Примеры политической глобализации – Примеры глобализации в экономике, в повседневной жизни. Примеры глобализации в России

Содержание

Примеры глобализации в экономике, в повседневной жизни. Примеры глобализации в России

Насколько процесс глобализации отражает реалии развития современного мира? В СМИ, в изречениях политиков, в народных обсуждениях этот термин звучит регулярно. В какой степени частота его применения отражает реальную значимость с точки зрения развития отдельного государства? Насколько сильно вовлечена в глобальные процессы Россия, и в каких сферах это проявляется больше всего?

Определение глобализации

Согласно распространенному определению, под глобализацией понимаются процессы, в рамках которых появляются единые для всего мира или для относительно большой группы государств стандарты, — в экономике, политике, социальном развитии.

Когда этот тренд начал проявляться? Есть версия, что первые примеры глобализации можно было обнаружить еще в 60-70-е годы 20-го века. Однако в активную фазу процессы, о которых идет речь, вступили примерно на рубеже 80-90-х. По мнению некоторых экспертов, это может быть связано с падением коммунистического режима: мир перестал делиться на два политических «лагеря», и пропали препятствия к активизации международного сотрудничества в области выработки единых стандартов в различных аспектах развития.

Признаки глобализации

Какими признаками характеризуется мировая глобализация? Эксперты называют следующие.

Во-первых, это изменение мирового экономического пространства. Наблюдается тренд, в рамках которого бизнесы, существующие в разных, несхожих по культуре и ментальности, странах, работают на основе единых подходов. Последние призваны, как считают аналитики, сглаживать потенциал противоречий между сотрудничающими сторонами.
Во-вторых, это стирание границ во множестве проявлений. Это может касаться потоков информации, капитала, товаров, сервисов. Есть тренды по стиранию также и политических границ. Несмотря на то что для посещения одних государств гражданами других часто нужна виза, межнациональные контакты, выражаемые в обмене культурным опытом, бизнес-моделями, инструментами решения социальных задач, во многих случаях приветствуются.
В-третьих, это унификация различного рода социальных стандартов, подходов к развитию образования, воспитания. Примеры глобализации в данной области, если говорить о России, это введение тестовых систем аттестации учащихся (ЕГЭ), как это происходит во многих западных странах. Деятельность многих профсоюзных, правозащитных организаций по всему миру также осуществляется на основе довольно схожих стандартов.
В-четвертых, происходит глобализация быта, образцов повседневного поведения. Это проявляется во многих аспектах. Самый яркий пример — это, пожалуй, «социализация» в режиме онлайн. Весь мир сидит в Facebook, Twitter, Instagram и их национальных аналогах, пользуется Wikipedia и Google, общается по Skype. Другие примеры глобализации в повседневной жизни — это схожие стандарты в одежде, продуктах питания. Если говорить о развитых странах, то очень мало кто ходит по улице в традиционных костюмах, употребляет национальную пищу с регулярностью, которая была бы сопоставима с походами в «Макдональдс».

Причины глобализации

С чем связан тот факт, что интеграционные процессы, о которых идет речь, стали происходить? Почему мир стал развиваться в условиях глобализации? Эксперты видят несколько вариантов объяснения.

Развитие каналов связи

Прежде всего, речь идет об Интернете. Имея доступ к глобальному виртуальному пространству, люди так или иначе стремятся познавать культуру других наций, изучать новое в политике, перенимать опыт других государств в различных сферах. Интернет стал, как считают многие эксперты, средой формирования многих глобальных стандартов, поспособствовал выработке принципов взаимопонимания между нациями, стремлению находить общие точки соприкосновения в отношении к развитию мира, политике.

В то же время, как считают некоторые аналитики, Интернет стал всего лишь инструментом глобализации. Первопричина активизации процессов, о которых идет речь, лежала, по мнению экспертов, в других явлениях. Перейдя к следующим пунктам, мы попытаемся раскрыть их суть.

Долговременное лидерство западной политической системы

Приводя выше примеры глобализации в повседневной жизни — те, что связаны с едиными стандартами в одежде и продуктах, мы, пытаясь их конкретизировать, не нашли бы иных вариантов, кроме как признать — это все западные образцы. Мы одеваемся в джинсы, придуманные в США. Носим кроссовки, которые в современном виде придуманы, согласно одной из версий, немецкими дизайнерами. Мы едим пиццу итальянского происхождения. Ряд экспертов, вероятно, небезосновательно полагает, что западные стандарты в повседневной жизни возникли неспроста.

Глобализация, согласно одной из точек зрения, — это прямое следствие политических процессов. После того как возглавляемый США западный блок одержал победу над коммунистическим, Запад с целью укрепления позиций стал «глобализировать» планету. Примеры глобализации в экономике встречаются повсеместно. Это и деятельность МВФ, и Forex, и работа международных платежных систем, лидеров мирового рынка — VISA и MasterCard. Есть, конечно, также и примеры глобализации в политике по западному образцу. Это, прежде всего, институты президентства и парламентаризм.

Сейчас мало кто из экспертов решается однозначно оценивать перспективы «прозападной» ориентации мира в силу известных политических событий. Однако тот факт, что на данный момент глобализация имеет преимущественно вестернизированный оттенок, оспаривают немногие.

Наличие глобальных проблем, которые нужно решать сообща

Другая точка зрения, касающаяся природы глобализации, основана на том факте, что развитие современной человеческой цивилизации требует от государств и наций усилий в решении большого количества проблем планетарного масштаба. Они связаны с экологией, климатом, экономическими вызовами. Если мир, как полагают сторонники данной точки зрения, будет действовать разрозненно, то очень многие государства не смогут справляться с проблемами. Как результат — на планете возникнет большое количество очагов неблагополучия, как в экологическом аспекте, так и в социальном, политическом. Гораздо больше, чем сейчас, когда за проблемными территориями мир наблюдает более или менее сообща.

Примеры глобализации, которые говорили бы о достижении результатов в решении мировых проблем, конечно, есть. Это, прежде всего, распространение экологических стандартов, разрабатываемых в ведущих лабораториях мира и направляемых в развивающиеся страны. Это деятельность международных гуманитарных организаций, помогающих населению наиболее экономически неблагополучных регионов мира. Это распространение технологий, позволяющих хотя бы отчасти восполнять дефицит питьевой воды. Это снабжение регионов мира, где люди страдают от вирусных инфекций, лекарственными препаратами.

Глобализация или регионализация?

Ряд экспертов высказывает тезис о том, что абсолютная глобализация, когда единые стандарты в социуме, политике, бизнесе окутывают все страны мира или хотя бы большее их количество, маловероятна. Уместнее говорить, полагают аналитики, о том, что сегодняшняя модель взаимоотношений между государствами и нациями тяготеет не к тому, чтобы обрасти как можно большим количеством признаков глобальности. Более справедливо было бы вести речь о регионализации — то есть объединении усилий государств не в рамках всей планеты, а отдельных ее территорий.

Это может быть как на уровне политики, так и в экономике. Возможен и «гибридный» сценарий, когда учитывается и то и другое. Есть известные примеры глобализации в экономике мира — долларизация, активная политика внешних заимствований, стандарты ВТО. Далеко не каждый из них совместим с развитием отдельных стран и даже регионов, как считают аналитики. Например, Россия и ее ближайшие соседи (Казахстан, Беларусь, Армения) предпочли создать собственное экономическое пространство — Евразийский Союз. С тем, как считают многие эксперты, чтобы по возможности защитить свою национальную экономику от издержек соприкосновения с вышеуказанными мировыми трендами.

Или, может быть, локализация?

Примеры глобализации в различных сферах могут, полагают эксперты, говорить о том, что некоторые стандарты, принятые для большого количества стран, не очень совместимы с отдельными государствами. Гораздо уместнее было бы, как вариант, подразделить их на те, что отражали бы специфику наций несколько локальнее. Есть примеры глобализации в России, отражающие тот факт, что в силу несовершенства стандартов, рассчитанных на широкое применение, лучше были бы, по мнению экспертов, иметь локальные правила.

В мире распространены авиакомпании, принадлежащие к числу «лоукостеров». Они продают билеты на самолеты очень дешево. Например, если средний стандартный тариф между Лондоном и Берлином — около 200 евро, то «лоукостер» вполне может предложить вариант за 40 евро. В России в 2000 году работало сразу несколько таких авиакомпаний. Однако ни одна из них не смогла закрепиться на рынке. Причины назывались разные — неготовность учесть специфику формирования спроса на билеты, недостаточная осведомленность об особенностях инфраструктуры в аэропортах. Так или иначе, «лоукостеры» первой волны не смогли учесть локальную специфику российского рынка. Безусловно, сейчас в этом сегменте появились новые игроки, которые, вероятно, учтут ошибки предшественников.

Рассмотрим теперь примеры глобализации по отдельным сферам.

Финансовая глобализация

Начнем с финансовой. Поскольку именно она представляет собой один из самых всеохватных компонентов глобализации. Основные потоки капитала, как было подсчитано рядом экономистов, имеют международное происхождение. Создаются транснациональные финансовые объединения. Ресурсы международного рынка инвестиций во многом определяют уровень и темпы экономического развития большого количества государств.

По версии некоторых экспертов, бизнес-процессы в практически любой стране мира могут контролироваться структурами из-за рубежа. Даже если говорить о таких великих экономических державах, как США, Германия, Япония. Есть версия, что в начале 90-х, когда японская экономика претендовала на безусловное мировое лидерство, на уровне международных структур, управляющих капиталом, были предприняты действия, обусловившие очень большие проблемы для экономики этой самобытной страны. В результате чего данная сфера Японии до сих пор, как считает ряд аналитиков, находится в рецессии.

Культурная глобализация

Если мы рассматриваем такое явление, как глобализация культуры, примеры какого рода можно привести в первую очередь? Вероятно, это будет, прежде всего, музыка. Народы мира достаточно редко слышат национальные мелодии. Все больше — мотивы на манер современных поп-групп. Схоже обстоят дела и с фильмами. Национальный кинематограф многих стран мира, считают эксперты, не всегда способен выдерживать конкуренцию с форматами индустрии, которые задаются на глобальном уровне. Культура времяпрепровождения также во многом однотипна. Кино, фитнес-центры, футбол, шопинг — все это популярно в каждой стране.

Глобализация в обществе

Какие можно привести примеры глобализации в социальной сфере? Многие эксперты тесно увязывают этот аспект с тем, как устроена система образования. То есть модель вида «школа-вуз-работа» работает в большинстве стран мира. Всем знаком известный тезис, что сегодняшний мировой социум — это общество потребления. Приоритеты граждан, принадлежащих к разным нациям и живущих в достаточно взаимоотдаленных государствах, становятся схожими — больше заработать, купить, воспользоваться. Словом, как можно чаще и эффектнее потреблять.

Политическая глобализация

Касательно данного аспекта в среде экспертов есть очень много несхожих точек зрения. По одной из них, политическая сфера — одна из самых защищенных от воздействия глобальных трендов. Другая предполагает, что национальных политических систем сейчас крайне мало, и принципы функционирования власти по всему миру основаны на единых стандартах. Но мы рассмотрим наиболее показательно характеризующие процесс глобализации примеры.

Прежде всего, это отношение к политическим свободам. Глобальными стандартами считаются многопартийность, плюрализм идей, свобода выражения собственных предпочтений и взглядов, толерантность к меньшинствам. В очень многих странах все эти явления есть.

Другой пример — унификация демократических процессов. Это тайное голосование, принцип представительности, разделение властей, парламентаризм, предвыборные дебаты. Процедуры назначений, отставок, импичментов также являют собой глобальные стандарты.

Технологическая глобализация

Еще один важный и заметный аспект глобализации — технологический. Его практическое выражение можно наблюдать повсеместно. Мир пользуется одними и теми же устройствами на двух-трех основных платформах — iOS, Android, Windows, в мире комплектующих многие корпорации правят бал фактически на монопольных началах. Если на рынке процессоров для ПК, например, некоторое время назад была какая-то конкуренция, то сейчас уверенно лидирует Intel. То же самое и в отношении софта и онлайн-ресурсов. Большинство людей пользуется Windows, Google, Facebook, даже если под рукой есть альтернатива.

Глобализация в России

Какие есть примеры глобализации в нашей стране? В принципе, все те аспекты, которые мы отметили выше, — популяризация онлайн-ресурсов, а также упрощение быта в пользу западных стандартов, в значительной мере присутствуют и в России. Институты власти также построены в соответствии с глобальными образцами: президент и парламент сейчас есть в большинстве стран мира, как и принцип разделения властей.

Многие эксперты считают, что примеры глобализации в России наиболее показательны в отношении экономической сферы. Аргумент здесь — огромный корпоративный долг, который в методологии некоторых экономистов отождествляется с государственным (хотя, строго говоря, это неверно). Долг российских предприятий перед международными финансовыми структурами — сотни миллиардов долларов. Вместе с тем, считают некоторые аналитики, дальнейшая интеграция экономики РФ в глобальные процессы может быть затруднена. Причем далеко не только в силу известных политических событий.

Та модель развития экономики, которая сейчас есть у России, считают эксперты, не вполне созрела для выполнения ожидаемой международными партнерами нашей страны роли в мире. Это обусловлено, главным образом, эхом социалистических времен. Взять хотя бы трудовые книжки — про них в большинстве развитых стран уже забыли. Также во многих государствах есть почасовая оплата труда, а не оклад, как на большинстве российских предприятий.

Но глобальные тренды в экономике РФ, конечно, есть, и они не ограничиваются внешними долгами. Какие можно назвать наиболее показательные примеры глобализации хозяйственной жизни в России? Вероятно, это активный рост кредитных рынков — как в сегменте физлиц, так и организаций. И это, считают эксперты, невзирая на очень высокие, по современным меркам развитых стран, банковские ставки.

Другой пример — присутствие большого количества транснациональных корпораций в России и их значимая роль в экономике страны. Практически во всех сегментах — розничная торговля, консалтинг, банки, общепит — везде есть мировые международные бренды. Даже в таких стратегических отраслях России, как нефтяная и газовая промышленности, заметна роль иностранных партнеров. Некоторые эксперты считают, что в РФ имеет место, как и во многих западных странах, бизнес-лобби в правительственных кругах. И это в некотором смысле также глобальный тренд.

Основные проблемы глобализации

Рассмотрим наиболее характерные проблемы глобализации. С примерами мы поработали. В числе наиболее характерных сложностей, отражающих процесс, о котором идет речь, эксперты называют следующие.

Угроза суверенитету некоторых государств

Есть тезис, что многие страны мира, принимая ту или иную глобальную модель развития в экономике, социуме или в политической системе, попадают под прямое влияние международных структур. В связи с чем есть вероятность, что государственный суверенитет, самостоятельное принятие решений властями могут пострадать.

Неравенство в распределении ресурсов

Во многих случаях государства, как считают аналитики, неспособны договариваться о равном доступе в отношении тех или иных преференций. Это могут быть природные ресурсы, территории, инвестиционные потоки. В этом случае, действуя глобально, государства в ряде случаев придерживаются локальных интересов.

Недовольство социума

Возможен вариант, считают некоторые аналитики, при котором общество окажется неготовым к «насаждению» международных правил и стандартов в тех или иных сферах. Люди могут захотеть возврата к родной культуре, национальным традициям. Однако при слишком большой вовлеченности властей в глобальные процессы желание нации может остаться без внимания.

Глобальные политические противоречия

Эта проблема в числе наиболее актуальных, как считают многие эксперты. Страны мира подчас попросту неспособны договариваться между собой. Готовность пойти на уступки, компромиссы подчас выражается только на словах. Работа в режиме соблюдения взаимных интересов, полагают аналитики, то, к чему современные страны мира далеко не в полной мере готовы.

fb.ru

3. Глобализация в политике

В политике глобализация заключается в основном в ослабевании национальных государств. Это происходит благодаря ряду причин. Конкуренция за власть в межгосударственной системе породила такой феномен, как «глобальное правление» («global governance»). Он означает развитие специализированных международных организаций, таких, как Лига Наций, Совет Европы, Организация Объединённых Наций, Всемирная торговая организация, Европейский союз, НАТО, МВФ Мировой Банк и др. Современные государства делегируют всё больше полномочий этим организациям. Такая тенденция может в будущем привести к созданию единого всемирного государства. Из-за увеличения числа экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные организации, круг источников политической поддержки правительства выходит за рамки территориально-государственных границ.

Многочисленные ТНК и неправительственные организации имеют влияние на политическую жизнь государств, сравнимое с влиянием национальных правительств. Сокращение государственного вмешательства в экономику и снижение налогов еще сильнее увеличивает политическое влияние предприятий. Из-за более легкой, чем прежде, миграции людей и свободного перемещения капиталов за границу уменьшается власть государств по отношению к своим гражданам. Повышается уровень взаимозависимости и взаимной уязвимости государств. Фактически ослабевает внутренний суверенитет государств по все большему спектру политических направлений. Глобализация ограничивает поле деятельности правительств отдельных стран в плане возможности суверенного формирования своих обществ, изолированного решения проблем, затрагивающих национальную территорию. Более того, политические события (конфликты, политическая борьба, выборы и т.п.) в той или иной стране, которые, согласно господствовавшим до сих пор представлениям являются исключительно их внутренним делом и не допускают вмешательства извне, приобретают глобальное значение и зачастую затрагивают интересы других государств. Политическая глобализация требует, таким образом, какой-то приемлемой формы преодоления принципа невмешательства и сопровождается внедрением в мировую практику новых механизмов обеспечения мира – миротворческих операций и даже международных санкций против «плохих» режимов.

4. Глобализация в экономике

Основой экономической глобализации является интернационализация производства, реализующаяся благодаря транснациональным корпорациям (ТНК), стремительно развивающимся в последние десятилетия. Новыми хозяевами жизни стали столпы мировой информатики. Одна лишь производящая компьютерные программы компания «Майкрософт» производит ныне богатств больше, чем гиганты «Дженерал моторс», «Форд» и «Крайслер» вместе взятые. А персональное состояние президента «Майкрософта» Б. Гейтса бросило вызов самому смелому воображению.

Производительные силы современного мира принадлежат крупным компаниям-производителям, тем многонациональным корпорациям (МНК), полем деятельности которых является вся наша планета. В современном мире насчитывается около двух тысяч МНК, которые распространяют свою деятельность на шесть или более стран. Из-за роста числа и размера слияний компаний внутри стран и на транснациональном уровне, уменьшается количество занятой рабочей силы, однако неумолимо растущее число подобных корпораций компенсирует эту проблему.

Транснациональные корпорации положительно влияют на развивающиеся страны, нанимая рабочих из, к примеру, Индии, или строя свои отделения в подобных странах. Дело в том, что зарплаты рабочих на фабриках западных компаний в этих странах в среднем на двадцать-сорок процентов выше, чем в местных компаниях, а условия труда (продолжительность рабочего дня, отпуска и так далее) хотя и хуже, чем в развитых странах, но лучше, чем на местных производствах. Таким образом они а) способствуют вовлечению в глобализацию развивающихся стран; б) снижают затраты на производство; в) дают возможность жителям развивающихся стран реализовывать свой потенциал.

Невмешательство государства в частнопредпринимательскую сферу жизни общества, снижение налогов на ввоз товаров и прибыль предприятий повлекло за собой развитие свободной торговли, которая, в свою очередь, вызвала быстрое свободное движение капитала по всему миру. Огромные концентрации капитала ежедневно путешествуют из одного уголка планеты в другой. Становление и прогрессирующий рост финансовых рынков (валютных, фондовых, кредитных), оказывает громадное влияние на всю сферу производства и торговли в мировой экономике.

studfiles.net

Глобализация политики. Внешняя политика государства. — МегаЛекции

Глобализация — процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации . Основным следствием этого является мировое разделение труда, миграция капитала в масштабах всей планеты человеческих и производственных ресурсов , стандартизация законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение и слияние культур разных стран. Это объективный процесс, который носит системный характер, то есть охватывает все сферы жизни общества. В результате глобализации мир становится более связанным и более зависимым от всех его субъектов. Происходит как увеличение количества общих для групп государств проблем, так и расширение числа и типов интегрирующихся субъектов.

Проблема глобализации исследуется многими экономистами всего мира. Примером могут служить исследования Сакса, Доллара, Краайа , Френкеля, Ромера. Проблема часто рассматривается в специализированных и научных журналах таких как «The Economis», «Наука и жизнь» и многих других.

В данной статье анализируется политическая глобализация, т.е. процесс распространения политического господства, полномочий и форм правления, который оказывает влияние на суверенитет национального государства.

Современное государство представляет собой политический институт, обладающий высшей юрисдикцией на всей отведенной ему территории. Таким образом, концепция традиционного государственного суверенитета базируется на территориальной географии. Исторически суверенитет характеризуется следующими признаками. Во-первых, суверенное государство обладает высшей политической властью и монополией на легитимное применение силы в рамках его территории для защиты власти на внутреннем уровне и для недопущения внешнего вмешательства. Во-вторых, государство формирует свой внешнеполитический выбор и регулирует движение через свои границы. В третьих, суверенное государство признается другими государствами как независимая единица, свободная от внешнего вмешательства в ее дела. Следовательно, суверенитет прямо связан с положением, что государства являются автономными и независимыми друг от друга.

В настоящее время отчетливо формируется глобальная политика, которая оказывает влияние на суверенитет национальных государств. Политическая глобализация преобразует современный мировой порядок, реконструируя традиционные формы национальной государственности и перестраивая международные политические отношения.

Глобальная политика меняет традиционные представления о различиях между внутренней и внешней, внутригосударственной и международной, территориальной и не территориальной политикой. Политические решения и действия в одной части мира быстро отражаются во всем остальном мире. Центры политического действия и принятия решений могут, благодаря современным средствам коммуникации, превращаться в сложные системы совместного принятия решений и политического взаимодействия.

Глобализация политических рынков выражается прежде всего в расширении круга экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные организации. Применительно к национальным государствам уже не приходится говорить об исключительной “национальной” или “территориальной” принадлежности экономических субъектов, интересы которых принимают во внимание правительства. В широком смысле речь идет о том, что круг источников политической поддержки правительства (а значит, и субъектов, в чьих интересах формируется экономическая политика) выходит за рамки территориально-государственных границ. Применительно же к международным экономическим организациям политическая глобализация означает появление многочисленных новых “игроков” мирохозяйственной системы (в первую очередь ТНК и неправительственных организаций), влияние которых по ряду параметров сравнимо с влиянием национальных правительств.

Конкуренция за власть в межгосударственной системе не требует особого культурного консенсуса между странами. Соответственно возник такой феномен, как “глобальное правление” (“global governance”). Он означает развитие специализированных международных организаций, таких, как Лига Наций, ООН, Совет Европы и др. Создание этих “первичных мировых государств” является процессом создания определенных институтов, но, в отличие от более ранних “мировых государств”, они возникают постепенно, на основе соглашений между государствами, а не путем завоеваний. Такая тенденция может в будущем привести к созданию единого всемирного государства. В настоящее же время перспективы создания эффективной системы управления мирохозяйственными процессами определяются тремя ключевыми проблемами. Во-первых, расширяется круг субъектов политического рынка, влияющих на принятие решений правительств и международных организаций. Тем самым ослабляются традиционные механизмы репрезентации и агрегирования экономических интересов. Во-вторых, в последнее десятилетие сложились многочисленные региональные экономические группировки, которые при общей ориентации на ценности открытой мировой экономики представляют собой мощные инструменты защиты специфических интересов субъектов, оказывающих решающее влияние на выработку экономической политики в данных группировках. Наконец, в-третьих, происходит диффузия автономии международных экономических организаций, выражающаяся в подмене координации экономической политики в международном масштабе борьбой отдельных стран, их группировок и собственно аппарата соответствующих организаций за влияние на принятие глобально значимых экономических решений.

Современные глобализационные процессы стимулируют как добровольную, так и вынужденную передачу власти: по вертикали – наднациональным институтам и региональным правительствам, по горизонтали – рыночным силам.

Европейский Союз является лучшим примером вертикальной передачи власти наверх. Государства, входящие в состав Европейского Союза, больше не являются единственными центрами власти в пределах своих собственных границ. Политические процессы, происходящие в ЕС могут быть охарактеризованы как “наднациональные”. Среди институтов ЕС особо важное положение занимает Совет министров, поскольку он имеет в своем распоряжении правовые инструменты, позволяющие формулировать и проводить политику с минимальным ущербом для национальной демократии. Из всех этих инструментов самыми значительными являются “регулятивные”, так как они имеют статус закона. Споры, возникающие по поводу истолкования и применения этих регулятивных правил тем или иным национальным государством, решаются в Европейском Суде. С принятием Единого Европейского Соглашения принцип единогласия в рамках Совета министров был заменен – для значительного числа проблемных сфер – принципом квалифицированного большинства. После чего этот принцип стали распространять на все более и более широкий круг вопросов, так что сегодня даже у ведущих членов Союза остается все меньше возможностей прибегать к праву вето и в каких-то случаях, теоретически говоря, они могут быть просто-напросто “заблокированы”.

Вертикальная передача власти вниз привела к появлению мощных субнациональных правительств, региональной и муниципальной власти, особенно в федеративных государствах (США, Канада, Швейцария, Австралия).

Глобальная политика сегодня ориентируется не только на традиционные географические интересы, но и на множество разнообразных экономических, социальных, экологических и других проблем. Поэтому компоненты государственного суверенитета – внутренняя власть, контроль за границами, политическая автономия, невмешательство – сталкиваются с беспрецедентными вызовами. По сути, изменения затрагивают все составляющие концепции государственного и национального суверенитета. Особенно сильно ощущают вмешательство в свои внутренние дела слабые государства, однако и относительно сильные государства полностью не могут защитить свой суверенитет. В то время, когда многие государства Европы, отказались от многих элементов суверенитета, такие государства как США, Китай, Япония не отказываются от внутренней автономии. Имеется ввиду тот факт, что под влиянием глобализации на национальное государство, оно теряет часть своего суверенитета, но при этом сохраняет государственную автономию – способность независимо формулировать свои политические цели и достигать их.

Внешняя политика государства

Государство – основной институт политической системы существа, организующий, направляющий и контролирующий совместную деятельность в отношениях людей, общественных групп, классов и ассоциаций.

Внешняя политика – разновидность политики, регулирующая взаимоотношения между государствами и народами. Внешнеполитические цели отражают национальные интересы. Реализуя их, государство осуществляет внешнеполитическую деятельность.

Концепция внешней политики государства включает следующие принципы:

– защита национальных интересов, целей и приоритетов государства;

– сохранение и обеспечение экономического, политического и военно-политического суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ страны;

– защита прав, свобод, достоинства и материального благополучия всех граждан;

– обозначение регионов и стран, на которые распространяются жизненно важные интересы страны;

– установка внешнеполитической стратегии на сотрудничество в мировом сообществе.

Например, в ст. 4 (п. 1–3) Конституции Российской Федерации говорится: «Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию. Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации. Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории».

Концепция внешнеполитического развития современной России находится в стадии становления. Основное место в ней занимают следующие положения:

– неуклонное поддержание боеспособности России противодействовать любым военным угрозам;

– обеспечение благоприятного международного климата для проведения реформ, отвечающих национальным потребностям страны;

– утверждение неотъемлемого права Российской Федерации на суверенность своих действий во всех вопросах национальных интересов;

– активное и полноправное участие в строительстве современной системы международных отношений;

– поддержание равновесия сил в Восточной и Центральной Европе, Восточной Азии и других прилегающих к России регионах;

– противодействие попыткам НАТО продвижения к границам РФ;

– защита интересов российских граждан и собственности за рубежом; защита интересов русскоязычного населения в ближнем зарубежье;

– налаживание взаимовыгодных, эффективных и всесторонних отношений со странами СНГ, поддержание в регионе политической стабильности и климата добрососедства, единого экономического и военно-стратегического пространства;

– развитие взаимовыгодных отношений со всеми развитыми странами мира, активное сотрудничество с традиционными партнерами и соседями (Китай, Индия, Иран, Турция и др.), широкое использование своего геополитического статуса тихоокеанской державы.

Геополитика (от греч. geos – земля) – политическая концепция, отражающая и анализирующая сложную зависимость и связь внешней политики государства, международных отношений с географическим положением государств и стран – климатом, природными ресурсами, территорией, количеством населения и его составом. Геополитика представляет собой вид внешней политики или сферу (направление) мировой политики, выражающиеся территориальными интересами народов и стран.

Практическая значимость внешней политики выражается через реализацию ее функций.

1. Охранительная функция связана с охраной прав и интересов государства и его граждан на международной арене, защитой от возможной опасности вторжения извне, стремлением к мирному решению спорных проблем.

2. Представительно-информационная функция заключается в деятельности по изучению внешнеполитических процессов, накоплению, обработке и анализу достоверной информации, доведению ее до своего правительства с выдачей рекомендаций и предложений для успешной реализации целей внешней политики. Успешная реализация этой функции уменьшает вероятность ошибок и негативных последствий внешнеполитической деятельности государства. Практическая значимость данной функции состоит в том, что посредством представительства интересов, обмена информацией, личных контактов основных субъектов политики в желаемом направлении формируется международное общественное мнение, оказывается определенное влияние на политические круги др. стран.

3. Организаторская функция раскрывает взаимосвязь внугренней и внешней политики и состоит в инициативных действиях, направленных на поиск взаимовыгодных контактов с другими странами.

4. Идеологическая функция состоит в пропаганде социальных преимуществ своей системы, своего образа жизни на международной арене, т. е. идеологическое обоснование существующего строя. Соперничество непримиримых идеологий может привести к неразрешимым политическим конфликтам. Недопустимо, чтобы идеологический спор между различными государствами (или системами) разрешался военными, экономическими или политическими средствами. Он должен быть решен только путем открытой демонстрации очевидных преимуществ или только на основе идейно-политических споров и достижения соглашений. Идеологическая функция по мере укрепления доверия и сотрудничества между народами должна изменить свое содержание.

5. Координация усилий государств по решению глобальных проблем. Эта функция проявилась во внешней политике сравнительно недавно, начиная с конца 70-х гг. нашего столетия, Но по своей значимости она не уступает всем предыдущим. Проблемы, затрагивающие будущее всего человечества, могут быть разрешимы только совместными усилиями всех государств и народов.

7. Место конфликтов и войн в жизни мирового сообщества.

1. Место конфликтов и войн в жизни мирового сообщества

1.1 Война как продолжение политики

Войны — это результат политических решений для достижения политических целей с помощью вооруженной силы. Раньше на войну смотрели как на вполне рациональное средство достижения политических целей. Известный прусский военный теоретик XIX в. К. фон Клаузевиц считал, что стратегия не может иметь рациональной основы до тех пор пока она не построена на осознании цели, которую она преследует. Именно это он имел в виду, когда характеризовал войну как продолжение политики другими средствами. Ракетно-ядерное оружие в определенной степени разорвало связь между политикой и войной, сделало устаревшей парадигму военно-политической конфронтации между великими державами, поскольку разумная политика, призванная реализовывать на международной арене национальные интересы, не может допустить применения ядерного оружия, обладающего чудовищной силой разрушения.

В период холодной войны ядерное оружие, выполняя роль эффективного инструмента взаимного сдерживания двух сверхдержав, продемонстрировало ограниченность своих возможностей при реализации множества других целей, традиционно решавшихся с помощью военной мощи. Так, сразу после второй мировой войны, обладая монополией на атомное оружие, США не сумели вынудить Советский Союз изменить его политическую стратегию, в том числе и в сфере внешней политики. Более того, Америка со своей атомной бомбой не смогла помешать беспрецедентному расширению влияния СССР в 1945—1949 гг. Обладание ядерным оружием не внесло какие бы то ни было серьезные коррективы в ход и результаты корейской и вьетнамской войн. В афганской войне Советский Союз вел себя так, будто не имел ядерного оружия. Оно также не остановило распад Варшавского пакта и самого Советского Союза. Еще до этого Франция вынуждена была уйти из Алжира, несмотря на то, что к тому времени уже обладала ядерным оружием, а в 1982 г. Аргентина начала войну против Великобритании, игнорируя тот факт, что эта страна обладает ядерным оружием.

Постепенно утверждалось своеобразное ядерное табу в отношениях между двумя сверхдержавами или военно-политическими блоками. Зрело осознание возможности и необходимости избежать ядерной войны, поскольку она представляет угрозу самому существованию человечества. Стало очевидно, что с созданием ядерного оружия речь уже идет не просто о совершенствовании средств ведения войны, не просто о наращивании военной мощи. Появление ядерного оружия коренным образом изменило саму природу, принципы и нормы ведения войны/2,с.125/.

Предельно сузилось число целей, для достижения которых возможно использование стратегической мощи. Основной задачей ядерного оружия стало сдерживание атаки противника, угрожающего жизненным интересам страны. Отчасти в силу того, что стратегическое оружие служит именно этой цели, в центре международной политики в течение пяти послевоенных десятилетий воцарился мир, в то время как на периферии часто бушевали войны.

Но это не означает, что ядерное оружие вообще не пригодно для решения политических проблем. Сохраняется его значимость как очевидного показателя мощи государства. Взятое само по себе, оно не отменяет сам принцип использования или угрозы использования силы для достижения политических целей. Но учитывая возможности ракетно-ядерного оружия, ни один здравомыслящий политический деятель не может вынашивать цели, ради которых можно было бы рисковать самим существованием человечества. Ракетно-ядерное оружие нельзя более рассматривать в качестве средства продолжения политики, как это понимал Клаузевиц и многочисленные его последователи. В этом контексте соперничающие державы являются одновременно партнерами по выживанию, по спасению жизни на земле, а мирное сосуществование, не означая всеобщей и полной гармонии, диктуется императивами выживания человечества/3,с.58/.

1.2 Истоки войны

Во все времена человеческие сообщества в различных формах и ипостасях отнюдь не считали мир высшим благом. Одни стремились подчинить своему господству чужие страны и народы, другие жаждали воинской славы, третьи считали, что лучше умирать стоя, чем жить, оставаясь на коленях. Во всяком случае, оправдания войнам всегда находили самые убедительные, поскольку человек, если судить по его деяниям, как бы подсознательно руководствовался мефистофелевской максимой — нет в мире вещи, стоящей пощады. Не случайно и то, что с древнейших времен скептики не переставали утверждать, что homo homini lupus est. Более того, человеку во все эпохи была свойственна склонность героизировать, романтизировать и воспевать войну. Эта склонность отнюдь не уменьшилась и в наши дни, несмотря на страшные опустошения двух мировых войн XX века.

Общество в конечном счете живет и развивается по законам, корни которых заложены в природе человека. Это в первую очередь относится к разного рода конфликтам и войнам. И действительно, любая война развязывается и ведется не богами или демонами, а обыкновенными людьми. Поэтому чтобы понять природу войны, необходимо выяснить, какие именно человеческие качества ее вызывают.

В матрице человеческой природы всегда присутствует нечто такое, что служит непреодолимым препятствием для ее целенаправленной перестройки согласно некоторому плану какого-нибудь законодателя или реформатора. Человек не может быть чем-то таким, что может или должно быть преодолено. Здесь считаю целесообразным подчеркнуть, что я исхожу из известного опыта исторического человечества, а не из несуществующего еще опыта идеального, абстрактного человечества, которое теоретически может отказаться от привычных параметров и разработать некие неведомые нам сущностные характеристики. Тем более что некоторые авторы склонны рассуждать о продолжающемся процессе антропогенеза или во всяком случае новой фазе бифуркации в этом процессе/5,с.147/.

Осознавший свою самость человек — уже не только часть природы, он стоит не только внутри природы, в рамках обозримого им мира, но и стремится выйти за его пределы, интуитивно чувствуя, что мир невозможно охватить в его целостности изнутри, что его можно постичь, став над ним. В отличие от своих ближайших сородичей, которые стремились приспособиться к природе, адаптироваться к ее перипетиям и капризам, для человека в дополнение к этому характерно стремление приспособить природу к своим потребностям, переделать, преобразовать ее.

Этот момент, сыгравший основополагающую роль в процессе вычленения и обособления человека от своих животных предков, утверждения в нем сугубо человеческого духовного начала, вместе с тем проявился и в ином аспекте. Следует учесть, что для гуманистической традиции и связанного с ней рационализма была характерна беспредельная вера в человека, которая сформировалась и развивалась в противовес вере в бога. Шел целенаправленный процесс секуляризации сознания и жизни, приведший в конечном счете к развенчанию бога, божественных, мистических начал жизни и возвеличению человека.

«Есть мгновения, — писал А.Камю в «Мифе о Сизифе», — когда любой человек чувствует себя равным богу. По крайней мере, так говорят. Но богоравностъ приходит, когда, словно при вспышке молнии, становится ощутимым поразительное величие человеческого ума». Да, это действительно так. Но, как показал опыт истории, чрезмерная вера в человека, максима «человек — мера всех вещей» рано или поздно вырождаются в полный сатанинской гордыни постулат: «Если Бог есть, как вынести мысль о невозможности быть им?» У Лукреция человек, низвергая недостойных в его глазах богов, сам занимает их место. Человек Нового времени в своем стремлении оправдать низложение Бога выступает с претензией на занятие его места путем самопреодоления и превращения себя в сверхчеловека, в богочеловека/12,с.145/.

Если человек — мера всех вещей и нет над ним никакого другого начала, которое выше его самого, то естественно, что его неотступно преследует соблазн сделать категорическим императивом руководства в жизни максиму: «Что хочу, то и делаю». Но обнаружилось, что возомнивший себя на троне Творца человек не способен выдержать испытание столь высоким вознесением и в своем стремлении к разоблачению и развенчанию всего и вся готов к разворачиванию усилий по развенчанию и своеобразной «отмене» и самого человека. Обнаружилось также, что доведенный до крайности и ничему не подчиняющийся индивидуализм имеет своим конечным следствием подрыв индивидуальности и личностного начала человека.

Сама свобода человека предполагает возможность выбора одной из множества альтернатив, в том числе выбор между добром и злом. Только свободный человек может быть носителем как самой нравственности, так и других ценностей и качеств, что в совокупности и делает его человеком в истинном смысле этого слова. Свобода воли потеряет смысл, если из множества возможностей ей оставить одну единственную. Одна единственная истина и один единственный путь ее постижения исключают свободу выбора. Свобода на то и свобода, что она предоставляет возможность свободного выбора одной из множества альтернатив, в том числе и выбора между добром и злом.

Нельзя упускать из виду то, что миром управляет не только любовь, не только добро, но и противоположные им начала — ненависть и зло. Исторический опыт воочию продемонстрировал, что не существует каких-либо гарантий торжества начал добра и разума в мировом бытии, более того, зло слишком часто торжествует свою победу.

Человек будет постоянно нацелен на прогресс, это в самой его природе. Но эта устремленность должна быть основана не на самой вере в разум и доброту человека, а на осознании его несовершенства. XX век до основания развенчал гуманистическую веру в доброе начало человека, в его естественную доброту и соответственно в идею совершенного человеческого жизнеустройства. Сказанное в еще большей мере верно применительно к современному миру, в котором, с одной стороны, возрастает закрытость, а с другой — открытость и траспарентность, что ведет к дестабилизации, фрагментарности и неустойчивости, восхождению толп одиночек, новых пиратов, тоталитарных сект и банд террористов, мафии и разного рода джентльменов удачи/14,с.58/.

1.3 Война как социальный институт

Войны между народами и государствами, как правило, возникают в силу социально-политических причин и в этом смысле являются политическим актом. Более того, как писал Клаузевиц, «война есть не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами». Но нередко война — не столько техническая и политическая, сколько социокультурная и социально-психологическая проблема.

Агрессивные побуждения связаны с такими человеческими качествами, как честолюбие, устремленность к активному действию, ориентация на успех и другие, которые могут мотивировать и разрушительные, и созидательные деяния людей. Разумеется, эти побуждения в той или иной форме должны иметь выход, ибо их постоянное подавление тяготит человека и чревато непредсказуемыми негативными последствиями.

Данный фактор приобрел особую значимость с изобретением оружия, которое, по мнению К.Лоренца, досконально исследовавшего феномен агрессивности, стимулировало внутривидовой отбор людей, что в свою очередь послужило фактором, интенсифицировавшим человеческую агрессивность. Увеличение расстояния, на котором действует оружие убийства, в значительной мере снимает проблемы моральной ответственности, угрызений совести, жалости и других неприятных для убивающего моментов, если, конечно, они возникают. Именно эта удаленность от последствий во многом делает возможным то, что даже самый безобидный, казалось бы, человек оказывается способным нажать спусковой крючок — винтовки или пусковую кнопку ракетоносителя. Личное знакомство, встреча лицом к лицу в определенных ситуациях сами по себе ведут к притуплению агрессивного импульса, а анонимность усиливает его.

Как подчеркивал Т.Гоббс, выгода, безопасность и репутация составляют три главные мотивирующие цели человека. Человек стремится к высокой репутации, потому что является существом, наделенным гордостью и эгоистическим интересом. Гордость заставляет его быть завистливым в силу боязни, что его сотоварищи сочтут его менее достойным, чем они сами, толкая этим предпринять соответствующие шаги. Такой образ мыслей присущ народам и нациям не в меньшей степени, чем отдельным индивидам. Отсюда — то большое значение, которое в международной политике придается категории «национальная честь». В соответствии с ней международные переговоры ведутся таким образом, чтобы ни одна нация не «потеряла лицо»/10,с.45/.

«Национальная честь», которая воплощается в понятии «престиж», определяется прежде всего экономическими и политическими возможностями государства. Но зачастую престиж достигается с помощью силы, особенно успешной, победоносной войны, в результате которой одно государство навязывает свою волю другому государству. С этой точки зрения одна из главных функций войны состоит в том, чтобы определить международную иерархию по шкале престижа и тем самым выявить, какие именно государства являются главными авторами международной системы.

Как правило, каждый раз именно доминирующие авторы утверждали свои права на господствующее положение и навязывали нормы и правила игры более слабым членам этой системы. Так, Персидская империя навязала другим более слабым государствам своего времени правила и нормы, регулирующие международные отношения и дающие возможность разрешать споры между ее более мелкими соседями. Рим дал средиземноморскому миру свой кодекс и первый закон народов. В современном мире то, что мы называем международным правом, разработано и утверждено западной цивилизацией и в целом отражает ее интересы и ценности.

Однако было бы просто абсурдом сводить все причины войн к одной лишь человеческой агрессивности. Конечно, война представляет собой неизбежный результат самого жизнеустройства людей. Поэтому, чтобы правильно понять сущность войны и найти соответствующие пути и средства ее предотвращения, необходимо брать во внимание как все атрибуты природы человека, так и весь комплекс социальных, социокультурных, экономических, территориально-географических, политических и иных факторов существования человеческих сообществ.

Разумеется, в условиях цивилизации открытая агрессия как на индивидуальном, так и на коллективном уровне в значительной мере сублимируется. Природная агрессивность как бы отходит на задний план, определяющую значимость приобретают целенаправленный расчет и рациональный выбор. В целом с определенными оговорками можно согласиться с Клаузевицем, который считал, что война «представляет собой странную троицу, составленную из насилия как первоначального своего элемента, ненависти и вражды, которые следует рассматривать как слепой природный инстинкт; из игры вероятностей и случая, что делает ее свободной душевной деятельностью; из подчиненности ее в качестве орудия политике, благодаря чему она подчиняется простому рассудку».

Но как бы то ни было, агрессивность государства питается прежде всего агрессивностью составляющих его людей. С мотивом агрессии теснейшим образом связано чувство враждебности к чужим. Весь исторический опыт свидетельствует о том, что люди просто не могут обходиться без врагов. По-видимому, в самой человеческой природе коренится потребность иметь врага — злобного и беспощадного, и в силу этого подлежащего уничтожению. Оппозиционность, неуживчивость, конфликтность, враждебность представляют собой такие же естественные формы проявления отношений между людьми, как и взаимная симпатия, солидарность, коллективизм и т.д. Инстинкт самосохранения и инстинкт борьбы составляют две стороны одной и той же медали/7,с.135/.

Поэтому со значительной долей уверенности можно сказать, что одним из основополагающих побудительных мотивов человеческой агрессии является образ действительного или воображаемого врага, именем которого люди оправдывают свои действия. Привычка направлять свою враждебность вовне, на чужаков привилась человеку вместе с способностями рассуждать, смеяться, удивляться, радоваться и т.д. Б.Паскаль приводил такую притчу: «За что ты меня убиваешь? — Как за что? Друг, да ведь ты живешь на том берегу реки! Живи ты на этом, я и впрямь совершил бы неправое дело, злодейство, если бы тебя убил. Но ты живешь по ту сторону, значит, дело мое правое, и я совершил подвиг!»

Как установлено антропологическими и этнографическими исследованиями, практика использования посторонних, чужих в качестве козлов отпущения стара как мир. Она уходит своими корнями в родоплеменное прошлое человечества. Общий враг, реальный или воображаемый, нередко служил началом, обеспечивающим единство и сплоченность племени или народа. Поэтому если не было реального врага, который бы угрожал этому единству и сплоченности, то его, естественно, придумывали, конструировали. Его внезапное исчезновение по какой-либо причине, как правило, создает у племени, народа, страны ощущение некоей пустоты. При отсутствии реального врага его роль часто выполняет враг воображаемый/6,с.45/.

На этой основе уже в первобытную эпоху появились антитезы: «мы — они», «свои — чужие», «племя — враг племени». Показательно, что в ту эпоху человек легко убивал и съедал иноплеменника. В его глазах представитель другого племени — «это нелюдъ. И никакой мысли, что возможен компромисс с другим племенем, что можно как-то его эксплуатировать, использовать, привлечь к сотрудничеству, спасти собственную шкуру за счет предательства, судя по всему, просто не возникало. Можно сказать, что на протяжении двух миллионов лет геноцид был нормой отношений между конкурирующими стадами — племенами».

В целом можно сказать, что не вооружение или гонка вооружений является причиной войны, а наоборот, настроенность на войну ведет к гонке вооружений. Чтобы правильно понять сущность войны и найти соответствующие пути и средства ее предотвращения, необходимо принимать во внимание как все атрибуты природы человека, так и весь комплекс социальных, социокультурных, экономических, территориально-географических, политических и иных факторов существования человеческих сообществ. Более того, в современной войне природная агрессивность человека как бы отходит на задний план, определяющую значимость приобретают целенаправленный расчет и рациональный выбор.

Характер и направленность взаимоотношений между государствами во многом зависит от того, как они видят и воспринимают друг друга. От этого зависят обострение или ослабление международной напряженности, успех или неуспех переговоров об ограничении гонки вооружений и предотвращении войны/9,с.98/.

Еще в 30-е годы председатель комиссии по разоружению Лиги наций С. де Мадаряга пришел к выводу, что нельзя рассматривать разоружение как средство достижения взаимопонимания между народами. Понимаемое так разоружение, считал Мадаряга, является миражом, поскольку оно переворачивает проблему войны с ног на голову. Обосновывая свою мысль, он писал: «Народы не доверяют друг другу не потому, что они вооружены, они вооружены потому, что не доверяют друг другу. Поэтому желать разоружения до достижения минимума общего согласия по фундаментальным проблемам так же абсурдно, как и желать, чтобы люди ходили зимой голышом».

В значительной степени гонка вооружений обусловлена политическими и идеологическими конфликтами и противоречиями, питающими недоверие и неприязнь. И, действительно, прав психолог и публицист С.Кин, который, развивая зафиксированное в уставе ЮНЕСКО положение о том, что войны начинаются в умах людей, писал: «Сначала мы создаем образ врага. Образ предваряет оружие. Мы убиваем других мысленно, а затем изобретаем палицу или баллистические ракеты, чтобы убить их физически. Пропаганда опережает технологию».

При этом архетип врага имеет много ипостасей: чужака, агрессора, иноверца, варвара, захватчика, преступника, насильника и т.д. Показав несостоятельность рационалистических доводов в пользу уменьшения риска войны, Кин утверждал, что суть дела не в рационализме и технологии, а в «ожесточении наших сердец». В период холодной войны, писал он, американцы и советские люди, поколение за поколением культивировали ненависть и дегуманизировали друг друга, в результате чего «мы, люди, стали homo hostilis, враждующим видом, животными, изобретающими врагов».

С окончанием холодной войны и биполярного миропорядка этот комплекс отнюдь не исчез, а принял лишь новые формы. Если в период глобального противостояния двух главных враждебных лагерей вопрос о взаимных врагах и друзьях считался само собой разумеющимся, то теперь каждому участнику мирового сообщества данный вопрос придется решать в каждом конкретном случае самостоятельно и конкретно, определять собственные клише и стереотипы врагов и друзей.

Главные цели, ради которых развязывается война, достигаются с помощью физического насилия, и с этой точки зрения она представляет собой прежде всего искусство убивать, уничтожать живую силу противника. Не обладающая этим искусством сторона сама рискует быть уничтоженной. В сущности, сражение или война в целом диктуют свои условия сражающимся или воюющим сторонам.

Рекомендуемые страницы:

Воспользуйтесь поиском по сайту:

megalektsii.ru

Политическая глобализация

Поиск Лекций

Реферат

Глобализация мировых процессов

тема работы

Студент, ЮЮ11-09Б __________ ______ Герасимов А.С.

номер группы номер зачетной книжки подпись, дата инициалы, фамилия

Руководитель ______ Стакутис С.З.

подпись, дата инициалы, фамилия

Красноярск 2014

Содержание

Введение____________________________________________________2

1.Глобализация______________________________________________3

1.1Политическая глобализация________________________________4

1.2 Экономическая глобализация______________________________5

1.3Культурная глобализация__________________________________6

Заключение_________________________________________________7

Список использованной литературы___________________________8

Введение

Существует большое количество мнений о позитивных и негативных качествах глобализации, что вызывает споры как в литературе, так и в непосредственно политической среде. В истории и литературе зачастую можно просмотреть идеи как философов, так и политических деятелей об объединении всех государств. Актуальность темы не угасает на протяжении двух тысяч лет.

Действительно, рассматривая глобализацию как возможность проведения внешней политики государства, нельзя не выяснить, каким образом будет проводиться данная политика, почему единое государство еще не было создано, что встает на пути глобализации и какие этапы развития она преодолевает.

Глобализация

Политическая глобализация

Глобализация тесно связана с процессом централизации субъектов управления (централизации власти).

В политике глобализация заключается в ослабевании национальных государств и способствует изменению и сокращению их суверенитета. Наблюдается процесс трансформации национальных государств в постсовременные. С одной стороны, это происходит из-за того, что современные государства делегируют всё больше полномочий влиятельным международным организациям, таким как Организация Объединённых Наций, Всемирная торговая организация, Европейский союз, НАТО, МВФ и Мировой Банк. С другой стороны, за счёт сокращения государственного вмешательства в экономику и снижения налогов увеличивается политическое влияние предприятий. Из-за более лёгкой миграции людей и свободного перемещения капиталов за границу также уменьшается власть государств по отношению к своим гражданам.

В XXI веке наряду с процессом глобализации происходит процесс регионализации, то есть регион оказывает всё большее влияние на состояние системы международных отношений в качестве фактора, происходит изменение соотношения между глобальным и региональными составляющими мировой политики, а также усиливается влияние региона на внутренние дела государства. Причём регионализация становится характерной не только для государств с федеративной формой устройства, но и для унитарных государств, для целых континентов и частей света. Наглядным примером регионализации является Европейский союз, где естественное развитие процесса регионализации привело к выработке концепции «Европы регионов», отражающей возросшее значение регионов и имеющей целью определить их место в ЕС. Были созданы такие организации как Ассамблея европейских регионов, а также Комитет регионов.

Проблемы глобальной политики решаются в основном двумя клубами, такими как: Большая восьмёрка и Большая двадцатка; причём второй касается в основном экономических проблем.

1.2 Экономическая глобализация

Глобализация экономики — одна из закономерностей мирового развития. Неизмеримо возросшая по сравнению с интеграцией взаимозависимость экономик различных стран связана с формированием экономического пространства, где отраслевая структура, обмен информацией и технологиями, география размещения производительных сил определяются с учётом мировой конъюнктуры, а экономические подъёмы и спады приобретают планетарные масштабы.

Растущая глобализация экономики выражается в резком увеличении масштабов и темпов перемещения капиталов, опережающем росте международной торговли по сравнению с ростом ВВП, возникновением круглосуточно работающих в реальном масштабе времени мировых финансовых рынков. Созданные за последние десятилетия информационные системы неизмеримо усилили способность финансового капитала к быстрому перемещению, что содержит в себе, по крайней мере, потенциально, способность к разрушению устойчивых экономических систем.

Глобализация экономики — сложный и противоречивый процесс. С одной стороны, она облегчает хозяйственное взаимодействие между государствами, создаёт условия для доступа стран к передовым достижениям человечества, обеспечивает экономию ресурсов, стимулирует мировой прогресс. С другой, глобализация ведёт к негативным последствиям: закреплению периферийной модели экономики, потере своих ресурсов странами, не входящими в «золотой миллиард». Глобализация распространяет конкурентную борьбу на всех участников, в том числе на слабые страны, что приводит к разорению малого бизнеса, снижению уровня жизни населения и др.

Сделать положительный эффект глобализации доступными максимальному числу стран, и при этом смягчить негативные последствия — одна из декларируемых целей международной политики.

1.3Культурная глобализация

Для культурной глобализации характерно сближение деловой и потребительской культуры между разными странами мира и рост международного общения. С одной стороны, это приводит к популяризации отдельных видов национальной культуры по всему миру. С другой стороны, популярные международные культурные явления могут вытеснять национальные или превращать их в интернациональные. Многие это расценивают как утрату национальных культурных ценностей и борются за возрождение национальной культуры.

Современные кинофильмы выходят на экраны одновременно во многих странах мира, книги переводятся и становятся популярными у читателей из разных стран. Огромную роль в культурной глобализации играет повсеместное распространение Интернета. Кроме того, с каждым годом всё большее распространение получает международный туризм.

Заключение

Подводя итог данной работы, хотелось бы отметить, что понятие глобализации, существуют с давних времен, получив особое развитие еще в Средние века и продолжая совершенствоваться по сей день.

Безусловно, работа над созданием единого государства не заканчивается на принятии участия в международных организациях, однако, как мы знаем возможность создания единого государства и единого правительства для всех жителей Земли крайне мала, и в ближайшее время все ограничивается регионализацией. В работе представлены этапы глобализации в настоящее время.

Список использованной литературы:

1. Конвенция о специальных миссиях 1969 г. // Международное публичное право: сб. документов. Т. 1.- М., 1996.

2. Гринин Л. Е. Глобализация и национальный суверенитет. История и современность. № 1-2005. С. 6-31

3. Аттали Ж. Карл Маркс. Мировой дух. М., 2008, с.192

4. Новикова И. В. Глобализация, государство и рынок: ретроспектива и перспектива взаимодействия. Мн.: Акад. упр. При Президенте Респ. Беларусь, 2009

5. Платонов О., Райзеггер Г. Почему погибнет Америка: взгляд с Востока и Запада. М., 2008, часть III

6. Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. М., 2007, с. 46-51, 159, 206—220

Рекомендуемые страницы:

Поиск по сайту

poisk-ru.ru

Феномен глобализации в политике. Этапы глобализации. — КиберПедия

8. Глобальная политика :сущность и содержание. Современные проблемы.

Концепция внешней политики.

Настоящая Концепция представляет собой систему взглядов на базовые принципы, приоритетные направления, цели и задачи внешней политики Российской Федерации.

2. Правовую основу настоящей Концепции составляют Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, федеральные законы, Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 605 «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации», Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, Военная доктрина Российской Федерации, нормативные правовые акты Российской Федерации, регулирующие деятельность федеральных органов государственной власти в сфере внешней политики, а также иные нормативные правовые акты Российской Федерации в этой сфере.

3. В целях обеспечения национальных интересов и реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации внешнеполитическая деятельность государства направлена на выполнение следующих основных задач:

а) обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, укрепление правового государства и демократических институтов;

б) создание благоприятных внешних условий для устойчивого роста и повышения конкурентоспособности экономики России, ее технологического обновления, повышения уровня и качества жизни населения;

в) упрочение позиций Российской Федерации как одного из влиятельных центров современного мира;

г) укрепление позиций России в системе мирохозяйственных связей, недопущение дискриминации российских товаров, услуг, инвестиций, использование возможностей международных и региональных экономических и финансовых организаций в этих целях;

д) дальнейшее продвижение курса на укрепление международного мира, обеспечение всеобщей безопасности и стабильности в целях утверждения справедливой демократической международной системы, основанной на коллективных началах в решении международных проблем, на верховенстве международного права, прежде всего на положениях Устава Организации Объединенных Наций (Устав ООН), а также на равноправных и партнерских отношениях между государствами при центральной координирующей роли Организации Объединенных Наций (ООН) как основной организации, регулирующей международные отношения;

е) формирование отношений добрососедства с сопредельными государствами, содействие устранению имеющихся очагов напряженности и конфликтов на их территориях и предотвращению возникновения таких очагов и конфликтов;

ж) развитие двусторонних и многосторонних отношений взаимовыгодного и равноправного партнерства с иностранными государствами, межгосударственными объединениями, международными организациями и в рамках форумов на основе уважения принципов независимости и суверенитета, прагматизма, транспарентности, многовекторности, предсказуемости, неконфронтационного отстаивания национальных приоритетов; расширение международного сотрудничества на недискриминационной основе, содействие становлению сетевых альянсов, активное участие в них России;

з) всесторонняя эффективная защита прав и законных интересов российских граждан и проживающих за рубежом соотечественников, в том числе в различных международных форматах;

и) усиление роли России в мировом гуманитарном пространстве, распространение и укрепление позиций русского языка в мире, популяризация достижений национальной культуры, национального исторического наследия и культурной самобытности народов России, российского образования и науки, консолидация российской диаспоры;

к) укрепление позиций российских средств массовой информации и массовых коммуникаций в глобальном информационном пространстве и доведение до широких кругов мировой общественности российской точки зрения на международные процессы;

л) содействие развитию конструктивного диалога и партнерства в интересах укрепления согласия и взаимообогащения различных культур и цивилизаций.

II. Современный мир и внешняя политика Российской Федерации

4. Современный мир переживает период глубоких перемен, сущность которых заключается в формировании полицентричной международной системы. Структура международных отношений продолжает усложняться. В результате процесса глобализации складываются новые центры экономического и политического влияния. Происходит рассредоточение мирового потенциала силы и развития, его смещение в Азиатско-Тихоокеанский регион. Сокращаются возможности исторического Запада доминировать в мировой экономике и политике. Отчетливо проявляются многообразие культур и цивилизаций в мире, множественность моделей развития государств.

5. Обостряются противоречия, связанные с неравномерностью мирового развития, углублением разрыва между уровнем благосостояния государств, усилением борьбы за ресурсы, доступ к рынкам сбыта, контроль над транспортными артериями. Конкуренция не только охватывает человеческий, научный и технологический потенциалы, но и все больше приобретает цивилизационный характер, форму соперничества ценностных ориентиров. В этих условиях попытки навязывания другим государствам собственной шкалы ценностей чреваты ростом ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в международных делах и в конечном итоге могут привести к хаосу и неуправляемости в международных отношениях. Это выводит в разряд приоритетных задач предотвращение межцивилизационных разломов, формирование партнерства между культурами, религиями и цивилизациями, призванного обеспечить гармоничное развитие человечества. Стремление западных государств удержать свои позиции, в том числе посредством навязывания своей точки зрения на общемировые процессы и проведения политики сдерживания альтернативных центров силы, приводит к нарастанию нестабильности в международных отношениях, усилению турбулентности на глобальном и региональном уровнях. Борьба за доминирование в формировании ключевых принципов организации будущей международной системы становится главной тенденцией современного этапа мирового развития.

6. В условиях обострения политических, социальных, экономических противоречий и роста нестабильности мировой политической и экономической системы повышается роль фактора силы в международных отношениях. Наращивание и модернизация силового потенциала, создание и развертывание новых видов вооружения подрывают стратегическую стабильность, создают угрозу глобальной безопасности, обеспечиваемой системой договоров и соглашений в области контроля над вооружениями. Несмотря на то что опасность развязывания крупномасштабной войны, в том числе ядерной, между ведущими государствами остается невысокой, возрастают риски их втягивания в региональные конфликты и эскалации кризисов.

7. Существующие военно-политические союзы не способны обеспечить противодействие всему спектру современных вызовов и угроз. В условиях возросшей взаимозависимости всех народов и государств уже не имеют перспектив попытки обеспечения стабильности и безопасности на отдельной территории. Особую актуальность приобретает соблюдение универсального принципа равной и неделимой безопасности применительно к Евро-Атлантическому, Евразийскому, Азиатско-Тихоокеанскому и другим регионам. Востребована сетевая дипломатия, предполагающая гибкие формы участия в многосторонних структурах в целях эффективного поиска решений общих задач.

8. На передний план, наряду с военной мощью, выдвигаются такие важные факторы влияния государств на международную политику, как экономические, правовые, технологические, информационные. Стремление использовать соответствующие возможности для реализации геополитических интересов наносит ущерб поиску путей урегулирования споров и решения существующих международных проблем мирными средствами на основе норм международного права.

9. Неотъемлемой составляющей современной международной политики становится использование для решения внешнеполитических задач инструментов «мягкой силы», прежде всего возможностей гражданского общества, информационно-коммуникационных, гуманитарных и других методов и технологий, в дополнение к традиционным дипломатическим методам.

10. В мировой экономике в условиях накопления элементов кризисных явлений складывается новая реальность, для которой характерны общее замедление темпов роста, волатильность финансовых и товарно-сырьевых рынков, дробление глобального экономического пространства на региональные структуры с конкурирующими тарифными и нетарифными ограничениями. На этом фоне региональная интеграция на основе норм и правил Всемирной торговой организации (ВТО), усиление роли региональных резервных валют являются факторами укрепления конкурентоспособности, безопасности и финансово-экономической стабильности. Особую актуальность приобретают продвижение коллективных подходов к управлению международной экономикой и ее регулированию, укрепление транспарентности в глобальном торгово-экономическом пространстве, формирование всеохватных, более открытых, сбалансированных, отвечающих реалиям эпохи глобализации мировых торговой и валютно-финансовой систем.

11. Качественная трансформация происходит в сфере энергетики, что связано в первую очередь с внедрением новых технологий добычи трудноизвлекаемых запасов углеводородов, расширением использования возобновляемых источников энергии. В то же время в условиях, когда для обеспечения энергетической безопасности государств требуется диверсификация их присутствия на мировых рынках, наблюдаются ужесточение необоснованных ограничений и введение других дискриминационных мер в этой сфере.

12. Наметившаяся смена технологического уклада в различных отраслях экономики способна привести к дальнейшему обострению экономического соперничества, ускорить перераспределение сил на международной арене.

13. В эпоху глобализации финансовых, информационных, миграционных потоков возрастающее влияние на международные отношения оказывают внутригосударственные социальные процессы. Важное место в мировой политике занимают вопросы обеспечения благосостояния населения, его духовного и интеллектуального развития, повышения уровня инвестиций в человека.

14. Одной из наиболее опасных реалий современного мира становится усиление угрозы международного терроризма. Распространение экстремистской идеологии и активность террористических структур в целом ряде регионов (в первую очередь на Ближнем Востоке и в Северной Африке), обусловленные как обнажившимися на фоне процессов глобализации системными проблемами развития, так и в значительной степени внешним вмешательством, в совокупности привели к разрушению традиционных механизмов государственного управления и обеспечения безопасности, увеличению масштабов незаконного распространения оружия и боеприпасов. Навязываемые извне идеологические ценности и рецепты модернизации политической системы государств усилили негативную реакцию общества на вызовы современности. Эти тенденции используются экстремистскими силами, которые, опираясь, в частности, на искаженное толкование религиозных ценностей, призывают к применению насильственных методов для достижения своих целей в политическом, межнациональном и межрелигиозном соперничестве.

15. Качественно новый характер глобальная террористическая угроза приобрела с появлением международной террористической организации «Исламское государство» и подобных ей объединений, поднявших насилие на невиданный уровень жестокости, претендующих на создание собственного государственного образования и усиливающих свое влияние на территории от Атлантического побережья до Пакистана. Главным направлением в борьбе с терроризмом должно стать создание широкой международной антитеррористической коалиции на прочной правовой базе, на основе эффективного и системного взаимодействия государств, без политизации и двойных стандартов, активно использующей возможности гражданского общества, прежде всего в целях предупреждения терроризма и экстремизма, противодействия распространению радикальных идей.

16. Увеличиваются масштабы транснациональной организованной преступности, появляются новые криминальные центры силы, аккумулирующие значительные ресурсы и последовательно расширяющие сферы своего влияния, в том числе путем проникновения во властные структуры различных государств, финансовые и экономические институты, установления связей с террористическими и экстремистскими организациями.

17. Современный мир характеризуется стремительным ростом уровня, расширением характера и географии таких имеющих трансграничную природу вызовов и угроз, как незаконное распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки, неконтролируемый трафик оружия, нелегальная миграция, торговля людьми, незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, коррупция, морское пиратство, киберпреступность, глобальная бедность, изменение климата, а также угрозы в области продовольственной, экологической и санитарно-эпидемиологической безопасности.

18. Глобальные вызовы и угрозы требуют адекватного комплексного ответа со стороны международного сообщества, консолидации его усилий при координирующей роли ООН и с учетом объективной взаимосвязи вопросов защиты прав человека, обеспечения безопасности и устойчивого развития.

19. Подлинное объединение усилий международного сообщества влечет за собой необходимость формирования ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие.

20. Российская Федерация, являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН, участником целого ряда влиятельных международных организаций, региональных структур, механизмов межгосударственного диалога и сотрудничества, обладая значительными ресурсами во всех областях жизнедеятельности, интенсивно развивая в рамках своего внешнеполитического курса отношения с ведущими государствами, международными организациями и объединениями в различных частях мира, способствует формированию позитивной, сбалансированной и объединительной международной повестки дня.

21. Россия проводит самостоятельный и независимый внешнеполитический курс, который продиктован ее национальными интересами и основой которого является безусловное уважение международного права. Россия всецело осознает свою особую ответственность за поддержание безопасности в мире как на глобальном, так и на региональном уровне и нацелена на совместные действия со всеми заинтересованными государствами в интересах решения общих задач.

22. Внешняя политика Российской Федерации является открытой и предсказуемой, характеризуется последовательностью, преемственностью и отражает уникальную, сформированную веками роль России как уравновешивающего фактора в международных делах и развитии мировой цивилизации.

III. Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем

Формирование справедливого и устойчивого мироустройства

23. Российская Федерация проводит внешнюю политику, направленную на создание стабильной и устойчивой системы международных отношений на основе общепризнанных норм международного права и принципов равноправия, взаимного уважения, невмешательства во внутренние дела государств в целях обеспечения надежной и равной безопасности каждого члена мирового сообщества.

24. Центром регулирования международных отношений и координации мировой политики в XXI веке должна оставаться ООН, которая доказала свою безальтернативность и наделена международной легитимностью. Россия поддерживает усилия по укреплению ее центральной координирующей роли. Это предполагает:

а) обеспечение незыблемости ключевых положений и принципов Устава ООН, в том числе относящихся к итогам Второй мировой войны и действиям, предпринятым или санкционированным в результате Второй мировой войны несущими ответственность за такие действия правительствами, всемерное укрепление потенциала ООН в целях рациональной адаптации к новым мировым реалиям при сохранении ее межгосударственной природы;

б) дальнейшее повышение эффективности деятельности Совета Безопасности ООН, несущего главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, придание этому органу в процессе рационального реформирования ООН большей представительности при обеспечении должной оперативности в его работе. Любые решения о создании дополнительных мест в Совете Безопасности ООН должны приниматься на основе самого широкого согласия государств — членов ООН. Статус пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН должен быть сохранен.

25. Россия придает большое значение обеспечению устойчивой управляемости мирового развития, что требует коллективного лидерства ведущих государств, которое должно быть представительным в географическом и цивилизационном отношениях и осуществляться при полном уважении центральной координирующей роли ООН. В этих целях Россия наращивает взаимодействие с партнерами в рамках «Группы двадцати», БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), РИК (Россия, Индия, Китай), а также в рамках других структур и диалоговых площадок.

Верховенство права в международных отношениях

26. Россия последовательно выступает за укрепление правовых основ международных отношений, добросовестно соблюдает международно-правовые обязательства. Поддержание и укрепление международной законности – одно из приоритетных направлений ее деятельности на международной арене. Верховенство права в международных отношениях призвано обеспечить мирное и плодотворное сотрудничество государств при соблюдении баланса их интересов, а также гарантировать стабильность мирового сообщества в целом. Российская Федерация намерена:

а) поддерживать коллективные усилия по укреплению правовых основ межгосударственных отношений;

б) противодействовать попыткам отдельных государств или групп государств подвергать ревизии общепризнанные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН, в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, от 24 октября 1970 г., в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г.; попыткам осуществляемого в угоду политической конъюнктуре и интересам отдельных государств произвольного толкования важнейших международно-правовых норм и принципов, таких как неприменение силы или угрозы силой, мирное разрешение международных споров, уважение суверенитета государств и их территориальной целостности, право народов на самоопределение; попыткам выдать нарушения международного права за его творческое применение; попыткам вмешательства во внутренние дела государств в целях осуществления неконституционной смены власти, в том числе посредством поддержки негосударственных субъектов, включая террористические и экстремистские организации;

в) не допускать осуществления под предлогом реализации концепции «ответственность по защите» военных интервенций и прочих форм стороннего вмешательства, нарушающих нормы международного права, в частности принцип суверенного равенства государств;

г) содействовать прогрессивному развитию международного права и его кодификации, прежде всего осуществляемым под эгидой ООН, а также универсальному участию в международных договорах ООН, их единообразному толкованию и применению;

д) продолжать усилия по совершенствованию механизма применения ООН санкций, исходить, в частности, из того, что решения о введении таких санкций должны приниматься Советом Безопасности ООН на коллегиальной основе после всестороннего рассмотрения, прежде всего с учетом их эффективности при выполнении задач поддержания международного мира и безопасности и предотвращения ухудшения гуманитарной ситуации; содействовать исключению из практики международного взаимодействия незаконных односторонних принудительных мер, принимаемых в нарушение Устава ООН и других норм международного права;

е) активизировать процесс международно-правового оформления государственной границы Российской Федерации, а также границ морских пространств, в пределах которых Россия осуществляет суверенные права и юрисдикцию, при безусловном обеспечении ее национальных интересов, прежде всего в сфере безопасности и экономики, исходя из важности укрепления доверия и сотрудничества с сопредельными государствами.

Укрепление международной безопасности

27. Россия последовательно выступает за укрепление международной безопасности, стабильности на стратегическом и региональном уровнях. В этих целях Российская Федерация:

а) неукоснительно соблюдает свои международные обязательства в отношении контроля над вооружениями, добиваясь того же от своих партнеров;

б) придает важное значение выполнению Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений от 8 апреля 2010 г.;

в) неизменно придерживается курса на упрочение политических и правовых основ режима нераспространения ядерного оружия, других видов оружия массового уничтожения и средств их доставки с учетом риска попадания компонентов такого оружия в руки негосударственных субъектов, прежде всего террористических организаций, в том числе на территориях государств, где утрачен или ослаблен контроль центральных властей; выступает за соблюдение Договора о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г., Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении от 16 декабря 1971 г., Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13 января 1993 г., а также за их универсализацию; содействует скорейшему вступлению в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября 1996 г.;

г) участвует на основе принципов равноправия и неделимости безопасности в разработке новых договоренностей в области контроля над вооружениями, которые отвечают национальным интересам России и способствуют обеспечению стратегической стабильности;

д) ведет последовательную работу в целях предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве посредством разработки и заключения международного договора и в качестве промежуточной меры выступает за принятие государствами обязательства по неразмещению первыми оружия в космосе;

е) подтверждает готовность к обсуждению вопросов дальнейшего поэтапного сокращения ядерных потенциалов исходя из растущей актуальности придания этому процессу многостороннего характера и с учетом всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность;

ж) выступает за формирование на равноправной основе системы коллективного реагирования на возможные вызовы и угрозы в ракетной области, а также против односторонних, ничем не ограниченных действий государства или группы государств по наращиванию противоракетной обороны, подрывающих стратегическую стабильность и международную безопасность;

з) активно участвует в международных усилиях по повышению эффективности контроля за оборотом материалов и технологий двойного назначения, в том числе в деятельности многосторонних режимов экспортного контроля;

и) поддерживает создание зон, свободных от ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, прежде всего на Ближнем Востоке;

к) выступает за укрепление технической и физической ядерной безопасности на глобальном уровне и предотвращение актов ядерного терроризма, прежде всего путем совершенствования соответствующих международно-правовых механизмов, при центральной роли в международном сотрудничестве по этим аспектам Международного агентства по атомной энергетике (МАГАТЭ) и при сохранении за самими государствами права определять свою национальную политику; исходит из того, что ответственность за обеспечение эффективности и надежности национальной системы ядерной безопасности несет само государство, которое определяет ее оптимальные параметры по своему усмотрению;

л) выступает за развитие двустороннего и многостороннего взаимодействия государств, прежде всего обладающих ядерным оружием, в целях решения проблем стратегической стабильности, обеспечения общей безопасности в духе открытости, в том числе в сфере использования мирного атома для удовлетворения потребностей всех заинтересованных стран в топливе и энергии.

28. Россия принимает необходимые меры для обеспечения национальной и международной информационной безопасности, противодействия угрозам государственной, экономической и общественной безопасности, исходящим из информационного пространства, для борьбы с терроризмом и иными криминальными угрозами с применением информационно-коммуникационных технологий, противодействует их использованию в военно-политических целях, не соответствующих нормам международного права, включая действия, направленные на вмешательство во внутренние дела государств или представляющие угрозу международному миру, безопасности и стабильности, добивается выработки под эгидой ООН универсальных правил ответственного поведения государств в области обеспечения международной информационной безопасности, в том числе посредством интернационализации на справедливой основе управления информационно-телекоммуникационной сетью «Интернет».

29. Россия поддерживает международные усилия по противодействию незаконному обороту легкого и стрелкового оружия.

30. Российская Федерация в контексте усилий по укреплению региональной стабильности в Европе добивается приведения европейского режима контроля над обычными вооружениями в соответствие с современными реалиями, а также безусловного соблюдения всеми государствами согласованных мер укрепления доверия и безопасности.

31. Считая международное миротворчество действенным инструментом урегулирования вооруженных конфликтов и решения задач государственного строительства в посткризисный период, Россия намерена участвовать в международной миротворческой деятельности под эгидой ООН и в рамках взаимодействия с реги

cyberpedia.su

3.4.2. Политические проблемы глобализации.

Вместе с глобализацией экономики начала меняться вся констелляция ценностей, востребованная политикой. Развитие делиберативной политики повышает статус деятельности гражданского общества и понижает авторитет волевых решений государственной власти. Политика ассоциируется с категориями агрессии и безопасности (в концепции К. Шмитта – с категориями «враг» и (во вторую очередь) «друг»[1]), в то время как экономика – с производством и благосостоянием. Обостряющаяся конкуренция между нациями переключает основное внимание обществ на область экономического соревнования, которая задает сами критерии конкуренции. Экономическая рациональность начинает доминировать над политической.[2] Политика не создает материальные ценности и экономический рост, а может лишь его стимулировать. Вместе с либерализацией мышления начинают гораздо острее осознаваться препятствия, которые бюрократический аппарат традиционно воздвигает на пути экономического роста. Политика по своей природе мыслит в категориях перераспределения национального продукта, а не его создания. В новой цивилизационной ситуации кризис ценностей испытывают не только постсоциалистические страны, в которых политическое сознание прежде принципиально доминировало в целях сдерживания экономического,[3] но и «социальные страны», в которых «социальность» рассматривалась как функция капиталистической экономики.[4]

Кризис политического в его традиционном понимании наиболее ярко выразился в ослаблении государственного суверенитета, что можно рассматривать как основной эффект глобализации в политике.[5] Этому есть несколько причин:

1. Появление на политической сцене новых мощных политических субъектов, таких как ТНК и неправительственные организации, международные организации и международный капитал, вынуждает потесниться традиционных субъектов политики.

2. Глобализация ведет к заметному укреплению основ международного права, что также имеет эффектом частичную утрату правового суверенитета государств на своей территории.[6]

3. Территориальный фактор в человеческих интеракциях, который лежит в основе суверенитета государства, утрачивает вследствие глобализации свое традиционное значение, и, соответственно, вместе с этим подтачивается значение государственной власти.

4. Происходящая фрактуализация (Альтфатер)[7] социума в мировом масштабе укрепляет иные по отношению к национальности и гражданству типы идентификации и консолидации населения.

Понятие суверенитета становится предметом прямой критики также со стороны дискурсивной теории. Ю. Хабермас видит его источник в сознании философии субъекта, как следствие монополизации легитимного применения средств насилия, «представляемого как концентрат власти, который способен преодолеть все прочие власти этого мира».[8] Сохранение этой монополии не требует отождествления ее с реальным народом как носителем суверенитета или с конституционными компетенциями избранных народом органов. Хабермас предлагает интерпретацию суверенитета, избегающую метафизической субстантивации власти и толкующую ее в коммуникативном ключе как самоуправление гражданского общества:

««Самость» организующей саму себя правовой общности исчезает в бессубъектных коммуникационных формах, которые так регулируют поток дискурсивного образования мнений и воли, что ее случайные результаты соответствуют разумности самой по себе. Тем самым интуиция, которая связывается с идеей народного суверенитета, не исчезает, а толкуется интерсубъективно. Народный суверенитет, даже и ставший анонимным, возвращается в демократические процедуры и в правовое исполнение ее коммуникационных предпосылок, чтобы получить значение как коммуникативно произведенная власть».[9]

Постановка политического суверенитета под вопрос не может не влиять на механизмы легитимации политической власти. Это имеет прямые следствия для авторитарной и диктаторской власти,[10] от которой требуются гораздо большие усилия по сохранению автохтонности и изолированности пространства своего воздействия. Однако очевидными становятся и кризисные явления, вызываемые глобализацией в развитых демократиях.

Демократическая легитимность базируется на принципе большинства, реализуемом внутри политического сообщества. Ее условием является наличие «мы-идентичности», автономного решения участников политического сообщества. Глобализация, унифицируя правовые стандарты и ослабляя национально-культурную идентичность обществ, подрывает внутреннюю легитимность этих обществ. В. Шарпф указывает на наложение в этом случае друг на друга двух горизонтов политической легитимности: демократического принципа большинства и международно-правового принципа соблюдения договоренностей.[11] Международные и прочие договоренности создаются не населением и даже не его представителями: они имеют источником профессиональный авторитет экспертов.[12] Далеко не всегда они предлагают стандарт более высокого правового уровня, нежели уже достигнутый в данном обществе. Шарпф обращает внимание на происходящее отчуждение права от демократических механизмов правовой легитимации:

«Мажоритарная демократия предполагает конгруэнтность между кругом тех, кто участвует (Beteiligten) в процессах демократической легитимации, и кругом затронутых (Betroffenen) решениями, таким образом легитимированными. Так как из оснований самоидентичности круг участников не может быть бесконечно расширен, принцип конгруэнтности при растущей взаимосвязи проблемных и причинных зависимостей все более нарушается. Члены демократически организованного сообщества во все большей мере затрагиваются воздействием внешних решений, а легитимированные ими решения производят растущую экстернальность (отчужденность – А.Н.) для других сообществ».[13]

Таким образом, при растущей взаимозависимости государств подрываются внутренние принципы демократической общественной жизни.[14] С точки зрения трансцендентальной прагматики это влечет за собой далеко идущие последствия. Разрушается нормативный базис языковых игр этих обществ, который может формироваться только на основе социальной и культурной идентичности. Правила этих игр (в политике, праве, этике) формулируются не самими участниками на консенсусно-кооперативной основе, а задаются в определенной степени извне и естественным образом перестают быть разделяемыми всеми членами коммуникативного сообщества. Происходит эрозия норм и ценностей, которая проявляется в сознательном или несознательном саботаже навязываемых норм, дисфункции механизмов общественной солидарности и коммуникации.

Эффект рашатывания общественной нормативной базы особенно заметен в развивающихся странах, которые подвержены особенно сильному влиянию и даже интервенции норм, заимствованных из других обществ. Поскольку эти влияния не могут быть органично интегрированы в автохтонные нормативные миры и не могут восприниматься как легитимные нормы, они имеют одно основное действие – релятивизации и подрыва легитимности существующих норм. Х. Меган и Х. Вуд подчеркивают, что автохтонность нормативных миров покоится на существовании «высказываний, не подверженных коррекции»: рефлексия противоречий, подвергающих сомнению нормативные основы жизненного мира, имеет результатом подтверждение этих основ.[15] Внутри жизненных миров не может происходить того, что стало возможно в научно-теоретическом мышлении в виде феномена научных революций (Т. Кун), а именно, когда критика основополагающих гипотез может вести к смене всей научной парадигмы, основного комплекса «некорректируемых положений». Критика оснований жизненного мира рождает неизбежную тревогу, страх, а следовательно агрессию. В долгосрочной перспективе эрозия нормативных представлений обуславливает возможность их внутренней эволюции. Рефлексия заставляет дифференцировать их, оформлять речевым образом, сопрягать с конфликтными представлениями. Этот процесс ведет, в той или иной мере, к нормативному плюрализму. Но чрезмерно активная интервенция чуждых нормативных миров не производит этого эффекта, не воспринимается как «дополнение» имеющейся картины мира, а лишь как угроза ее разрушения. В этом случае блокируются все возможности синтеза, а чужие нормы воспринимаются как пришествие морального распада.

Такой эффект – один из основных, производимых глобализацией. Унификация производства, потребления, культурных стандартов приводит и к унификации правовых и моральных представлений. Некоторые автохтонные миры оказываются способными в той или иной мере усвоить интервенцию глобальных нормативных стандартов, некоторые могут существовать в условиях «двойных стандартов», есть и такие, которые реагируют на подобные интервенции болезненно и агрессивно. Подробнее данная тема – весьма животрепещущая и интересная для социальной теории – будет затронута в следующем разделе.

Тем не менее, нельзя считать, что нормативная унификация вследствие глобализационных процессов является негативным процессом. В развитых обществах она отражает собственную внутреннюю эволюцию этих миров и подрывает демократическую легитимность лишь в той мере, в какой эта легитимность приобретает не узконациональный, а планетарный масштаб. Болезненные эффекты глобализации нормативных установок в развивающихся обществах очевидны, однако и здесь процессы глобализации действуют иначе, чем на изолированные автохтонные миры. Дело в том, что эти общества уже не автохтонны, это, как правило, модернизирующиеся общества, на которые воздействует целый ряд инновационных воздействий и осуществляется массированная нормативная интервенция. Разрушение нормативных миров обусловлено здесь не в меньшей мере внутренними факторами, чем внешними. Так, для африканских племен государственная организация их общества является новой нормативной языковой игрой; таковыми же являются экономическая модернизация, внедрение образования и т.д. Ситуация в развивающихся государствах уже характеризуется значительной степенью нормативного хаоса: аномией государства и анархией, социальной дезинтеграцией и нелегитимностью режимов, коррупцией и высокой преступностью. Подтачивая легитимность авторитарной власти, складывающейся на этой внутренней основе, и ограничивая ее произвол правовыми рамками международных демократических стандартов, глобализация позволяет усилить гражданский контроль внутри этих обществ за действиями власти. Размягчение политической идентичности в развивающихся странах является необходимой предпосылкой для того, чтобы на этой почве происходило более активное преобразование политической системы и культуры, для которого иначе потребовались бы другие исторические сроки. То, что в развитых странах ослабляет демократию, в развивающих странах активно усиливает ее позиции и формирует гражданское общество. Описывая ситуацию в категориях системной теории, можно сказать, что большая открытость систем по отношению друг к другу усиливает давление энтропийных факторов на более организованные системы и, напротив, сдерживает энтропийные процессы в менее организованных системах. Вследствие вызовов глобализации развивающиеся страны вынуждены более интенсивно интегрироваться, обретать политическую идентичность, выстраивать современную демократически легитимную политическую систему.[16]

Как один из вариантов ослабления и распада политико-правовых нормативных миров вследствие глобализации можно назвать уже упоминавшийся кризис социального государства. Социальное государство и социальная рыночная экономика – специфически европейская форма концептуализации государственной организации и ее задач. В своей современной форме она сформировалась после второй мировой войны и была наиболее глубоко теоретически разработана в трудах западногерманских ученых и правоведов (за что получила название немецкой модели).[17] Кризис социального государства проявился далеко не только вследствие сокращения налоговых сборов, необходимости снижать социальные затраты ради стимулирования коньюнктуры, ослабления государственного вмешательства в экономику и т.д. Под вопрос поставлена сама ценность социального государства и необходимость социального договора, на который опирается достигнутый в западных государствах внутренний мир. «Дорогое» социальное государство с трудом может конкурировать с «дешевыми» государствами развивающихся обществ, а также с государствами, построенными по либеральной англо-саксонской модели. Социальное государство, предоставляя дополнительные социальные гарантии, снижает сугубо экономическую мотивацию субъектов рынка и продуцирует внеэкономический, бюрократический этос. 90-е годы ознаменовались успехом неолиберальной англо-саксонской «конфликтной модели» общества благосостояния, согласно которой благосостояние и неравенство в обществе формируются «свободной рукой рынка», а процессы адаптации в случае социальных перегрузок не требуют интервенции государства. В консенсусно ориентированной модели континентальной (в особенности северной) Европы, где неолиберализм никогда не был силен, государство берет на себя роль дистрибьютора социальных благ, терапевта, облегчающего шок адаптации.[18]

Несмотря на распространенную критику континентальной концепции за ослабление адаптационных возможностей, высокую стоимость государства и слабую конкурентноспособность, следует заметить, что лишь она оказалась способна устранить классовый конфликт в западноевропейских обществах, гомогенизировать их и в убедительной форме реализовать принцип равенства социальных возможностей. Социальность государства усиливает элемент солидарности и благоприятствует развитию социума как реального коммуникативного сообщества на пути большего соответствия идеальному коммуникативному сообществу. «Социальные гарантии можно понимать как взаимное страхование, – указывает К. Хоман, – которое осуществляют члены общества, принимая во внимание большой риск рыночной экономики… такой страховой полис придает мужество отдельным людям предпринимать долговременные и рискованные инвестиции в деловой и, прежде всего, человеческий капитал, ибо в случае провала их поддержат, и они получат новый шанс».[19] Сокращение социальных расходов увеличивает социальный риск и ведет к социокультурной дезинтеграции. Как замечает О. Майер, глобализация ассоциируется с опасностью, «что производство блага «стабильность» и блага «социальная справедливость» должно быть еще более ограничено».[20]

Глобализация, действительно, в значительной степени меняет характер представлений о государстве и его значение как социального института. Мыслить в категориях планетарной этики ответственности означает иметь в виду цели и проблемы, которые трансцендируют пределы компетенции и ответственности национальных государств. Новая ситуация характеризуется тем, что проблема безопасности не является больше исключительной проблемой национальных государств, проблема рационального распределения и расходования земных ресурсов выходит за пределы их компетенции. Вместе с тем, государство остается основным субъектом, который способен принимать на себя политическую ответственность и действовать согласно ей. Государство есть и будет оставаться институтом, который обладает монополией на легитимное насилие и способен осуществлять реальные меры по обеспечению безопасности своих граждан.

С этой точки зрения очевиден ущерб, который приносит авторитету государства глобализация, сокращая арсеналы его реагирования. Преступность и терроризм, принимая международный масштаб, становятся для отдельного государства почти неуязвимыми. Следуя задаваемым правилам игры, государства начинают соревноваться за улучшение конкурентных условий на местах, сокращают налоговое бремя, социальные расходы, бюрократический аппарат. «К этим мерам принадлежат либеральная промышленная политика, поддержка исследований и развития, т.е. будущих инноваций, квалификация рабочей силы посредством улучшенного обучения и переобучения, осмысленные мероприятия по стимулированию «гибкости» рынка труда. Эти мероприятия приносят в среднесрочной перспективе преимущества для данной страны, но они не меняют ничего в образце международной территориальной конкуренции и ничем не помогают истощенным рабочим», – отмечает Ю. Хабермас.[21] Знаком совершившихся перемен является полный провал концепции кейнсианской политики, предусматривающей активную интервенцию государства в экономику, умеренный протекционизм и ориентированную на увеличение предложения экономическую политику. Сокращение государственных расходов вытекает из политики дерегулирования и либерализации рынков, хотя как уже говорилось, глобализация предъявляет требование к увеличению социальных услуг государства.

Вышесказанное побуждает многих политиков и политологов говорить об аномии государства и анархии как глобальной проблеме.[22] Это беспокойство, однако, в большей мере вызвано преувеличенными страхами перед происходящими структурными изменениями и утратой статус-кво. Утрата государственной властью своего священного статуса не обязательно ведет к потере управляемости общества; она может быть вызвана увеличением степени его самоуправляемости. Ограничение суверенитета государства может быть следствием повышения суверенитета личности. Ослабление легитимности демократических государств может быть следствием роста легитимности демократии во всем мире. В принципах дискурсивной этики Апеля заложено, что государство как институт и коррелят субстанциональной нравственности не может выступать критерием при формировании универсальных этико-правовых норм человеческого общежития.

В новом мировом политическом порядке – теме, ключевой для дискуссий о глобализации, – страны все более осознают себя частями единой конфедерации. Конфедерация как форма не отменяет политического суверенитета государств, но создает для них общее правовое пространство и предпосылки для более эффективной кооперации и мирного сосуществования. С эффективностью Global Governance,[23] олицетворенного в международных организациях, таких как ООН, ВТО, МВФ, МБ, ЮНЕСКО и т.д., связываются шансы «кооперативного развития» государств планеты. Нельзя отрицать, что многие оппоненты – в вопросах о всемирном сверх-государстве, однополюсности мира, гуманитарной интервенции и пр. – имеют основания оспаривать блага Global Governance. Речь в этих вопросах идет непосредственно о характере институционализации глобального коммуникативного сообщества и воплощении принципа международной справедливости в новом политическом порядке.

Насколько продуктивны попытки мыслить мировой порядок в форме единого всемирного государства? Так, ряд авторов призывает к введению «диктатуры развития» в развивающихся государствах, «отбивающихся от рук».[24] Идея мирового государства оживляет, хотя и в противоположном смысле, воображение радикальных противников глобализации.[25] В обоих случаях сознание сторонников и противников мирового государства пленено традиционными категориями политической метафизики, согласно которым политические структуры отождествляются с механизмами государственной власти. Эти механизмы, тем не менее, в значительной степени враждебны началам свободной коммуникации, на которую ориентирует идеал неограниченного коммуникативного сообщества. Развитие гражданского общества не в последнюю очередь связано с возможностью ослабить путы государственной опеки и преодолевать государственные границы. «Правовой порядок мирового гражданства», развитие которого Апель связывает с глобализацией, демократичен, мировое государство по своей логике должно быть деспотичным.

Монополия традиционных функциональных систем с помощью глобализации серьезно угрожает колонизировать формирующиеся структуры планетарного правового порядка. Наращивание мощи global player происходит во многом за счет поглощения структур малого порядка – малого предпринимательства, малых государств. В тематической литературе с глобализацией нередко связывается становление тетрархии – власти трех мощных экономических субъектов (США, ЕС, Японии) или возникновение однополюсного мирового порядка во главе с США. Усиление этих государств сопровождается тем, что в структуре мировой общественности тон задает также общественность развитых стран. Идеал коммуникативного сообщества предполагает движение в другом направлении – к многополюсному миру и равенству прав локальных сообществ, независимо от распоряжения материальными и стратегическими ресурсами в мировых экономике и политике. Многополюсный мир с группой региональных лидеров во главе оставляет более пространства для свободных дискурсов и взаимосогласования воль.[26] Но он грозит повышением международной конфликтности и утратой былой стабильности.

Наконец, к тому же кругу вопросов относится новая и горячо обсуждаемая проблема права на гуманитарную интервенцию со стороны международного сообщества. Понятие гуманитарной интервенции ясно маркирует процесс радикального изменения ценностного фундамента международной политики. Наряду с незыблемым в течении столетий правом на защиту национального суверенитета в ХХ в. выросло право на защиту прав человека. При этом, если принцип защиты суверенитета воплощал мышление в категориях системной рациональности, то принцип защиты прав личности подчиняет последний императиву этического разума (хотя возможны случаи, когда первое облачается в одежды второго). Конструкция правового порядка мирового гражданства призвана, по мысли Апеля, снять противоречие между ними. Оба принципа должны быть не противопоставлены друг другу, а дополнять друг друга. Сохраняя значение защиты национального суверенитета как начала, обоснованного логикой прикладной этики в части Б, государства должны ориентировать ее на универсальную ценность и регулятивный принцип защиты человеческого достоинства, основания которого коренятся в окончательном обосновании этики в части А.

Правовая реальность международных соглашений обретает благодаря глобализации контуры санкций, и уже не только экономических санкций ведущих государств, но военных санкций мирового сообщества. Нарушение универсальных прав человека легитимирует вмешательство международного сообщества, а военный перевес международного сообщества по отношению к отдельным государствам с авторитарными режимами сегодня настолько подавляющ, что не вызывает никаких препятствий его осуществление в рамках «полицейского контроля». Если само право на такие действия (обоснованное в части А) никто не подвергает сомнению всерьез, то каждое конкретное решение, вызванное определенной констелляцией обстоятельств, дается мировому сообществу нелегко.[27] Анализируя взятое на себя странами НАТО право осуществления гуманитарной интервенции в отношении Югославии, Хабермас признает, что вторжение НАТО сделано и не по праву, и не по морали, но это было сделано, исходя из установки антиципации «правового порядка мирового гражданства».[28]

Вопрос о гуманитарной интервенции затрагивает сложную проблему связи международной политики развития (по отношению к странам третьего мира) и национальной политики интересов в эпоху глобализации. Политика развития, целью которой провозглашается модернизация и приближение развивающихся стран к уровню, достигнутому развитыми странами, ориентирована на движение к идеалу совершенного коммуникативного сообщества. Она ставит задачу опосредования интересов всеобщего и собственного развития, которая до сих пор не имеет удовлетворительного разрешения.[29] Пока в определении форм и правил организации нового мирового порядка не будут участвовать сами «безголосые» страны третьего мира, этот порядок не станет легитимным и моральным.[30]

«Правовой порядок мирового гражданства» должен иметь институциональное воплощение в виде институтов и метаинститутов, в которых было бы реализовано заложенное в дискурсивной этике требование представительства своих интересов в аргументативных дискурсах. Представление о фактическом состоянии дискурсов – участвуют ли в них страны третьего мира и насколько, представляют ли участвующие в них элиты развивающихся стран точку зрения этих стран,[31] может дать анализ институциональной структуры и устройства международных органов, ответственных за Global policy. Этот анализ демонстрирует, что те институты, в которых принимаются решения власти и происходит распределение ресурсов, не организованы по принципу равноправия; те же организации, которые организованы по принципу равного представительства, как правило, не располагают ресурсами.

Типология, отталкивающаяся от структуры международных организаций, выделяет два типа: 1) организации, построенные по принципу равенства голосов; 2) организации, голос в которых зависит от «значения» государств или их вклада в «фонд» организации.

1. ООН представляет собою одну из попыток реализовать принцип равенства голосов, хотя в ключевой области, в Совете Безопасности ООН, доминирующей является власть пяти постоянных членов, ядерных держав. Ограниченная эффективность принципа равенства голосов, игнорирующего реальные силовые отношения в мире и собственные интересы «вкладчиков», проявляется в том, что ведущие державы нередко бойкотируют такие организации. Так, задуманный как альтернатива «силовым» экономическим организациям (МВФ и Мировому Банку) «Фонд капитального развития ООН», оказался пустышкой ввиду увлечения «принципом равного голоса» и полного отсутствия заинтересованности богатых стран в его эффективном функционировании.[32]

2. В организациях, олицетворяющих Новый мировой экономический порядок, – МВФ и Мировом Банке – количество голосов определяется величиной доли капитала. Здесь тон задает пентархия «клуба богатых», мнению которых остальные государства практически ничего не могут противопоставить. Хотя в качестве кредитных учреждений и кризисных менеджеров этот принцип организации для «бреттонвудских близнецов» естественен, однако факт остается фактом: критерием решений в этих ключевых для мировой экономики учреждениях является интерес вкладчиков, а не всеобщий интерес международного сообщества.

Международные организации, как правило, располагают органами, которые не ограничивают суверенитет членов, но имеют поэтому лишь небольшие самостоятельные властные компетенции. По другому структурированы наднациональные международные организации, чьим органам члены уступают компетенции для реализации коллективных интересов, как, например, в Европейском Союзе (Европейская Комиссия и Европарламент). Вместе с тем, право «вето» остается здесь важным инструментом защиты своих интересов отдельными государствами.

Подводя итог, можно заключить, что интенсификация международных отношений в ходе глобализационных процессов в политике ведет к развитию образа, «в котором мир покрыт массой различных функционально определяемых, отражающих коммуникацию, взаимно пронизывающих друг друга сетей отношений, которые охватывают отдельных актеров целым множеством гигантских паутин и связывают их на различных уровнях его действий с массой других актеров».[33] Между государствами возникает коммуникационная среда, которая хотя и далеко не реализует принципы идеального коммуникативного сообщества, но определенно имеет тенденцию аппроксиматического приближения к нему.

Сказанное не означает, что глобализация зримо продвигает мир к реализации принципа международной справедливости, который предполагает, по Апелю, «необходимую способность к консенсусу и приемлемость всех морально релевантных решений проблем для всех, кого затрагивают их последствия». Нельзя не отметить, что глобализация фиксирует и углубляет многие из черт искажений и асимметрий в современной международной коммуникации. Отношения со странами третьего мира лишены сегодня конститутивных черт рабства – черт, которые они носили в эпоху колониальной и империалистической политики. Но страны третьего мира и сегодня остаются в значительной части аутсайдерами мирового сообщества.

[1] Шмитт К., Понятие политического // «Вопросы социологии» 1992, № 1.

[2] См. Heidrun A., Fürungsanspruch der Wirtschaft gegenüber der Politik. // Aus Politik und Zeitgeschichte. 01.11.1996.

[3] Социализм, объявлявший нелегитимным частную собственность и, соответственно, индивидуальный экономический интерес, был по своей сути обществом с доминирующей политической рациональностью.

[4] См. Spieker M., Legitimitätsprobleme des Sozialstaats. Stuttgart, 1986. С. 92-102.

[5] «С середины этого столетия государства не суверенны более в том смысле, что они могут автономно выносить решения в одиночку о политических целях их акций», — справедливо замечает В. Войке. Woyke W. (Hrsg.), Handwörterbuch Internationale Politik. Bonn, 2000. С. 131.

[6] Примером этого является приоритет ратифицированных государством международных норм над нормами собственного законодательства. Эта норма содержится и в Российской Конституции.

[7] Под фрактуализацией понимается тип системной дифференциации, происходящий не путем фрагментации (территориальных) частей, а путем выделения (функциональных) секторов, фракций. Так, профессия и статус (врач, профессор) становятся столь же существенным основанием для осознания идентичности и взаимной кооперации, каким прежде был фактор национальной и государственной принадлежности. См. Altvater E., Mahnkopf B., Grenzen der Globalisierung, Münster, 1996. С. 146-157.

[8] Habermas J., Faktizität und Geltung. Frankfurt a.M., 1998. С. 364.

[9] Там же. С. 365.

[10] Попытки ограничить власть путем санкций, международной изоляции, политического давления на авторитарные режимы (С. Хусейн и др.), если лишь в редких случаях увенчались успехом, то все же лишили эту модель привлекательности и легкости реализации.

[11] Scharpf F., Demokratie in der transnationalen Politik. // Beck U. (Hrsg.), Politik der Globalisierung. Frankfurt a.M., 1998. С. 236.

[12] В парламенте эти соглашения лишь ратифицируются. Причем они de facto в некоторых случаях могут иметь действие и без ратификации.

[13] Там же. С. 236.

[14] Международные стандарты и правовые акты нередко воспринимаются в развивающихся обществах как «чужие» и просто не действуют (например, требования авторского права). Но и в развитых обществах наблюдается подобное явление, когда их государства должны подчиняться не ими принятым решениям (Например, отказ США подчиняться решениям экологического форума в Киото в 2001 г.).

[15] Г. Меган приводит пример из этнологии: «Ошибка оракула не ведет к сомнению в нем; ситуация интерпретируется таким образом, что становится доказательством для оракула. Исходя из некорректируемой веры в оракула все события рефлексивно ведут к доказательству этой веры». Mehan H., Wood H., Fünf Merkmale der Realität. // Weingarten E., Sack F. (Hrsg.), Ethnomethodologie. Frankfurt a.M., 1976. C. 32. Этим доказательством может служить указание на несоблюдение условий совершения ритуала, интервенции богов и т.д.

[16] Эта точка зрения имеет своих оппонентов. Р. Тетцлаф пишет: «Сегодня существует опасность, что в ходе дерегулирования экономики постколониальный государственный класс не только потеряет свои избыточные льготы и привилегии, – против чего мало что было бы возразить, – но что действующее государство оказалось бы лишено средств для сохранения вместе с «law and order» политической лояльности… Если финансовый базис государства будет «урезан» ниже критического минимума, оно не сможет более выполнять свои функции для общества: обеспечивать политическую стабильность и социальную интеграцию». Tetzlaff R., Good Governance – die Forderung nach besserem Staatsverhalten. // Entlwicklung und Zeit. 1995 5/6. С. 142.

[17] См. Гутманн Г., Мораль и экономика – этические основы социальной рыночной экономики. // Христианские начала экономической этики. М., 2001. С. 136-152.

[18] В еще более заметном кризисе оказалась японская версия государства благосостояния, ассоциирующаяся не только с беспрецедентными государственными и предпринимательскими гарантиями, но и с глубокой интеграцией в нее слоя культурной традиции. Rösner H., Globalisierung als Herausforderung für den Sozialstaat. // Mensen B. (Hrsg.), Globalisierung. St. Augustin, 1998. С. 42.

[19] Хоман К., Бломе-Дрез Ф., Экономическая и предпринимательская этика. // Политическая и экономическая этика. М., 2001. С. 224.

[20] Mayer O., Globalisierung und wohlfartstaatliche Aufgaben. // Aus Politik und Zeitgeschichte. 8.08.1997. С. 30.

[21] Habermas J., Jenseits des Nationalstaats? Bemerkungen zu Folgeproblemen der wirtschaftlichen Globalisierung. // Beck U. (Hrsg.), Politik der Globalisierung. Frankfurt a.M., 1998. С. 72.

[22] Так, О. Лафонтен, являющийся активным сторонником глобализации, но в собственной специфической версии, предлагает использовать блага глобализации так, чтобы возникающую «конкуренцию систем» предотвратить с помощью самой же «международной кооперации». Lafonten O., Globalisierung und internationale Zusammenarbeit. // Beck U. (Hrsg.), Politik der Globalisierung. Frankfurt a.M., 1998; См. Matthies V., Regionale Anarchie als globales Problem. // Kaiser K., Schwarz H-P., Weltpolitik im neuen Jahrhundert. Bonn, 2000. С. 222-233.

[23] Понятие Global Governance восходит к докладу Comission on Global Governance, инициированной в 1995 г. В.Брандтом. Перед лицом дефицита управляемости государств доклад выдвигал требование развития новых структур политического порядка, в который были бы включены и иные, кроме государств, актеры, такие как неправительственные организации, гражданские движения, транснациональные предприятия, финансовые рынки и СМИ. Контуры концепции нового политического порядка, согласно этому докладу, должны покоиться на пяти основаниях: международной торговле, международной конкуренции, валютном и финансовом порядке, мировом социальном порядке и экологическом порядке. См. Nohlen D. (Hrsg.), Lexikon Dritte Welt. Hamburg, 1998. С. 305.

[24] Rühland J., Werz N., Von der «Entwicklungsdiktatur zu den Diktaturen ohne Entwicklung. // Nuscheler F. (Hg), Dritte-Welt-Forschung, Opladen, С. 211-232; Ramphal S., Global Governance: Die Notwendigkeit einer Weltordnungspolitik. // Internationale Politik, 1998/11. С. 6.

[25] Этот упрек, к примеру, часто раздается со стороны религиозных фундаменталистов. См. «Духовные и социальные проблемы глобализации». Материалы конференции, 3-4 мая 2001, Санкт-Петербург, 2001.

[26] В. Юртаев: «В «полицентричной глобализации» отражается реальный плюрализм и равноправие исторических государственных, религиозных, национальных, культурных и цивилизационных форм развития как отдельных стран, так и их объединений на международной арене». Юртаев В., Попов А., Глобализация: российский проект. М., 1999.

[27] Конфликт в Югославии послужил камнем преткновения для дискуссии о гуманитарной интервенции, поскольку в данном случае интервенция была осуществлена без санкции международного сообщества силой одних стран НАТО. Пример Югославии продемонстрировал, что идея гуманитарной интервенции допускает самые различные толкования, разрушая порой консенсус в мировом сообществе.

[28] Habermas J., Bestialität und Humanität. Ein Krieg an der Grenze zwischen Recht und Moral. // Die Zeit, 18/1999.

[29] Несмотря на разговоры о политике солидарности с развивающимися странами, Европейский Союз субвенционирует свое сельское хозяйство и квотирует сельскохозяйственный и текстильный импорт – отрасли, на которых покоится жизнеспособность многих развивающихся стран. США предельно жестким образом преследует демпинг, например, в продуктах сталепроката. Наиболее показательным является то, что объемы помощи для развития по линии «на цели развития» (Official Development Aid) постоянно снижались в удельном и абсолютном весе в течении 90-х гг. В 1970 г. развитые страны прокламировали в ООН цель довести квоту помощи ODA до 0,7% ВВП. В реальности эта квота лежала в середине 90-х около 0,3%. При этом такие страны как США (1996: 0,1%) и Япония (1996: 0,2%) находились от этой величины далее других. Другим примером является отношение развитых стран к долговой проблеме стран третьего мира. К 1995 г. долговой груз этих стран превысил 2 млрд. $, удвоившись за десятилетие. Обслуживание долга в 1993 г. составило 183 млрд. $, что в три раза превышало величину помощи ODA, поступившую в этом году в эти страны. Многие из стран Африки даже теоретически не имеют возможности когда-либо освободиться от долгового бремени.

[30] Это не значит, что на все решения требуется согласие – например, стран, в отношении которых может быть предпринята гуманитарная интервенция. При принятии решения – в порядке физических и волевых границ дискуссии – могут быть и «воздержавшиеся», и «против». Принцип большинства является здесь формой «отложенного» движения к окончательному и полному согласию всех и каждого (включая последующие поколения затронутых проблемой), бесконечно приближающегося к этой точке, но никогда ее не достигающего.

[31] Й. Галтунк характеризовал политические элиты «перифирийных государств» так: «Одной стороной марионетка и инструмент в руках центра и центральной народности, другой стороной – эксплуататор периферии и периферийной народности». Galtungs J., Menschenrechte – anders gesehen. Frankfurt a.M., 1992. С. 99. В то же время именно элиты призваны сослужить роль медиатора в дискурсах между Севером и Югом. Злоупотребление ими своим «служебным положением» можно рассматривать как серьезный ущерб становящемуся глобальному коммуникативному сообществу.

[32] Nuscheler F., Lern- und Arbeitsbuch Entwicklungspolitik. Bonn, 1996. С. 462.

[33] Meyers R., Grundbegriffe, Strukturen und theoretische Perspektiven der Internationalen Beziehungen. // Bundeszentrale für Politische Bildung (Hrsg.) Grundwissen Politik. Bonn, 1997. С. 301.

studfiles.net

Примеры глобализации в экономике, в повседневной жизни. Примеры глобализации в России

Определение глобализации

Признаки глобализации

Причины глобализации

Глобализация или регионализация?

Или, может быть, локализация?

Финансовая глобализация

Культурная глобализация

Глобализация в обществе

Политическая глобализация

Технологическая глобализация

Глобализация в России

Основные проблемы глобализации

3. Глобализация в политике

4. Глобализация в экономике

Глобализация политики. Внешняя политика государства. — МегаЛекции

Политическая глобализация

Поиск по сайту

Феномен глобализации в политике. Этапы глобализации. — КиберПедия

3.4.2. Политические проблемы глобализации.

Добавить комментарий Отменить ответ