Легитимное право – Легитимность — что это такое и почему для власти важно легитимное правление

Содержание

📌 Легитимность — это… 🎓 Что такое Легитимность?

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
Эта отметка установлена 13 мая 2011.

Легитимность (от лат. legitimus — согласный с законами, законный, правомерный) — согласие народа с властью, когда он добровольно признаёт за ней право принимать обязательные решения. Чем ниже уровень легитимности, тем чаще власть будет опираться на силовое принуждение.

Легитимное действие — это такое действие, которое не оспаривается никем из игроков, которые имеют право и возможности это действие оспорить. Действие перестает быть легитимным, когда субъекту действия приходится прилагать специальные усилия, чтобы защитить свое право поступать так, как он поступил^[1].

Кроме того, легитимность

— политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны, больших групп, общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в конкретном государстве институтам власти, признание их правомерности.

Политическая легитимность

Применительно к политической легитимности известный английский политолог Дэвид Битэм (David Beetham) разработал «нормативную структуру политической легитимности»:

1. власть соответствует принятым или установленным в обществе правилам;

2. эти правила оправданы путём ссылки на веру, которую разделяют управляемые и управляющие;

3. имеются доказательства согласия на существующие отношения власти.

Легитимность следует отличать от легальности — соответствия правовым нормам.

Легальный — признаваемый законом, соответствующий закону.

Отношение легитимности и легальности

Термин «легитимность» возник в начале XIX века и выражал стремление восстановить во Франции власть короля как единственно законную, в отличие от власти узурпатора. Тогда же это слово приобрело и другой смысл — признание данной государственной власти и территории государства на международном уровне. Требование легитимности власти возникло как реакция против насильственной смены власти и перекройки государственных границ, против произвола и охлократии.

Легитимность означает признание населением данной власти, её права управлять. Легитимная власть принимается массами, а не просто навязывается им. Массы согласны подчиняться такой власти, считая её справедливой, авторитетной, а существующий порядок наилучшим для страны. Конечно, в обществе всегда есть граждане, нарушающие законы, не согласные с данным политическим курсом, не поддерживающие власть. Легитимность власти означает, что её поддерживает большинство, что законы исполняются основной частью общества. Легитимность не следует смешивать с также существующим в политологии понятием легальность власти. Легальность власти — юридическое её обоснование, её законность, соответствие существующим в государстве правовым нормам. Легитимность, в отличие от легальности, не является юридическим фактом, но — социально-психологическим явлением. Любая власть, издающая законы, даже непопулярные, но обеспечивающая их выполнение, — легальна. В то же время она может быть нелегитимна, не признаваться народом. В обществе может существовать и нелегальная власть, например, мафия, которая также, в принципе, может восприниматься народом (или его частью) как легитимная либо нелегитимная.

Легитимность — это доверие и принятие власти общественным сознанием, оправдание её действий, потому она связана с моральной оценкой. Граждане одобряют власть, исходя из своих моральных критериев, представлений о добре, справедливости, порядочности, совести. Легитимность призвана обеспечить повиновение, согласие без принуждения, а если оно не достигается, то — оправдать принуждение, применение силы. Легитимная власть и политика авторитетны и эффективны.

Чтобы завоевать и удержать легитимность, доверие народа, власть прибегает к аргументации своих действий (легитимация), обращаясь к высшим ценностям (справедливости, правде), к истории, чувствам и эмоциям, настроениям, реальной или вымышленной воле народа, велениям времени, научно-технического прогресса, требованиям производства, историческим задачам страны и т. д. Для оправдания насилия, репрессий часто используется деление людей на «своих» и «чужих».

Принципы легитимности (верования) могут иметь истоки в древних традициях, революционной харизме или в действующем законодательстве. Соответствующая типология легитимности, пользующаяся широким признанием, введена Максом Вебером. Согласно ей, три типа легитимности соответствуют трём источникам правомерности политической власти: традиция, харизма и рационально-правовая основа. Вебер подчёркивал, что речь идёт не об отнесении любого реального режима к какому-то из типов, а об абстракциях (так называемых «идеальных типах»), в конкретных политических системах сочетающихся в той или иной пропорции.

В зависимости от того, какой из перечисленных мотивов поддержки населением политического нормативного порядка преобладает в обществе, принято выделять следующие типы легитимности: традиционную, харизматическую и рациональную.

традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект её справедливости и законности, что придаёт власти высокую стабильность и устойчивость;
рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах.

харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающиеся качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только ещё формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.

Литература

D. Beetham The Legitimation of Power. London: Macmillan, 1991.
Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 125

Примечания

См. также

dic.academic.ru

Легитимность закона

Общая характеристика легитимности закона как акта высшей юридической силы

Ключевым юридическим источником правого регулирования общественных отношений в странах романо-германской правовой семьи выступает закон. В науке выделяется целый комплекс признаков, которые отличают подлинно правовой закон, некоторые из которых будут рассмотрены ниже. При этом говоря об определении закона, принято формулировать его следующим образом:

Определение 1

Закон – это нормативный правовой акт, принимаемый в установленном порядке высшим законодательным представительным органом государственной власти либо непосредственно народом (например, в результате проведения референдума), посредством реализации положений которого происходит урегулирование наиболее важных общественных отношений.

Таким образом, можно совершенно справедливо говорить о том, что закон выступает ключевым элементом правового регулирования на национальном уровне, составляя в этой связи основу системы права государства, и характеризуется свойством наивысшей юридической силы по отношении к иным нормативным актам, принимаемых в рамках компетенции государственных органов.

Анализ положений, выделяемых в научной и учебной литературе, а также определения сформулированного выше, позволяет сделать вывод о том, что закон, как источник права в современном демократическом государстве отличает следующая совокупность признаков:

Принимается в установленном порядке высшим законодательным органом государственной власти либо в порядке референдума;
Обладает высшей юридической силой в системе правового регулирования;
Регулируя наиболее важные общественные отношения, с необходимостью должен отражать волю и интересы всего общества.

С последним из названных выше признаков закона в настоящее время тесно связано свойство его легитимности. То есть такая его характеристика, которая отражает степень принятия законодательных предписаний со стороны населения, и тесно с ней связанное согласие не добровольное соблюдение и исполнение тех требований, которые составляют содержание соответствующих предписаний.

В целом, в политической науке отмечается, что говорить о легитимности того или иного закона можно при наличии двух условий:

Во-первых – это соблюдение установленной процедуры подготовки, принятия и наделения закона юридической силой, в результате которой обеспечивается справедливость соответствующих юридических предписаний;

Во-вторых – наличие действительного всеобщего согласия населения с властью законодателя, и проводимой в государстве политикой в целом.

Значение законотворческого процесса для обеспечения легитимности принимаемых законов

Как было отмечено выше, одним из важнейших условий и требований легитимности закона выступает полное соблюдение демократических процедур законотворческого процесса. В этой связи, рассматривая вопрос о легитимности закона, представляется целесообразным рассмотреть основные этапы его принятия

Подготовительная стадия: наиболее сложный и ответственный момент в создании закона, поскольку происходит оценка наличия или отсутствия объективной потребности общества в урегулировании определенной группы общественных отношений. Кроме того оценивается действительная возможность воздействия права на определенные социальные явления и процессы. В результате формируется вывод о возможности и целесообразности проведения дальнейших работ по подготовке закона.

Основная стадия: письменное изложение текста законопроекта в соответствии с требованиями юридической техники, внесение соответствующего проекта в законодательный орган и его рассмотрение.

Заключительная стадия: рассмотрение законопроекта Государственной Думой и Федеральным Собранием, принятие окончательного решения, а затем – подписания закона Президентом и его обнародование. Данная стадия характеризуется исключительной важностью, поскольку именно с момента обнародования принятый закон считается наделенным юридической силой, а следовательно – выступает источником правового регулирования общественных отношений в государстве.

Замечание 1

Исполнение и качественное соблюдение каждой из вышеназванных стадий законотворческого процесса выступает необходимой предпосылкой и условием легитимности будущего закона.

Проблема легитимности закона

Рассмотрев особенности и требования к легитимности закона необходимо также обратить внимание на то, что на практике не все принимаемые в государстве законы оказываются легитимными. В числе основных причин такой ситуации может выступать несовершенство законодательной процедуры, приводящее в конечном итоге к несправедливости принимаемых нормативных правовых актов, либо наличие большого числа пробелов и противоречий в правовой системе.

При этом проблема возникновения пробелов в праве является очень актуальной и нередко встречается на практике. В этой связи, большое внимание в науке приковано к ее разработке и поиску путей преодоления соответствующих пробелов. В первую очередь, в рамках соответствующих исследований проводится анализ причин возникновения пробелов в праве, которые впоследствии разделяются на две большие группы:

Объективные причины возникновения пробелов: под ними понимается такая ситуация, когда в момент принятия соответствующего закона элементарно не существовали определенных общественные отношения, но впоследствии, возникнув, стала явной необходимость в их правовой регламентации;
Субъективные причины пробельности закона связаны с тем, что законодатель по каким-либо причинам неверно оценил состояние сложившихся общественных отношений, в результате чего произошла неточная или неполная регламентация уже существующих общественных отношений.

При этом в правовой науке отмечается существование так называемых «намеренных пробелов» в праве, которые возникают в ситуации, когда, несмотря на очевидную необходимость юридического упорядочения определенных общественных отношений, они, тем не менее, оказываются вне поля зрения законодателя.

Пример 1

Нередко возникновение «намеренных пробелов» в законодательстве связано с отсутствием экономических и иных ресурсов, необходимых для осуществления упорядочения определенной сферы общественных отношений.

spravochnick.ru

О легитимности в международном праве

УДК 341.1

Страницы в журнале: 119-124

Л.H. ТАРАСОВА,

кандидат юридических наук, доцент, зам. начальника юридического отдела Московского финансово-юридического университета [email protected]

Все заметные события в мировой политике и международных отношениях измеряются через критерии легитимности, которые базируются на международно-правовых принципах и нормах. В настоящем исследовании анализируются основные подходы в отечественной и зарубежной правовой доктрине к категории легитимности.

Ключевые слова: легитимность, законность, международное право, глобальное управление, международные организации.

Legitimacy in international law

Tarasova L.

All significant events in world policy and international relations are measured by a criterions of legitimacy, which are based on international legal principles and norms. The main approaches in Russian and foreign legal doctrine dealing with category of legitimacy are analyzed in this thesis.

Keywords: legitimacy, legality, international law, global governance, international organizations.

Несмотря на достаточное число международно-правовых и междисциплинарных исследований, посвященных проблемам легитимности государственных органов, а также результатам деятельности организаций и учреждений глобального управления, остаются вопросы, на которые до сих пор нет четких, исчерпывающих ответов и по которым продолжается научная полемика. Прежде всего, речь идет о концептуальных аспектах легитимности с позиции современного международного права в изменяющемся мире, призванного адекватно регулировать международные отношения в условиях глобализации.

И.И. Лукашук в связи с этим писал: «Заслуживает внимания, что наряду с делегитимацией государственных учреждений наблюдается определенная тенденция к легитимации международных институтов, прежде всего таких, как ООН и международное право»[1].

Понятие «легитимность» вошло в политический лексикон в XVII веке. Джон Локк в «Двух трактатах о государственном правлении» (1690 г.), подвергая критике утверждение о божественном происхождении власти короля и основанный на этом утверждении тезис об абсолютном характере королевской власти, доказывал, что люди организуют государство и участвуют в нем добровольно и согласно своим представлениям, «монарх же черпает легитимность своего правления в согласии управляемых с ним и его властью»[2].

Выбор самого определения не случаен: в английском языке термин legitimacy в нормативном смысле означает «законнорожденность». В работах Локка легитимность была отнесена к внутригосударственным отношениям, а термин «легальность» рассматривался им преимущественно в качестве философско-нравственной категории, нежели политико-правовой. Лишь под влиянием Декларации независимости США 1776 года и актов Великой французской революции, прежде всего Декларации прав человека и гражданина 1789 года, понятие «легитимность» получило политико-правовое наполнение, a позднее приобрело и международно-правовую значимость.

С.В. Черниченко считает, что «легитимность — понятие естественно-правовое и имеет нравственные корни, наиболее стабильные, наиболее “высокие” нормы человеческой морали в своей основе»[3].

Легитимность государственной власти означает, что ее поддерживает большинство населения, что законы исполняются основной частью общества. Легитимность есть также доверие: граждане одобряют власть исходя из своих моральных критериев, представлений о добре, справедливости, порядочности, совести.

В настоящее время легитимность — это обязательный признак законной власти любого государства, обозначающий признание ее как внутри страны, так и на международной арене. Легитимность не следует приравнивать к существующему в праве понятию законности (legality). Законность — это строгое соответствие официально существующему закону.

Юрист-международник А.Н. Талалаев под правомерностью понимал соответствие международного договора международному праву[4].

Легитимность в широком смысле — это признание, объяснение и оправдание социального порядка, действия соответствующего субъекта или события. Легитимность как юридическая категория означает положительное отношение жителей страны, общественного мнения к действующим в государстве законам, институтам, признание их правомерности. В юриспруденции и политологии легитимность противопоставляется законности как обладающая не юридической, а моральной функцией одобрения и оправдания, прежде всего власти, по критериям авторитета.

Другой юрист-международник — В.М. Шуршалов включал правомерность в понятие действительности международного договора наряду с эффективностью, долговечностью и справедливостью[5].

На первый взгляд законность и легитимность — явления однопорядковые, однако между ними имеются разночтения в правовом понимании. Так, любая власть, избранная и осуществляющая свои полномочия в соответствии с законом, законна. В то же время она может быть нелегитимна, т. е. не пользоваться авторитетом, не признаваться народом. Или другой пример: любые законы, принятые в надлежащих правовых формах и процедурах, законны. Однако они могут быть нелегитимными, т. е. не одобряться гражданами, если не соответствуют нормам справедливости, общедемократическим ценностям и установкам, сложившимся у большинства населения страны.

Теоретики-правоведы считают, что законность выступает как мера объективного (позитивного) права, это соответствие поведения субъекта права норме права. А легитимность — мера субъективного права — вытекает из правоотношений между субъектами права.

С.С. Алексеев рассуждает: «Объективное и субъективное право — явления разнопорядковые, занимающие в мире правовых явлений свои особые места. Здесь важно не потерять из виду специфику объективного права как нормативного институционного образования. Субъективные же юридические права — не основание юридического регулирования, а результат его претворения в жизнь, последствие конкретизированного воплощения нормативных положений в виде точно определенной юридической свободы, ее меры для данного лица»[6].

Легитимность, в отличие от законности, не юридический факт, не формальный закон, а социально-психологическое явление. Граждане одобряют власть и ее законы исходя из своих моральных критериев, представлений о добре, справедливости, порядочности, совести. В различные периоды в разных регионах и странах мира применительно к разным общественным отношениям и социальным слоям эти представления граждан меняются и характеризуются определенным уровнем правосознания. Так, законно избранная власть в случае невыполнения своих обещаний, неудачного экономического курса может утратить доверие общества. В этом случае власть, оставаясь законной, станет нелегитимной.

Следовательно, законность, являясь мерой объективного права, находится в статичном состоянии, а легитимность, будучи мерой субъективного права, — в динамичном, на стадии реализации объективного права. В этом состоит еще одно отличие законности и легитимности.

Соотношение законности и легитимности весьма значимо не только в теории, но и на практике применительно к характеристике многих правовых норм, явлений и институтов.

В качестве примера можно рассмотреть конституцию — основной закон государства, форму легитимации государственной власти. Демократический способ подготовки и принятия конституции, ее демократическое содержание, соответствие деятельности государственных органов ее нормам есть главные доказательства законности государственной власти.

Одним из наиболее демократических способов считается принятие конституции страны специально избранным для этой цели учредительным собранием, в котором широко представлены все слои общества. Первым собранием такого рода был Филадельфийский конгресс США, принявший в 1787 году действующую до сих пор Конституцию США. Учредительными собраниями в конце прошлого века были приняты конституции Бразилии (1988 г.), Намибии (1990 г.), Болгарии (1991 г.), Перу (1993 г.) и других стран. Однако наибольшую легитимность конституции в любой стране обеспечивает прямое голосование избирателей. Все чаще основной закон принимается путем референдума. Так были приняты конституции Франции (1958 г.), Египта (1971 г.), Кубы (1976 г.), Филиппин (1967 г.).

Однако некоторые способы принятия конституций не влекут за собой легитимацию государственной власти. Таковы, например, акты военных режимов, утверждавшие в прошлом конституции в Турции, Нигерии и других странах, а также конституции, принятые съездами правящих партий в таких странах, как Конго.

При этом законность и легитимность конституций напрямую зависят от их содержания. Принятие конституций в соответствии с установленными юридическими процедурами формально делает их законными. Но иногда такие конституции по своему содержанию открыто легализуют диктаторскую, антинародную власть. Такими были, например, конституционные акты фашистской Германии, расистское законодательство ЮАР. Безусловно, подобные акты нельзя назвать легитимными. Некоторые ученые-правоведы вообще считают их не только нелегитимными, но и незаконными.

Так, В.Е. Чиркин отмечает: «Реакционные конституции, принятые даже с соблюдением необходимых юридических процедур, на деле могут создать лишь лжелегализацию. Это объясняется не только тем, что принятие таких конституций иногда осуществляется в обстановке обмана и насилия, но и тем, что определенным силам удается включить в конституции положения, противоречащие общедемократическим принципам, выработанным человечеством и закрепленным в основополагающих международно-правовых актах (Устав ООН 1945 г., Пакты о правах человека 1966 г. и др.)»[7].

Действительно, конституции многих стран признают, что общие международно-правовые принципы имеют приоритет по отношению к внутреннему праву государств. Поэтому положения конституций, нарушающие права человека (например, в ЮАР до 1994 года), провозглашающие единственно допустимую идеологию (например, мобутизм по Конституции Заира 1980 года), противоречащие суверенитету народа (положения Конституции Алжира 1976 года о принадлежности политической власти единственной разрешенной партии — Фронту национального освобождения) и т. д., исключают подлинную легализацию государственной власти, так как идут вразрез с общепризнанными международными принципами и нормами. При этом они являются одновременно нелегитимными, так как противоречат демократическому сознанию народов.

Р.З. Лившиц в связи с этим писал: «Если законность характеризует нормативные акты относительно права, то легитимность отражает соответствие закона в определенное время конкретному типу общественного правосознания»[8].

На уровне международных отношений вопросы легитимности связаны прежде всего с признанием новых государств и правительств, с принятием тех или иных государств в международные организации и другими обстоятельствами. Более того, мировое сообщество обладает определенными международно-правовыми средствами, способными повлиять на нелегитимность власти, возникшей неконституционным недемократическим путем (в качестве примера можно привести свержение режима талибов в Афганистане).

В последнее время на международном уровне остро обсуждаются вопросы, касающиеся легитимности применения силы в международных отношениях.

Устав Организации Объединенных Наций прямо указывает на два исключительных случая, когда применение силы рассматривается как законное. Во-первых, это индивидуальная и коллективная самооборона в случае вооруженного нападения (ст. 51 Устава ООН), во-вторых, превентивные и принудительные меры, принимаемые членами ООН по решению Совета Безопасности (ст. 5 и гл. VII Устава ООН) или с его санкции региональными организациями (гл. VIII Устава ООН). Данные положения Устава ООН являются четкими и совершенно недвусмысленными, однако при их использовании на практике возникают трудности, прежде всего по причине отсутствия общего понимания того, когда применение силы одновременно законно и легитимно.

В опубликованном в декабре 2004 года докладе Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, учрежденной по решению Генерального секретаря OOH Кофи Аннана, авторы доклада (так называемая группа мудрецов) обозначили пять критериев легитимности, которые Совет Безопасности должен учитывать при рассмотрении вопроса о санкционировании применения военной силы.

На первом месте среди критериев, которые позволяли бы говорить о правомерном применении силы, стоит серьезность, острота ситуации. По общему мнению, например, внутренняя угроза будет признана серьезной и посягающей на международную безопасность в случае наличия фактов «грубых, серьезных, широкомасштабных и длительных» нарушений «основных и фундаментальных» прав человека, вызвавших «массовые и систематические страдания» населения и совершенных «путем жестоких, варварских актов», представляющих собой преступления против человечности (например, геноцид, так называемые этнические чистки).

Следующим важным критерием легитимности использования военной силы, по мнению группы мудрецов, является цель военной операции. Главной целью применения силы должно быть пресечение угрозы миру и предотвращение крупномасштабных серьезных нарушений прав человека (например, убийства гражданского населения).

Далее, учитывая то обстоятельство, что на практике любые военные действия чреваты самыми разрушительными последствиями, человеческими жертвами, применение силы может быть оправдано только при безуспешности попыток обращения к мирным средствам воздействия на государство, нарушающее права человека. Традиционно в качестве условия легитимности применения вооруженной силы в международных отношениях рассматривается соразмерность военных действий и применяемых в ходе силовой операции средств масштабам угрозы.

Очевидно, что только одновременное соблюдение условий законности и легитимности позволит обеспечить максимальную международную поддержку решения о применении силы в международных отношениях.

Проблема легитимности находится в центре внимания международного сообщества также при обсуждении вопросов, связанных с осуществлением законотворческой и исполнительной деятельности международных организаций. К сожалению, в настоящее время наблюдается общая тенденция функционирования международных организаций, характеризующаяся прежде всего расширением ими круга своих полномочий и функций, зачастую путем превышения изначально полученного мандата[9].

Даже действия главных органов ООН — универсальной международной организации, являющейся основным гарантом законности и справедливости в международных отношениях, — стали предметом острых дискуссий относительно их легитимности. Так, Совет Безопасности ООН нередко расширительно толкует свои полномочия, закрепленные в главе VII Устава ООН. Опираясь на эти нормы, Совет Безопасности по крайней мере в двух случаях выступал в качестве международного законодателя: в отношении борьбы с международным терроризмом[10] и нераспространения оружия массового уничтожения[11].

Учреждение уголовных судов ad hoc (международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде) также можно рассматривать как действия в указанном направлении. Даже с учетом того факта, что законотворческая деятельность Совета Безопасности ООН осуществлялась в русле процессов, которые не отличались от обычных процедур принятия решений в практической деятельности этого органа, а различие между функциями применения норм и их принятием часто было неявным и относительным, нельзя не отметить очевидность того, что решения Совета Безопасности, о которых идет речь, являются из ряда вон выходящими.

Определенную настороженность государств вызывают также всевозрастающие полномочия договорных органов системы ООН, созданных для осуществления контроля над выполнением соответствующих международных соглашений по правам человека и разъяснения их положений. К таким контрольным органам относится, например, Комитет по правам человека, созданный в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах. Свою функцию он осуществляет в целом при помощи принятия общих замечаний. Однако возникает вопрос: насколько эти разъяснения аутентичны и можно ли их признавать юридически обязывающими для государств—участников соглашения?[12]

Эти и другие примеры явно свидетельствуют о дефиците легитимности в деятельности международных организаций.

В этой связи многие правоведы и политологи ставят сегодня на повестку дня вопрос о том, обладает ли в целом современное международное право достаточной легитимностью и не возникла ли необходимость в пересмотре его законного характера?

Представляется не совсем удачным тезис, что международному праву не хватает легитимности в целом. Сходной точки зрения придерживается С.В. Черниченко, считающий, что «какие бы ни претерпевали изменения подходы к легитимности государств и их власти в международном праве, о легитимности межгосударственного сообщества в целом речи идти не может»[13].

Применение права — привилегия государств, и именно государства должны обеспечивать необходимую легитимность права. Согласие государств и использование национальной процедуры для имплементации международных обязательств на основе международных договоров и других источников международного права, включая последующее одобрение полномочными национальными организациями, являются главным источником обеспечения легитимности. Дополнительные возможности могут быть изысканы и на международном уровне. Основной упор тут должен делаться на усиление легитимности в деятельности международных организаций глобального управления и их обязанность действовать строго в рамках первоначально полученных полномочий.

В дискуссиях по данному вопросу исключительно важно, чтобы все меры по преодолению кризиса легитимности в международном праве были нацелены на поиск решений в пределах существующих международно-правовых рамок.

Библиография

1 Лукашук И.И. Современное право международных договоров: в 2 т. — М., 2004. Т. I: Заключение международных договоров. С. 2.

2 Locke J. Two Treatises of Government. — Cambridge, 1988. P. 147.

3 Черниченко С.В. Очерки по философии и международному праву. — М., 2009. С. 745.

4 См.: Талалаев А.Н. Венская конвенция о праве международных договоров: комментарии. — М., 1997. С. 116.

5 См.: Шуршалов В.М. Основания действительности международных договоров. — М., 1957. С. 7.

6 Алексеев С.С. Теория права. — М., 1995. С. 300.

7 Чиркин В.Е. Легализация и легитимация государственной власти // Государство и право. 1995. № 8. С. 66.

8 Лившиц Р.З. О легитимности закона // Теория права: новые идеи. — М., 1995. С. 20.

7 См.: Alvarez J.E. Constitutional interpretation in international organizations // Coicaund J.-M., Heiskanenn V.V. (eds). The Legitimacy of International Organizations. 2001. P. 18.

10 См.: S/Res.1373 (2001), 28 September 2001; S/Res.1540 (2004), 28 April 2004; S/Res.1673 (2006), 27 April 2006.

11 См.: Abi-Saab G. The Security Council as Legislator and as Executive in its fight against Terrorism and against Proliferation of Weapons of Mass Destruction: the question of legitimacy. 2007. P. 109.

12 См.: Abashidze A.Kh. The Complementary Role of General Comments in Enhancing the Implementation of Treaty Bodies’ Recommendations and Views (the Example of CESCR) // New Challenges for the UN Human Rights Machinery. What Future for the UN Treaty Body System and the Human Rights Council Procedures? / M. Cherif Bassiouni and William A. Shabes (eds.). Intersentia. — Cambridge—Antwerp.—Porland, 2011. P. 137—148.

13 Черниченко С.В. Указ. соч. С. 748.

Чтобы получить короткую ссылку на этот материал, скопируйте ее в адресной строке браузера и нажмите на кнопку:

www.sovremennoepravo.ru

11. Легитимность и легальность государственной власти: понятие соотношение. Виды легитимности.

Термин «легитимность» (legitime) имел несколько значений. Он возник в начале XIX века во Франции и первоначально практически отождествлялся с термином «legalite» (законность). Его использовали для обозначения законно установленной власти в отличие от насильственно узурпированной (легитимность первоначально сводилась к её легальности, т.е. к наличию законного источника власти и законного основания обладания ей).

С течением времени понятия легитимность и легальность разделились. Легитимность –это юридическое оформление власти, соответствие данной власти объективному праву.Легитимность(классическое определение – М. Вебер) – нравственная оправданность существования государства с точки зрения большинства его граждан, выражающаяся в добровольном принятии государственной власти этим большинством.

Однако термин «легитимность» не имеет строго юридического содержания и не фиксируется в конституциях. В отличие от легальности, которая является юридическим обоснованием власти, её норм и законов, легитимность отражает степень соответствия власти ценностным представлениям большинства граждан.

Легальность государственной власти – это понятие юридическое, которое означает юридическое обоснование власти и её соответствие правовым нормам. Форма легализации власти – законодательная (Конституция или, например, Акт о престолонаследии).

Для граждан легальность государственной власти состоит в повиновении законам и их исполнении. Любая власть, издающая законы, даже непопулярные, но обеспечивающая их выполнение, легальна. Легальность государственной власти – это признание правомерности её возникновения и действие власти в рамках законности. Термин «легальность» позволяет отличать законно установленную власть (на основе выборов или престолонаследия) от узурпаторской, т.е. насильственно захваченной в результате переворота, бунта и т.д.

Легитимность государственной власти – это качество взаимоотношений власти и подвластных, которое выражается в : 1) её основанности на общечеловеческих нравственных ценностях; 2) добровольном признании населением права власти управлять и психологическая готовность подчиняться её велениям и согласие на применение мер принуждения со стороны власти.

Поэтому легальная власть может быть одновременно нелегитимной. Легитимная власть, в отличие от легальной, это власть, которая принимается, одобряется населением. Легальность и легитимность могут расходиться во времени.

Легитимность не имеет юридического содержания и не фиксируется в Конституции. Легитимность отражает степень соответствия власти ценностным представлениям большинства граждан, т.е. это особая морально-психологическая оценка.

Легитимность может быть истинной и ложной (социальная демагогия, обман). Понятие легитимности не совпадает у различных слоёв населения. Легитимность должна постоянно поддерживаться, так как это вопрос согласия, повиновения и политического участия без принуждения. Легитимность государственной власти располагает к доверию и авторитету, а отсюда эффективность государственной власти.

Вопрос о легитимности – это вопрос о границах, о правомерности применяемого властью к физическим и юридическим лицам принуждения.

Некоторые авторы в понятие «легитимность» включают: 1) юридический смысл, т.е. легальность; 2) духовный, морально-психологический смысл, т.е. собственно легитимность.

Политическая история свидетельствует о том, что легальная власть может быть нелегитимной и, наоборот.

Современная государственная власть, желающая быть эффективной, должна быть и легальной и легитимной, либо просто легитимной, если в это понятие включать юридический аспект (легальность) бытия государственной власти.

Виды легитимности (Макс Вебер).

Исходя из того, что различные типы властвования добиваются авторитета с помощью разных ресурсов, М. Вебер предложил выделить три идеальных типа легитимности власти: традиционный, харизматический и рационально-легальный. В основу такой классификации он положил мотив подчинения.

1. Традиционный тип легитимности. Этот тип легитимности был исторически первым. Он базируется на вере в священность обычаев и традиций, их непоколебимость. Идеологическая форма – это ссылка на божественное происхождение власти и священность права престолонаследия. Монархи получают свою власть от бога. Таким путём создаётся убеждение в правомерности, величии власти и необходимости подчинения обычаям и традициям. Обычаям и традициям должны подчиняться не только подданные, но и носители власти. В случае, если носитель власти допускает нарушение, то божественное право допускает восстание и даже цареубийство. Такую власть называли приобретательной, а отсюда – её можно свергнуть. Таким образом, на привычке подчиняться власти, вере в её божественный характер и священность права престолонаследия основан авторитет вождей, монархов, царей. Традиционный тип легитимности сохранился до настоящего времени, хотя и заметно трансформировался. К нему относятся режимы королевской власти в таких странах, как Непал, Саудовская Аравия, Оман, Иордания, Кувейт.

2. Харизматический тип легитимности. В основе харизматического типа легитимности лежат «авторитет внеобыденного личного дара (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека». «Харизма» в переводе с греческого означает «божественный дар, благодать». Харизматичен культ личности вождя или руководителя. Подчинение и согласие носят эмоциональный и личностный характер. Ослаблено действие и значение правовых норм. Окружение харизматичного лидера, его армия не имеют чётко выраженного правового статуса. Харизматический тип власти характеризуется абсолютной легитимностью, поскольку он зиждется на вере населения в исключительные качества политического деятеля. Часто образ такого лидера сознательно формируется в обществе на основе желаний и представлений, который преобладают у большей части населения. Харизматический тип легитимности приписывается и советским политическим лидерам (Сталин). Харизматический тип власти преобладает в отсталых в экономическом и социально-политическом плане государствах. В современных условиях харизматическая легитимность власти сохраняется преимущественно в странах Африки, где харизма является формой организованного политического поклонения, т.е. своеобразной политической религией, обожествляющей личность вождя.

3. Рационально-бюрократический тип легитимности (легальный).Основывается на вере в законность и справедливость существующих правил формирования и функционирования институтов политической власти. Вера во всеобщие, равные, прямые избирательные права при тайном голосовании. Институты власти в своей деятельности подчиняются закону. Мотивом подчинения населения власти является рационально осознанный интерес избирателя, который высказывает его на выборах, голосуя за ту или иную партию, лидера. Сменяемость лидера следствие недоверия тому, что он не будет злоупотреблять властью. Главным признаком справедливости власти является следование законам, но следовать законам должны и граждане и носители власти. Ни один субъект (политический, религиозный и др.) не должны уклоняться от исполнения законов. Чтобы реализовать свои цели, такая власть создаёт жёсткую, разветвленную организацию, т.е. бюрократию.

studfiles.net

Легитимность права и процесс социальной эволюции Текст научной статьи по специальности «Источники права»

В.В. Денисенко,

кандидат юридических наук, доцент, Воронежский государственный

университет

ЛЕГИТИМНОСТЬ ПРАВА И ПРОЦЕСС СОЦИАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ

LEGITIMACY LAW AND THE SOCIAL EVOLUTION

В статье представлено историческое и современное понимание роли рациональности и легитимности права. С точки зрения коммуникативной рациональности раскрывается проблема признания и обоснования права в обществе. При этом анализируется содержание социальной эволюции, что имеет важное значение для научного уяснения природыг правового регулирования. Раскрышается значение легитимности и действия права.

The article is devoted to historical and modern understanding of the role of law rationality and legitimacy. The problem of acknowledgement recognition and substantiation of law is considered from the communicative rationality’s point of view. The substance of the social evolution is analyzed, which plays an important role for the science elucidation of legal regulation’s nature. The meaning of legitimacy and action of law is considered.

Вопросы легитимности позитивного права являются весьма актуальными в юридической науке, между тем последнее годы в отечественной правовой науке происходит критика рациональности при понимании природы права. Речь идет о проф. И.Л. Честнове [1], отстаивающем антропологической подход к праву, а также о проф. Г.В. Мальцеве, который указывает: «Вступив на стезю научного развития, юриспруденция оказывается на распутье между наукой и идеологией, точно установленным фактом и ценностью, нередко поддается обаянию иллюзий, мифотворчества» [2].

В связи с критикой теории классической рациональности представляется интересной теория коммуникативной рациональности, ко -торая до сих пор не получила широкого распро -странения в России. Она была разработана в ХХ веке К.О. Апелем и Ю. Хабермасом. Согласно этой теории в обществе существуют два типа деятельности: инструментальные и коммуника -тивные. Если М. Вебер и многие другие ученые сводили действия и общественное развитие к инструментальным действиям, то представите -ли теории коммуникативной рациональности помимо этого выделяют коммуникативные, направленные на взаимопонимание, действия. По мнению Ю. Хабермаса, М.Вебер ошибался в том, что рассматривал целерациональное действие как единственную модель, объясняющую поведение в обществе. Вебер выделил различ -ные типы социального действия, которые от -личаются различной степенью рациональности. При этом в его типологию не включено дейст -вие, направленное на взаимопонимание субъек -тов, то есть коммуникативное действие.

Коммуникативная рациональность предпола -гает, что высказывания могут критиковаться. Здесь знания не даны как раз и навсегда сформу-

лированные правила, они могут подвергаться сомнению в коммуникативных практиках. Сто -ронники коммуникативной рациональности раз -работали теорию консенсуальной истины. Факт не является непосредственно объектом, существующим независимо от субъекта. Факт — это то, что утверждается в высказывании субъекта. По -этому истина — это то, что признает сообщество. Вообще, в XX веке многие мыслители крити -ковали категории «разум» и «рациональность», потому что рациональность воспринималась ис -ключительно в понимании идей Просвещения. Макс Вебер, а также представители так называе -мой Франфурктской школы философии Адорно и Хоркхаймер проблемы общественного развития связывали с распространением целерационального действия. Теория коммуникативной рациональности указывает на то, что в процессе эволюции общества происходит отделение целе -направленного действия от коммуникативного. После этого происходит формирование различных типов координации действий, в одном слу -чае — это взаимопонимание, а в другом — деньги и власть. Таким образом, сторонники коммуникативной рациональности предлагают «рассматривать общество как целостность, которая в ходе социальной революции дифференцируется на систему и жизненный мир. Системная эволю -ция измеряется возрастанием регулирующей способности общества, тогда как состояние раз -вития символически структурированного жиз -ненного мира обозначается разделением культу -ры, общества и личности» [3. — С. 126].

То, что в обществе помимо целерациональных действий есть ещё и коммуникативное, обосновывается историческим процессом антро-посоциогенеза, или процессом социальной эволюции. Коммуникативное действие лежит в ос-

нове других действий. Эти взгляды впервые были разработаны представителем интерпретатив -ной социологии Дж. Г. Мидом. По мнению Ми -да, существуют три стадии развития взаимодей-ствия в ходе социальной эволюции. Первона-чально происходит взаимодействие, опосредованное жестами. Затем идет стадия, на которой происходит символически опосредованное взаи -модействие. И наконец последняя стадия — это лингвистически опосредованное, нормативно направляемое взаимодействие.

На третьей, самой высокой стадии символи -ческого опосредованного воздействия уже формируется грамматический язык. Чтобы он сформировался, необходимо наличие в обществе объективного, социального и субъективного. До формирования этих миров язык не может выпол -нять функцию координации, так как участники не в состоянии ориентировать свои действия, чтобы они служили притязанием на значимость. Обязывающее действие высказывания связано непосредственно с тем, что слушатель воспринимает его как значимое. А это означает, что говорящий, претендуя на значимость, во -первых, претендует на установление истины в объективном мире, во-вторых, — на правиль-ность в социальном мире легитимных систем, в-третьих, — на искренность в субъективном мире самого субъекта. Рассматривая, как нормы воспринимаются личностью, Дж. Мид указывает, что норма — это ожидание поведения «обобщенного другого», то есть образец поведения, который от нас ждет любой член общества. «Ус -тановка обобщенного другого есть установка всего сообщества» [4. — С. 223]. Восприятие нормы происходит лишь тогда, когда индивид согласен с нею. Норма отличается от просто требований, подкрепленных санкциями, именно моментом признания её адресатом. Отличие от животных сигналов-символов заключается в

том, что взаимодействие основано на культуре общей для всех.

Но в связи с этим встает вопрос о том, как правило становится значимым, легитимным для всего сообщества. Этот аспект наиболее обстоя -тельно разработал Витгенштейн: «Когда разные люди в разных обстоятельствах совершают оп-ределенные действия, только руководствуясь правилом, можно определить, совершают ли они те же самые действия или нет. Здесь не поможет критерий, которым пользуется естествоиспыта-тель при наблюдении природных процессов: вы -делить повторяющееся в наблюдаемых явлениях. Повторяющееся, или остающееся тем самым в символических действиях, можно опознать, только опираясь на правило». Таким образом, не всякая повторяемость это правило в обществе. Важна еще реакция других людей, при которой взаимодействие становится культурной программой, обеспеченной единым пониманием, что правильно, а что нет. Но откуда берется это согласие? Впоследствии Э. Дюркгейм обратил

внимание на то, что именно ритуальная практика является той формой, которая и порождает нормы в обществе, так как первоначально правовые нормы имели религиозный характер. Нарушение этих правил понималось не просто как санкция, а как нарушение священного. В дальнейшим так же моральный авторитет правил оправдывает санкции и является первичным в нормах. Таким образом, как указывал Эмиль Дюркгейм, именно ритуальные религиозные практики сделали воз -можным социальное взаимодействие при помощи символов и сформировали нормы, которые стали значимыми для социального сообщества. Именно ритуальные практики создают общность группы, которая олицетворяется в значимых символах. Деятельность человека, его инструментальные действия предполагают наличие сотрудничества внутри сообщества, то есть регу-лирование нормами взаимоотношений.

Рассмотрим теперь, как происходит даль -нейшее развитие взаимодействия между субъектами и как меняется процесс признания, легити -мации норм в обществе по мере социальной эволюции. Функции, которые сначала исполнялись ритуальной практикой, переходят к коммуникативному действию; авторитет священного постепенно замещается авторитетом достигнутого консенсуса. Это означает освобождение коммуникативного действия от сакрально защищенных нормативных контекстов. Расколдовывание, ведущее к тому, что сфера сакрального теряет свою силу, происходит путем лингвистификации ритуально обеспечиваемого базового согласия; одновременно с этим высвобождается потенциал рациональности коммуникативного действия. Когда в обществе происходит разделение труда, происходит отделение обычной жизни и её практик от сферы религиозных практик. Обычная, или профанная, сфера жизни выполняет функ-цию адаптации общества к окружающей среде, что дает определенную независимость действиям в этой сфере. В отличие от сферы священного, где символы и ритуалы не могут подвергаться критике, в иных жизненных сферах нормы могут оспариваться. Постепенно меняются основания признания, то есть причина легитимности норм, — это больше не авторитет священного, а зави -сящий от аргументов консенсус в обществе.

На ранних стадиях социальной эволюции существует мифологическое сознание, для кото -рого характерно нечеткое различие между внеш -ним миром и языком, это доказывает магическая практика, которая отождествляет имена и обозначаемые ими объекты. Такое мировоззрение можно охарактеризовать как «закрытое» (ис-пользуя терминологию К. Поппера), то есть когда отсутствуют альтернативы священным верованиям и они не могут оспариваться. По мнению сторонников коммуникативной рациональности, существуют три исторических типа мировоззрения: мифологическое, религиозно —

метафизическое, современное. Первый тип ха —

рактерен для родовых обществ, второй присущ древним и феодальным государствам, а послед -ний формируется в эпоху модерна. Переход от одного типа мировоззрения к другому означает возрастание степени открытости мировоззрений, увеличение их рациональности. Эти изменения нельзя объяснить лишь внешними, например экономическими, факторами). Их можно объяснить решением проблем, процессом обучения.

Обучение и его стадии были разработаны французским ученым Жаном Пиаже. По его мнению, обучение рассматривается как процесс разрешения проблем. Новая стадия развития ха -растеризуется формированием новых навыков у человека. Таким образом, переход от одной ста -дии мышления к другой, более высокой, обусловлен прежде всего не влиянием внешнего мира, а процессом обучения. По мнению сто -ронников коммуникативной рациональности, развитие мировоззрения в процессе антропосо-циогенеза аналогично стадиям интеллектуально -го развития Пиаже. В работах последнего ис-пользуется категория «децентрация», которая характеризует процесс интеллектуального разви -тия личности. Первоначально идет стадия, на которой не различается внешний мир и внутрен -ний мир самого субъекта. Также не отделяются социальные и физические явления, символы и значения. Впоследствии происходит разграничение внутреннего и внешнего мира. Личность на -чинает осознавать точки зрения других, что яв-ляется проявлением децентрации ее мировоззрения. Как было сказано выше, эволюция общест -венного мировоззрения также характеризуется децентрацией. Мифологическое мировоззрение не разделяет объективный, субъективный и социальный миры, поэтому оно не позволяет разграничивать мир значимых норм и мир субъективных переживаний.

Впервые процесс изменения общественного мировоззрения от мифологического к современному исследовал Макс Вебер. Процесс рационализации , или «расколдовывания», мира в сознании человека в процессе развития общества как изменения культуры был исследован им наиболее последовательно вместе со всеми факторами, которые характеризовали рационализа-цию. Но применительно к исследуемой тематике наиболее ценным является развитие самого мировоззрения, результатом которого является формирование светской культуры, в которой нормы легитимируются по-иному, чем в традиционных обществах.

Изменение мировоззрения и отход от рели -гиозной легитимации правил происходит в результате дифференциации таких сфер, как искусство, мораль и религия. Начало этого процесса падает на XVI век, и завершается он в XVIII веке. Так, к концу этого периода научная деятельность уже отделяется от религии, наукой занимаются в академиях и университетах, в ко -торых научные проблемы исследуются незави-

симо от религиозных доктрин [5] . О самостоятельности искусства и литературы свидетельст -вует появление критики — художественной или литературной. Конечно, в указанный исторический период аргументация ещё оказывается при -вязанной к религии, но правовая система стано -вится всё более самостоятельной, что проявляет -ся в профессиональном образовании, развитии юридической науки и правосудия. «Расколдовы -вание», как называл М. Вебер этот процесс, привело к формированию автономных общественных культурных ценностей, которые не связаны с магией или религией. Исчезает разделе -ние общества на мир священного и мир обычной жизни, мировоззрение становится «открытым». Так, в процессе развития общественного мировоззрения происходит развитие позитивного права. Развитие морали и права непосредствен -но связано с развитием общественного морального сознания.

После возникновения государственной власти формируется так называемое традиционное общество, или общество, сформированное вокруг государства. Здесь уже существует правовой порядок, хотя четкого разделения между правом и моралью не существует. Правовые нормы воспринимаются как нечто данное, отсутствует понимание того, что их можно критиковать или оспаривать. Правопорядок безусловно начинает формироваться как самостоятельная система, ибо здесь уже существуют общие нормы и санкции, при этом наказание понимается уже как защита нормативного порядка. Однако в традиционном обществе индивид просто исполняет существующие нормы, которые им не могут оспариваться. Кант такую зависимость от существующих норм называл гете -рономия, что означает, что не воля человека создает закон, а этот закон выступает как внешнее стороннее побуждение [6]. И наконец, в период Нового времени формируется так называемое общество модерна, в этот период правовые нормы могут уже критиковаться и основаны на всеобщих принципах, а не на формах жизни конкретных обществ. Легитимация права через общие право -вые принципы связана с идеей рационального естественного права, которое получает свое развитие в XVII веке.

При переходе к современному сознанию и культуре нравственность, присущая традицион-ному обществу, разделяется на мораль и позитивное право. Исторический процесс рационали -зации культуры был проанализирован Вебером, который указывал, как формировалась этика убеждения из религиозного традиционного сознания, когда в результате «расколдовывания» мира обесцениваются нормы, которые обосновываются традициями. Именно тогда появляется мораль в подлинном, современном смысле. Для того, чтобы сказать о поведении человека, можно говорить, что оно продиктовано именно моралью, недостаточно, чтобы оно просто опиралось на общепринятые нормы. Для этого необходимо,

чтобы личность была автономна и моральные нормы принимались добровольно, а не из-за санкций в обществе или страха перед богом. Причем автономия может быть только рациональной. Мораль формируется из нравственно -сти традиционного общества тогда, когда нормы теряют свою самоочевидность, когда появляется установка к общепринятым нормам, понимание, что они могли быть иными, а следовательно, их признание личностью требует их обоснования принципами справедливости, причем сами эти принципы тоже могут обсуждаться.

В современном обществе, таким образом, отношение к праву и морали становится осознанным. Позитивное право (рс«йіоп по латыни и означает «установление», «утверждение») в период формирования современного мировоззрения уже рассматривается как человеческое установление, а не как вечный неизменный божественный закон. «Современное право рассматривается как позитивно введенный в действие закон. Оно не развивается путем интерпретации признанных почитаемых традиций; скорее оно выражает волю суверенного законодателя, который регулирует положение дел в обществе с помощью юридических средств организации» [3. — С. 259]. Право и современная мораль возникают из традиционных отношений, причем они взаимно связаны. Юридические нормы являются не просто приказами, они исполняются не только из страха перед принуждением, но и из уважения к закону. Но для этого правовой порядок должен быть легитимным, пользоваться авторитетом у граждан, а это возможно лишь в случае не-противоречия позитивного права моральным правилам, разделяемым данным обществом. Безус -ловно, так как позитивное право наделено силой государственного принуждения, то оно воздействует и на субъектов, которые не разделяют общественные моральные принципы, но между тем игнорировать ценности данного общества законы не могут, ибо в противном случае они не будут нормами, обладающими авторитетом.

Однако не следует считать, что мораль стоит над правом в современном обществе, скорее они дополняют друг друга. Здесь следует вспомнить характеристику легальности, которую дал Э. Кант в работе «Метафизика нравов». Право абстрагируется от свободы воли, ибо для законопослушного поведения достаточно свободы выбора. Также право в отличие от морали регули -рует только внешние отношения между людьми, то есть его не интересуют мотивы поведения. Это связано с тем, что право обеспечивается силой принуждения, которое может воздействовать на внешние действия, но не на мотивацию, ценности субъекта. Таким образом, позитивному праву необходима мораль, ибо право ограничено легальностью, легитимность — это сфера морали. Таким образом, моральные принципы леги -тимируют право, ибо право не может основываться лишь на принудительности, но, с другой стороны, право компенсирует в современной

морали недостаток принудительности. При этом, конечно, не все правовые вопросы носят моральный характер, так как основным источником позитивного права является законодательство.

Установление в Новое время демократических способов формирования политических ин -ститутов разрушает традиционную легитимацию. В результате рационализации общества авторитет священного замещается моральным согласием, которое выражает в рациональной форме то, что всегда подразумевалось в символизме священного: общность интереса. Нормы исполняются, так как они обладают моральным авторитетом и выражают общий интерес. Поэто -му исполнение этих норм служит также сохране -нию групповой идентичности.

В традиционном обществе права того, кто занимал эту должность, рассматривались как личные права того, кто занимал эту должность. В условиях светского мировоззрения в Новое время, когда формируется легальное господство, власть превратилась в абстрактную категорию, не связанную с конкретным лицом. Таким образом, в новое время формируется бюрократическое управление, о котором впервые писал Вебер. Формирование легального господства связано с изменением ценностей и мотивов взаимодействия в обществе. Развитие мотивов при взаимодействии связано с отделением эмпирической мотивации субъекта от действий, направленных на взаимодействие. Как писал Т. Парсонс, «в ходе социальной эволюции должен иметь место процесс повышенной обобщенности ценностных систем» [7].

Отношения власти — отношения неравные, ассиметричные. К тому же власть опирается на монопольные средства принуждения, которые могут всегда быть применены против граждани -на. На это, в частности, обращает внимание От -фрид Хеффе, указывающий причину, по которой необходима легитимация власти. Он, в частности, пишет, что оправдание государственной власти необходимо по причине того, что она ограничивает свободу индивида и при этом обладает средствами принуждения [8].

Такое положение сторон может быть оправдано лишь тем, что власть служит общим интересам в обществе. Поэтому власть неизбежно требует обоснования, то есть легитимации. И так как власть действует через правовые акты, то легитимность власти обеспечивается через право. Прежде всего речь идет именно о современном праве и государстве.

ЛИТЕРАТУРА

1. Честнов И.Л. Правопонимание в эпоху постмодерна // Правоведение. — 2002. — № 2. — С. 44—56.

2. Мальцев Г. В. Социальные основания права. — М., 2007. — С. 62—65.

3. Habermas J. The Theory of Communicative Action. — Cambridge, 1984.

4. Мид Дж. От жеста к символу // Американская социологическая мысль: тексты / под ред

B.И. Добренькова. — М., 1996. — С. 217.

5. Липовецки Ж. Эра пустоты: очерки современного индивидуализма. — СПб., 2001. —

C.142—143.

6. Кант И. Основы метафизики нравственности // Кант И. Соч.: в 6 т.— М., 1997. — Т.4. — С. 226.

7. Парсонс Т. Система современных обществ. — М., 1998.

8. Хеффе О. Политика. Право. Справедливость. Основоположения критической теории права и государства. — М., 1994. — С. 37.

cyberleninka.ru

Легитимность

План
Введение
1 Политическая легитимность
2 Отношение легитимности и легальности

Введение

Легитимность (от лат. legitimus — согласный с законами, законный, правомерный ) — согласие народа с властью, когда он добровольно признаёт за ней право принимать обязательные решения. Чем ниже уровень легитимности, тем чаще власть будет опираться на силовое принуждение.

Легитимное действие — это такое действие, которое не оспаривается никем из игроков, которые имеют право и возможности это действие оспорить. Действие перестает быть легитимным, когда субъекту действия приходится прилагать специальные усилия, чтобы защитить свое право поступать так, как он поступил[1].

Кроме того, легитимность — политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны, больших групп, общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в конкретном государстве институтам власти, признание их правомерности.

1. Политическая легитимность

1. власть соответствует принятым или установленным в обществе правилам;

2. эти правила оправданы путём ссылки на веру, которую разделяют управляемые и управляющие;

3. имеются доказательства согласия на существующие отношения власти.

Легитимность следует отличать от легальности — соответствия правовым нормам.

Легальный — признаваемый законом, соответствующий закону.

2. Отношение легитимности и легальности

· традиционная легитимность , формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект её справедливости и законности, что придаёт власти высокую стабильность и устойчивость;

· рациональная (демократическая) легитимность , возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создает возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах.

· харизматическая легитимность , складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающимися качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделенного исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только еще формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением нередко оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.

Литература

· D. Beetham The Legitimation of Power. London: Macmillan, 1991.

· Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 125

1. Разделение властей | InLiberty.ru

mirznanii.com

Легитимность

TR | UK | KK | BE | EN |
легитимность власти, легитимность это
Легитимность (от лат. legitimus — согласный с законами, законный, правомерный) — согласие народа с властью, когда он добровольно признаёт за ней право принимать обязательные решения. Чем ниже уровень легитимности, тем чаще власть будет опираться на силовое принуждение.

Легитимное действие — это такое действие, которое не оспаривается никем из игроков, которые имеют право и возможности это действие оспорить. Действие перестаёт быть легитимным, когда субъекту действия приходится прилагать специальные усилия, чтобы защитить своё право поступать так, как он поступил.

Легитимный, -ая, -ое (спец.). Признаваемый законом, соответствующий закону. || сущ. легитимность, -и, ж. Л. власти. (Словарь Ожегова, Толковый словарь русского языка)

Кроме того, легитимность — политико-правовое понятие, означающее положительное отношение жителей страны, больших групп, общественного мнения (в том числе и зарубежного) к действующим в конкретном государстве институтам власти, признание их правомерности.

Содержание

1 Политическая легитимность
2 Отношение легитимности и легальности
3 Литература
4 Примечания
5 См. также

Политическая легитимность

1. власть соответствует принятым или установленным в обществе правилам;

2. эти правила оправданы путём ссылки на веру, которую разделяют управляемые и управляющие;

3. имеются доказательства согласия на существующие отношения власти.

Легитимность — первоначально то же, что и законность, В политологии — признание власти населением.

Легальный — законный, соответствующий правовым нормам (закону или подзаконным актам).

Отношение легитимности и легальности

Легитимность означает признание населением данной власти, её права управлять. Легитимная власть принимается массами, а не просто навязывается им. Массы согласны подчиняться такой власти, считая её справедливой, авторитетной, а существующий порядок наилучшим для страны. Конечно, в обществе всегда есть граждане, нарушающие законы, не согласные с данным политическим курсом, не поддерживающие власть. Легитимность власти означает, что её поддерживает большинство, что законы исполняются основной частью общества. Легитимность не следует смешивать с также существующим в политологии понятием легальность власти. Легальность власти — юридическое её обоснование, её законность, соответствие существующим в государстве правовым нормам. Легитимность, в отличие от легальности, не является юридическим фактом, но — социально-психологическим явлением. Любая власть, издающая законы, даже непопулярные, но обеспечивающая их выполнение, — легальна. В то же время она может быть нелегитимна, не признаваться народом. В обществе может существовать и нелегальная власть, например, мафия, которая также, в принципе, может восприниматься народом (или его частью) как легитимная либо нелегитимная.

традиционная легитимность, формирующаяся на основе веры людей в необходимость и неизбежность подчинения власти, которая получает в обществе (группе) статус традиции, обычая, привычки к повиновению тем или иным лицам или политическим институтам. Данная разновидность легитимности особенно часто встречается при наследственном типе правления, в частности, в монархических государствах. Длительная привычка к оправданию той или иной формы правления создает эффект её справедливости и законности, что придаёт власти высокую стабильность и устойчивость;
рациональная (демократическая) легитимность, возникающая в результате признания людьми справедливости тех рациональных и демократических процедур, на основе которых формируется система власти. Данный тип поддержки складывается благодаря пониманию человеком наличия сторонних интересов, что предполагает необходимость выработки правил общего поведения, следование которым и создаёт возможность для реализации его собственных целей. Иначе говоря, рациональный тип легитимности имеет по сути дела нормативную основу, характерную для организации власти в сложно организованных обществах.
харизматическая легитимность, складывающаяся в результате веры людей в признаваемые ими выдающиеся качества политического лидера. Этот образ непогрешимого, наделённого исключительными качествами человека (харизма) переносится общественным мнением на всю систему власти. Безоговорочно веря всем действиям и замыслам харизматического лидера, люди некритически воспринимают стиль и методы его правления. Эмоциональный восторг населения, формирующий этот высший авторитет, чаще всего возникает в период революционных перемен, когда рушатся привычные для человека социальные порядки и идеалы и люди не могут опереться ни на бывшие нормы и ценности, ни на только ещё формирующиеся правила политической игры. Поэтому харизма лидера воплощает веру и надежду людей на лучшее будущее в смутное время. Но такая безоговорочная поддержка властителя населением часто оборачивается цезаризмом, вождизмом и культом личности.

Литература

D. Beetham. The Legitimation of Power. London: Macmillan, 1991.
Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 125

Примечания

↑ Элла Панеях. Разделение властей

См. также

легитимность, легитимность власти, легитимность и легальность власти, легитимность политической власти, легитимность это

Легитимность Информацию О

Легитимность Комментарии

Легитимность
Легитимность
Легитимность Вы просматриваете субъект

Легитимность что, Легитимность кто, Легитимность описание

There are excerpts from wikipedia on this article and video

📌 Легитимность — это… 🎓 Что такое Легитимность?

Политическая легитимность

Отношение легитимности и легальности

Литература

Примечания

См. также

Легитимность закона

Общая характеристика легитимности закона как акта высшей юридической силы

Значение законотворческого процесса для обеспечения легитимности принимаемых законов

Проблема легитимности закона

О легитимности в международном праве

11. Легитимность и легальность государственной власти: понятие соотношение. Виды легитимности.

Легитимность права и процесс социальной эволюции Текст научной статьи по специальности «Источники права»

Легитимность

Легитимность

Содержание

Политическая легитимность

Отношение легитимности и легальности

Литература

Примечания

См. также

Легитимность Информацию О

Легитимность Комментарии

Добавить комментарий Отменить ответ