Переход от индустриального к постиндустриальному – Переход от индустриального общества к постиндустриальному

Переход от индустриального общества к постиндустриальному

Определение 1

Термин «постиндустриальное общество» был разработан в 1962 году американским социологом Д. Беллом, который вложил в понимание данной категории общество будущего, общество, существующее на качественно новой основе, в котором все привычные общественнее институты претерпевают существенные трансформации, а жизненная инфраструктура кардинально меняется под влиянием новых технологий.

Главной особенностью данного общества выступает приоритет не индустрии, но производства информации.

Характеристики постиндустриального общества

Основными характеристиками постиндустриального общества выступают следующие:

• усиление прозрачности, транспарентности национальных границ, формирование глобального мирового сообщества, имеющего единые ценности, нормы жизни, нормы поведения;
• повышение уровня открытости власти, доступности прямого общения с представителями властных структур; повышение уровня активности населения благодаря модернизации образования и совершенствованию телекоммуникационных технологий, что позволяет вырабатывать многочисленные собственные политические решения;
• основными критериями социальной стратификации выступают знания, уровень профессионализма, при повышении которого личность получает возможность занимать более высокие позиции в социальной иерархии. Другими словами, на смену классовой стратификации приходит стратификация профессиональная;
• переход большинства населения в сферу услуг, в том числе, информационного характера.

Признаки становления постиндустриального общества

Следует отметить, что в 60-х годах прошлого столетия идеи Д. Белла воспринимались как утопические, не имеющие под собой обоснований. Однако на сегодняшний день очевидным становится, что многие положения концепции американского социолога нашли свое практическое подтверждение, и современный этап исторического развития можно назвать периодом перехода к постиндустриализму. Свидетельствами того, что современное общество стремительно движется к постиндустриальному, могут выступать следующие:

• феминизация общественность производства – возрастание роли женщин в трудовых ресурсах;
• сокращение работников в сфере сельского хозяйства;
• увеличение числа работников, занятых в сфере услуг;
• сокращение продолжительности рабочей недели;
• увеличение зарплаты;
• повышение уровня профессионализма, квалификации работников;
• увеличение производительности труда;
• появление новых инновационных форм трудовой деятельности (фрилансеры, работники телеиндустрии и пр.).

Личностные новообразования в условиях перехода к постиндустриальному обществу

На современном этапе изучения и прогнозирования возможных путей перехода к постиндустриальному обществу, в центре внимания исследователей – изменения личности, обусловленные новыми изменившимися условиями.

Переход к социально-экономическим отношениям постиндустриального глобального общества способствует формированию новой системы аксиологических модусов, фундаментом которой выступает умение принимать ценности глобального мира, высокий уровень толерантности личности, принятия самобытности другого, формирование атмосферы доброжелательных взаимоотношений между людьми на основании уважения.

В качестве иных личностных ценностей можно назвать следующие:

• ценности единства и взаимоответственности, взаимопомощи;
• ценности взаимозависимости как залога мирного существования и взаимодействия людей.

Замечание 1

Таким образом, на современном этапе развития осуществляется переход к качественно новой форме социального устройства – постиндустриальному обществу, сопровождающийся существенными трансформациями сферы производства, а также выдвигающий качественно новые требования к уровню подготовки специалистов, новой системе ценностей стремительно глобализирующегося мира.

spravochnick.ru

Переход от индустриального общества к постиндустриальному — энциклопедический справочник и словарь для студента от А до Я

1. Особенности постиндустриального общества
2. Признаки становления в постиндустриальном обществе
3. Изменения личностных качеств

Американский социолог Д. Белл в 1962 г. предложил термин «постиндустриальное общество». Этот термин является собирательным образом общества будущего, сформированного на качественно новой информационной основе. В обществе будущего большинство ранее существовавших общественных институтов проходит через значительные трансформации, а новые технологии необратимо меняют жизненную инфраструктуру. Главным фактором развития и существования этого общества является не индустрия, или производство, а информация.

Особенности постиндустриального общества

Все ранее существовавшие порядки и правила в постиндустриальном обществе исчезают. Границы между государствами становятся условными, национальные границы нивелируются. Формируется мировое сообщество с едиными правилами поведения, нормами жизни, личностными ценностями. Вертикаль власти становится открытой и появляется возможность прямого общения с ее представителями на всех уровнях. Население проявляет все большую социальную активность благодаря изменениям в системе образования и развитию сетевых и телекоммуникационных технологий, блокчейна. Принятие политических решений на основе полученной информации становится независимым от традиционных методов влияния. Знания, уровень профессионализма и (или) компетентности оказываются решающими факторами социальной стратификации. Благодаря им личность может переместиться на более высокие ступени социальной иерархии. Иначе говоря, профессиональная стратификация заменила классовую стратификацию, и большинство населения занято в сфере услуг, в частности, в информационной сфере.

Признаки становления

Сразу после появления теории постиндустриализма идеи Д. Белла были восприняты как утопические и необоснованные. Но в настоящее время большинство концепций американского социолога получили практическое подтверждение. Современное общество переживает переход к постиндустриализму. Это подтверждают такие тенденции, как феминизация производства — увеличение процентного соотношения работающих женщин; сокращение занятых в сельскохозяйственной сфере; увеличение занятости в сфере услуг; понижение норм выработки и рабочего времени; повышение зарплаты; рост квалификации и профессионализма работников, качества и производительности труда; появление дистанционных (удаленных) форм занятости (телеработников, фрилансеров и т. д.)

Изменения личностных качеств

Трансформация социально-экономических условий, связанная с переходом к постиндустриализму, вызывает неизбежные изменения личности. Такие качества, как соответствие ценностям глобального мира, толерантность личности, принятие проявлений индивидуальности других людей, умение создать атмосферу и условия для доброжелательных взаимоотношений формируют обновленную систему аксиологических модусов.

В постиндустриальном обществе определяющими личностными категориями становятся ценности взаимопонимания, взаимозависимости, взаимопомощи как фундамента мирного сосуществования и сотрудничества.

В настоящее время происходит переход к новой структуре социального устройства – постиндустриальному обществу. Этот процесс сопровождается качественными изменениями производственной сферы. Изменяются стандарты и условия подготовки специалистов. В стремительно глобализирующемся мире формируется новая система ценностей.

sciterm.ru

1.2 Переход к постиндустриальной цивилизации и интернализация экономики.

Термин «постиндустриальное общество» родился в США еще в 50-ые годы, когда стало ясно, что американский капитализм середины столетия во многом отличается от индустриального капитализма, существовавшего до великого кризиса 1929-1933 годов. Примечательно, что первоначально постиндустриальное общество рассматривалось в рационалистических понятиях линейного прогресса, экономического роста, повышения благосостояния и технизации труда, вследствие чего сокращается рабочее время и увеличивается, соответственно, свободное. Вместе с тем уже в конце 50-х годов Эрисман поставил под сомнение целесообразность безграничного роста благосостояния, отметив, что среди молодых американцев из «верхнего среднего класса» постепенно падает престиж обладания теми или иными вещами.

С конца 60-х годов термин «постиндустриальное общество» наполняется новым содержанием. Ученые выделяют такие его черты, как массовое распространение творческого, интеллектуального труда, качественно возросший объем научного знания и информации, применяемой в производстве, преобладание в структуре экономики сферы услуг, науки, образования, культуры над промышленностью и сельским хозяйством по доле в ВНП и числу занятых, изменение социальной структуры.

В традиционном аграрном обществе основная задача состояла в обеспечении населения элементарными средствами к существованию. Поэтому усилия были сосредоточены в сельском хозяйстве, в производстве продовольствия. В пришедшем на смену индустриальном обществе эта проблема ушла на второй план. В развитых странах 5-6% населения, занятые в сельском хозяйстве обеспечивали продовольствием все общество.

На первый план выдвинулась промышленность. В ней была занята основная масса людей. Общество развивалось по пути накопления материальных благ.

Следующий этап связан с переходом от индустриального к сервисному обществу. Для осуществления технологических инноваций решающее значение приобретает теоретическое знание. Объемы этого знания становятся столь большими, что обеспечивают качественный скачок. Чрезвычайно развитые средства коммуникации обеспечивают свободное распространение знания, что дает возможность говорить о качественно новом типе общества.

В XIX и вплоть до середины XX века коммуникации существовали в двух различных формах. Первая — это почта, газеты, журналы и книги, т.е. средства, которые печатались на бумаге и распространялись методами физической транспортации или хранились в библиотеках. Вторая — это телеграф, телефон, радио и телевидение; здесь закодированные сообщения или речь передавались средствами радиосигналов или по кабельной связи от человека к человеку. Сейчас технологии, некогда существовавшие в разных областях применения, стирают эти различия, так что потребители информации получают в свое распоряжение множество альтернативных средств, что порождает и ряд сложных проблем с точки зрения законодателей.

В дело с неизбежностью вовлекаются мощные частные интересы. Точно так же, как замена угля нефтью и конкуренция между грузовым автотранспортом, железными дорогами и газопроводами привели к существенным изменениям в распределении корпоративной власти, в структурах занятости, в профсоюзах, географическом расположении предприятий и тому подобном, так и колоссальные изменения, происходящие в коммуникационной технологии, затрагивают отрасли промышленности, связанные с коммуникациями.

В самом общем плане здесь можно выделить 5 проблем.

1. Слияние телефонных и компьютерных систем, телекоммуникаций и обработки информации в одну модель. С эти связан вопрос будет ли передача информации осуществляться преимущественно через телефонную связь или возникнет какая-либо иная независимая система передачи данных; какова будет относительная доля микроволновых станций, спутников связи и коаксиального кабеля в качестве каналов передачи.

2. Замена бумаги электронными средствами, включая электронные банковские услуги вместо использования чеков, электронную почту, передачу газетной и журнальной информации факсимильными средствами и дистанционное копирование документов.

3. Расширение телевизионной службы через кабельные системы с множеством каналов и специализированными услугами, что позволит осуществлять прямую связь с домашними терминалами потребителей. Транспорт будет заменен телекоммуникациями с использованием видеофонов и систем внутреннего телевидения.

4. Реорганизация хранения информации и систем ее запроса на базе компьютеров в интерактивную информационную сеть, доступную для исследовательских групп; прямое получение информации из банков данных через библиотечные и домашние терминалы.

5. Расширение системы образования на базе компьютерного обучения, использование спутниковой связи для сельских местностей, особенно в слаборазвитых странах; использование видеодисков, как для развлечений, так и для домашнего образования.

Технологически коммуникации и обработка информации сливаются в единую модель, получившую название КОМПЬЮНИКАЦИЯ. По мере того, как компьютеры все шире используются в коммуникационных сетях в качестве коммутирующих систем, а средства электронной коммуникации становятся неотъемлемыми элементами в компьютерной обработке данных, различия между обработкой информации и коммуникацией исчезают. Основные проблемы здесь — правовые и экономические, и основной вопрос — должна ли эта новая область подлежать государственному регулированию или ей лучше развиваться в условиях свободной конкуренции.

Самый же важный вопрос — политический. Информация в постиндустриальную эпоху- это власть. Доступ к информации есть условие свободы. Из этого прямо вытекают проблемы законодательного характера.

Нельзя рассматривать постиндустриальное общество только как новую ступень в технической сфере. Меняется и сам человек. Труд больше не является для него жизненной необходимостью. Постиндустриализация связана с превращением процесса труда, по крайней мере, для заметной части общества, в разновидность творческой деятельности, в средство самореализации и с преодолением некоторых присущих индустриальному обществу форм отчуждения. Вместе с тем постиндустриальное общество — это общество постэкономическое, поскольку в перспективе в нем преодолевается господство экономики (производство материальных благ) над людьми и основной формой жизнедеятельности становится развитие человеческих способностей.

Становление постиндустриального общества представляет собой глубочайшую социальную, экономическую, технологическую и духовную революцию. Ее ядром, сердцевиной является, в свою очередь, становление нового социального типа человека и характера общественных отношений. Этот тип можно определит как «богатую индивидуальность», «многомерного человека». Если еще 30-50 лет назад жизненный путь человека и круг его общественных связей определялись в первую очередь тем, к какому классу или социальному слою, он принадлежит, и лишь во вторую — его личными способностями, то «многомерный человек» реально может выбирать между работой по найму и собственным бизнесом, между различными способами самовыражения и материальным успехом. Это значит, что человек может выбирать и строить по своему усмотрению и те отношения, в которые он вступает с другими людьми. Они все меньше и меньше слепо господствуют над ним, как это было в эпоху индустриального капитализма. Именно с таким изменением связан наблюдаемый ныне в развитых странах «рыночный ренессанс».

За «рыночным ренессансом» в действительности стоит колоссальное развитие нерыночной сферы — системы социальной защиты, образования, здравоохранения, культуры и, что очень важно, домашнего труда по воспитанию, «производству» человеком самого себя и своих детей, труда непосредственного общения. Характерной чертой складывающегося постиндустриального общества становится двухэтажная, двухсекторная экономика, состоящая из сектора производства материальных благ и услуг, который контролируется рынком, и сектора «производства человека», где осуществляется накопление человеческого капитала и, по существу, не остается места рыночным отношениям. Причем развитие сферы «производства человека» все больше определяет развитие и структуру рынка, динамизм экономики и конкурентоспособность стран в мире. При этом «производство человека» все меньше является прерогативой государства и все больше самого гражданского общества: органов местного самоуправления, общественных организаций, наконец, самих граждан.

Интеллектуальная собственность «многомерного человека» постиндустриального общества складывается в результате огромных затрат труда по воспитанию детей в семье, расходов государства, частных фондов и самих граждан на образование, собственных усилий детей, а потом студентов по освоению знаний и ценностей культуры, общих — государственных, частных и коллективных затрат на поддержание и развитие культуры и искусства, затрат времени людей по освоению достижений культуры. Наконец, в интеллектуальной собственности воплощаются затраты времени и усилия человека по поддержанию своей «спортивной формы» — своего здоровья, работоспособности, не говоря уже о совокупных расходах на охрану и восстановление окружающей среды. Уже в 1985 году величина «человеческого капитала» Америки в несколько раз превышала сумму всех активов американских корпораций. Такое сопоставление говорит само за себя.

Легкость накопления и передачи информации в эпоху постиндустриализации порождает свои проблемы. Так становится все более очевидной угроза полицейского и политического наблюдения за индивидами с использованием изощренной информационной техники.

Как писал бывший сенатор С. Эрвин в обзоре по использованию компьютерных банков данных федеральными агентствами, «подкомитет обнаружил многочисленные случаи того, как агентства начинали с весьма благих целей, а затем заходили столь далеко за пределы необходимого, что неприкосновенность частной сферы жизни и конституционные права индивидов оказывались под угрозой уже в силу самого существования досье на них … Наиболее важным открытием было установление факта чрезвычайно большого количества правительственных банков данных с громадными досье практически на каждого жителя страны. 54 агентства, предоставивших информацию на этот счет, доложили о существовании 858 банков данных, содержащих 1.25 миллиарда записей на индивидов».

Все это подтверждает следующий факт: когда какое-либо агентство, обладающее властью, устанавливает бюрократические нормы и стремится, во что бы то ни стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений. Другой не менее важный момент заключается в том, что контроль над информацией чаще всего выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая ее незаконным обнародованием. Дабы предотвратить эти злоупотребления, необходимы институциональные ограничения, прежде всего в сфере информации.

В постиндустриальном обществе для самовыражения и самоутверждения человека велико значение политики, административно-общественного самоуправления — прямой демократии, которая расширяет общественные связи человека и тем самым возможности для проявления им творческой инициативы.

Западная общественная мысль в 80-е годы пришла к тому же выводу, к которому в свое время пришел … Карл Маркс в первом черновом варианте «Капитала»: культура, наука, информация — всеобщее достояние. Как только их «запускают» в производство, т.е. используют как производительную силу, они становятся подлинно всеобщей собственностью. «В классической и марксовой экономической теории капитал мыслился как «воплощенный труд», но знание нельзя интерпретировать в том же ключе, — писал Д.Белл. Главное состоит в том, что знание, как систематизированная теория является коллективным достоянием. Ни отдельное лицо, ни отдельная группа работников, ни корпорация не могут монополизировать или защитить патентом теоретическое знание, или извлечь из него уникальное производственное преимущество. Оно является общественной собственностью интеллектуального мира». В то же время наука, информация, ценности культуры по существу, не отчуждаются ни от их создателя («производителя»), ни от того, кто ими пользуется. Следовательно, эта общественная собственность является индивидуальной для каждого, кто пользуется ею. Таким образом, для постиндустриального общества характерно предсказанное Марксом единство индивидуальной и общественной (но не государственной!) собственности на основной «продукт» и «производственный ресурс».

Процесс постиндустриализации необратим. Однако, пока он охватил далеко не все стороны общественной жизни и далеко не все страны. Создается новая карта мира. Это информационная карта, которую можно уподобить климатической в том смысле, что на ней отражены некоторые постоянные условия среды. Эта информационная карта показывает большую плотность информации на территории Северной Америки, несколько меньшую — в Европе, Японии и России; во всех других местах плотность информации ничтожна и даже сходит на нет. Даже в самых развитых странах (США, Япония, ФРГ, Швеция) общество еще весьма далеко от того, чтобы в полной мере стать постиндустриальным.. И даже в этих странах, в особенности в США, существуют массы неграмотных, которые, естественно, остаются на обочине дороги в будущее. Разумеется, это препятствует постиндустриализации, консервирует старые отношения и старые технологии, а порой и воссоздает их на новой технологической основе. Остаются нерешенными и глобальные проблемы — экологическая и проблема отсталости большинства стран Земли. Однако решить эти проблемы можно только на постиндустриальной основе. В свою очередь дальнейшая постиндустриализация немыслима без их решения.

Интересным является положение в России. Явные тенденции к постиндустриализму в развитых странах и сравнение их с тем, что происходит в России, свидетельствуют скорее о разнонаправленности процессов, происходящих «там» и «тут», чем о том, что Россия начинает, наконец, развиваться «как все». Дело в том, что Россия еще лишь входит в позднюю стадию индустриального общества. Рыночные структуры активно наращиваются. В то же время в развитых странах большая часть общественных отношений переходит в нерыночный сектор, в сектор восстановления человека. Что бы развитие шло по пути «как все», мы должны, по крайней мере, уяснить себе, что, не повернув экономику и политику лицом к человеку — ни о каком развитии страны «по пути всемирной цивилизации» не может идти и речи. И один из главных парадоксов истории состоит в том, что идеи, от которых спешат отречься российские лидеры, на самом деле подтверждаются (пусть и не в полной мере) там, где эти идеи никогда не превращались в господствующую идеологию.

studfiles.net

2.6.3. От культуры индустриального общества — к постиндустриальной культуре

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru ||

149

абсолютизировать. Как следствие этого процесса, возникает огромная инфраструктура по переработке, хранению и передаче информации во главе с глобальным Интернетом. Следует еще раз подчеркнуть, что все эти тенденции берут свое начало в обществе индустриальном и приводят к становлению постиндустриального. Так, тот же Интернет первоначально был создан исключительно в военных целях и был полностью интегрирован в систему индустриального общества, но оказался одним из тех ростков, что изменили структуру последнего.

Разумеется, не следует понимать так, будто раньше никакой сферы услуг вообще не было. В любом обществе существует такой сектор услуг. Новым типом услуг в постиндустриальном обществе становятся гуманитарные услуги (в первую очередь, в сфере медицинского обслуживания, образования и социальной помощи), профессиональные и технические услуги (научные исследования, обслуживание компьютеров и т.

п.).

Превалирование в постиндустриальном обществе сферы услуг не означает, что в нем не найдется место для производства товаров. Японский профессор Такамитсу Сава, теоретик постиндустриального общества,

указывает на то, что производство товаров не может быть перенесено из развитых стран, в которых к

тому времени уже будет существовать постиндустриальное общество, в страны более низкой степени индустриального развития.

321

Такамитсу Сава обращает внимание на неразрывную связь между общим культурным уровнем развития работника и его возможностью производить высокотехнологичные товары. Деятельность человека в процессе производства, вне зависимости от того, стоит ли работник за конвейером или является частью системы человек—машина, не может не влиять на состояние его сознания, общие социокультурные характеристики общества.

Новой системой, которая заменяет конвейер, становится система человек—машина. Ее определяют как систему оборудования, в которой по крайней мере один из компонентов является человеком, время от времени производящим взаимодействие или вмешательство по отношению к операциям машины.

Труд более не сводится к выполнению физических операций «человеческим мотором». Работник должен контролировать работу машин, следить за показаниями датчиков, дисплеев и немедленно реагировать на изменения ситуации (подобно водителю автомобиля), или ждать, пока что-либо произойдет (подобно человеку, следящему за работой ядерного реактора).

Еще одной тенденцией, которая характеризует переход от индустриального общества к постиндустриальному, является децентрализация и деконцентрация в производстве. Эта общество будет построено на основе сегментации и разнообразия вместо крайней стандартизации поведения, идей, языка и жизненных стилей, которые присущи современному обществу.

Примеры таких корпораций, как IBM или Microsoft, убедительно доказывают, что процесс монополизации не только не останавливается, но принимает невиданные ранее формы. Однако это не означает, что перестройка экономических механизмов не имеет места. Конвейерный принцип уходит в прошлое, подобная работа отдается машинам. Децентрализация предприятий делает их более гибкими и мобильными, способными быстро реагировать на изменение рыночной ситуации.

Индустриальное общество трансформируется в общество постиндустриальное. Человек является субъектом культуры; с переходом от индустриального общества к постиндустриальному его место и роль в системе производства резко меняется, изменяются и социокультурные характеристики социума.

Разрушение классической морали, крах привычной картины мироздания, полное размывание общеобязательных некогда устоев философии, искусства, теории науки — все эти процессы протекают в промышленно развитых странах Запада одновременно с переходом от индустриального общества к постиндустриальному.

322

Литература

1.Вернадский В.И. Несколько строк о ноосфере // Научная мысль как планетное явление. М., 1991. С. 242.

2.Мэмфорд Л. Мегамашина // Утопия и утопическое мышление. М., 1991. С. 68.

3.Ясперс К. Современная техника // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 144.

4.Швейцер А. Упадок и возрождение культуры. М., 1993. С. 244—245.

5.Сноу Ч.П. Две культуры. М., 1973.

6.Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. С. 209.

7.Бюшер М. Трудовая этика и трудовой этос // Вопросы философии. 1992. № 1. С. 19.

8.Швейцер А. Упадок и возрождение культуры. М., 1993. С. 165—166.

9.Актуальные проблемы культуры 20 века. М., 1993.

10.Белл Д. Постиндустриальное общество // Американская модель: с будущим в конфликте. М.: Прогресс, 1984.

11.Маркузе. Г. Одномерный человек // Американская социологическая мысль. М.: изд-во МГУ, 1994.

12.Современная западная философия. М., 1991.

13.Тоффлер А. На пороге будущего // Американская модель: с будущим в конфликте. М.: Прогресс, 1984.

14.Тоффлер А. Футурошок. СПб., Лань, 1997.

studfiles.net

3.2. Трансформация труда и занятости при переходе от индустриального к постиндустриальному обществу

Мы переходим к рассмотрению социальной структуры промышленности мира как системы, то есть совокупности развивающихся во времени социально-экономических отношений общностей людей в процессе промышленного производства.

Процесс труда является основным в сфере социальных отношений. В настоящее время наибольшая часть трудовых ресурсов сосредоточена в развивающихся странах. Наиболее значительными трудовыми ресурсами среди развивающихся стран обладают Китай, Индия, Индонезия, Бразилия. Среди развитых стран по ресурсам рабочей силы лидируют США, Япония, Германия. Безусловно, велики и трудовые ресурсы России. Однако интенсивность использования трудовых ресурсов в странах мира существенно различается.

Следует отметить, что уже с середины ХХ в. стала изменяться ставшая традиционной для индустриального общества модель труда и занятости населения в связи с переходом к постиндустриальной парадигме развития. Мы имеем в виду рост занятости экономически активного населения в секторе услуг. В 2007 г. доля занятых в первичном секторе мировой экономики (сельском хозяйстве) составляла около 40%, во вторичном – около 21%, в третичном (сфере услуг) – 39%.

Непосредственно на процесс труда и уровень занятости населения в отдельных секторах экономики влияет внедрение новой техники и новых технологий, в т.ч. информационных. В свою очередьпроцессы трансформации труда и занятости влияют на процесс социальной поляризации населения.

Эволюция структуры занятости населения в отраслях экономики.В любом процессе исторической трансформации одним из прямых выражений системных изменений является изменение структуры занятости и профессиональной структуры населения.

При переходе к постиндустриализму сокращается количество рабочих мест в сельском хозяйстве и промышленном производстве, растет занятость в сфере услуг (безусловно, первоначально в наиболее развитых экономиках). Однако и в мировой экономике этот процесс имеет место.

Согласно классической теории постиндустриализма, на данной стадии развития источником производительности труда выступают знания, информация. Экономическая деятельность смещается от производства товаров в сторону предоставления услуг. Непосредственно за сокращением занятости в сельскохозяйственном производстве следует сокращение рабочих мест в промышленности также в пользу увеличения рабочих мест в сфере услуг. Иными словами, чем более развита экономика, тем большее значение имеет сфера услуг как в создании ВВП, так и в структуре занятости населения. Рост значения профессий, связанных с новейшими информационными технологиями, занятость в менеджменте, потребность в профессионалах высокой квалификации в будущем составят ядро новой социальной структуры общества.

В первой половине ХХ в. в условиях машинно-технической революции и расцвета индустриальной эры в развитых странах занятость в промышленном производстве достигла максимальной величины. Рост производительности труда на базе развития достижений НТП был очень важной чертой индустриальной экономики, а страны с развитой экономикой именовались промышленно развитыми странами. Ныне же уровень социально-экономического развития все более определяет не только индустрия, но и наука, образование, здравоохранение и уровень развития всех сервисных отраслей.

Во второй половине ХХ в. индустриализация проходила быстрыми темпами в группе стран социалистического лагеря, в первую очередь в СССР. В то же время среди развивающихся стран, большая часть которых получила политическую независимость лишь после Второй мировой войны, отмечалась дифференцированная картина развития индустриального сектора экономики. Сравнительную картину темпов роста занятости населения в промышленности в странах разного типа в период 1960–1970 гг. и 1970–1980 гг. иллюстрируют данные представленной табл. 10.

Таблица10

studfiles.net

Постиндустриальный переход | Агентство Русской Информации

После выпуска программы «Русский взгляд» с Евгением Витальевичем Гильбо решил познакомиться подробнее с идеями этого современного мыслителя. Через форум Школы Эффективных Лидеров Гильбо вышел на сайт Нетократической Партии России и нашёл там вот такую интересную информацию:

Тезисы социологической теории современного общества

Мы живём в эпоху перехода от индустриальной фазы экономической общественной формации к постиндустриальной. Этот переход означает:

1. Коренную смену производственных технологий: от участия человека в процессе тиражирования образца к полной автоматизации процесса тиражирования. Человеку в новом экономическом укладе остаётся производительная деятельность лишь по производству образцов, а также уникальных товаров и услуг. Эта деятельность, прежде всего, связана с производством дигитального и мотивационного продукта.

2. Коренная смена производственных технологий (производительных сил) означает коренную смену производственных отношений. Новый технологический уклад диктует новый социальный уклад и новую систему базовых ценностей. Источником власти в новом обществе оказывается обладание не средствами производства, а уникальными информационными ресурсами, структурами связей и человеческих контактов (сетями).

В рамках новых производственных отношений оформились основные классы современного общества:

• корпоратократия, власть которой держится на владении административным ресурсом в корпорациях, интегральных системах организации людей;
• постиндустриальные производители, независимость и — при объединении — власть которых держится на способности производить уникальные информационные ресурсы и обладании оными;
• консьюмериат — низовой класс общества, потребляющий блага, производимые господствующими классами в рамках, определённых господствующими классами;
• торговая аристократия, власть которой держится на контроле сетей продвижения товаров консьюмериату;
• нетократия, власть которой базируется на формировании и управлении сетевыми структурами организации людей.

4. Социальная структура постиндустриального уклада общества определяется диалектическим взаимодействием этих классов. Интегрирующую роль в этой структуре выполняют, конкурируя между собой, корпоратократия и нетократия. Каждый из этих классов предлагает свою социальную модель организации общества.

Предлагаемая корпоратократией модель (корпоративное общество) предусматривает иерархическую организацию общества пирамидального типа. Предлагаемая нетократией модель основана на реляционной структуре организации общества как системы сетевых структур. Реальное становление социальной структуры общества определяется идущей сегодня диалектической борьбой этих двух структурных решений. В настоящее время преобладает корпоратократическая модель, продвижение которой опирается на ресурсы, консолидированные корпоратократией в период кризиса индустриальной модели за счёт экспроприации их у буржуазных классов (капиталистов и государственной бюрократии).

5. В предлагаемой корпоратократией социальной модели классу постиндустриальных производителей отводится роль эксплуатируемого класса, с применением модифицированных технологий эксплуатации, унаследованных от индустриального общества. Консьюмериату предлагается киберпанк, то есть существование в рамках, ограничивающих уровень потребления и творческий потенциал.

В предлагаемой нетократией социальной модели классу постиндустриальных производителей предлагается самоорганизация и положение независимого производителя, а консьюмериату предлагаются формы самоорганизации, которые предусматривают более широкую социальную мобильность и возможность, особенно для молодёжи, социальных лифтов в класс постиндустриальных производителей.

Основное содержание классовой борьбы в постиндустриальном обществе заключается в конкуренции этих двух моделей наподобие того, как в индустриальном обществе классовая борьба сводилась к конкуренции капиталистической и социалистической моделей социальной организации. Нетократия в этих условиях является авангардом коалиции собственно нетократии и постиндустриальных производителей, возможными союзниками которой в силу своих классовых интересов могут оказаться консьюмериат и торговая аристократия. С другой стороны, для консьюмериата и торговой аристократии возможна коалиция с корпоратократией в случае их согласия на положение низовых слоёв иерархии, предлагаемой этой коалицией. Для значительной части консьюмериата как паразитического класса, такая коалиция оказывается вполне привлекательной в силу исключения ответственности.

6. Переходная эпоха от индустриального к постиндустриальному обществу характеризуется конкуренцией двух экономических укладов. В настоящее время можно констатировать окончательный крах индустриального уклада во всём мире, кроме отсталого Восточноазиатского региона, и становление господства постиндустриального уклада. В связи с этим идёт отступление и фактическая ликвидация со сменой поколений старых классов, господствовавших в индустриальном обществе — буржуазии, финансовой олигархии, бюрократии, а также деклассирование индустриальных производителей и переход их в консьюмериат.

Фактически, бюрократия, бюджетные служащие и работники дотируемых индустриальных производств перешли сегодня в положение паразитических классов общества, сформировав соответствующую паразитическую психологию и социальную практику. В Европе, США, СНГ мы в одинаковой степени видим деградацию старых структур бюджетного образования, здравоохранения с переходом их работников от производительного к чисто паразитическому существованию. Бюджетное образование, не давая нужных для жизни в современном обществе знаний и навыков, эксплуатирует обманываемого студента при помощи вымогательств и получения бюджетных денег за превращение жертвы в «квалифицированного потребителя», то есть неконкурентоспособную биомассу киберпанка. Бюджетное здравоохранение эксплуатирует жертву методами лечения, несовместимыми с излечением и связанным с этим процессом вымогательством. Бюрократия в качестве своей социальной базы занимается завозом паразитически настроенных и культурно враждебных иммигрантов с их социальным обеспечением за счёт общества. Рабочие дотационных производств ведут активную борьбу за сохранение и расширение дотаций, провоцируя финансовый кризис, как в Греции и Испании, и захватывая для этог административные высоты, как в уральском регионе погибающей РФ.

Аналогичные процессы деклассирования охватывают и буржуазию (за исключением пока что Восточной Азии). В Странах СНГ, где крупная буржуазия не сложилась, и её роль выполняют уполномоченные бюрократией номинальные собственники, поведение этого слоя полностью совпадает с паразитическим поведением разлагающейся бюрократии.

7. Процесс разложения индустриального уклада сопровождается жёсткой классовой борьбой корпоратократии против паразитических классов. Корпоратократия ведёт антагонистическую борьбу на уничтожение буржуазии, бюрократии и бюджетных паразитов в мировом масштабе. Нетократия, постиндустриальные производители и торговая аристократия занимают в этой борьбе в настоящее время нейтральную позицию.

Другим антагонистическим противоречием эпохи является противостояние торговой аристократии и финансового капитала. Содержанием классовой борьбы здесь является вопрос о праве эмиссии торговыми сетями своих денег. С ростом сетевых структур, формируемых нетократией, она неизбежно окажется стратегическим союзником торговой аристократии в этом противостоянии.

8. Неизбежной составляющей переходного процесса является кризис социального государства и национального государства вообще, которые базировались на социальной структуре индустриального общества. Классовые интересы буржуазии и позже бюрократии, породившие основные формы этих государств, диктовались заинтересованностью в существовании массовой, ответственной и квалифицированной рабочей силы, которая в рамках всеобщей занятости осуществляла процесс тиражирования образцов. В современном производительном укладе, когда этот процесс автоматизирован, заинтересованность в воспроизводстве такой рабочей силы отсутствует у какого-либо дееспособного класса, что и привело к исчезновению к концу прошлого века спроса на системы её воспроизводства — всеобщее образование, здравоохранение и социальное обеспечение, в результате чего мы видим деградацию и свёртывание этих структур.

Постиндустриальные классы не склонны осуществлять финансирование умирающих государств, видя в этом сугубо непроизводительные расходы. Корпоратократия сама формирует структуры силовой защиты своих интересов, постиндустриальные производители не видят эффективного защитника в государстве и ищут другие варианты защиты своих интересов. Государство окончательно превратилось в инструмент перераспределения ресурсов от производителей к паразитическим классам. Производящие классы согласны на такое распределение ресурсов лишь на собственных условиях, но в старых государства условиях диктует бюрократия, то есть паразитические классы.

В этих условиях инструментом защиты своих интересов у постиндустриальных производителей стал перенос хозяйственной деятельности в менее враждебные юрисдикции. Бюрократия борется с этим процессом, применяя репрессивный аппарат и юридические ухищрения, что и является содержанием классовой борьбы на данном этапе. Существуют различные формы этого противостояния — от классового антагонизма, как в Европе, до классового мира, как в дружественных юрисдикциях. В США и странах СНГ мы видим промежуточный вариант, когда давление бюрократии имеет довольно вялый и в целом невраждебный характер, что открывает возможности для классового мира и сотрудничества.

9. Кризис государств в рамках западного мира означает их неизбежное исчезновение в ближайшей исторической перспективе. В реальном исчислении доходы госбюджетов государств Европы за 20 лет сократились в 2-2.5 раза, в США — почти в 2 раза. В СНГ это произошло обвально в 1989-1992 годах, и бюджетное обеспечение на душу населения сегодня в 4 раза ниже, чем было в СССР. Бюджетный кризис не затронул пока Восточную Азию, но и там не может идти никакой речи о выстраивании и содержании социального государства эпохи модерна.

Таким образом, государства исчезают, подобно Чеширскому коту. Если сегодня от них осталась лишь улыбка, то скоро исчезнет и улыбка. В ближайшее десятилетие мы увидим ускорение процесса свёртывания финансирования систем массового образования, здравоохранения и соцобеспечения, затем сокращение силовых структур и их приватизацию. Уже сейчас государства ЕС и СНГ не могут содержать вооружённые силы, предназначенные для внешней защиты территорий и содержат, в основном, полицейские войска только для подавления протестов внутри своих стран. В Европе боеспособные контингенты имеют только Греция и Турция, РФ имеет одну боеспособную дивизию, Белоруссия — одну, Англия и Франция — по иностранному легиону, и фактически воюют только наёмниками и технологическими войсками (авиация, электронные войска). Эти войска применимы для спецопераций, но уже не могут гарантировать защиту территорий в случае серьёзной внешней агрессии. Способность РФ поддерживать полицейские силы сегодня обеспечивается бюджетным наполнением за счёт продажи природных ресурсов.

10. Процесс исчезновения национальных государств, вне зависимости от того, идёт он стабильно или катастрофически, ставит на повестку дня вопрос о формах существования сложившихся национально-культурных эгрегоров в условиях безгосударственного существования. Единственным разумным решением тут оказывается переход к корпоративному и метакорпоративному существованию, когда безопасность эгрегора и его членов обеспечивается силами национальной корпоратократии подобно тому, как в индустриальном государстве она обеспечивалась бюрократией. Естественным образом встаёт вопрос о способности каких-то кланов существующих бюрократических классов переродиться в национальную корпоратократию или же о складывании оной на базе национальной нетократии.

В зависимости от решения нациями этого вопроса оказывается само постнациональное существование эгрегоров. Например, при том, что половина русских с 1991 года оказалась вне национального государства, русский эгрегор пока не смог не только решить, но и осознанно поставить перед собой этот вопрос в силу отсутствия классового самосознания практически всех классов в рамках всего гиперкомьюнити.

11. Поскольку территориальный контроль и внешняя безопасность территорий за рамками небольших анклавов островного или полисного типа оказываются в новом обществе технологически и ресурсно невозможными, происходит коренное изменение геополитической ситуации в мире. Пространство киберпанка оказывается уязвимым для воздействия силовых структур корпораций (и для псевдофеодальных образований, которые там сложатся, ливийский сценарий будет повседневной угрозой, переходящей в реальность), а сами корпорации оказываются базированными на хорошо защищённые анклавы или цепи анклавов. С другой стороны, всё пространство киберпанка оказывается лёгкой добычей для ползучей агрессии индустриальных государств, и их телодвижения в этом вопросе будут ограничены только опасениями за внутреннюю стабильность при экспансии и опасностью постиндустриальной агрессии корпораций, разрушающей эти государства извне. В любом случае, они будут изливать на территорию киберпанка внутреннюю нестабильность.

В этих условиях производящие классы вынуждены будут обособиться от киберпанка в постиндустриальных анклавах. Те эгрегоры, которые породят национально-эгрегориальные метакорпорации, базированные на анклав или сеть оных, смогут крышевать свой консьюмериат в зонах псевдофеодальных образований киберпанка. В других случаях этот консьюмериат будет в одном поколении ассимилирован другими эгрегориальными и глобальными корпорациями, что подорвёт базу производящих классов эгрегора, и они также будут вынуждены ассимилироваться в другие эгрегоры или создать закрытый анклав и/или корпорацию орденского типа.

12. В силу дигитального и культуроцентрического характера производства в постиндустриальном обществе, базовой основой, определяющей единство эгрегора и структуру рынка, оказывается язык и языковая принадлежность. Те языки, которые объединяют сегодня большие массы людей, являются главными кандидатами на выживание как базы рынков для постиндустриальной продукции. Понятно, что кроме массовости роль играет ещё и уровень развитости языка для постиндустриальной жизни.

С этой точки зрения перспективы выживания и ассимиляции остальных имеют следующие языки (в порядке перспективности):

• Английский
• Испанский
• Китайский
• Русский
• Португальский
• Французский
• Немецкий
• Японский
• Итальянский
• Корейский
• Турецкий (с ассимиляцией азербайджанского и др)
• Арабский
• Польский
• Фарси

Языки, выживание которых в качестве эгрегориальной основы возможно:

• Урду (если элита урду откажется от практики ассимиляции в англоязычный мир, что вряд ли)
• Вьетнамский
• Тайский
• Румынский (если в Румынии сложится постиндустриальный класс, чего пока не видно)
• Голландский (если будет жёсткая политика его защиты)
• Венгерский (ибо деться венграм некуда и могут попробовать выжить)
• Греческий
• Чешский
• Сербохърватский
• Шведский (по тем же причинам, что у венгров)

Можно предположить, что индустриальное развитие отсталых народов Индостана и ЮВА также подготовит их в перспективе к переходу к эгрегориальному существованию. А может быть, давление глобальных корпораций приведет к их ассимиляции.

В этих условиях почти для всех народов СНГ русский язык оказывается важнейшим конкурентным преимуществом, даже в тех случаях, когда недостаточное владение им ставит в положение «младших братьев». Ставка на этнические языки оказывается бесперспективной в исторчиеской перспективе. Например, политика нацистских режимов в Прибалтике сделала неизбежной исчезновение и англоязычную ассимиляцию прибалтийских народов в ситуации, когда принадлежность к русскоязычному эгрегору уже сегодня открывает выход на более привлекательные рынки. Ставка украинских нацистов на превращение в язык диалекта галицийского субэтноса не только потерпела провал, но и поставила сам галицийский субэтнос перед неизбежной жёсткой ассимиляцией польским эгрегором вместо спокойного существования в рамках русского эгрегора. Узбекистан и Азербайджан стоят перед неизбежным выбором между ассимиляцией в тюркоязычный или русскоязычный мир, причём ослабление уровня русификации в последние десятилетия делает этот выбор неочевидным. Для южных славян русификация остаётся наилучшим выбором, а для Чехов выбор между ассимиляций русскими или немцами пока что решается в пользу немцев. В Румынии дееспособные элементы предпочитают ассимиляцию среди четырёх перспективных романоязычных эгрегоров. Тогда как для молдаван русификация в исторической перспективе неизбежна.

Оценка ситуации в России и главная задача НПР

Ситуация в России подчиняется всем общим закономерностям постиндустриального перехода. Трудно говорить даже о каком-то отставании в этом переходе, хотя процессы, характерные для стран постиндустриального ядра сочетаются здесь с процессами, характерными для зоны периферии. Некоторой спецификой можно считать катастрофический обвал социального государства в 1992-1996 годах, но в дальнейшём мы видим общий тренд деградации. Принадлежность к периферии определяется также компрадорским характером как правящей бюрократии, так и обуржуазившейся бюрократии. Признаком периферии является отставание в становлении класса постиндустриальных производителей, хотя потенциал его становления сближает Россию со странами ядра (под Россией здесь понимается, конечно, не Полуроссия-РФ, а Русский эгрегор вообще).

Особенностью России является ориентация экономики на эксплуатацию природных ресурсов. После того, как в 1994 году организованная Болдыревым, Соколовым и Кармоковым патриотическая коалиция законодательно заблокировала передачу нефтегазовых месторождений в руки иностранных компаний, появилась возможность частичного изъятия в бюджет нефтегазовой ренты, что было реализовано в 2000-2003 годах. С тех пор эта часть нефтегазовой ренты является основным источником жизненных ресурсов паразитических классов, что делает возможным их мирное сосуществование и классовое сотрудничество с постиндустриальными классами, так как создаёт им альтернативу попыткам ограбления производительных классов и влекомого ими антагонизма.

С другой стороны, ситуация в РФ характеризуется сегодня резким всплеском социальных противоречий, вызванных политическими ошибками действующей власти, неспособной увидеть реальный классовый расклад в обществе. Эти социальные противоречия активно используются глобальной корпоратократией в целях ускорения распада государства и осложнения условий перехода русского эгрегора от национально-государственной к метакорпоративной организации, а в программе максимум — к срыву этого перехода с последующим исчезновением русского эгрегора в следующем поколении за счёт ассимиляции и частичного истребления.

Анализ тенденций (схлопывание контролируемой ресурсной базы) показывает неизбежность исчезновения РФ как территориального государства классического (вестфальского) типа к 2017-2020 году.В силу этого вопрос эгрегориального перехода стоит для русских в текущем десятилетии.

Опыт выживания русских после краха феодальной государственности в 1917 году показывает, что единственным условием выживания нации оказалась опора на прогрессивный исторический класс (интернациональный, кстати, по существу, но национально укоренённый). При этом класс этот к 1917 году существовал лишь в зачатке, да и то лишь в столицах, на Донбассе и Урале. При этом до 40% численности данного класса составляли этнические китайцы и другие инородцы, что не помешало классу в целом сыграть государствообразующую роль, с последующей эволюцией государства в 30-е-40-е годы из пролетарского государства в национальное.

Надо отметить, что образование на развалинах Российской Империи государства индустриальных производителей с опорой на только формирующийся прогрессивный класс, рассматривалась мировым политическим истеблишментом как не очень внятная авантюра. Идеолог процесса В.И.Ленин поставил задачу формирования и воспитания этого класса партией-орденом, которая, впрочем, воспитанием класса занималась и в предыдущее десятилетие. При внешней авантюрности такой стратегии она увенчалась успехом в силу отсутствия внешних угроз в 1923-1935 годах, что дало время для становления класса и начала индустриализации и в силу внешней помощи в индустриализации. Двигателем процесса становления нового, индустриального, государства была бюрократия, организованная в партию-орден глобалистской ориентации. Окончательное оформление государства, однако, состоялось лишь в 1935-1939 годах, а превращение его в национальное индустриальное государство русских — в 1941-48 годах с последующим переходом к модели социального государства.

При всей авантюрности этого проекта, он оказался единственным возможным способом выживания русских в условиях распада имперского государства в феврале 1917 года по закономерным причинам.

В настоящее время мы видим полное повторение ситуации столетней давности на новом более высоком уровне. Историческая закономерность влечёт буржуазно-демократическое государство РФ к неизбежному краху в условиях смены исторических формаций. Формой разложения этого государства является заговор части элит в союзе с мировой корпоратократией против автократической части элит, как это было и в 1917 году, когда заговор высшего генералитета и феодальной верхушки в союзе с мировой финансовой олигархией привёл к ликвидации и распаду Российской Империи. Выпуск фальшивого манифеста об отречении пленённого генералитетом и высшими сановниками Империи дискредитированного Императора был лишь оформлением краха.

Основной вопрос конструирования будущего сегодня состоит в том, чтобы, не дожидаясь краха государства, осуществить формирование и воспитание прогрессивного исторического класса постиндустриальных производителей, который смог бы взять на себя миссию формирования постгосударственной формы существования Русского эгрегора к моменту, когда историческое развитие лицом к лицу поставит русских перед этим вызовом. Не может идти речи о том, чтобы дожидаться естественного становления этого класса, который сегодня находится лишь в зачаточном состоянии, поскольку естественные временные рамки этого процесса выходят за рамки существования традиционной государственности, так что его «естественное» становление рискует завершиться уже в рамках других эгрегоров после исчезновения русского.

Таким образом, задача Нетократической Партии России заключается в содействии формированию нетократического класса путём распространения адекватного времени образования, квалификаций, классового самосознания, защиты законных интересов членов партии на местном уровне и защиты классовых интересов на политическом уровне.

ari.ru

имц экзамен (ответы на вопросы) / доп. материал / Факторы, обусловившие переход от индустриально-капиталистической цивилизации к постиндустриальной

Факторы, обусловившие переход от индустриально-капиталистической цивилизации к постиндустриальной.

Первой такой тенденцией выступает, как говорилось ранее, сложная диалектика интеграционных и дезинтеграционных процессов. Уходят в прошлое промышленные гиганты, интенсивно развивается малый и средний бизнес, сохраняется многоукладность экономики, возрастает роль домашнего и личного подсобного хозяйства, и вместе с этим формируются, укрепляются и вступают в острую конкурентную борьбу транснациональные корпорации, стремящиеся охватить весь мир, складываются три центра мирового хозяйства, также вступившие в острое конкурентное противостояние за влияние в глобальном масштабе. В то же время все большей утопией при современном уровне развития мирового хозяйства становится стремление к доминированию в глобальном масштабе какой-либо отдельной страны или одного мирового хозяйственного центра.

Второй тенденцией выступает новая сложная динамика в государственных, социальных и национальных отношениях. Объективно интернационализация экономики приводит к межгосударственной интеграции, но в то же время в рамках этой интеграции углубляется противоречие между государственными и межгосударственными (в том числе негосударственными) институтами, которые начинают играть все большую роль. Ряд ученых высказывает даже достаточно аргументированное положение о постепенном отмирании государства как тенденции Постиндустриальной цивилизации. В то же время наблюдается процесс обострения национальных противоречий, как в рамках отдельных государств, так и на межгосударственном уровне, что стимулирует укрепление государственной власти в ряде стран вследствие обострения национального фактора, в ряде стран — для разрешения национальных проблем.

Позиция человека в системе социально-экономических отношений также характеризуется двойственностью и противоречивостью. Развитие гуманистических и демократических начал во многих государствах, избавление человека, особенно в развитых странах, от необходимости быть винтиком в крупных производственных или социальных структурах, изменение технологического способа производства, расширение сферы квалифицированного и интеллектуального труда и возможностей получить соответствующее образование и профессиональную подготовку, естественно, позволяет человеку занимать более независимую и защищенную в экономическом и социальном плане позицию. Но вместе с этим углубляется социальная стратификация, социальные противоречия не только сохраняются, но достигают особенной остроты в переходные периоды.

Третьей тенденцией является современная диалектика становления ноосферы сферы разума как отличительной черты и в то же время объективной потребности развития Постиндустриальной цивилизации. Знание, способность его хранить, концентрировать, приобретать, обмениваться, добывать качественно новое знание, играет все большую, если не доминирующую роль в развитии Постиндустриальной цивилизации. Не случайно Постиндустриальная цивилизация получила и другое название информационная цивилизация. Соответственно, развитие науки, сфер интеллектуальной деятельности, приобретает ключевую роль. Современные высокие технологии, без которых уже невозможно не только развитие, но и существование всех основных сфер человеческой жизнедеятельности, продукт современного интеллекта, его материализация. Это породило острую потребность в эффективном массовом образовании как базе для развития необходимого интеллектуального и культурного потенциала Постиндустриальной цивилизации, и в то же время стимулировало углубление кризиса образования, т.к. образовательные концепции, технологии и системы уже во многом не соответствуют требованиям нового времени.

Своеобразным проявлением и развитием этого противоречия стало намечающееся отделение интеллектуальной подготовленности личности от ее общей культуры. Кризис культуры в целом, развитие массовой культуры и различных контркультур, девальвация старых эстетических и этических идеалов и ценностей при мучительном поиске новых, способны привести к тому, что Homo sapiens (Человек разумный) может сделать шаг назад к особому типу Homo habilis (Человека умелого), т.е. типу личности, владеющей определенным объемом информации, навыками и умениями интеллектуальных операций, необходимых для профессиональной деятельности, и в то же время демонстрирующей узкое, шаблонное личное культурно-этическое поле и неспособность к творчеству в сфере духовной

studfiles.net