьев: «Ни одна церковь не могла существовать ни одного дня без предстоятеля»⁵.

В первые же годы существования Церкви апостолы стали рукополагать пресвитеров и епископов для управления местными Церквами, создававшимися в результате апостольской проповеди.

Во всем следуя Христу, водительствуемые Духом Святым, апостолы сформировали основы церковного строя, положили начало церковной иерархии.

Церковная иерархия имеет совершенно особое значение для Церкви. Иерархическое служение на протяжении веков церковной истории обеспечивает тождество строя Церкви, преемственность благодатной жизни, неизменность веры. Иерархия бережно сохраняет, верно передает и авторитетно изъясняет хранимое в Церкви Божественное Откровение.

Источником универсального авторитета иерархического служения является его апостольское основание и преемство.

В православном понимании только та Церковь является истинной Церковью Христовой, в которой существует непрерывное преемство иерархии, восходящее к апостолам. Если такое преемство отсутствует или когда-либо прервалось, Церковь не может считаться истинной, иерархия легитимной, а Таинства действительными.

Об апостольском преемстве иерархии говорит Климент Римский, один из самых ранних писателей послеапостольского века: «Чин священнослужителей в Церкви установлен Христом: епископы и диаконы поставлены апостолами. Апостолы были посланы проповедовать Евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос от Бога. Христос был послан от Бога, а апостолы от Христа; то и другое было в порядке по воле Божией. Итак, принявши повеление, апостолы… пошли благовествовать наступающее иарствие Божие. Проповедуя по различным странам и городам, они первениев из верующих, по духовном испытании, поставляли в епископы и диаконы для будущих верующих»⁶.

Именно с епископским служением в Церкви связана концепция апостольского преемства. Во II веке эта концепция с предельной четкостью изложена Иринеем Лионским: «Все желающие видеть истину могут во всякой Церкви узнать предание апостолов, открытое во всем мире; и мы можем перечислить епископов поставленных апостолами в Церквах, и преемников их до нас… Они хотели, чтобы были совершенны и безукоризненны во всем те, кого оставляли своими преемниками и кому передавали свое место учительства, так как от их правильного действования должна происходить великая польза, а от падения их — величайшее несчастье»⁷.

Ириней видит в апостольском Предании гарантию преемственности не только церковного управления, но и чистоты вероучения.

«В таком преемстве церковное Предание от апостолов и проповедь истины дошли до нас. И это служит самым полным доказательством, что одна и та же животворная вера сохранялась в Церкви апостолов доныне и предана в истинном виде»⁸.

Одним из главных аргументов, выдвигаемых Иринеем против гностиков, является отсутствие у них апостольского преемства. Это преемство, по учению Иринея, сохраняется как в Римской Церкви, так и в других Поместных Церквах, в частности Смирнской и Ефесской: «И Поликарп, который не только был наставлен апостолами и обращался со многими из видевших нашего Господа, но и апостолами был поставлен в епископа Смирнской Церкви в Азии, и которого и я видел в моей ранней молодости, — ибо он жил долго и в глубокой старости окончил эту жизнь славнейшим и благороднейшим мученичеством, — он всегда учил тому, что узнал от апостолов, что передает и иерковь и что одно только истинно. Об этом свидетельствуют все Церкви азийские, равно как и те, которые были преемниками Поликарпу до настоящего времени, — такой человек гораздо более достоверный и надежный свидетель истины, чем Валентин, Маркион и прочие еретики. Он, прибыв в Рим при Аниките, многих обратил от вышеназванных еретиков к Церкви Божией, возвешая, что он принял от апостолов одну только ту истину, которая передана Церковью… Также и Церковь Ефесская, основанная Павлом и имевшая среди себя Иоанна до самых времен Траяна, есть истинная свидетельница апостольского Предания»⁹.

Тертуллиан почти дословно воспроизводит учение Иринея об апостольском преемстве: «Пусть (еретики) покажут начала своих церквей и объявят род своих епископов, который бы продолжался с таким преемством, чтобы первый их епископ имел своим предшественником кого-либо из апостолов или мужей апостольских, долго обращавшихся с апостолами. Ибо Церкви апостольские ведут свои списки (епископов) именно так: Смирнская, например, представляет Поликарпа, поставленного Иоанном, Римская — Климента, рукоположенного Петром; равно и прочие Церкви указывают тех мужей, которых как возведенных на епископство от самих апостолов имели они у себя отраслями апостольского семени»¹⁰.

Именно апостольское преемство иерархии по Иринею является гарантией авторитетного и неповрежденного сохранения истины в Церкви:

«При таких доказательствах не должно искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили в нее все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни (см.: Откр. 22:17). Она именно есть дверь жизни, а все прочие (учители) суть воры и разбойники (Ин. 10:8). Посему должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать Предание истины. Что же? Если бы возник спор о каком-нибудь важном вопросе, то не надлежало ль бы обратиться к древнейшим Церквам, в которых обращались апостолы, и от них получить достоверный и ясный (ответ) на вопрос? Что, если бы апостолы не оставили нам Писания? Не должно ли было следовать порядку Предания, преданного тем, кому они вверили Церкви?»¹¹.

В апостольском преемстве иерархии нет ничего автоматического или магического: преемство рукоположений не является какой-то автономной линией, независимой от Церкви. Епископы и пресвитеры поставлялись апостолами «с согласия всей Церкви»¹², и это согласие было не менее значимым фактором, чем наличие законного рукоположения. Линия апостольского преемства действительна только внутри Церкви: вне Церкви она утрачивает свою действительность и значимость. Именно поэтому Церковь не признает наличие апостольского преемства в еретических сообществах, даже если формально прямое преемство рукоположений никогда не прерывалось.

Апостольское преемство передается от одного епископа к другому, и только епископы являются преемниками апостолов: пресвитеры и диаконы таковыми не являются. В Церкви никогда не было линии преемства пресвитеров или диаконов. Епископ получает рукоположение по преемству от апостолов, а пресвитеры и диаконы поставляются епископами. Линия преемства епископов является единой и неразрывной, а рукоположения в сан пресвитера и диакона являются «разовыми» событиями: хиротония одного пресвитера или диакона никак не связана с хиротониями других пресвитеров и диаконов, она связана лишь с епископом, преемником апостолов, через которого благодать апостольства передается низшим клирикам.

Данное экклезиологическое понимание сложилось уже во II веке и в основе своей осталось неизменным до сего дня. Уже у Игнатия Богоносца церковное управление представлено в виде трехстепенной иерархии, включающей епископскую, пресвитерскую и диаконскую степени. По его словам, «епископ председательствует на месте Бога, пресвитеры занимают место собора апостолов, а диаконам вверено служение Иисуса Христа»¹³. Игнатий подчеркивает необходимость единства пресвитеров со своим епископом: «Пресвитерство так согласно с епископом, как струны в цитре»¹⁴. Народ Божий, по учению Игнатия, должен «почитать диаконов как заповедь Иисуса Христа, а епископа — как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же — как собрание Божие, как сонм апостолов»¹⁵.

Именно в пресвитерах, а не в епископах Игнатий видит «собор», или «сонм апостолов». О епископе Игнатий говорит в единственном числе, тогда как о пресвитерах — во множественном. Это отражает сложившуюся к его времени практику, согласно которой епископ управлял местной Церковью при помощи пресвитериума, делегируя пресвитерам значительную часть своих полномочий. По сути, служение пресвитера включает в себя все аспекты служения епископа, за исключением одного — права рукоположения. Священство, таким образом, является апостольским служением в той мере, в какой функции священника совпадают с функциями епископа.

В древней Церкви, когда в каждом городе была лишь одна евхаристическая община, ее духовным центром был епископ как предстоятель евхаристического собрания, «председательствующий на месте Бога». Однако по мере того как количество евхаристических общин умножалось, руководство ими передавалось пресвитерам; епископ сохранял за собой руководство главной церковной общиной города или области, за остальными же общинами наблюдал, пользуясь правом έπισκοπή.

При такой системе центральное место в жизни прихода как евхаристической общины, возглавляемой пресвитером, де факто переходило к пресвитеру.

Ключевой ролью священника как фактического главы каждого прихода обусловлено то значение, которое отцы Церкви придавали священническому служению. В восточнохристианской святоотеческой литературе практически нет специальных трактатов, посвященных епископскому служению, зато есть несколько классических трактатов о священстве.

Первым восточнохристианским автором, написавшим специальный трактат о священстве, был Григорий Богослов: до него эта тема затрагивалась церковными писателями лишь эпизодически. Трактат Григория оказал прямое влияние на многие позднейшие сочинения на ту же тему, такие как «Шесть слов о священстве» Иоанна Златоуста (IV век), «Пастырское правило» Григория Двоеслова (VI век), слово «К пастырю» Иоанна Лествичника (VII век).

По учению Григория, необходимость священства вырастает из иерархической структуры Церкви, которая есть Тело, объединенное под Главой Христом. Эта идея, восходящая к апостолу Павлу, вдохновляет Григория на рассуждение о порядке (τάξις) как основе всего бытия Церкви, где, как в армии, есть начальник и подчиненные, как в стаде — пастырь и пасомые, как в школе — учитель и ученики, как на корабле — капитан и матросы. Иерархический строй спасает Церковь от безначалия-анархии; наличие священства и епископства обеспечивает единство Церкви как организма, в котором каждый член выполняет свою функцию¹⁶.

Священство — это прежде всего пастырство, забота об овцах, руководство стадом: Григорий пользуется образом, традиционным для библейского богословия. В Ветхом Завете Бог представлен как верховный Пастырь, а народ — как Его стадо (см.: Пс. 22:1; 79:2; Ис. 40:11; Иер. 31:10). В Новом Завете Христос говорит о Себе как о «Пастыре Добром» (см.: Ин. 10:11–16), для Которого дорога каждая из овец: Он выходит на поиски заблудшей овцы и, найдя ее, несет на Своих плечах (см.: Лк. 15:4–7). Оставляя землю, Он вверяет Своих овец Петру (см.: Ин. 21:15–17), а в его лице — прочим апостолам и всем будущим Поколениям христианских пастырей.

Целью служения священника по Григорию Богослову является обожение вверенных ему членов Церкви: священник призван «сделать того, кто принадлежит к высшему чину, богом и достойным высшего блаженства»¹⁷. Священник, по учению Григория, есть посредник между Богом и людьми¹⁸. Главным делом священника является «раздаяние слова» — проповедь, учительство, богословствование¹⁹. Другим не менее важным делом священника, помимо проповеди и учительства, является собственно служение алтарю, молитва за народ, совершение Евхаристии. Именно в этом служении наивысшим образом проявляется роль священника как посредника между Богом и людьми²⁰.

Если о епископстве и священстве во времена древней Церкви и в эпоху Вселенских Соборов было написано достаточно много, то о третьей степени священства — диаконском чине — говорилось, как правило, лишь вскользь. Нет ни одного святоотеческого трактата, посвященного осмыслению диаконского служения. Между тем возможно, что диаконский чин — древнейший в христианской церкви после апостольского. Книга Деяний повествует об избрании и рукоположении семи мужей, которым было поручено заботиться о ежедневном раздаянии потребностей и пещись о столах (Деян 6:1–2). Служение семи было задумано как попечение о хозяйственных нуждах общины, о бытовых аспектах церковной жизни. Это служение включало и элемент благотворительности, в частности заботу о вдовах.

Какова бы ни была связь между служением «семи» и последующим диаконским служением, очевидно, что уже во времена Игнатия Богоносца и Иустина Философа диаконат существовал как отдельное служение, имевшее определенные литургические функции. В частности, диаконы за евхаристическим богослужением преподавали верным причастие, а также разносили причастие отсутствующим²¹. Все дошедшие до нас древние литургические чины включают в себя возгласы диакона. На евхаристическом богослужении диаконы служили связующим звеном между предстоятелем и народом: именно они призывали народ к молитве, в их уста вкладывались прошения о церковных и светских властях, о стране и городе, об избавлении от стихийных бедствий, о недугующих, путешествующих и т.д.

Учение о трехстепенной церковной иерархии, которое мы находим уже у Игнатия Богоносца, является неотъемлемой составной частью церковного Предания.

В V веке это учение получило богословское осмысление в трудах, надписанных именем Дионисия Ареопагита.

Так, в трактате «О небесной иерархии», мы встречаем такое определение: «Иерархия… есть священный чин, знание и деятельность, по возможности, уподобляющаяся Божественной красоте, и при озарении, сообщаемом ей свыше, направляющаяся к возможному Богоподражанию… Цель Иерархии есть возможное уподобление Богу и соединение с Ним»²².

Основной принцип действия иерархии по Ареопагиту заключается в том, чтобы высшие чины «исполняясь священным сиянием, им сообщаемым, сами… сообразно с Божественным установлением, обильно сообщают оное низшим себя» (О небесной иерархии, III, 1–2). Таким образом, мы видим, что истинная иерархия представляет собой иерархию служения, основной целью которой становится уподобление всех ее членов Богу и соединение с Ним. Недаром ангелы, составляющие небесную иерархию, традиционно называются в христианском богословии служебными духами.

В церковной иерархии Дионисий видит продолжение девятичинной ангельской иерархии и тоже делит ее на девять чинов. Из них первые три составляют Таинства просвещения (крещения), собрания (Евхаристии) и священного мира (миропомазания). Вторая триада — это три священные степени — епископ, священник, диакон. Третья триада составляет чин «возводимых к совершенству», в который включены ферапевты (монахи), священный народ (миряне) и оглашенные.

Трехстепенная иерархия Дионисия действительно весьма произвольно, однако это построение необходимо Дионисию для иллюстрации его основной идеи — иерархичности церковного устройства, соответствующей иерархическому устройству духовного мира.

Дионисия интересует прежде всего внутреннее содержание иерархической структуры Церкви. Всему церковному строю он придает возвышенное, символическое, умозрительное значение. В церковном священноначалии Ареопагит видит Божественное установление, целью которого является приведение людей к обожению: «…Наше священноначалие есть дело от Бога исходящего, и Божественного, и боготворного ведения, и силы, и совершения… Сам Иисус … блаженные и лучшие нас существа озаряет светлее и духовнее и по мере сил каждого уподобляет их собственному свету, а что касается нас, то устремленной к Нему и влекущей нас к добру любовью Он сближает многочисленные различия, существующие между нами, и, возводя нас к единовидной и божественной жизни, порядку и образу действий, дарует свяшеннолепную силу божественного священства. Через нее-то, вступая в святое дело свяшеннослужения, мы и сами становимся ближе к высшим нас сущностям… и, таким образом воззрев к блаженному и богоначальному свету Иисусову и, насколько возможно видеть, священно узрев и просветившись ведением тайн, мы можем соделаться посвященными в таинственное ведение и посвятителями, световидными и освятителями, совершенными и совершителями… Высшие нас сущности и чины… бестелесны, и священноначалие у них мысленное и премирное. А наше священноначалие мы видим преисполненным, подобно нам самим, разнообразия чувственных символов, при помощи которых мы в свойственной нам мере свяшенноначальственно возводимся к единообразному обожению, к Богу и божественной добродетели»²³.

Дионисий видит средоточие всех степеней священства в степени епископа, которого он называет «иерархом». Степень иерарха, по словам Ареопагита, «есть первая в ряду других богозрительных степеней, а вместе она есть самая высшая и последняя, потому что в ней заключается совершенство и полнота всего состава священноначалия». Подобно тому как всякое вообще священноначалие сосредоточено в Иисусе, церковная иерархия «сосредотачивается в своем богопросвещенном иерархе». Хотя и иереи совершают некоторые священнодействия, однако «иерей никогда не совершит ни священного богорождения без божественнейшего мира, ни Тайн божественного общения, не возложив символов литургийных на божественнейший жертвенник, ни, наконец, сам не будет иереем, если не будет введен в это через иерархические тайнодействия». Таким образом, только степень иерарха «есть степень, преисполненная силы совершительной, одна только исключительно совершающая посвящения иерархические, просветительно наставляющая в ведении святыми и руководящая к сообразным с нею и священным свойствам и действиям»²⁴.

Что касается «световодственной степени иереев», то она, по словам Дионисия, «руководит крещаемых к божественным воззрениям на Таинства, в подчинении степени богопросвещенных иерархов и вместе с нею священносовершающая усвоенные себе священнодействия, в чем, собственно, и заключается круг ее действий как степени, которая в святейших символах открывает дела Божий и делает присутствующих созерцателями и причастниками Святых Тайн»²⁵.

Относительно диаконского чина, который Ареопагит называет «степенью священнослужителей», утверждается, что она есть «степень очистительная: различая недостойных прежде допущения к священнодействиям иереев, она очищает приступающих, удаляя от смешения с чем бы то ни было противным Таинству и таким образом делая их достойными присутствия при совершении Тайн и приобщения». Диаконы снимают одежду с крещаемого перед началом Таинства крещения, стоят при дверях во время совершения Евхаристии, выполняют другие служебные функции²⁶.

Началом и источником всякой иерархии Дионисий считает Святую Троицу, от Которой проистекает жизнь и все блага жизни: «Она-то превыше всего, богоначальнейше блаженная, едина истинносущая Троица Единица непостижимо для нас, но ведомо для Себя, хочет разумного спасения нашего и высших нас сушеств. Но оно (спасение) не иначе может быть совершено, как через обожение спасаемых. Обожение же есть уподобление по мере возможности Богу и единение с Ним. Обшая цель всего священноначалия есть постоянная любовь к Богу и вещам божественным, при помощи Божией единовидно во всех нас священнодействуемая, а еще прежде этого совершенное и невозвратное удаление от зла, познание сущего, каким образом оно существует, исследование и ведение священной истины, боговспомоществуемое причастие единообразного совершенства по мере сил каждого, наслаждение созерцанием, которое мысленно питает и обоживает всякого, кто стремится к нему»²⁷.

Бесспорной заслугой Дионисия Ареопагита является то, что традиционное представление о трехстепенной иерархии Дионисий вписал в контекст святоотеческого учения об обожении. Идеей обожения пронизана вся его экклезиология. Богослужение, Таинства, иерархия, весь церковный строй в представлении Дионисия служат одной цели — возводить к вершинам освящения и обожения. Жизнь Церкви воспринимается как «тайноводство» — введение в тайны духовного опыта, восхождение к «блаженному и богоначальному свету Иисусову», к высшим степеням богопознания и богосозерцания.

Итак, важнейшей целью церковной иерархии является христоподражательное служение Богу и народу Божьему. Этим она отличается от любой другой земной иерархии, преследующей цели и задачи мира сего. И именно поэтому она является Высшим авторитетом.

Часто говорят, что главной характеристикой нынешнего времени является растерянность. Говорят также о нежелании следовать хоть каким-то авторитетам. Я нахожу, что между этими двумя явлениями существует прямая связь. Отвергнув церковную иерархию и погнавшись за ложными авторитетами, многие люди, в конце концов, разочаровались и в них. Потому что ложные авторитеты увели людей от Источника Жизни – Бога – нежели приблизили их к нему.

Утрата авторитета привела к печальным последствиям, ибо вместе с ней было потеряно уважение к старшинству, доверие опыту, была осмеяна мудрость.

Одна из задач православного христианского свидетельства заключается в том, чтобы вернуть людям веру в авторитет. Разумеется, такое возвращение возможно только через обращение к Высшему авторитету, Высшей Истине — Христу, через обращение к истинной хранительнице Истины — Церкви. И все мы должны способствовать этому своим жертвенным служением свидетельства.

Примечания

mospat.ru

Иерархия Русской Православной Церкви – История России

Содержание страницы

Содержание страницы.

Черное и Белое Духовенство.
1. Диаконат.
2. Священство.
3. Епископат.
Патриарх Московский и всея Руси.
Одеяния архиереев.
Избрание епископов РПЦ.
Приставка «священно-».

 

Черное и Белое Духовенство.

Русская Православная Церковь как часть Вселенской Церкви имеет трехуровневую иерархию, которая возникла ещё на заре христианства. Священ­нослужители разделяются на диаконов, пресвитеров и епископов. Лица, находящиеся на двух первых  уровнях, могут принадлежать как к монашествующему (черному), так и к белому (женатому) духовенству. С XIX века в Русской Православной Церкви существует  институт целибата.

По-латыни целибат (celibatus) — неженатый (холостой) человек; в классической латыни слово caelebs обозначало «не имеющий супруги» (и девственник, и разведенный, и вдовец). В позднеантичный период народная этимология связала его с caelum (небо), и так оно стало пониматься в средневековой христианской письменности, где использовалось, когда речь шла об ангелах, заключая в себе аналогию между девственной жизнью и ангельской. Согласно Евангелию, на небесах не женятся и не выходят замуж (Мф. 22, 30; Лк. 20,35).

На практике целибат встречается редко. В этом случае духов­ное лицо остается безбрачным, но не приносит монашеских обетов и не принимает пострига. Священнослужители могут вступать в брак только до принятия сана. Для духовенства Православной Церкви обязательно единобрачие, разводы и повторные браки не допускаются (в том числе для вдовцов).
В схематическом виде священническая иерархия  представлена в таблице и на рисунке ниже.

Ступень	Белое духовенство (женатые священники и не монашествующие целибатные священники)	Черное духовенство (монахи)
1-я: Диаконат	Диакон	Иеродиакон
	Протодиакон
	Архидиакон (обычно звание главного диакона, служащего с Патриархом)	Архидиакон (обычно звание главного диакона, служащего с Патриархом)
2-я: Священство	Священник (иерей, пресвитер)	Иеромонах
	Протоиерей	Игумен
	Протопресвитер	Архимандрит
3-я: Епископат	Женатый священник может быть епископом только после принятия монашества. Это возможно в случае смерти супруги или одновременного ее ухода в монастырь в другой епархии.	Епископ
		Архиепископ
		Митрополит
		Патриарх

Иерархия Русской Православной Церкви

К началу страницы

1. Диаконат

Диакон (с греч. – служитель) не имеет права самостоятельно совершать богослужения и церковные таинства, он является помощником иерея и епископа. Диакон может быть возведен в сан протодиакона или архидиакона. Диакон-монах именуется иеродиаконом.

Сан архидиакона встречается крайне редко. Его имеет диакон, постоянно сослужащий Святейшему Патриарху, а также диаконы некоторых ставропигиальных монастырей. Существуют также иподиаконы, которые являются помощниками епископов, но не входят в число священнослужителей (они принадлежат к низшим степеням клира вме­сте с чтецами и певцами).

К началу страницы

2. Священство.

Пресвитер (с греч. – стар­ший) — священнослужитель, имеющий пра­во совершать церковные таинства, за исклю­чением таинства Священства (хиротонии), т. е. возведения в священный сан друго­го лица. В белом духовенстве — это иерей, в монашестве — иеромонах. Иерей может быть возведен в сан протоиерея и прото­пресвитера, иеромонах — в сан игумена и архимандрита.

Сану архимандрита в белом духовенстве иерархически соответствуют митрофор­ный протоиерей и протопресвитер (старший священник в кафедральном соборе).

К началу страницы

3. Епископат.

Епископы, именуемые также архие­реями (с греч. приставки архи – старший, главный). Епископы бывают епархиальными и викарными. Епархиальный архиерей, по преемству власти от святых Апосто­лов, есть предстоятель местной Церк­ви – епархии, канонически управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян. Епархиальный архиерей избирается Священным Сино­дом. Архиереи носят титул, включающий обычно наименование двух кафедраль­ных городов епархии. По мере надобности в помощь епархиальному архиерею Священным Синодом назначаются викар­ные епископы, в титул которых включается именование только одного из крупных городов епархии. Епископ может быть возведен в сан архиепископа или митрополи­та. После учреждения Патриаршества на Руси митрополитами и архиепископами могли быть только архиереи некоторых древних и крупных епархий. Сейчас сан митрополита, так же, как и сан архиеписко­па, является лишь наградой для епископа, что делает возможным появление даже титуляр­ных митрополитов.
На епархиального архиерея возлагается широкий круг обязанностей. Он рукополагает и назначает клириков на место их служения, назначает сотрудников епархиальных учреждений и бла­гословляет монашеские постриги. Без его согласия ни одно решение органов епархиального управления не может быть проведено в жизнь. В своей деятельности епископ подотчетен Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси. Правящие епископы на местах являются полномочными представителями РПЦ перед органами государственной власти и управления.

К началу страницы

Патри­арх Московский и всея Руси.

Первенствующим епископом Русской Православной Церкви является ее Предстоятель, носящий титул — Святейший Патри­арх Московский и всея Руси. Патриарх подотчетен Поместному и Архиерейскому Соборам. Его имя возносится за богослужения­ми во всех храмах Русской Православной Церкви по следующей формуле: «О Великом Господине и Отце нашем (имя), Святейшем Патриархе Московском и всея Руси». Кандидат в Патриархи должен быть архиереем Русской Православной Церкви, обладать высшим богословским образованием, достаточным опытом епархиаль­ного управления, отличаться приверженностью к каноническому правопорядку, пользоваться доброй репутацией и доверием иерар­хов, клира и народа, «иметь доброе свидетельство от внешних» (1 Тим. 3,7), быть не моложе 40 лет. Сан Патриарха является пожизненным. На Патриарха возложен широкий круг обязанностей, связанных с попечением о внутреннем и внешнем благосостоянии Рус­ской Православной Церкви. Патриарх и епархиальные архиереи имеют штамп и круглую печать с именем и титулом.
Согласно п. IV.9 Устава Русской Православной Церкви, Пат­риарх Московский и всея Руси является епархиальным архиереем Московской епархии, состоящей из города Москвы и Московской области. В управлении этой епархией Святейшему Патриарху помо­гает Патриарший Наместник на правах епархиального архиерея, с титулом митрополита Крутицкого и Коломенского. Террито­риальные границы управления, осуществляемого Патриаршим Наместником, определяются Патриархом Московским и всея Руси (в настоящее время митрополит Крутицкий и Коломенский управ­ляет храмами и монастырями Московской области за вычетом ставропигиальных). Патриарх Московский и всея Руси является также Священноархимандритом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, ряда других монастырей, имеющих особое историческое значение, и управляет всеми церковными ставропигиями (сло­во ставропигия образовано от греч. -крест и – водружать: крест, устанавливаемый Патриархом при основании храма или монастыря в любой епархии, означает их включение в Патриаршую юрисдикцию).
Святейшего Патриарха, в соответствии с мирскими представле­ниями, часто называют главой Церкви. Однако по православному вероучению Глава Церкви — Господь наш Иисус Христос; Патриарх же является Предстоятелем Церкви, т. е. епископом, который молит­венно предстоит пред Богом за всю свою паству Часто Патриарх именуется также Первоиерархом или Первосвятителем, поскольку является первым по чести среди других равных ему по благодати иерархов.
Святейший Патриарх именуется Священноигуменом ставропигиаль­ных монастырей (например, Валаамского). Правящие архиереи в отношении к своим епархиальным обителям также могут называться Священноархимандритами и Священноигумнами.

К началу страницы

Одеяния архиереев.

Мантия Патриарха

Архиереи отличительным знаком сво­его достоинства имеют мантию — длинную, застегивающуюся на шее, накидку, напоми­нающую монашескую мантию. Впереди, на двух ее лицевых сторонах, сверху и снизу, нашиты скрижали — прямоугольные пла­ты из ткани. На верхних скрижалях обычно помещаются изображения евангелистов, кре­сты, серафимы; на нижней скрижали с правой стороны — буквы: е, а, м или п, означающие сан архиерея — епископ, архиепископ, ммитрополит, патриарх; на левой — первая буква его имени. Только в Русской Церкви Патриарх носит мантию зеленого цвета, митрополит — голубого, архиепископы, епископы — лилового или темно-красного.  В Великий Пост члены епископата РПЦ носят мантию черного цвета.
Традиция упот­ребления цветных архиерейских мантий на Руси довольно древняя, сохранилось изображение первого русского патриарха Иова в голу­бой митрополичьей мантии.
Черную мантию со скрижалями, но без священных изображений и букв, обозначающих сан и имя, имеют архимандриты. Скрижали архимандричьих мантий обычно имеют гладкое красное поле, окруженное золотым галуном.

Посох

Во время богослужения все архиереи употребляют богато украшенный посох, именуемый жезлом, который является символом духовной власти над паствой. Только Патриарх имеет право входить с жезлом в алтарь храма. Остальные епископы перед царскими вратами отдают жезл иподиакону-посошнику, стоящему за богослуже­нием справа от царских врат.

К началу страницы

Избрание епископов РПЦ.

Согласно Уставу Русской Православной Церкви, принятому Юбилейным Архиерейским Собором в 2000 году, епископом может стать мужчина православного исповедания в возрасте не моложе 30 лет из монашествующих или не состоящих в браке лиц белого духовенства с обязательным пострижением в монашество.
Традиция избирать епископов из лиц монашеского чина сложилась на Руси уже в домонгольский период. Эта каноническая норма сохраняется в Русской Православной Церкви и доныне, хотя в ряде Поместных Православных Церквей, например в Грузинской, монашество не считается обязательным условием поставления на архиерейское служение. В Константинопольской Церкви, напротив, лицо, принявшее монашество, не может стать архиереем: там принято положение, согласно которому человек, отрекшийся от мира и принесший обет послушания, не может руководить другими людьми. Все иерархи Константинопольской Церкви являются не мантийными, а рясофор­ными монахами. Епископами Русской Православной Церкви могут стать также принявшие монашество овдовевшие или разведенные лица. Избираемый кандидат должен соответствовать высокому званию епископа по нравственным качествам и иметь богословское образование.

К началу страницы

Приставка «священно-»

Приставка «священно-» иногда добавляется к наименованию сана клириков (священноархимандрит, священноигумен, священнодиакон, священноинок). Эта приставка не прилагается словам, обозначающим духовное звание и уже являю­щимся составными, то есть протодиакон, протоиерей…

К началу страницы

russian-history.info

Церковная иерархия — это… Что такое Церковная иерархия?

Клир (греч. κλήρος — жребий) — в христианстве духовенство как особое сословие Церкви, отличное от мирян.

В синодальную эпоху в России под «клириками» часто разумели причетников, то есть церковнослужителей данного прихода.^[1]

В древней Церкви и на Востоке

Разделение на мирян и клир начало формироваться в ранней Церкви, когда особым авторитетом в общине пользовались апостолы. В апостольский период начался процесс создания церковной иерархии. Знаком принадлежности к клиру стало возложение рук на посвящаемого кандидата.

В ранней Церкви в различных местностях к клиру кроме епископов, пресвитеров и диаконов относились иподиаконы, аколиты, остарии, чтецы, экзорцисты, нотарии, защитники уз, а также диаконисы (до конца IV века).

Православные клирики

В Православной церкви различают высших клириков — священнослужителей; и низших — церковнослужителей. Высшие клирики получают благодать священства чрез хиротонию (рукоположение) в алтаре. Низшие клирики поставляются на своё служение чрез возложение руки епископа — хиротесию, вне алтаря, в храме. По причине того, что вступление в клир связано с действиями епископа, то вопрос о включении в состав клира самих архиереев является дискуссионным.^[1][2]

В монастырях хиротесию могут совершать их настоятели: архимандриты и игумены (14-е Правило Седьмого Вселенского собора).

Условия вступления в клир

Различают абсолютную неспособность вступления в клир и недостатки (веры, физические, социальные), которые допускают диспенсацию (отступление от неукоснительного соблюдения зако­на).^[3] Абсолютно недопускаются в клир некрещеные лица, женщины, а также лица подвергавшиеся публичному покаянию.

14-е Правило Трулльского Собора устанавливает для поставления диакона минимальный возраст 25 лет; в пресвитера — 30 лет. 15-е Правило того же собора определят, что в иподиаконы поставляются по достижении 20 лет. В отношении чтецов нет таких чётких указаний: 123 новелла императора Юстиниана из Номоканона дозволят поставлять в чтецы восьмилетних, в толковании Вальсамона на данную главу Номаканона сообщается о поставлении в чтецов трехлетних детей.

В отличие от права Римско-католической церкви, православное церковное право не рассматривает незаконнорожденность как препятствие к священству, также телесные изъяны сами по себе не рассматриваются в качестве препятствия к священству. В Апостольских правилах указано «Аще кто лишен ока или в ногах поврежден, но достоин быти епископ, да будет. Ибо телесный недостаток его не оскверняет, но душевная скверна»^[4], однако далее делается запрет на поставлении в епископы слепых и глухих чтобы не было «препятствия в делах церковных».^[5]

На Западе

Начиная с IV века в христианских государствах клир получил определённые права и привилегии. На содержание клира была выделена десятина, ему гарантировались пребенды, бенефиции и церковное вознаграждение. В свою очередь церковная власть предъявляла к клиру определённые требования (например, принятие целибата для высших ступеней клира). В понтификат папы Григория I Великого (конец VI — начало VII века) на Западе знаком принадлежности к клиру стала тонзура: членами клира становились лица прошедшие обряды пострижения и посвящения.

В современной Римско-католической церкви, после II Ватиканского Собора^[6], к клиру принадлежат только священнослужители: диаконы, пресвитеры и епископы.

Критика и отрицание церковной иерархии, клира

Примечания

Ссылки

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru