|
ТОП 10: |
Прецедентное Право — правовая система, в которой основным источником права признается прецедент судебный. Эта система дает возможность суду выполнять правотворческие функции не только в случае отсутствия соответствующего закона, но и при наличии недостаточно четкой нормы. Характерна для Великобритании (точнее, для Англии, поскольку в Шотландии действует свое особое право), США и других стран, воспринявших английское право. В рамках Прецедентное Право сложились две ветви: общее право и право справедливости. Возникновение семьи общего права связано с Англией, где с XII столетия формируется централизованная судебная система, действующая от имени короля, и суды выносят решения, которые использовались в дальнейшем всеми судами при разрешении аналогичных дел. Таким образом сложилась система прецедентов, общая для всей Англии, отсюда название «общее право».Между тем далеко не все конфликты принимались к разрешению королевскими судами, и не все их решения удовлетворяли стороны. На этой основе сложилось обращение к милости короля за рассмотрением дел по совести, по справедливости, а не по существующим прецедентам. Такие апелляции подавались через лорда-канцлера, который со временем стал самостоятельным судьей. Постепенно выстроилась система канцлерского суда, где выносились решения и создавались прецеденты по справедливости. Отсюда су-шествующие ныне деление английского права на общее право и право справедливости. Прецедентное право Англии оказало существенное влияние на правовое развитие многих стран. Достаточно назвать США, Канаду, Австралию, Индию, Новую Зеландию.В правовой системе Англии наряду с судебным прецедентом в качестве источника права используются статуты (законы). При всем значении статута, который имеет приоритет перед прецедентом в смысле возможности его отмены, действие закона осуществляется исключительно через прецеденты, которые формируются путем интерпретации закона. Еще одним источником права в этой системе является обычай, который может заполнять существующие пробелы. Особенно значим обычай в регламентации деятельности парламента, взаимоотношении высших должностных лиц, поведения монарха и членов его семьи. Существенное значение для правового регулирования в английском праве имеет юридическая доктрина, которая присутствует в виде судебных комментариев, описании сложившихся прецедентов, используемых при принятии юридических решениі.. Английская доктрина прецедента сохраняет три определяющие черты: во-первых, уважение к отдельно взятому решению одного из высших судов; во-вторых, признание что решение суда является убеждающим прецедентом для вышестоящих судов; в-третьих, отдельное решение всегда рассматривается как обязательный прецедент для нижестоящих судов. Общее представление о доктрине английского прецедента состоит в том, что каждый суд обязан следовать решению более высшего суда, аппеляционные суды (кроме палаты лордов) связаны своими прежними решениями (Р. Кросс).Особенностью правовой системы США стал тот факт, что здесь в различных штатах существует своя прецедентная система. Кроме того, отсутствует та связанность прежними решениями, которая характерна для английского права. Согласно сложившейся практике, Верховный суд США и аппеляционные суды разных штатов не считают себя безусловно связанными прежними решениями. Таким образом, в правовой системе США не только отсутствует единство прецедентного права, но и само следование прецедентам зачастую оказывается под вопросом. Религиозные правовые системы. Каноническое право в Украине Каноническое право в Католической церкви — совокупность норм, изданных церковными властями и содержащихся в церковных канонах, то есть в правилах, относящихся к устройству церковных учреждений, взаимоотношениям церкви и государства, а также жизни членов Церкви. Нормы канонического права обязательны для соблюдения всеми членами Церкви. Каноническое право основывается на Божественном законе, однако, в то же время, учитывает требования Богооткровенного и естественного законов применительно к данному месту и времени. В связи с этим, Кодекс канонического права, главный документ, содержащий в себе нормы канонического права регулярно переиздаётся. Кроме общего для всей церкви канонического права, существует также партикулярное каноническое право, относящееся к праву отдельных церквей. На сегодняшний день в мире существует множество правовых систем, каждая из которых обладает отличиям характерными только этой системе. Само понятие «правовая семья служит для обозначения нескольких правовых систем со сходными юридическими признаками, и это сходство является результатом их совместного исторического и логического развития. 2) Юридической техники, которая включает в себя в качестве основной составляющей источники права. Давид предложил идею трихотомии – выделения трех систем (или семей): Романо-германской, англосаксонской, или англо-американской, и социалистической. К ним примыкает остальной юридический мир, включающий в себя 4/5 планеты, который получил название «Религиозные и традиционные правовые системы». Канонічне право — сукупність норм християнського права, встановлених церковними соборами, що визначають організацію церкви, її внутрішній розпорядок, відправлення культу, а також норми моралі, родинних відносин і певною мірою норми цивільного, кримінального та судового права (за умови, якщо вони санкціоновані і забезпечуються державою). Серед компаративістів немає єдності в питанні виокремлення та класифікації систем релігійного права. Так, Р. Давид та К. Цвайгерт і Х. Кетц досліджують лише дві системи релігійного права: мусульманське (ісламське) та індуське. Вітчизняні та російські автори, в основному, також використовують цей поділ. Наведена класифікації є неповною, бо що не охоплює всіх правових систем, заснованих на релігійних нормах. Не можна також розглядати окремі релігійні системи, наприклад, мусульманське право, як правові сім’ї, оскільки до їх складу не входять інші правові системи. Релігійна правова сім’я поєднує чотири правові системи — мусульманського, індуського, іудейського й канонічного права. Характерні риси релігійних правових систем Нерозривний зв’язок з релігією. Кожна правова система, що входить до цієї правової сім’ї, є частиною певної релігії — ісламу, індуїзму, іудаїзму, християнства. Норми права засновані на релігійних уявленнях і віруваннях, унаслідок чого правові й релігійні норми тісно переплетені, а часто і збігаються. У цих системах не відбулося чіткого виокремлення норм права з інших соціальних норм, насамперед релігійних. Розгляд права як результату божественного відкриття, а не як наслідку раціональної діяльності особистості і держави. Право надане раз і назавжди, тож завдання людини в такій системі — лише правильно усвідомити і витлумачити божественні норми. Якщо оцінювати реальність, а не церковні догмати, то необхідно визнати, що зміст норм релігійного права змінювався протягом історії. Це відбувалося шляхом нового тлумачення релігійними діячами священних текстів. Проте такі релігії, як християнство й іудаїзм, визнали своє право створювати нові норми права. Персональний характер дії права. Це означає, що засноване на релігії право поширює свою дію не на певну територію, а на конкретну релігійну громаду, тобто індивідуально. Це одна з принципових відмінностей релігійних систем права від національних, що поширюють свою дію за територіальною ознакою — на всіх осіб у межах кордонів держави — і екстериторіальною — на своїх громадян за межами держави. Релігійні правові системи поширюють свою дію тільки на осіб, які сповідують певну релігію, незалежно від того, де, на якій території вони мешкають. Якщо особа відмовилася від своєї релігії, вона виходить зі сфери дії цієї правової системи, таким чином, право не поширюється на іновірців та атеїстів. 4. Визнання соціальної цінності права. В усіх релігіях присутня ідея богоугодного характеру права і воно визнається необхідним елементом справедливого суспільного устрою. Р. Давид зазначає, що існує два види принципів, якими керуються незахідні країни. Одні визнають велику цінність права, але саме право розуміють інакше, ніж на Заході (країни мусульманського, індійського й іудейського права), другі відкидають саму ідею права і вважають, що суспільні відносини повинні регламентуватися іншим шляхом (країни Далекого Сходу, Африки й Мадагаскару). Не визнання принципу формальної рівності прав людини. На відміну, наприклад, від романо-германської правової сім’ї, в якій цей принцип визнано як загальнолюдський, релігійні правові системи наділяють людину різним правовим статусом — правами й обов’язками згідно з належністю до певної групи, вирізненої за такими критеріями, як статевий, національний, релігійний або соціальний. Класичним прикладом може бути кастовий поділ в Індії, який визнаний і захищається індуським правом. 8. Основні окремі (конкретні) методи теорії держави і права: 1) формально-догматичний (юридико-технічний) метод припускає вивчення права як такого, у «чистому вигляді», поза зв’язку з економікою, політикою, мораллю та іншими соціальними явищами. Його призначення полягає в аналізі чинного законодавства і практики його застосування державними органами, у виявленні зовнішніх, очевидних аспектів правових явищ без проникнення у внутрішні сутнісні сторони та зв’язки. Він здійснюється за допомогою формально-логічних прийомів: аналізу і синтезу, індукції та дедукції, абстракції та інших, що сприяють встановленню зовнішніх ознак правових явищ, їхніх відмінностей одне від одного, виробки понять та їх визначень у стислих формулах. Прикладами можуть бути поняття «суб’єкт права», «нормативний акт», «гіпотеза», «санкція», «дієздатність», «правоздатність» тощо; 2) соціологічний метод полягає в дослідженні права не на рівні абстрактних категорій, а на підставі конкретних соціальних фактів. Соціологічний метод містить у собі такі засоби, як аналіз статистичних даних і різного роду документів, соціально-правовий експеримент, опитування населення і т. ін. Наприклад, засоби аналізу письмових документів (звітів, службових записок тощо) забезпечують достовірність знань про події, факти, необхідні для дослідника; 3) статистичний метод використовується для встановлення статистичних даних про предмет вивчення, скажімо, даних про кількість правопорушень, про відсоток економічних злочинів тощо; 4) конкретно-історичний метод допомагає вивчити специфіку державно-правового явища конкретного історичного періоду, простежити динаміку його розвитку, наприклад, особливості соціального регулювання в період первіснообщинного ладу, ранньої державності, сучасної правової держави та ін.; Порівняльно-правовий метод припускає зіставлення юридичних понять, явищ і процесів і виявлення між ними схожості та відмінностей. Порівняння дозволяє класифікувати державно-правові явища, з’ясувати їх історичну послідовність, генетичні зв’язки між ними. |
infopedia.su
Сравнительный анализ систем прецедентного и гражданского права
Судья Питер Дж. Месситт
Наиболее характерная особенность юридической системы США состоит в независимости органов судебной власти. Будучи равноправной ветвью власти, суды действуют в значительной степени вне контроля со стороны законодательной и исполнительной власти, беспристрастно принимая решения по делам, не подвергаясь влиянию со стороны общественного мнения. Американский народ уважает свои суды и судей, хотя и подвергает их иногда критике. В приводимом ниже сравнительном анализе систем прецедентного и гражданского права судья окружного федерального суда США Питер Месситт из штата Мэриленд рассматривает основные особенности обеих систем и поясняет, чем отличается американская система прецедентного права от системы гражданского права.
Сегодня в мире существует две основные юридические системы: гражданское право и прецедентное право. Страны континентальной Европы, Латинской Америки, большая часть Африки и многие центральноевропейские и азиатские государства используют систему гражданского права. В Соединенных Штатах Америки, Великобритании и других странах, ранее входивших в состав Британской империи, действует система прецедентного права.
Корни системы гражданского права лежат в римском праве, обновленном в шестом веке императором Юстинианом и позже видоизмененном юристами Франции и Германии.
Система прецедентного права начала создаваться в Англии почти тысячелетие назад. Ко времени создания британского Парламента королевские судьи уже основывали свои решения на устоявшихся «принятых» обычаях. Постепенно сложился весьма обширный набор принятых решений. Квалифицированные юристы помогали этому процессу. На европейском континенте восстановленные сборники законов Юстиниана и юридическая система католической церкви играли ключевую роль в упорядочивании тысяч местных законов. В создании своей гибкой юридической системы Англия была менее подвержена влиянию этих источников. Здесь никогда не разделяли идею Французской революции об ограничении власти судей и о том, что их полномочия должны быть сведены лишь к применению законов, принятых законодательными органами.
Британские колонисты в Америке продолжали традиции своей страны. Более того, одним из обвинений в адрес британского короля, перечисленных в Декларации независимости США, было то, что король лишил колонистов их прав жителей Британии, сделав колониальные суды «зависимыми лишь от своей собственной воли на весь срок их полномочий», и что он лишил людей «преимуществ суда присяжных».
После Американской революции английское прецедентное право было с радостью воспринято независимыми штатами Америки. За более чем 200 лет, прошедших с того времени, прецедентное право претерпело в Америке множество изменений экономического, политического и социального характера и превратилось в систему, имеющую отличия как в способах, так и в стиле ведения судопроизводства.
Чем отличается американская система прецедентного права от системы гражданского права?
studfiles.net
История развития прецедентного права в США
В этой статье:
История развития прецедентного права в США и его предпосылки
Американское право недолго испытывало влияние английского права. В 18 веке Соединённые штаты провозгласили независимость. Такой поворот событий привел к самобытности в праве том числе и прецедентном .
Этапы развития прецедентного права на территории штатов
Прецедентное право развивалось на протяжении четырех этапов:
I. В колониальный период было принято прецедентное право;
II. Получил начало, сразу после объявления независимости. Существовал до 1830 года;
III. 1830-1860 года. Произошли множество изменений в праве;
IV. Со второй половины 19 века по сей день.
Общее право на континент доставили колонисты Англии. Их право в колониях обладало прямым действием, но отношение к нему далеко не однозначно. В одних колониях оно признавалось и отвергалось в других. Английское право действовало в той степени, в какой оно соответствовало особенностям развития конкретной колонии.
Решающий этап в определении места судебной практики
Первый этап был решающим в определении места практики судей в правовом развитии. В большинстве колониях судебные системы сложились уже в XVII — начале XVIII в. (в Нью-Йорке к 1691 г., в Мэриленде и Массачусетсе — к 1697 г., в Пенсильвании — 1701 г., в Нью-Джерси — 1704 г., в Вирджинии — 1705 г., в Северной Каролине — 1721 г.). Между тем ощущалась нехватка профессиональных юридических кадров.
У самих колонистов также не было достаточно четкого представления о том, что представляло собой английское общее право. Оно ассоциировалось в их сознании с символом естественных прав, с правом справедливости (скорее, в западноевропейском понимании), разума, божественным правом, а не с конкретными нормами, создаваемыми судьями в процессе своей деятельности.
Общее право представлялось субъективным правом, данным при рождении человека. В таком качестве общее право следовало за переселенцами из Анталии, куда бы они ни переезжали. В 1720 г. Ричард Вест провозгласил: «Разрешите англичанину ехать, куда он пожелает, и пусть он возьмет с собой столько свободы и прав, сколько сможет».
Отрицательное отношение колонистов к судам
Положение осложнялось отрицательным отношением колонистов к судам. Они не рассматривали их как основных защитников нарушенных прав, больше полагаясь на представительные органы. Суды, по их мнению, должны были только применять право. Вовлечение судов в политику рассматривалось как шаг по пути установления тирании.
«Американцы, жившие в колониях,— отмечает американский ученый В. Нельсон,— хотели, чтобы ими управляла система законов, а не судьи, чьи широкие дискреционные полномочия могли быть использованы для установления произвольных норм».
Пробелы в праве способствовали становлению судебной практики штатов
В колониальный период законодательные органы не были достаточно активны; чтобы полностью обеспечить судей правовой базой для принятия решений. Сталкиваясь с пробелом в праве, судьи вынуждены были либо обращаться к прецедентам Англии, либо сами создавать новые нормы.
В колониях имелась определенная английская правовая литература, в том числе сборники судебных отчетов. Объясняя английские нормы присяжным, судьи часто давали им свое толкование, что вело к образованию судебной практики, отличной от английской.
К концу первого этапа большинство колонии (11 из 13) признали рецепцию английского общей» права. Главный судья Массачусетса Хатчинсон в 1767 г. прямо провозгласил, что если есть пробел в праве, то общее право Англии является нормой, которую следует применять. Конвент Вирджинии в 1776 г. признал действие английского общего права, принятого до 1607 г.
Тесная связь судебной практики с обычаями
Как и в Англии, на первом этапе судебная практика тесно переплеталась с обычаями. Вынося решения, судьи принимали во внимание обычаи той местности, в которой происходило судебное заседание.
В определенной степени обычай превалировал над судейским правом. При обнаружении пробела в праве судьи сначала пытались найти английский прецедент, затем определить местный обычаи и только после этого шли на то, чтобы формулировать новую норму.
В судах формировалось уважительное отношение к установившейся практике как к выражению разума природы и старых обычаев. Уход от установленных решений рассматривался как нарушение законности и судебный произвол. В следовании предшествующим решениям виделось подчинение судей господству права и ограничение судейского нормотворчества.
sud-isk.ru
прецедентное право во взаимодействии с законодательным.
Известный французский компаративист Р. Давид справедливо писал, что в Англии и США одна и та же общая концепция права и его роли; в обеих странах существует в общем одно и то же деление права, используются одни и те же понятия и трактовка нормы права. Категории «общее право», «право справедливости», «доверительная собственность» понятны и естественны как для английских, так и для американских юристов. И для тех, и для других право – это только право судебной практики. Нормы, выработанные законодателем, фактически входят в систему американского права лишь после того, как они будут неоднократно применены и истолкованы судами, когда можно будет ссылаться не на сами нормы, а на судебные решения, их применившие.
Право США, следовательно, в целом имеет структуру, аналогичную структуре общего права. Но это только в целом; стоит приступить к рассмотрению той или иной проблемы, как выявляются многочисленные структурные различия между американским и английским правом, многие из которых действительно существенны и не могут сбрасываться со счетов.
Одно из таких различий, причем весьма существенное, связано с федеральной структурой США. Штаты, входящие в состав США, наделены весьма широкой компетенцией, в пределах которой они создают свое законодательство и свою систему прецедентного права. В связи с этим можно сказать, что в США существует 51 система права – 50 в штатах и одна федеральная.
Суды каждого штата осуществляют свою юрисдикцию независимо один от другого, и поэтому совершенно не обязательно, что решениям, принятым в судах одного штата, будут следовать суды других штатов. Как ни сильна тенденция к единообразию судебной практики, тем не менее нередки случаи, когда суды разных штатов принимают по аналогичным делам несходные, а иногда прямо противоположные решения. Это создает коллизии, которые усугубляются возможностью расхождений решений судов штатов (рассматривающих подавляющее большинство дел) и федеральных судов, которым подведомственны различные категории дел.
Ежегодно в США публикуется свыше 300 томов судебной практики, и, несмотря на широкое использование современной компьютерной техники, поиск прецедентов продолжает оставаться нелегким делом.
Не меньше, а, пожалуй, даже больше различий и расхождений в право страны вносит законодательство штатов. Оно во многих отношениях различно в разных штатах. Так, в одних установлен режим общности имущества супругов, в других – раздельности; различны основания развода, меры уголовного наказания за одно и то же деяние и т.д. Все это делает правовую систему США более сложной и запутанной, чем английская.
Еще одно отличие американского права от английского – это несколько иное, более свободное действие правила прецедента (здесь он называется «stare decisis»). Высшие судебные инстанции штатов и Верховный суд США никогда не были связаны своими собственными прецедентами. Отсюда их большая свобода и маневренность в процессе приспособления права к изменяющимся условиям в зависимости от конкретных условий места и времени.
Так, Верховный суд США в деле Hertz v. Woodman (1910 г.) определил, что правило stare decisis, хотя оно и направлено на установление единообразия решений и достижение постоянства, все же не является жестким.
Следовать или отходить от предшествующих решений – вопрос, который оставлен на свободное усмотрение суда.
Такое более свободное обращение с прецедентом приобретает особое значение в свете правомочия американских судов (не известного английским судам) осуществлять контроль над конституционностью законов. Верховный суд штата или Верховный суд США могут, таким образом, отказаться и от прецедента конституционного толкования. Право конституционного контроля, особенно активно используемое Верховным судом, подчеркивает особую роль судебной власти в американской правовой системе.
По мнению Р. Кросса, отличительной чертой американского права является именно исторически сложившееся множество изолированных по юрисдикции отдельных штатов и сравнительно частое обращение американских судов к рассмотрению важных конституционных вопросов.
Большие возможности судебного воздействия на законодательство не отменяют того факта, что законодательство в правовой системе США имеет большой удельный вес и более значимо, чем статутное право в Англии. Это связано прежде всего с наличием писаной конституции, а точнее, целой системы конституций. Как отмечалось выше, штатам предоставлена достаточно широкая законодательная компетенция и они активно пользуются ею. Отсюда значительный по масштабам массив законодательства – статутного права на уровне американских штатов.
Централизация, которой характеризуется развитие американской федерации, привела к значительному увеличению объема федерального законодательства, а также к росту нормотворчества высших звеньев исполнительной власти: президента, федеральных служб и т.д.
В статутном праве США встречается немало кодексов, которых не знает английское право. В нескольких штатах действуют гражданские кодексы, в 25 – гражданско-процессуальные, во всех штатах – уголовные, в некоторых – уголовно-процессуальные. Но за исключением штатов французского происхождения, упоминавшихся выше, во всех остальных кодексы отнюдь не напоминают европейские. В кодексах видят плод консолидации, более или менее удачной, а не основу для выработки и развития нового права, как в странах романо-германской правовой семьи. Презюмируется, что законодатель хотел воспроизвести в кодексе прежние нормы, созданные практикой.
Как и в Англии, значение обычного права в США велико в области функционирования механизма государственной власти. Конституция США стара, она не освещает многих существенных сторон государственной организации, и этот пробел восполняется не только с помощью текущего законодательства, но и путем признания сложившихся обыкновений, устоявшихся традиций.
Значительно меньше роль обычая в сфере частного права, где он выступает в виде так называемых торговых обыкновений, которые определяются как сложившаяся практика, или порядок деловых отношений, и в таком качестве оказывают нормативное воздействие не только на развитие соответствующих общественных отношений, но и на решение возникающих в этой связи споров. Следует отметить, что процесс американизации правовой системы, позаимствованной у Англии, – это процесс придания ей свойств, благодаря которым она еще в большей степени стала приспособлена к текущим потребностям американского государства. Ориентация на «гибкое правотворчество»,наделение судов неограниченными полномочиями по созданию и пересмотру правовых норм, правовой дуализм, вскормленный в условиях американского федерализма, – все это привело к тому, что право США с течением времени превратилось в конгломерат, с одной стороны, явно устаревших, а с другой – современных норм.
Таким образом, правовая система США формировалась под влиянием юридических традиций Великобритании и исторически происходит от ее английского общего права (Common Law). В процессе развития заимствованные английские правовые институты подверглись существенным изменениям. Появлялись новые правовые институты, которые отличали американское право от английского. В результате сложилась новая правовая система, специфика которой определялась федеральным устройством государства, наличием писаных конституций (Конституция США и конституции штатов), а также рядом особенностей социально-экономического и политического развития.
Основным историческим источником права США было английское общее право. Оно появилось в стране вместе с первыми английскими колониями. Возможность обращения к традициям общего права колонисты рассматривали в качестве одной из важнейших своих привилегий. Это неоднократно закреплялось в конституционных хартиях.
Традиция английского общего права была не единственной, которая легла в основу будущего американского права. Первые колонии в позднейшем штате Нью-Йорк были основаны голландцами. Англия вытеснила голландцев еще до XVIII в., но отдельные институты и правила голландского права сохранились надолго. Еще одним второстепенным источником было правовое влияние испанского права, значительное на колониальных территориях, отторгнутых впоследствии от Мексики. Обширная область Луизианы, включенная в состав Соединенных Штатов в начале XIX в., сохранила традицию французского права.
Влияние английского права было различным географически. В северных и северо-восточных штатах (Массачусетс, Коннектикут и др.) традиция общего права с самого начала приобрела собственный вид. В восточных штатах (Нью-Йорк, Пенсильвания, Дэлавер) влияние общего права уравновешивалось другими источниками. В наиболее чистом виде английское право было усвоено южными штатами – Виргинией, Джорджией, Каролиной и др.
С самого начала истории американской судебно-правовой системы влияние английского права не было абсолютным и непосредственным. Основополагающий принцип отношения в колониях к общему праву был сформулирован британским апелляционным судом при рассмотрении т. н. дела Кальвина (1608). Согласно вынесенному постановлению, английское общее право, составляющее неотъемлемую принадлежность прав и свобод английского подданного, подлежит в принципе обязательному применению и в колониях, но только «в той мере, в какой его нормы соответствуют условиям колоний». Этот правовой прецедент стал определяющим для формирования особого американского права, сочетающего традицию британского и собственные, рожденные местной судебной и законодательной практикой нормы и институты.
Одной из самых принципиальных ранних особенностей американского права было узаконение рабства (которое попросту не фигурировало в традиции английского общего права по отсутствию объекта). В южных штатах рабство в основном носило расовый характер, и правовые нормы устанавливали в особенности подневольное положение негров. Согласно кодексу штата Северная Каролина (1854), рабы считались частью имущества, они обязаны были полностью подчиняться хозяину даже в том, что касалось их личной жизни, без разрешения хозяина им запрещено было жениться. Рабы лишены были права владения имуществом, свободы передвижения, не имея права «уходить с плантации без специального разрешения ее покинуть, написанного хозяином». Ограничения налагались даже на освобожденных рабов, которые не могли пребывать «в вольном статусе» на территории южных штатов сверх положенного краткого времени, дабы не служить «соблазном» для общественного порядка.
В северо-восточных штатах распространение получил институт договорного рабства. Служба по специальному договору имела все черты временного рабства – обычно такой «трудовой контракт» заключался на семь лет. В течение срока договора временный раб не получал жалованья, хозяин имел право продать услуги работника третьему лицу на оставшийся до конца договора срок. Право на оплату возникало только после истечения срока такого рабства: работник имел право на отпускное «пособие», которое в разных штатах было различным. В большинстве оно состояло из верхней одежды, некоторого количества зерна, домашних орудий. В штате Мэриленд, например, работнику полагалось еще до 50 акров земли.
Ранние особенности американского права были порождены особыми условиями жизни в колонизуемой местности, освоения территорий, занятых племенами индейцев. Во многих штатах были приняты постановления, запрещавшие продажу, дарение «любому индейцу любого оружия или пороха, пуль, свинца или любого военного оружия и снаряжения». При формировании собственного права важным мотивом были религиозные стремления колонистов, взаимосвязанные с желанием создать по пуританскому идеалу государство-церковь. Сурово преследовали несоблюдение общественно-религиозного предписанного поведения. В конце XVII в. в большинстве штатов были приняты особые законы о преследовании ведьм («любой мужчина или женщина, которые имеют контакт с подобными духами, должны быть сурово наказаны»). Жесткое уголовное законодательство было направлено и на преследование разного рода ересей, «подрывающих или разрушающих христианскую веру и религию».
Еще одним проявлением «пуританского наследия» в американском праве стало длительное сохранение правовой репрессии за нарушения чисто морального свойства. Основным преступлением, например в Массачусетсе XVII в., была внебрачная связь, которая наказывалась телесными наказаниями; приговоры исчислялись сотнями. Кроме телесных наказаний (розог), в ходу было заковывание в колодки, выставление у позорного столба, принуждение жениться. Преследование нарушений религиозно-общественной морали было важной частью права и в XIX в. Однако наказывалось лишь «открытое и пользующееся дурной славой поведение». Во второй половине XIX в. репрессия с чисто моральным основанием стала распространяться и на другие стороны общественного быта, выйдя на уровень уже и федерального законодательства. Так, законом Комстока (1873) уголовным преступлением была объявлена пересылка по почте любой «непристойной, развратной или похотливой книги», любой статьи или вещи, «направленной на предотвращение зачатия». Другим законом была запрещена междуштатная продажа лотерейных билетов. В штате Мэн законом было запрещено пересечение женщинами границ штата с какой-либо «аморальной целью». Логичное завершение эта историческая особенность американского права получила в 1920-х гг., когда особой конституционной поправкой в стране был введен национальный «сухой закон».
В первой половине XIX в. восходящее к английскому общее право в основном закрепилось в качестве главенствующего источника судейского усмотрения. Однако оно было применимо в американском праве только на уровне юстиции отдельных штатов. На общефедеральном уровне традиция общего права не признавалась главенствующей, и новые правила создавались преимущественно законодательным путем. Поэтому уже в первой половине XIX в. в Соединенных Штатах юристы стали предпринимать попытки кодификации права – на уровне отдельных его отраслей.
Американское право, кроме того, отличалось значительной, по сравнению с английской юстицией (связанной значением прецедентов), свободой судейского усмотрения в решении дел. Это было взаимосвязано и с особенностями судебной организации государства.
Рекомендуемые страницы:
lektsia.com
15. Семья общего права. Прецедент в английском и американском праве.
Возникновение семьи общего права связано с Англией, где с XII столетия формируется централизованная судебная система, действующая от имени короля, и суды выносят решения, которые использовались в дальнейшем всеми судами при разрешении аналогичных дел. Таким образом сложилась система прецедентов, общая для всей Англии, отсюда название «общее право».
Между тем далеко не все конфликты принимались к разрешению королевскими судами, и не все их решения удовлетворяли стороны. На этой основе сложилось обращение к милости короля за рассмотрением дел по совести, по справедливости, а не по существующим прецедентам. Такие апелляции подавались через лорда-канцлера, который со временем стал самостоятельным судьей. Постепенно выстроилась система канцлерского суда, где выносились решения и создавались прецеденты по справедливости. Отсюда существующее ныне деление английского права на общее право и право справедливости. Следует отметить, что с 1875 года общее право и право справедливости стало применяться одними и теми же судьями в единой системе прецедентного права. Прецедентное право Англии оказало существенное влияние на правовое развитие многих стран. Достаточно назвать США, Канаду, Австралию, Индию, Новую Зеландию.
В правовой системе Англии наряду с судебным прецедентом в качестве источника права используются статуты (законы). При всем значении статута, который имеет приоритет перед прецедентом в смысле возможности его отмены, действие закона осуществляется исключительно через прецеденты, которые формируются путем интерпретации закона. Еще одним источником права в этой системе является обычай, который может заполнять существующие пробелы. Особенно значим обычай в регламентации деятельности парламента, взаимоотношении высших должностных лиц, поведения монарха и членов его семьи. Существенное значение для правового регулирования в английском праве имеет юридическая доктрина, которая присутствует в виде судебных комментариев, описании сложившихся прецедентов, используемых при принятии юридических решений. Английская доктрина прецедента сохраняет три определяющие черты: во-первых, уважение к отдельно взятому решению одного из высших судов; во-вторых, признание что решение суда является убеждающим прецедентом для вышестоящих судов; в-третьих, отдельное решение всегда рассматривается как обязательный прецедент для нижестоящих судов. Общее представление о доктрине английского прецедента состоит в том, что каждый суд обязан следовать решению более высшего суда, аппеляционные суды (кроме палаты лордов) связаны своими прежними решениями (Р. Кросс).
Особенностью правовой системы США стал тот факт, что здесь в различных штатах существует своя прецедентная система. Кроме того, отсутствует та связанность прежними решениями, которая характерна для английского права. Согласно сложившейся практике, Верховный суд США и апелляционные суды разных штатов не считают себя безусловно связанными прежними решениями. Таким образом, в правовой системе США не только отсутствует единство прецедентного права, но и само следование прецедентам зачастую оказывается под вопросом.
studfiles.net
Особенности действия прецедента в США.
Принцип следования судебному прецеденту в США имеет свои особенности. В частности, судебная практика характеризуется гибким применением этого принципа, приспособлением его к политическим и социально-экономическим условиям. Высшие суды страны не считают себя связанными своими собственными судебными решениями, это также связано с системой государственного устройства государства.
Поскольку штаты Америки суверенны, и данное правило относится к компетенции штатов лишь в пределах судебной системы этого штата. Его обязательность в юридическом плане практически мало чем отличается от добровольного восприятия судьями доктрины прецедента.
Исторически заимствованная США англосаксонская система Common Law, согласно которой суд при постановлении решения опирается в большинстве случаев не на писаный закон или статью кодекса, а на ранее принятое судебное решение по сходному делу, способствовала созданию специфического типа законности, а именно законности в форме прецедента.
Частое обращение судов в условиях прецедентной системы к широким и не всегда логически оправданным аналогиям приводило к смешению правовых и моральных норм и тем самым позволяло превращать мнение суда о господствующей морали в действующую норму права, на основе которой принимается решение суда по конкретному делу.
При такой форме законности американский суд наряду с функцией применения права неизбежно наделяется и функцией правотворчества. Система Common Law приводила к тому, что провозглашаемый американской правовой идеологией принцип законности, предполагавший в классическом виде господство единой и устойчивой системы санкционированных верховной властью общеобязательных норм права, в условиях США никогда не имел под собой реальной почвы.
Американский юрист Д. Фрэнк, излагая господствующую в XIX в. позицию, писал: «Судьи никогда не делают и не будут делать законы, т.е. нормы права. Эти нормы существуют до судебных решений, предшествуют им. Судьи просто находят или открывают эти ранее существовавшие нормы. Если ранее провозглашаемая в конкретном деле норма позже отвергается судом, то неверно будет сказать, что новая норма изобретена или придумана. Следует считать, что прежняя норма никогда не существовала. Судья, провозгласивший норму в прежнем решении, видимо, имел плохое зрение, ибо допустил ошибку в «обнаружении права».
В этот период американские суды из уважения к доктрине прецедента с ее принципом Stare decisis (оставаться верным и не нарушать установленный порядок вещей) не так часто прибегали к прямому отречению от прецедента. Чаще всего такое отречение практиковалось путем косвенного выхолащивания неугодных положений.
«Судьи, — писал Фрэнк, — несомненно, создают нормы права, которые отражают их взгляды относительно желательной социальной политики. В них судьи пытаются выразить мнение общества относительно того, что является справедливым и выгодным».
В отличие от законодательных органов суды, по мнению американских идеологов, непосредственно сталкиваются с жизнью — реальными социальными конфликтами и противоречиями. Он лучше знает, что является социально выгодным на нынешний день. Отсюда демократическая идея передать суду широкие полномочия по правотворчеству, что фактически приводит к отказу от ранее провозглашенного принципа законности как законодательно оформленной системы всеобщих и обязательных правовых предписаний.
Юристы США понимают, что нынешняя практика американских судов весьма далека от теории прецедента, ибо судьи умело пользуются достаточно разработанными еще в прошлом веке методом «стерилизации» прецедентов. Современные теоретики права предлагают просто отказаться от изживающей себя системы «теологической выработки догматов» (Холмс), «судейского субъективизма» (Аллен), «повторения набожных псалмов» (Рейдин).
Прецедентное право — результат активной и плодотворной деятельности американских судов, магистратуры. Новая качественная роль судебного решения заключается в том, что Конституция США имеет прямое действие и, в отличие от Англии, суды при толковании казуса обращаются непосредственно к ее тексту. В прецедентном массиве США существует большой диапазон в выборе вариантов судебных решений и большая гибкость в выборе санкций. Принципиальная часть работы по формированию прецедента как источника федерального права падает на долю Верховного суда, решения которого составляют действующее конституционное право.
Юридическая система США позволяет Верховному суду рассматривать конституционность принятых Конгрессом и утвержденных Президентом законов, точно так же, как и законодательство, изданное в различных штатах. Явно, что когда компетентная законодательная власть издает закон в согласии с конституцией, суды не могут нарушать его и обязаны исполнять.
Специфика закона даже с точки зрения его конструкта определена особенностями функции: его элементами являются субъективные права и обязанности. «Внутри родового строя не существует вопроса, является ли участие в общественных делах, кровная месть или уплата выкупа за нее правом или обязанностью. Цивилизация даже круглому дураку разъясняет различия и противоположности между ними, предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности».
Довольно часто американский суд, главным образом — Верховный суд США, решает, что тот или иной прецедент больше не может применяться по какой-то причине (техническое несовершенство нормы, социальные изменения и т.п.). Обычно такого рода случаи сразу же получают публичный резонанс, как это было, например, с делом «Brown v. Board of Education of Topeka», 1954.
В этом случае Верховный суд США отступил от «руководящего» прецедента 1896 г. «Plessy v. Ferguson», постановив, что раздельное обучение белых и афроамериканцев изначально нарушает равноправие граждан и поэтому неконституционно. Так возник новый прецедент, благодаря которому началась перестройка соответствующих сторон системы образования.
В случае коллизии прецедентов или при отсутствии необходимого прецедента суды, формулируя решение, принимают во внимание множество различных факторов и обстоятельств, включая принципы права, существующие статуты, правовые и научные доктрины, политику государства.
Конституция США предусматривает, что судебная власть распространяется лишь на дела, решаемые по закону и праву справедливости, возникающие на основе Конституции, законов США и заключаемых ими международных договоров, а также на ряд других дел и на споры, в которых США являются стороной, на споры между двумя и более штатами, между штатом и гражданами другого штата, и другие им подобные дела.
Иными словами, согласно Конституции судебная власть США выполняет чисто судебные функции. Фактически же она наряду с судебными осуществляет в лице Верховного суда США одновременно и правотворческие функции.
С другой стороны, Конгресс США, будучи высшим законодательным органом страны, осуществляя согласно теории разделения властей на федеральном уровне сугубо законодательные функции, в то же время в случаях, предусмотренных Конституцией, уполномочен осуществлять и судебные функции.
Ему, а точнее — его верхней палате — Сенату, согласно Конституции США принадлежит исключительное право осуществления суда в порядке импичмента. В силу этого тем более важным представляется констатировать тот факт, что принцип разделения властей не является жестким и абсолютным принципом. Он весьма гибок, условен и относителен.
Следовательно, и все выводы, аргументы или просто умозаключения, базирующиеся на нем или производные от него, должны быть весьма гибкими, условными и относительными. Не в последнюю очередь это касается утверждения о том, что признание судебной практики в качестве источника российского права будет противоречить принципу разделения властей.
В связи с тем что любое судебное решение может быть аннулировано Верховным судом в случае признания его противоречащим конституционной норме, множественность юрисдикции порождает многочисленные судебные отчеты, что, в свою очередь, влияет на преподавание права и ведет к составлению «частных кодификаций» по различным сферам права.
Частные кодификации представляют собой или собрание формулировок и отдельных примеров, иллюстрирующих правовые принципы, опирающиеся на прецедентное право США в целом, или примерные кодексы и своды унифицированных норм в форме, полностью пригодной для того, чтобы быть принятыми законодательным органом в качестве соответствующего закона. Американские судьи, которые обучались по методу обращения к практике и знакомились с частными кодификациями, склонны концентрировать свое внимание на текущих потребностях, в какой-то степени напоминая этим французских судей.
stydopedia.ru
Прецедентное решение Верховного суда США в сфере ограничения авторских прав
19 марта 2013 года по делу Kirtsaeng v. John Wiley & Sons, Inc. (2013) Верховный Суд США принял важнейшее прецедентное решение, с восторгами встреченное правоведами, предпринимателями, да и простыми людьми по всему миру. Еще задолго до окончательного разрешения дела эксперты называли его самым значительным и знаменательным в американской судебной практике по интеллектуальным правам за весь 2013 год. С чем же связан такой ажиотаж? Суд решил, что если обладатель авторских или смежных прав в какой-либо стране мира вводит в оборот экземпляры своего произведения (или фонограммы), то он утрачивает право контролировать их дальнейшее распространение, даже при последующем ввозе в США. Это открывает новые возможности для развития международной торговли, расширяет выбор потребителей (ведь нередко ценовая политика производителя различается в разных странах), да и с самих потребителей снимает риски привлечения к ответственности. Но сначала краткое описание давнишней проблемы, чтобы была понятна ценность ее разрешения.
Не всегда правообладатель единолично определяет, как будут распространяться произведения или фонограммы. В некоторых случаях его права ограничиваются в интересах общества. Перечень возможных изъятий и ограничений авторских прав в каждой стране свой, но некоторые варианты встречаются практически повсеместно. К их числу относятся, например, извлечение цитат, копирование для личных нужд, использование в качестве иллюстраций в учебных целях и так далее. В число подобных ограничений входит также право лица, купившего экземпляр произведения, свободно распоряжаться им в дальнейшем. Тем самым право на распространение, принадлежащее правообладателю, урезается. В европейских странах такое ограничение обычно именуется «принцип исчерпания прав», в американской практике – «доктрина первой продажи». Как и любое исключение, оно трактуется достаточно узко. Так, экземпляр произведения изначально должен быть выпущен в обращение самим правообладателем или с его согласия. При этом важна страна, где выпуск имел место. Потому что если рассматриваемое ограничение авторского права действует только в пределах конкретного государства, то любая попытка как-то распорядиться правомерно приобретенным за границей экземпляром будет пресечена правом на распространение. Ведь его исчерпания в таком случае не произойдет. Да и сам ввоз (особенно в целях последующего распространения) нарушит дополнительное право на импорт. В результате, серьезно страдают интересы как бизнеса, чьи возможности свободно конкурировать урезаются, так и общества, чье право выбора потребительских товаров умаляется. Более того, географическое толкование принципа исчерпания прав может больно ударить по множеству частных лиц, самостоятельно приобретающих экземпляры произведений за границей как в обычных, так и в онлайновых магазинах. Их возможность распорядиться правомерно купленными книгами, дисками, смартфонами, планшетами, одеждой и подобными вещами, охраняемыми авторским правом, блокирована угрозой привлечения к судебной ответственности. Как следствие, негативное влияние географического подхода сложно переоценить. Но до сегодняшнего дня в мире господствуют национальный и региональный принципы исчерпания прав.
Подобная ситуация существует, например, в российском законодательстве: исчерпание прав распространяется только на те экземпляры, которые правомерно введены в оборот на территории России (ст. 1272 ГК). Ввозить в нашу страну легальные экземпляры из других стран (для целей их дальнейшего распространения) можно только с согласия правообладателя. Ввоз для личного использования не ограничивается, но исчерпания прав на такие экземпляры не наступает: дальнейшее распоряжение ими потребует согласия правообладателя. Национальными границами, согласно судебной практике, очерчена и доктрина о первой продаже в США (17 U. S. C. §109(a)). Она безусловно урезает право на распространение копий, легально выпущенных в Новом Свете. В 1998 году Верховный суд США указал, что доктрина применяется и к праву на импорт (Quality King Distributors, Inc. v. L’anza Research Int’l, Inc.), вроде бы разрешив свободный ввоз. Но в том деле экземпляры произведений были первоначально изготовлены в США. Поэтому их последующее приобретение за границей и ввоз обратно в США осуществляются свободно в силу исчерпания как права на импорт, так и права на распространение. В то время как импорт в Соединенные Штаты без согласия правообладателя экземпляров тех произведений, которые были впервые правомерно опубликованы за рубежом, остается незаконным. В Евросоюзе, в силу его особого статуса, действует региональный принцип исчерпания прав – в пределах данного государственного образования (Директива 2001/29/EC InfoSoc).
В рассматриваемом деле, Верховный суд США кардинально изменил прежнюю практику, по сути, признав, что любой введенный в оборот за границей товар может свободно ввозиться в США и распространяться там без согласия правообладателя.
Кратко о сути спора. Американское издательство John Wiley & Sons, через свою дочернюю фирму, выпускало и продавало в азиатских странах учебники английского языка, не предназначавшиеся для перепродажи в США, о чем было явно указано на каждом экземпляре. Таиландский студент Supap Kirtsaeng, приехавший в Штаты на учебу, для улучшения своего финансового положения занимался тем, что продавал такие учебники, которые специально для этого покупали в Тайланде и присылали родственники и друзья. Поскольку здесь книги стоили гораздо дороже, с разницы можно было получить некоторую прибыль.
Издательство сочло свои права на импорт и распространение нарушенными. Kirtsaeng в свое оправдание ссылался на доктрину первой продажи. Действительно, в отличие от нормы российского ГК (где содержится прямое указание на территорию РФ), американское правило сформулировано более размыто: «собственник копии произведения или звукозаписи, правомерно изготовленной в соответствии с настоящим законом… вправе без согласия владельца авторских прав продавать или иным образом отчуждать такую копию». На протяжении 30 лет суды толкуют фразу «правомерно изготовленной в соответствии с настоящим законом» (lawfully made under this title) как указание на территориальное действие доктрины. Подразумевается, что вещь можно изготовить в соответствии законом лишь там, где такой закон действует. Но не все правоведы поддерживают такую точку зрения. Ведь возможно широкое прочтение, допускающее свободный оборот любых легальных экземпляров, созданных с соблюдением требований закона, независимо от конкретной страны изготовления. В нашем случае суды двух инстанций заняли сторону правообладателя, указав, что исчерпания прав не происходит, поскольку экземпляры произведений выпущены в свет в другой стране. В свою очередь, Верховный суд США, оценив всю опасность узкого географического толкования, встал на сторону приобретателей. Он возразил: «Язык ст. 109(а), ее контекст, и сама история доктрины общего права о «первой продаже» свидетельствуют в пользу интерпретации Kirtsaeng’а». И подкрепил свой вывод следующими разъяснениями:
1) Ст. 109(а) ничего не говорит о географии. Слово «under» следует понимать как «в соответствии, согласно». А вся фраза целиком направлена на пресечение пиратства, допуская свободный оборот лишь тех произведений, правомерность изготовления которых подтверждена нормами соответствующего закона. При этом место изготовления роли не играет. «Тот факт, что Закон непосредственно не защищает американского владельца авторских прав от случаев пиратства, совершаемого за рубежом, вовсе не означает, что такой Закон не применяется к копиям, изготовленным в другой стране» — заключил суд. И пояснил: §602(a)(2) подчиняет нелегальные импортные экземпляры действию Закона США, а §104 распространяет его юрисдикцию на произведения, впервые опубликованные в одной из 180 стран, присоединившихся к международным авторско-правовым конвенциям. Следовательно, если экземпляры произведения вводятся в иностранный гражданский оборот с согласия правообладателя, а приобретатель таких экземпляров ввозит их затем и распространяет на территории США, он может воспользоваться доктриной первой продажи. С точки зрения американского законодательства, такие экземпляры будут считаться правомерно изготовленными и введенными в оборот, а потому и свободно распространяемыми.
2) Исторический и сравнительно-законодательный контекст показывает, что Конгресс не наполнял географическим смыслом рассматриваемую статью в момент ее написания. Прежняя редакция статьи также не содержала территориальных привязок. Возможность контролировать импорт была предоставлена правообладателям, чтобы уравнять правила распространения иностранных и местных копий охраняемых произведений. Такое уравнивание будет нарушено, если в отношении зарубежных копий у правообладателя будет существенно больше полномочий. Наконец, использование аналогичной формулировки в иных статьях Закона показывает, что географическое наполнение ей не свойственно.
3) Согласно правилам законодательного толкования, когда закон принимается по вопросам, ранее регулируемым общим правом, следует предполагать, что Конгресс вкладывает в него тот же смысл, что и раньше. Общее право не привязывало принцип исчерпания прав после первой продажи к какой-либо территории.
4) Против позиции Wiley вполне обоснованно выступили многие представители книжной индустрии (ассоциации библиотек, букинисты), продавцы потребительских товаров, технологические компании и музеи. По их мнению, территориальное ограничение доктрины первой продажи будет нарушением самой цели авторского права, как она закреплена в Конституции США: содействие прогрессу Науки и Ремесел. Так, библиотеки высказали опасения, что такая интерпретация доктрины вынудит их получать согласия правообладателей на использование любых заграничных книг. Издательство возражало, что за последние 30 лет, после того как географический принцип впервые появился в американской судебной практике, никакие претензии библиотекам не предъявлялись. Но Верховный суд поддержал довод книжных хранителей: впервые апелляционная инстанция подтвердила территориальное действие доктрины именно в рассматриваемом деле, после него риск привлечения к ответственности библиотек стал бы значительно выше. Он способен затронуть и книготорговцев, и продавцов компьютерной техники, и музеи, а также многих иных лиц, имеющих отношение к реализации охраняемых произведений. Суд счел их проблемы достаточно важными, чтобы повлиять на переоценку доктрины первой продажи. Особенно в свете роста международной торговли.
Что немаловажно, Суд еще раз подчеркнул: право на импорт, подобно праву на распространение, ограничивается доктриной первой продажи. Правообладатель не может ссылаться на самостоятельный статус права на импорт в надежде запретить ввоз введенного им в оборот товара. По сути, в своем решении Суд свел действие права на импорт к ситуациям, когда экземпляры произведений уже легально произведены, но еще не реализованы потребителям. Например, когда ввезти их в США до продажи пытается уполномоченный агент правообладателя или оптовый торговец, еще не получивший право собственности на материальные носители. Но как-то только экземпляры произведений попадут в руки конечных потребителей, право на импорт уже не может служить преградой для свободного распоряжения носителями.
Любопытен также ответ Суда на довод издателя о том, что отказ от географического толкования лишит его возможности разделять местный и иностранный рынки, и устанавливать на них разные цены на идентичные продукты. Суд согласился, что такая возможность издателем будет в значительной мере утрачена. И добавил: «…среди основополагающих принципов авторского права нет ни одного, специально наделяющего издателя подобными правами» (устанавливать на идентичные продукты разные цены на разных рынках, например, в целях увеличения прибыли), нет подобных принципов и в Конституции США, не было их и в мыслях никого из Отцов-Основателей. Наоборот, закон об авторском праве, предусматривая доктрину первой продажи, фактически запрещает правообладателям разделять национальный рынок.
Количество просмотров: 2 768
lexdigital.ru