Первые русские князья. История, мифы и боги древних славян
Первые русские князья
Когда мы говорим о «первых князьях», то всегда подразумеваем Киевское княжение. Ибо по заверению «Повести временных лет» у многих племен восточных славян были свои князья. Но Киев, столица полян, стал и главным городом формирующегося Древнерусского государства.
И прежде чем рассказать о князьях, следует сказать и о самом Киеве. Дело в том, что городов с таким названием было несколько или даже «много». Немало «Киевов» отмечено на территории нынешней Болгарии между Великим Тырновом и городом Русе (в старом написании — Русь).
В 430 году был основан Киев на Дунае в устье реки Морава. Он существует до сих пор, находится в Венгрии и по-венгерски называется Кёве.
В Восточной Европе имеется очень много городков с таким же названием: гмина Киево Королевское в нижнем Повисленье, в которую, в том числе, входят населенные пункты Киево Королевское и Киево Шляхетское, известна с 1220 г.; деревня Киево в Великой Польше, упоминается в Великопольской хронике среди событий 1270 года; городок Киево в Хорватии в Динарских горах, известен с 1315 года, свое название получил от старохорватского слова «кий» (палка) из-за соседства с пиком соответствующей формы; населенный пункт Киевице в Северной Моравии близ Остравы. Кроме этих еще на карте можно найти шесть Kyjov, три Kyje и Kyjice, в Чехии; в Польше восемь Kijewo, два Kijewice, три Kije, четыре Kijani, Kijanka, Kijani, Kijaszkowiec, Kijaszkowo; и два Kijova в Словакии.
Эта деталь имеет большое значение, когда из-за скудости источников бывает трудно определить, какая местность и какой населенный пункт имеется в виду. На множественности «Киевов» основываются различные версии, некоторые из которых будут приведены ниже.
Поделитесь на страничке Следующая глава >history.wikireading.ru
Глава 1. Князь. «Власть в Древней Руси. X–XIII века»
Проблема характера княжеской власти в Древней Руси постоянно обсуждалась в исторических исследованиях. В дореволюционной историографии преобладало мнение, идущее от В. О. Ключевского, что русский князь являлся чуть ли не наемным слугой вечевой общины земли. Правда, высказывались и другие суждения, в которых княжеское начало противопоставлялось общинному. Согласно А. Д. Градовскому, призвание князей было реакцией против общинного быта. Князь должен был заменить общину, как политический организм и вытеснить ее из политической сферы.
В. И. Сергеевич также видел в факте призвания варяжских князей решительные последствия для всей Русской земли, положившие начало особой породе людей, которые в силу своего происхождения от призванного князя считались способными к отправлению высшей судебной и правительственной деятельности. В более поздних своих работах он склонялся к отождествлению княжеской власти с народной, хотя и не был последователен в этом своем убеждении. Ему принадлежит также тезис, что политический строй Древней Руси характеризовался «смешанной формой правления, в котором участвуют два элемента, а именно: монархический в лице князя и народный в лице веча».
Представителем веча и общины считали князя Н. И. Костомаров и Ф. И. Леонтович, а М. А. Дьяконов полагал, что отношения к князю покоились преимущественно на взаимном доверии, степенью которого определялись и подробности условий в заключаемых, при занятии стола, договорах князей с населением земли. В составе государственной власти каждого княжения князь занимал существенно иное положение. Он был представителем власти в земле и в его компетенцию входили все вопросы внешней и внутренней государственной жизни страны. Княжеская власть, согласно историку, была столь исконным и столь же повсеместным институтом как и вече. У отдельных славянских племен «княжения» упоминаются задолго до призвания Рюриковичей. Вслед за В. И. Сергеевичем, он подчеркивал, что князь был необходимым элементом государственной власти всех русских земель и ни одна из них (даже и Новгородская) не могла обойтись без него. Те редкие моменты в жизни той или иной земли, когда там не было князя, изображены современниками как бедственные и опасные для целости страны.
В представлении А. Е. Преснякова высокое положение древнерусского князя обусловлено двумя обстоятельствами. С одной стороны необходимостью защиты страны от внешних врагов и охраны внутреннего мира, в чем проявлялась роль князя, как народной власти. С другой стороны — особым его положением в системе общественных отношений, ставящих его не только во главе обычно правового уклада народных общин, но и вне их, в сфере особого княжого права. Положение князя могло определяться в его рядах с вечем, однако, кроме Новгорода, содержание таких договоров, как думал А. Е. Пресняков, не сильно стесняло свободу князей. Нет никакого намека на то, чтобы вне новгородского севера население принимало на себя задачу определять общественное положение князя. Князья сами его строили, создавая и свое особое княжое право внутри волости. Оно развивалось и окрепло, прежде всего, в области княжого быта и княжого частного хозяйства, служа цементом для здания общественного положения князя, его социальной силы, восторжествовавшей над вечевыми общинами.
В отличие от В. И. Сергеевича и М. А. Дьяконова, А. Е. Пресняков не видел в княжеской власти государствообразующего начала и на уровне земли. «Не развившись до государственного властвования в отдельных волостях, в частности и Киевской, — утверждал он, княжая власть не могла стать той силой, которая создала бы единое русское государство, преодолев раздельность княжого владения и все нараставшую обособленность русских земель».
Больше единства в вопросе о социальном характере княжеской власти наблюдается в историографии советского периода. После исследования, осуществленного Б. Д. Грековым, практически все историки были согласны в том, что княжеский институт олицетворял власть знати, а не общины. Это не самодержец, но представитель правящей знати. Последняя признавала над собою власть великого князя и в своих собственных интересах разделяла с ним власть. Функции князя в области законодательства, управления страной и суда, по мнению историка, еще больше подчеркивают значение его власти в политическом строе Древнерусского государства.
М. Н. Тихомиров, уделивший особое внимание княжеской власти в городе и утверждавший, что именно «княж двор» был центральным местом политической и административной жизни города, тем не менее большую роль отводил ремесленникам и купцам, представлявшим сплоченную группу горожан, осознававших свое значение и ограничивавших роль князя. Как ему казалось, горожане в своей борьбе за городские вольности стремились сажать к себе на стол только угодных им князей, часто вмешивались в междукняжеские отношения и не считались с княжеским старейшинством.
В целом, в историографии советского периода княжеская власть рассматривалась с позиции сословно-классовой ее сущности и считалась институтом феодальной государственности. Соответственно и русский князь представлялся как феодальный государь.
Особое мнение о социальной роли и общественном положении князя в советское время высказал И. Я. Фроянов. Нельзя сказать, чтобы оно было совершенно оригинальным, чем-то, чего не знала отечественная историография XIX в., но определенно не созвучным выводам большинства современных ему историков. В его представлении древнерусский князь не феодальный правитель страны или княжества, обладавший широкой законодательной и исполнительной властью, а такой себе патриарх, слуга народа, заботившийся исключительно об его интересах. Считать князей X–XI вв. раннефеодальными монархами, как ему представляется, невозможно прежде всего потому, что Русь в это время, как, впрочем, и в XII–XIII вв. к феодализму еще не пришла. Поэтому русские князья кажутся ему сродни вождям героической эпохи доклассового общества. Они предводительствуют в дружине, лично участвуют в сражениях, входят в договорные отношения с народным собранием и превращаются «в известном смысле в общинную власть, призванную блюсти интересы местного общества».
И. Я. Фроянов упрекает тех исследователей, которые полагали, что князь олицетворял власть древнерусской знати и стоял на страже ее интересов. Свое несогласие с этим положением советской историографии он облек в такую форму, пользуясь которой можно доказать, что забота об интересах народа являлась одной из важнейших функций и монархов нового времени. «Князья Руси XI–XII вв., — утверждает И. Я. Фроянов, — властвовали во имя интересов знати. Но вместе с тем они правили и во благо народа».
Ну, разумеется. Но разве это особенность только древнерусского княжеского правления? И разве можно на этом основании видеть в князьях представителей общинной власти?
Обстоятельный анализ социальной природы княжеской власти на Руси, а также различных ее форм — старейшинства, отчины, дуумвирата, коллективного сюзеренитета, родового или семейного владения и др. — содержится в специальной монографии
litresp.ru
известный древнерусский князь, 4 буквы, 1-я буква О, сканворд
известный древнерусский князь
Альтернативные описания• древнерусский князь
• древнерусский князь, которого прозвали вещим
• и Табаков, и Ефремов
• каждый из этих актеров: Табаков, Ефремов, Даль
• мужское имя: (древнескандинавское) святой, светлый, ясный
• один из киевских князей
• поэма Лермонтова
• роль Р. Плятта в телефильме Т. Лиозновой
• русский князь, назвавший Киев «матерью городов русских»
• вещий «мститель хазарам»
• кто убил древнерусских князей Аскольда и Дира?
• киевский князь, совершивший удачный поход на Византию
• имя футболиста Блохина
• князь, принявший смерть от коня своего
• его имя означает — «святой»
• имя актера Стриженова
• имя актера Басилашвили
• имя клоуна Попова
• имя актера Анофриева
• имя актера Табакова
• имя актера Меньшикова
• имя певца Газманова
• имя актера Янковского
• «вещий» князь
• мужское имя
• древнерусский «вещий» князь
• Газманов
• Анофриев
• клоун Попов
• Табаков
• Стриженов
• футболист Блохин
• Басилашвили
• Дерипаска
• Ефремов или Даль
• Янковский
• Меньшиков
• принявший смерть от коня
• актеры Табаков и Даль (имя)
• Табаков-старший и Басилашвили (имя)
• Ефремов и Анофриев (имя)
• Даль, Стриженов
• киевский князь
• киевский князь с именем Табакова
• о ком, о вещем, была песнь?
• Блохин, Ефремов
• «как ныне сбирается Вещий …»
• князь, мстивший неразумным хазарам
• кто убил Аскольда и Дира?
• Даль или Басилашвили
• стихотворение М. Лермонтова
• мститель неразумным хазарам
• актер Янковский
• певец Митяев
• футболист Протасов
• футболист Саленко
• мужской аналог имени Ольга
• хорошее имя для вещего князя
• русское мужское имя
• актер Меньшиков
• …. Святославович, князь Волынский (1073—1078) , Тмутараканский (с 1083) , Черниговский (1094, 1097) , Новгород-Северский (1097—1115)
• преемник Рюрика
• актер Табаков
• актер Басилашвили
• …Святославович — князь древлянский, сын великого князя Святослава Игоревича
• певец Газманов
• актер Даль
• даль, Стриженов (имя)
• прощался с конем у Васнецова
• присоединил Киев к Новгороду
• Мужское имя (сканд. святой, светлый)
• Древнерусский князь (9-10 в.)
• Стихотворение М. Лермонтова
scanwordhelper.ru
Первый русский князь — Славянская культура
Рюрик (862 — 879) – первый великий русский князь, одна из легендарных фигур в европейской истории, основатель древнерусского государства. Согласно летописям, призванный от варягов славянами, кривичами, чудью и весью в 862 году Рюрик занял сначала Ладогу, а затем перебрался в Новгород. Правил в Новгороде по договору, заключённому с местной знатью, утвердившей за собой право на сбор доходов. Основатель династии Рюриковичей.
1148 лет назад по свидетельству летописца Нестора в «Повести временных лет» «володеть и княжить восточными славянами» был призван глава варяжского военного отряда Рюрик, который прибыл вместе с братьями Синеусом и Трувором — 8 сентября, 862 года.
Летописная традиция связывает начало Руси с призванием варягов. Так «Повесть временных лет» рассказывает, что в 862 году трое варяжских братьев со своими родами пришли править к славянам, заложив город Ладогу. Но откуда пришли и кем были по происхождению эти варяги, давшие начало русской государственности? Ведь в историографии они успели побывать и шведами, и датчанами, и скандинавами в целом; одни авторы считали варягов норманнами, другие, наоборот, — славянами. Снова и снова невнимательность к проблеме, поставленной в самом историческом источнике, являлась причиной для противоречащих друг другу утверждений Для древнего летописца происхождение варягов было очевидно. Он помещал их земли на южно-балтийском побережье вплоть «до земли аглянской», т.е. до области Ангельн в Гольштейне.
Сегодня это северно-германская земля Мекленбург, население которой в древности не было немецким. Каким оно было — об этом говорят сохранившиеся по сей день названия населённых пунктов Варин, Руссов, Рерик и многие другие. Однако несмотря на всю ясность летописного свидетельства, вопрос о происхождении варягов (а значит, и о корнях русской государственности) стал дискуссионным для потомков. Путаницу внесла появившаяся в политических кругах при дворе шведского короля версия о происхождении Рюрика из Швеции, которую впоследствии подхватили некоторые немецкие историки. Объективно говоря, эта версия не имела ни малейших исторических оснований, зато была полностью обусловлена политически. Ещё в годы Ливонской войны между Иваном Грозным и шведским королём Юханом III разгорелась острая полемика по вопросу о титуловании. Русский царь считал шведского правителя выходцем из «мужичьего рода», на что тот отвечал, что предки самой русской династии происходили будто бы из Швеции. Эта мысль окончательно оформилась как политическая концепция накануне Смутного времени в начале XVII века, когда шведы претендовали на новгородские земли, пытаясь оправдать свои территориальные претензии неким подобием летописного «призвания». Предполагалось, что новгородцы должны были направить посольство к шведскому королю и пригласить его на правление, как некогда они будто бы призвали «шведского» князя Рюрика. Вывод о «шведском» происхождении варягов в то время был основан лишь на том, что они пришли на Русь «из-за моря», а значит, вероятнее всего, из Швеции.
Впоследствии, в первой половине XVIII века к варяжской теме обратились немецкие учёные из Петербургской Академии наук, которые по той же логике стремились обосновать немецкое господство в России времён регентства Бирона. Они же сформулировали т.н. «норманнскую теорию», согласно которой варяги, основатели древнерусского государства, признавались выходцами из Швеции (т.е. «немцами», как тогда называли всех иностранцев). С тех пор эта теория, облачившись в некое подобие научности, закрепилась в отечественной историографии. В то же время многие выдающиеся историки, начиная с М.В. Ломоносова, указывали на то, что «норманнская теория» не соответствует реальным фактам. Например, шведы не могли создать на Руси государство в IX веке хотя бы потому, что они сами не имели в это время государственности. В русском языке и в русской культуре не удалось обнаружить скандинавских заимствований. Наконец, внимательное чтение самой летописи не позволяет подтвердить измышлений норманнистов. Летописец отличал варягов от шведов и других скандинавских народов, писав, что «звались те варяги — русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы». Поэтому при заключении мирных договоров с Византией языческие дружинники князей Олега и Игоря (те самые варяги, которых норманнисты считают шведскими викингами) приносили клятву именами Перуна и Велеса, а вовсе не Одина или Тора. А.Г. Кузьмин отмечал, что только один этот факт мог бы опровергнуть всю «норманнскую теорию». Понятно, что в таком виде «норманнская теория» не могла быть жизнеспособной в академической науке. Но к ней снова и снова обращались в том случае, когда нужно было нанести удар по идее русской государственности. Сегодня эта разрушительная теория приобрела новую форму, и современные норманнисты, подкармливаемые грантами многочисленных зарубежных фондов, говорят не столько о «скандинавском происхождении варягов», сколько о своеобразном разделе «сфер влияния» в древнерусском государстве.
По новой версии норманнизма, на северные области Руси будто бы распространялась власть викингов, а на южные — хазар (между ними якобы существовал некий договор). Для русских же не предполагается сколь-нибудь значимой роли в собственной ранней истории. Однако само развитие русского государства полностью опровергает все домыслы политических врагов России. Смогла бы древняя Русь стать могучей Российской империей без выдающейся исторической миссии русского народа? Великая история состоялась вместе с великим народом, происходившим от варяжского начала. Прискорбно, что сегодня всё чаще и чаще раздаются реплики о том, что предками русских были нерусские. Это не так. Нашими предками были варяги, которые тоже были русскими. Единственно, следует уточнить, что именно русь — это наше исконное родовое имя, а варягами называли древнерусских мореплавателей. Посол Сигизмунд Герберштейн, побывавший в Москве в начале XVI века, писал, что родина варягов — Вагрия — располагалась на южно-балтийском побережье и от них Балтика называлась Варяжским морем. Он выразил широкое мнение, бытовавшее в просвещённых кругах Европы того времени. С развитием научной генеалогии стали появляться труды о связях русской царской династии с древними королевскими родами Мекленбурга. В северно-германском Поморье о варягах и их исторических связях с Россией помнили вплоть до XIX века. По сей день в Мекленбургской области сохраняется множество следов пребывания донемецкого населения. Очевидно, что «немецкой» она стала лишь после того, как варяги и их потомки были вытеснены на восток или онемечены католическими орденами. Французский путешественник К. Мармье записал однажды в Мекленбурге народную легенду о Рюрике и его братьях. В VIII веке варягами правил король Годлав, у которого было три сына — Рюрик, Сивар и Трувор. Однажды они отправились с южной Балтики на восток и основали древнерусское княжество с центрами в Новгороде и Пскове.
Спустя некоторое время Рюрик стал главой династии, которая царствовала до 1598 года. Эта легенда из Северной Германии полностью созвучна Сказанию о призвании варягов из летописи. Однако внимательный анализ фактов позволяет в некоторой степени скорректировать летописную хронологию, по которой Рюрик с братьями начали править на Руси с 862 года. А. Куник вообще считал эту дату ошибочной, оставляя неточность на совести позднейших переписчиков летописи. Очевидно, что события, о которых кратко сообщали русские летописи, получают историческое наполнение по немецким источникам. Сами немцы опровергали норманнистские выдумки. Мекленбургский юрист Иоганн Фридрих фон Хемниц ссылался на легенду, согласно которой Рюрик с братьями были сыновьями князя Годлава, погибшего в 808 году в битве с датчанами. Учитывая то, что старшим из сыновей был Рюрик, можно предположить, что он родился не позднее 806 года (после него до гибели отца в 808 году должны были появиться на свет два младших брата, которые не были одногодками). Конечно, Рюрик мог родиться и раньше, но об этом у нас пока нет достоверных сведений. По немецким источникам, Рюрик с братьями были «призваны» около 840 года, что представляется весьма правдоподобным. Таким образом, варяжские князья могли появиться на Руси в зрелом и дееспособном возрасте, что выглядит совершенно логично. И действительно, согласно последним археологическим находкам, удалось установить, что Рюриково городище близ современного Новгорода, которое и есть древний Рюриков Новгород, существовало ранее 862 года. С другой стороны, допуская ошибку в хронологии, летопись более точно указывает на место «призвания». Вероятнее всего это был не Новгород (как по немецким данным), а Ладога, которая была заложена варягами ещё в середине VIII века. А Новгород (Рюриково городище) князь Рюрик «срубил» позднее, объединяя земли братьев после их смерти, о чём свидетельствует и название города.
Родословную Рюрика от древних варяжских королей признавали знатоки и исследователи генеалогий. Мекленбургские историки писали о том, что его дедом был король Витслав, бывший равноправным союзником франкского короля Карла Великого и участвовавший в его походах против саксов. Во время одного из таких походов Витслав был убит, попав в засаду при переправе через реку. Некоторые авторы прямо называли его «королём руссов». В северогерманских родословных указывается и на родство Рюрика с Гостомыслом, который действует в летописном сказании о призвании варягов. Но если скупые строки летописи о нём почти ничего не сообщают, то во франкских хрониках он упомянут как противник императора Людовика Немецкого. Почему Рюрик с братьями отправились с южно-балтийского побережья на Восток? Дело в том, что у варяжских королей существовала «очередная» система наследования, по которой власть всегда получал старший представитель правящего рода. Позднее подобная система наследования княжеской власти стала традиционной на Руси. При этом сыновья не успевшего занять королевский трон правителя не получали никаких прав на престол и оставались вне главной «очереди». Годлав был убит раньше своего старшего брата и при жизни так и не стал королём. По этой причине Рюрик с братьями был вынужден отправиться в периферийную Ладогу, где с этого времени началась славная история государства Российского. Князь Рюрик был полноправным правителем Руси и выходцем из «рода Русского», а вовсе не иностранным властителем, как желают представить те, кто всю русскую историю мыслит только под иноземным господством.
Когда Рюрик умер, его сын Игорь был еще мал, и князем стал дядя Игоря — Олег ( Вещий Олег, т. е. знающий будущее, умер в 912 г.), который перенес столицу в город Киев. Именно Вещему Олегу принадлежит заслуга образования Древнерусского государства – Киевская Русь, с центром в Киеве. Прозвище Олега — «вещий» — относилось исключительно к его склонности к волхвованию. Другими словами, князь Олег как верховный правитель и предводитель дружины одновременно выполнял еще и функции жреца, волхва, кудесника, чародея. По преданиям, Вещий Олег умер от укуса змеи; этот факт лег в основу ряда песен, легенд и преданий. Олег прославился победой над Византией, в знак чего он прибил свой щит на главных вратах (воротах) Царьграда. Так русские называли столицу Византии — Константинополь. Византия тогда была самым сильным государством мира.
В 2009 году состоялось празднование 1150-летнего юбилея Великого Новгорода. Хочется верить, что эта важнейшая в нашей истории дата станет отправным пунктом нового изучения древнерусского прошлого. Новые факты и открытия постоянно обогащают историческую науку и наши познания. Появляются всё новые доказательства того, что русская история началась не с мифа, придуманного средневековыми политиками и книжниками, а с реального великого князя Рюрика, родившегося в королевской династии в русской Прибалтике тысячу двести лет назад. Дай Бог, чтобы имена наших предков и прародителей не были преданы забвению.
Похожие статьи:
Традиции → Древнерусский Род, община
Гостиная → Норвежские каркасные церкви
Книги → Платов А.В., Таранов Н.Н. — Руны славян и глаголица (2010)
История → Крепость Старая Ладога
История → Сказание о призвании варягов
Рейтинг
последние 5
slavyanskaya-kultura.ru
Русский князь это титул, а не национальность
Преамбула
Русская земля в княженье словен образовалась независимо от
Русской земли в княженье полян, что подчеркивается летописцем
В XVIII веке представители западноевропейской мысли в размышлениях о путях возникновения государства и института наследных правителей пришли к идее о том, что государственности предшествовал период народоправства и что монархическая власть, которая и отождествлялась с государственной, возникла по договору для обеспечения безопасности социума. Эта идея, как известно, вошла в историю под названием теории Общественного договора, никогда не существовавшего в действительности.
В России догматы данной теории сначала постулировал Г. Ф. Миллер, разделив древнерусскую историю, соответственно, на два периода: до призвания Рюрика с братьями и после призвания: «Тогдашний образ правления в Новгороде был общенародный, и… Гостомысла никак признать не можно владетельным государем, и который будто искал себе преемника или наследника, как то другие об нем вымыслили ».
Этот постулат продолжил развивать A.A. Шлецер: «Какая была цель призывающих? – Они не искали государя, самодержца в настоящем смысле. Люди, взращенные в дикой свободе и может… столь же мало знавшие, что такое значит Король, не могли вдруг и добровольно переменить гражданское свое право на монархическое. Они искали только защитников, предводителей, оберегателей границ (…) Князья Новгородские и государи Киевские до Рюрика принадлежат к бредням Исландских старух, а не к настоящей истории России».
Схоластические представления о догосударственном народоправстве и монархической государственности, начинал с работ Н.М. Карамзина, стали, в том или ином виде, определяющими в работах по древнерусскому политогенезу, что наложило свою негативную печать и на исследование проблемы древнерусского института княжеской власти, затрудняя анализ его происхождения и характера в русской истории.
Непримиримый критик Карамзина H.A. Полевой руководствовался, в сущности, этой же идеей. Он отрицал «единовластие» в момент призвания варягов и считал, что оно существовало тогда в зародыше и развивалось в течение столетий. А раз не было единовластия, по его убеждению, то не было и русского государства: «Государство Русское начало существовать только со времени ига монгольского ».
Представители государственной школы (Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин, С.М. Соловьев), так и не сумев определить, как в древнерусской политической системе взаимодействовали два ее фактора – древнерусские города с их вечевыми народными собраниями и княжеская власть, писали о наличии длительного безгосударственного периода в русской истории, об аморфном народе (этнографической протоплазме) и о государстве сверху как деле рук князей, с одной стороны, но с другой – признавали некую систему двоевластия, где вечевые собрания и сильный княжеский род составляли систему, не поддающуюся точному юридическому определению. У Соловьева при «обозрении первого периода нашей истории» слово «неопределенность» трижды повторяется на трех страницах подряд, посвященных отношениям князей и городов: «неопределенность отношений городового народонаселения к князьям», «вече является с неопределенным характером, неопределенными формами» и т. д.
Славянофилы делали упор на земские, т. е. общинные традиции, где верховная власть принадлежала народному собранию, что в рамках вышеозначенных представлений должно было означать отсутствие государственности. Соответственно, древнерусский волостной быт, вечевое устройство определялись ими зародышами государства, а не государством.
Государственно-юридическая школа (В.И. Сергеевич) также рассматривала древнерусский волостной быт, вечевое устройство как зародыш государства, а не как государство. Возникновение Древнерусского государства, по мнению Сергеевича, явилось результатом договора, заключенного между князем и вече, что было классическим отражением теории общественного договора.
Под влиянием этого же схематизма строил свои концепции древнерусского политогенеза, включая и рассмотрение княжеской власти в его системе, В.О. Ключевский: Вече северных союзных племен, как-то собравшееся среди родовой усобицы и постановившее искать князя… – что это такое, как не стереотипная формула идеи правомерной власти, возникающей из договора?
Однако далее он столкнулся с тем, что «стереотипная формула» так и не помогла ему завершить свою концепцию убедительным выводом: «Довольно трудно сказать, какой порядок княжеского владения существовал на Руси при предшественниках Ярослава и даже существовал ли какой-либо определенный порядок (…) Единовластие до половины XI в. было политическою случайностью, а не политическим порядком ».
С помощью приведенных примеров мне хотелось показать, что российская историография, начиная с XVIII века, оказалась под гнетом схемы, в которую явно не укладывались ни традиции древнерусского вечевого строя, ни традиции древнерусского института княжеской власти, что не позволило даже крупнейшим российским историкам практически всех школ и направлений создать четкую концепцию древнерусского политогенеза, включая и тесно связанную с ней концепцию древнерусского института княжеской власти. И, на мой взгляд, совершенно очевидно, почему.
Согласно заветам эпохи Просвещения, государственность начинается с преодоления народоправства и одновременного возникновения монархии и феодализма. Если в русской истории вечевой, земско-волостной, т. е. народоправный, период играл громадную роль в политической жизни на протяжении длительных периодов, то историки, впитавшие в себя западноевропейскую историософию XVII–XVIII вв., так и не могли определиться с анализом древнерусского политогенеза. Когда возникло древнерусское государство? При Рюрике или только ко времени правления Ярослава Мудрого и при его преемниках? А может, вообще только к XVI веку?
Здесь любопытно отметить, что деструктивное влияние схемы «государственность начинается с монархии, а до этого – народоправный хаос» сказывается не только на исследовании древнерусского политогенеза. У одного из российских теоретиков концепции раннего государства Л.Е. Гринина в статье «Раннее государство и демократия» я отметила следующее интересное рассуждение.
Так, он пишет, что у некоторых антропологов возникает подозрение относительно «греческого случая», связанного с тем, что, по их мнению, « Общества, называемые городами-государствами, часто не являются государствами … Есть также и специалисты-античники, которые считают, будто полис не был государством … Но значимость этой проблемы еще более возрастает оттого, что попытки решить вопрос о природе античных политий неизбежно приводят к рассмотрению более широкой и теоретически очень важной для антропологии проблемы: какие политии вообще можно считать ранним государством?
И можно ли, в частности, относить к ним общества с демократическим устройством? Дело в том, что хотя прямо на негосударственном характере демократических политий, в частности Афин и Рима, все-таки настаивает не так уж много ученых, но фактически едва ли не любой анализ типичных признаков ранних государств прямо … или имплицитно исходит из того, что раннее государство – это обязательно государство монархического типа, иерархически устроенное».
Таков результат действия надуманных схем: живое историческое полотно под их влиянием начинает разрушаться и представать грудой разрозненных элементов. Однако за историю Афин и Римской республики можно не беспокоиться: их истории в течение нескольких столетий служили образцами государства в представлении политиков и ученых. А вот по древнерусской истории обветшалая схоластика бьет сильно. И это касается как политогенеза в целом, так и такой сопричастной ему тематики древнерусского института княжеской власти.
В ряде работ я рассматривала вопрос о том, как негативно сказалась традиция теории общественного договора на исследовании проблематики генезиса древнерусского института княжеской власти и на оценке такого важного источника, как Сказание о призвании варяжских братьев. Под влиянием этой традиции, а также ряда других западноевропейских утопий стали отрицать княжеское происхождение Рюрика и его братьев, получивших статус безродных наемников, непонятно как сделавшихся наследными правителями. Не менее «драматическая судьба» постигла и тех летописных князей, которые относились летописями к периоду до призвания Рюрика, – их роль и место в древнерусской истории с трудом поддавались анализу с позиции утвердившейся схемы «народоправство предшествует монархическому периоду». Попробую начать рассмотрение этой темы, поставив вопрос о титулатуре летописных князей.
Выше бегло были отмечены те трудности, которые испытывали российские историки при определении характера и места древнерусских князей в политической системе Руси, в том числе и князей доваряжского периода. В советской историографии, создавшей концепцию единого древнерусского централизованного государства с классовым, феодальным обществом, проблема была поставлена в зависимость от данной концепции.
Вопрос о князьях до призвания Рюрика рассматривался, в частности, в работах В.Т. Пашуто в русле обсуждения вопроса о характере общественно-политической структуры восточных славян до прихода варяжских братьев и развития концепции о племенных княжениях или «землях-княжениях».
На базе этих дискуссий в 70—80-е годы прошлого века наметился интересный подход в изучении происхождения древнерусского княжеского института, когда часть исследователей (В.В. Мавродин, В.Д. Королюк, Б.А. Рыбаков, И.Я. Фроянов и др.) стали развивать концепции зарождения княжеской власти у восточнославянских племен из собственной власти племенных вождей, т. е. до прихода варягов. Но на дальнейшее развитие этих концепций повлияло два фактора.
Во-первых, убеждение в том, что период доваряжских князей и период, начинающийся призванием Рюрика с братьями, не связаны между собой никакой традицией преемственности, поскольку большинство авторов исследований о древнерусских князьях продолжают видеть в Рюрике либо военного наемника откуда-то из Скандинавии (как правило, из Средней Швеции), либо завоевателя. И.Я. Фроянов пишет даже о том, что решение отправиться «к варягам, к руси» открыло «путь политическому перевороту, захвату власти со стороны приглашенных».
Во-вторых, сыграли роль неизжитые по-прежнему взгляды, которые в соответствии с теорией общественного договора, связывают княжескую власть с государственностью, как это можно увидеть в монографии Н.Ф. Котляра: « Источники, западные и древнерусские, постоянно называют князьями племенных вождей, но это вовсе не означает, что они ими были. Князь в подлинном (отмечено мною. – Л.Г.) значении этого термина появится в восточнославянском обществе лишь тогда, когда начнет рождаться государственность ».
Аналогичную мысль находим и у Е.А. Мельниковой: «Договор с Рюриком… заложил основы для возникновения раннегосударственных структур, в первую очередь института центральной власти, ведущую роль в осуществлении которой играли скандинавы».
Несмотря на то, что в последнее время появилось немало работ, специально или вкупе с другими проблемами посвященных князьям и княжеской власти в древнерусской истории, многие важные вопросы, связанные с пониманием сведений источников о летописных князьях, вызывают явные затруднения исследователей.
В их числе интересным представляется вопрос о том, что понимает летопись под словами «русские князья», например, в таких фразах, как: «Иногда приидоша изъ Киева Русские князи Оскольдѣ и Дирѣ на Царьград, в царьство Михаила царя и матери его Феодоры» или «О князи Рустем Осколдѣ», а также, когда речь идет о Рюрике с братьями: «О князѣхъ Русскихѣ: о Рюрикѣ, и Синеусѣ и Тривори» (Патриаршая, или Никоновская летопись).
Посмотрим, какой ответ на этот вопрос можно найти в специальном выпуске ДГВЕ под названием «Рюриковичи и Российская государственность», поскольку его авторы как раз и ставили перед собой задачу представить «первое в отечественной и международной историографии систематическое исследование происхождения и исторических судеб династии Рюриковичей». Однако уже вводное слово «От редколлегии» вместо прояснения ставит читателя в тупик: « Для древнерусских летописцев – создателей первой истории восточного славянства и Древнерусского государства – Рюрик был первым легитимным князем Руси и основателем династии русских правителей».
Следовательно, если верить составителям сборника, то до Рюрика все древнерусские князья в летописных княжениях, о статусе и природе которых размышляли многие отечественные историки, автоматически становятся нелигитимными, т. е., надо понимать, незаконными.
Если вспомнить при этом приведенное высказывание Котляра о том, что подлинными летописные князья становятся только с развитием государственности, то получается, что институт древнерусских князей, согласно названным авторам, истоки свои вел от князей неподлинных и нелигитимных.
Интересующей нас теме в этом томе специально посвящена статья Е.А. Мельниковой «Рюрик и возникновение восточнославянской государственности в представлениях древнерусских летописцев XI – начала XII в», в которой она продолжает развивать мысль о легитимности, приписывая ее уже летописцу: «В его представлении Древнерусское государство (Русь, Русская земля) возникает тогда, когда в Киеве утверждается легитимная княжеская династия ».
Но в Повести временных лет говорится, что в Киеве «нача первее княжити» Кий и его род. Мельникова комментирует содержание ПВЛ таким образом: «Летописная реконструкция предыстории Руси прародителем княжеского рода и основателем династии русских князей изображает Рюрика. Это построение было усвоено и получило дальнейшее развитие в летописании и исторической литературе XV–XVI вв. и стало одним из краеугольных камней ранней истории Руси. Между тем, выбор этого предания среди прочих, как представляется, требует специального объяснения – ведь Рюрик, согласно «Сказанию о призвании варягов», правит в Новгороде (Ладоге), а не в Киеве (как Кий, Олег или Игорь), владеет лишь частью будущего государства…
Что же и когда заставило летописцев увидеть основателя династии русских князей именно в Рюрике и предпочесть сказание о нем другим возможным альтернативам?»
Из этого отрывка видно, что Мельникова представляет весь рассказ о начальном периоде Руси как сугубо искусственно созданную реконструкцию, или, как сейчас принято говорить, «конструктив». Против такого подхода может быть много возражений, начиная с того, что доказать правомерность его невозможно, поэтому он так и останется субъективной версией самой Мельниковой.
О каких «возможных альтернативах» в основатели династии русских князей говорит Мельникова? Она полагает, что Кий мог бы быть такой «альтернативой», но летописцы намеренно его этим «чином» обошли. По ее мнению, княжеское достоинство Кия в ПВЛ – «конструктив» летописца, поскольку в Новгородской Первой летописи старшего и младшего изводов Кий представлен основателем одноименного города, но ни в коей мере не князем: «В ПВЛ Кий изображен в качестве основателя Киева… Как основатель столицы Древнерусского государства и предок его жителей, Кий не мыслим для составителя ПВЛ человеком низкого социального статуса, и он прилагает немало усилий, чтобы представить Кия князем – в противоположность устной традиции и Начальному своду – русским князем (выделено мной. – Л.Г.). Главным доказательством его «княжеского статуса» служит рассказ о походе в Царьград…»
Приведенные примеры показывают, что княжеские звания и княжеские традиции анализируются в этой статье в отрыве от традиций династийных, уходящих корнями в первобытность, в недрах которой задолго до образования государства, и тем более – формирования феодальных отношений, появляется верховная власть, носящая сакрали-зованный и наследный характер. Отсюда и специфическое, явно модернизированное понимание автором статьи рассказа летописи.
Кий в летописи называется князем в роде своем, но не русским князем, ибо, на мой взгляд, совершенно очевидно, что «русский князь» – это титул, за которым, как и за всяким титулом имеется конкретное содержание.
В Повести временных лет по Лаврентьевскому списку о Кие говорится: «се Кии кнѣжаше в родѣ своем». И далее: «И по сихѣ братьи держати почаша родѣ ихѣ кнѣженье в Полѣхѣ». В Новгородской Первой летописи говорится о том, что «сѣдяше Кыи на горѣ, …и бѣ с родомъ своим… И сотвориша градокъ, во имя брата своего старѣишаго и наркоша имя Кыевъ… Поляне и до сего дне от них же суть кыянъ». Таким образом, Новгородская Первая летопись совершенно определенно представляет Кия как правителя полян: поляне называют центр своей этно-политической организации его именем, вся общность получает название по его имени – кыяне. Ну а летописные правители такого высокого статуса, по имени которых нарицалась вся общность, в древнерусской традиции назывались князьями!
Совершенно неправомерно со стороны Мельниковой приписывать летописцу тот факт, что он называет Кия основателем столицы Древнерусского государства . Летописец называет Кия основателем Киева – главного города или центра полян. Только по прошествии немалого времени, уже князем Олегом (по летописи, также русским князем) Киев был провозглашен «се буди мати градомъ рускими». Это выражение заслуживает того, чтобы о нем написать отдельную работу, здесь же хочу только попутно отметить, что отждествлять понятие «мати» с современным словом «столица» также является ненужной модернизацией.
Летописи дают нам возможность заглянуть в прошлое княжеского рода в княженье полян. То, что Кий и его братья были основателями новой династии, объединившей несколько отдельных княжений, видно из данного отрывка летописи: «Полем же жившемѣ собѣ и володѣющемѣ и роды своим иже и до сее братьѣ бѣху Полѣи живѣху кождо сѣ своимѣ родомѣ и на своихѣ мѣстѣх владѣюще кождо родомѣ своим на своихѣ мѣстѣ… быша… братые единому имя Кии а другому Щекѣ а третьему Хори… сестра ихѣ Лыбедь… и створиша градѣ во имѣ брата своего старѣишаго и нарекоша имѣ ему Киев… есть Полѣне в Киевѣ и до сего дне… И по сихѣ братьи держати почаша родѣ ихѣ кнѣженье в Полѣ…»
Здесь мы видим, что общность по имени поляне в начале описываемого времени сохраняла единое имя, но жила раздробленно, в виде многих отдельных владений, каждое со своим князем во главе. Один из таких князей – Кий – сумел объединить их и встал во главе нового объединения: княженья всех полян, в силу чего поляне стали также называться кияне. Традиция – старинная, известная: название общности по имени правителя, ее создавшего. Династия Киевичей правила какое-то время, но не все ее представители были так же сильны, как Кий: « По сихѣ же лѣтѣх по смрти братьѣ сея быша бидимы Древлѣми [и] инѣми колними и наидоща… Козарѣ сѣдѣщая на горах сихѣ в лѣсѣх и рѣша Козари платите намѣ дань сѣдумавше… Полѣне и вдаша [от] от дыма мечъ и несоша Козари ко кнѣзю своему… володѣють [бо] Козари Русьскии [князи и] до дншнго дне ».
Из этого отрывка видно, что киевичам было трудно противостоять нападкам соседей – «древлянам и иным окрестным», и когда усилившиеся хазары подошли к их владениям или нашли их по-прежнему укрывающимися на своих горах и в лесах, то предложили им прийти «под их руку» – платить дань и получать защиту, и поляне согласились, но не безропотно: прислали в виде дани меч. Можно предположить, что символизм присланной дани сыграл свою роль, и какую-то самостоятельность поляне сохранили: об этом говорит выражение: «платѣче дань родомѣ их Козаромѣ», т. е., видимо, произошло урегулирование отношений между княжеским родом полян и хазарскими князьями обычным образом: на основе традиций породнения через установление брачных отношений.
Прямо как в поэме Пушкина «Руслан и Людмила», в которой молодой хазарский хан Ратмир прибыл в Киев свататься к киевской княжне Людмиле.
С приходом Аскольда и Дира ситуация изменилась. Так, из рассказа жителей Киева Аскольду и Диру мы узнаем, что «братыя Кии, Щекѣ, Хоривѣ иже сдѣлаша градоко – сѣ и изгибоша и мы сѣдим платѣче дань родомѣ их Козаромѣ». Братья были, очевидно, признаны более сильными кандидатами, и Аскольд стал князем в Киеве. Упоминание смерти (убийства болгарами) его сына в Никоновской летописи (864 г.) говорит о том, что вокняжение Аскольда было, скорее всего, результатом брака с местной княжной и рождения у них сына.
Данные летописного рассказа об Аскольде и Дире дополняются сведениями польского хрониста XV века Яна Длугоша, который имел в своем распоряжении русские летописные своды, утерянные впоследствии, и сообщал следующее: «После смерти Кия, Щека и Корева, их сыновья и потомки, наследуя по прямой линии, княжили у русских много лет, пока такого рода наследование не привело к двум родным братьям – Оскальду и Диру».
В этом известии многие ученые видели утверждение того, что Аскольд и Дир принадлежали к роду Кия, хотя в летописи об этом не говорится. Так полагает и Мельникова, которая пишет, что летописец XII века представляет Кия «в своей реконструкции предыстории Руси не только основателем Киева и первым киевским князем, но и предком рода киевских князей… к которому позднейшие летописцы безосновательно причисляли Аскольда и Дира». Но в летописи говорится только о том, что «наследование» в княженье полян привело к ним .
Однако, наследование может осуществляться не только благодаря кровному родству, но и через брак с представительницей правящего рода, когда супруг данной представительницы и последующее мужское потомство становятся законными членами правящего рода.
Теперь к именованию Аскольда и Дира в летописи русскими князьями. На мой взгляд, это – княжеский титул, который появился с образованием Русской земли. Как говорит летопись, Аскольд и Дир прибыли в Киев в течение 862 года. Об образовании Русской земли у полян, которая сохраняла и прежнее название «Польской земли», т. е. Полянской, говорится под 852 годом. Соответственно, тогда в Киеве и должен был появиться титул русского князя, соответствующий образовавшейся политии – Русская земля. Вокняжившись в Киеве, оба брата – Аскольд и Дир – получили там этот титул, поскольку в Никоновской летописи говорится: «приидоша из Киева Русскиe князи Осколдѣ и Дирѣ», но там же и «О князи Рустем Оскольдѣ».
Правление двух братьев, возможно, отражало архаичнейшую традицию правления сиблингов: двух братьев или брата и сестры. Итак, Полянская земля или Кияне стали с 852 года (в лъто 6360) называться Русская земля. Я абстрагируюсь здесь от рассуждений о том, что означало это имя, я просто иду вслед за летописью, полагая, что летописец излагал события в их очередности, а не создавал «конструктив».
Другая Русская земля образовалась в княженье словен в 862 году (в лъто 6370), и ее образование совершенно определенно связывается с прибытием Рюрика и его братьев, с их именем: «И от тъх варягъ прозвася Руская земля, новугородьцы, ти суть людье ноугородъци от рода варяжъска, преже бо бъша словъни».
В этой фразе явно видно, что Русская земля в княженье словен образовалась независимо от Русской земли в княженье полян, что особо и подчеркивается летописцем. Соотвественно, по этому имени князья Рюрик, Синеус и Трувор стали также называться русскими князьями, сменив титул прежних правителей – князей словенских. И со временем именно титул этих князей стал титулом Древнерусской Великокняжеской династии.
Вся династийно-родовая традиция, о которой повествуют летописи, требует более тщательного исследования. В этом смысле я согласна с А.Ю. Дворниченко, который подчеркнул, что «князья восточных славян – это уже следующая стадия политического развития по сравнению с предшествующим периодом (он имел в виду антский период – Л.Г.). На смену выборной княжеской должности приходит власть княжеского рода», но потом он заметил, что, «к сожалению, мы крайне мало знаем об этих древних княжеских родах». Однако если мы не будем изучать эту проблематику, то наши знания пополняться не будут.
Материал подготовлен по книге Лидии Павловны Грот
«Призвание варягов. Норманнская лжетеория и правда о князе Рюрике»
Материал создан: 24.09.2014
комментарии к статье
iamruss.ru
древнерусский князь, которого прозвали вещим, 4 буквы, сканворд
древнерусский князь, которого прозвали вещим
Альтернативные описания• древнерусский князь
• и Табаков, и Ефремов
• каждый из этих актеров: Табаков, Ефремов, Даль
• мужское имя: (древнескандинавское) святой, светлый, ясный
• один из киевских князей
• поэма Лермонтова
• роль Р. Плятта в телефильме Т. Лиозновой
• русский князь, назвавший Киев «матерью городов русских»
• вещий «мститель хазарам»
• кто убил древнерусских князей Аскольда и Дира?
• киевский князь, совершивший удачный поход на Византию
• имя футболиста Блохина
• князь, принявший смерть от коня своего
• его имя означает — «святой»
• имя актера Стриженова
• имя актера Басилашвили
• имя клоуна Попова
• имя актера Анофриева
• имя актера Табакова
• имя актера Меньшикова
• имя певца Газманова
• имя актера Янковского
• «вещий» князь
• мужское имя
• древнерусский «вещий» князь
• Газманов
• Анофриев
• клоун Попов
• Табаков
• Стриженов
• футболист Блохин
• Басилашвили
• Дерипаска
• Ефремов или Даль
• Янковский
• Меньшиков
• принявший смерть от коня
• актеры Табаков и Даль (имя)
• Табаков-старший и Басилашвили (имя)
• Ефремов и Анофриев (имя)
• Даль, Стриженов
• киевский князь
• киевский князь с именем Табакова
• о ком, о вещем, была песнь?
• Блохин, Ефремов
• «как ныне сбирается Вещий …»
• князь, мстивший неразумным хазарам
• кто убил Аскольда и Дира?
• Даль или Басилашвили
• стихотворение М. Лермонтова
• мститель неразумным хазарам
• актер Янковский
• певец Митяев
• футболист Протасов
• футболист Саленко
• мужской аналог имени Ольга
• известный древнерусский князь
• хорошее имя для вещего князя
• русское мужское имя
• актер Меньшиков
• …. Святославович, князь Волынский (1073—1078) , Тмутараканский (с 1083) , Черниговский (1094, 1097) , Новгород-Северский (1097—1115)
• преемник Рюрика
• актер Табаков
• актер Басилашвили
• …Святославович — князь древлянский, сын великого князя Святослава Игоревича
• певец Газманов
• актер Даль
• даль, Стриженов (имя)
• прощался с конем у Васнецова
• присоединил Киев к Новгороду
• Мужское имя (сканд. святой, светлый)
• Древнерусский князь (9-10 в.)
• Стихотворение М. Лермонтова
scanwordhelper.ru
Первые Киевские Князья Древней Руси
Если вы любите историю, особенно историю возникновения российского государства, то вы несомненно должны знать о первых князьях Киевской Руси, которые были первыми, кто начал ставить нашу страну на крепкие ноги. Каждый из этих личностей выделился среди остальных своим особым правлением: скандалы, страсти, заговоры, сглазы и пророчества, жестокость и ненависть, браки по расчету, хладнокровие и горячий пыл. Об этих людях стоит знать, и подробнее о них вы можете прочитать далее в нашей статье.
Первый князь Киевской Руси – кто это?
Древние племена, которые расположились по всему великому водному пути, что связывал всю Восточно-Европейскую равнину, были объединены в одну этническую группу, которая называлась славяне. Славянами считали такие племена, как поляны, древляне, кривичи, ильменские словене, северяне, полочане, вятичи, радимичи и дреговичи. Наши предки возвели два величайших города – Днепр и Новгород – которые во время установления государства уже существовали, но не имели какого-либо правителя. Родоначальники племен постоянно ссорились и дрались друг с другом, не имея никакой возможности найти «общий язык» и прийти к единому решению. Было решено призвать княжить их землями и народом забалтийскими князями, братьями по имени Рюрик, Синеус и Трувор. Это были первые имена князей, которые вошли в летопись. В 862 году братья князья поселились в трех больших городах – в Белоозере, в Новгороде и в Изборске. Народ же из славян превратился в руссов, так как название племени варяжских князей (а братья были варягами) называлось Русь.
История князя Рюрика – другой вариант событий
Мало кто знает, но существует ещё одна старая легенда о возникновении Киевской Руси и о появлении её первых князей. Некоторые историки предполагают, что летопись была неправильно переведена в некоторых местах, и если посмотреть на иной перевод, то получается что к славянам приплыл только князь Рюрик. «Сине-хус» на древнескандинавском означает «род», «дом», а «тру-вор» — «дружина». В летописи говориться, что братья Синеус и Трувор якобы погибли по неясным обстоятельствам, так как упоминание о них в летописях исчезает. Возможно, просто теперь «тру-вор» была указана, как «дружина», а «сине-хус» уже упоминался как «род». Вот так несуществующие братья умерли в летописи и появилась дружина с родом Рюрика.
Кстати говоря, некоторые ученые утверждают, что князь Рюрик был не кем иным, как самим датским конунгом Рёриком Фрисландским, которые совершил огромное количество удачных набегов на своих воинственных соседей. Именно по этой причине славянские племена и призвали его править их народом, ведь Рёрик был отважен, силен, бесстрашен и умен.
Правление князя Рюрика на Руси (862 – 879)
Первый князь Киевской Руси, Рюрик, был не просто толковым правителем на протяжении 17 лет, а родоначальником княжеской династии (ставшей годы спустя царской) и основателем государственного строя, благодаря которому Киевская Русь стала великим и могущественным государством не смотря на то, что была основана совсем недавно. Так как новообразовавшееся государство ещё не было до конца сформировано, Рюрик большую часть своего правления посвятил захвату земель путем объединения всех славянских племен: северян, древлян, смоленских кривичей, племя чудь и весь, псовских кривичей, племя меря и радимичей. Одно из его самых больших достижений, благодаря которому Рюрик укрепил свой авторитет на Руси – подавление восстания Вадима Храброго, которое произошло в Новгороде.
Помимо князя Рюрика, было ещё двое братьев, сродников князя, которые правили в Киеве. Братьев звали Аскольд и Дир, но если верить легендам, Киев существовал задолго до их правления и был основан тремя братьями Кием Щеком и Хоривом, а также их сестрой Лыбедью. Тогда Киев ещё не имел на Руси главенствующего значения, и резиденцией князя был Новгород.
Князья Киева – Аскольд и Дир (864 – 882)
Первые киевские князя в историю вошли лишь частично, так как в «Повести минувших лет» о них было очень мало написано. Известно, что они были дружинниками князя Рюрика, но потом ушли от него вниз по Днепру в Царьград, но, овладев по пути Киевом, решили остаться тут княжить. Подробностей об их правлении не известно, но есть записи об их смерти. Князь Рюрик после себя оставил правление на малолетнего сына Игоря, а пока тот не вырастет, князем был Олег. Получив власть в свои руки, Олег и Игорь отправились в Киев и в заговоре убили киевских князей оправдываясь тем, что те не принадлежали княжескому роду и не имели права княжить. Правили они с 866 года по 882 год. Таким были первые киевские князя – Аскольд и Дир.
Князя древней Руси – правление князя Олега Вещего (879 – 912)
После смерти Рюрика власть перешла к его дружиннику Олегу, которого вскоре прозвали Вещим. Олег Вещий управлял Русью до тех пор, пока сын Рюрика, Игорь, не станет совершеннолетним и не сможет стать князем. Именно во время правления князя Олега Русь получила такое могущество, что ему могли позавидовать такие великие государства, как Византия и даже Константинополь. Регент князя Игоря приумножил все те достижения, которых добился князь Рюрик, и обогатил Русь ещё больше. Собрав под своим началом огромное войско, он пошел вниз по реке Днепр и завоевал Смоленск, Любеч и Киев.
Населявшие Киев древляне после убийства Аскольда и Дира признали Игоря своим законным правителем, и Киев стал столицей уже Киевской Руси. Олег признавал себя русским, а не чужеземным правителем, таким образом став первым истинно русским князем. Поход Вещего Олега на Византию закончился его победой, благодаря чему русы получили выгодные льготы на торговлю с Константинополем.
Во время своего похода на Константинополь, Олег проявил небывалую «русскую смекалку», приказав дружинникам прибить к кораблям колеса, за счет чего те смогли с помощью ветра «поехать» по равнине прямо до ворот. Грозный и могущественный правитель Византии по имени Лев VI, сдался, и Олег, в знак своей безукоризненной победы, прибил свой щит к самим вратам Константинополя. Это был очень воодушевляющий символ победы для всей дружины, после чего его войско с ещё большей преданностью шло за своим лидером.
Пророчество о смерти Олега Вещего
Умер Олег Вещий в 912 году, правив страной целых 30 лет. О его смерти ходят очень интересные легенды, и даже были написаны баллады. Перед своим походом с дружиной на хазар, Олег встретил на дороге кудесника, который пророчит князю смерть от собственного коня. Волхвы были в большом почете на Руси, и их слова считались истинной правдой. Князь Олег Вещий не был исключением, и после такого пророчества велел привести ему нового коня. Но он любил своего старого «боевого товарища», который прошел с ним не одно сражение, и не мог так просто о нем забыть.
Спустя много лет Олег узнает, что его конь давно ушел в забвение, и князь решает отправиться к его костям, чтобы убедиться в том, что пророчество не сбылось. Наступая на кости, князь Олег прощается со своим «одиноким другом», и почти убедившись в том, что смерть его миновала, он не замечает, как из черепа выползает ядовитая змея и кусает его. Так Олег Вещий и повстречал свою смерть.
Правление князя Игоря (912 – 945)
После смерти князя Олега, правление Русью взял на себя Игорю Рюрикович, хотя по факту он считался правителем уже с 879 года. Вспоминая огромные достижения первых князей, князь Игорь не хотел от них отставать, и поэтому также часто отправлялся в походы. В годы его правления Русь подвергалась множеству нападениям печенегов, поэтому князь принял решение завоевать соседние племена и заставить их платить дань. С данной проблемой он довольно не плохо справился, но вот осуществить свою давнюю мечту и завершить покорение Константинополя так и не удавалось, так как внутри государства все постепенно погружалось в хаос. Могущественная княжья рука ослабела по сравнению с Олегом и Рюриком, и это заметили многие строптивые племена. Например, древляне отказывались платить дань князю, после чего поднялся бунт, который пришлось усмирять кровью и мечем. Казалось бы, что все уже решено, но древляне долго строили план мести князю Игорю, и спустя несколько лет она его настигла. Об этом мы поговорим немного позже.
Не удавалось князю Игорю держать под контролем и своих соседей, с которыми он подписал мирное соглашение. Договорившись с хазарами, что на пути к Каспии те пропустят его войско к морю, а взамен он отдаст половину полученной добычи, князь вместе с дружиной был практически уничтожен на пути домой. Хазары поняли, что превосходят войско русского князя численностью, и устроили жестокое побоище, после которого спастись удалось лишь Игорю и нескольким десяткам его дружинников.
Победа над Константинополем
Это было не последнее его постыдное поражение. Ещё одно он ощутил в сражении с Константинополем, которое также уничтожило в бою практически всю княжескую дружину. Князь Игорь был настолько зол, что чтобы омыть от позора свое имя собрал под своим началом всю свою дружину, хазаров и даже печенегов. Таким составом они двинулись к Царьграду. Византийский император прознал от болгар о приближающейся беде, и по прибытию князя стал просить о помиловании, предложив очень выгодные условия для сотрудничества.
Не долго наслаждался своей блестящей победой князь Игорь. Настигла его месть древлян. Спустя год после похода на Царьград, в составе небольшого отряда сборщиков дани, Игорь отправился к древлянам собирать дань. Но те снова отказались платить и уничтожили всех сборщиков подати, а вместе с ними и самого князя. Так закончилось правление князя Игоря Рюриковича.
Правление княгини Ольги (945 – 957)
Княгиня Ольга была супругой князя Игоря, и за предательство и убийство князя она жестоко отомстила древлянам. Древляне были практически полностью уничтожены, причем без какого-либо ущерба для руссов. Беспощадная стратегия Ольги превзошла все ожидания. Пойдя в поход на Искоростень (Коростень), княгиня и дружила почти год провели в осаде у города. Тогда великая правительница приказала собрать дань с каждого двора: по три голубя или воробья. Древляне очень обрадовались такой низкой дани, и поэтому практически немедля поспешили исполнить приказ, желая этим задобрить княгиню. Но женщина отличалась очень острым умом, и поэтому она приказала привязать по тлеющей пакле к лапке птиц, и отпустить тех на волю. Птицы, неся с собой огонь, вернулись к своим гнездам, а так как раньше дома строили из соломы и дерева, город быстро стал гореть и полностью сгорел дотла.
После своей великой победы, княгиня отправилась в Константинополь и приняла там святое крещение. Будучи язычниками, русы не могли принять такой выходки своей княгини. Но факт остается фактом, и княгиня Ольга считается первой, кто принес христианство на Русь и оставался верен своей вере до конца своих дней. При крещении княгиня взяла имя Елена, и за такую отвагу была возвышена в ранг святых.
Такими были князья древней Руси. Сильны, отважны, беспощадны и умны. Они сумели объединить вечно враждующие племена в один народ, образовать могущественное и богатое государство и прославить свои имена на века.
Поделитесь с друзьями
slavculture.ru